Две недели среди ненормальных

В следующие минут пятнадцать ничего нельзя было понять. Все одновременно, как по команде, начали орать. Шаня, ошалело застыв на месте, тщетно пыталась хотя бы послушать, что кто говорит. Увы, вся кухня потонула в диком вое. Шмеленкова, подавив желание прикрикнуть на них "заткнитесь", решила просто подождать, что будет дальше. Хотя душераздирающие вопли сильно действовали на нервы и били по ушам. Интересно, а посуда полетит? Стулья, столы? В какой-то момент Шаня отметила, что крики начали стихать. Замолчала Роза. Ваня, кажется, и не говорил ничего. Таисия, которая успела каким-то образом появиться на кухне, хлопнулась на стул и надрывно взвыла: - Сил моих больше нет! Ольга, заметно побледнев, привалилась к косяку. У Шани мелькнула мысль, что её надо куда-нибудь посадить. А то ещё в обморок грохнется. Слово целиком и полностью перешло к Николаю. Размышляя, помочь Ольге или нет, Шмеленкова пропустила начало его пламенной речи. Внезапно её привлекло прозвучавшее "чужая", и Шаня невольно повернулась к главе ненормального семейства. - Лимит чужих в моём доме исчерпан! Ис-чер-пан! - тявкал Николай, потрясая кулаком и страшно дёргая глазом с покрасневшими от напряжения сосудами. - Каждое утро я вынужден лицезреть в МОЁМ доме нахлебниц! Содержать их! Кормить! Терпеть всё это! Шмеленкова, почувствовав резкий подъём раздражения и ущемлённой гордости, хотела было показать ему выразительный палец, собрать вещи и свалить к Сарочке. Но Николай говорить не закончил. - Сколько лет я живу в этом сумасшедшем доме! Сколько лет терплю чужих детей! Сколько лет вы всячески притесняете МОЕГО сына?! - рычал Николай, сверкая глазами. И тогда Шаня сообразила, что едва ли он имел в виду её. Две недели - не много лет. А кто тогда? Раздолбаев, что ли? - Коля! Замолчи! - не своим голосом взвизгнула Ольга, как будто он её ударил. - Ты, жид, что себе позволяешь? Жид поганый! Что ты несешь?! Ты нас здесь запер, ЖИИИИИИД!!!! - истерически взревела Таисия и в припадке заколотила кулаками по столу. - Я твой благодетель, вшивая тварь! - закаркал Николай, весь трясясь и почему-то закатывая глаза. - И чем вы мне платите? Чем платите за то, что я всё ЭТО содержу?! - Да пошёл ты, Николай Иванович! - раздался вдруг звонкий голос. И в кухне сразу же стало тихо. Не веря ушам, Шмеленкова медленно повернулась к Розе, которая стояла рядом с ней. В ту минуту Роза выглядела слишком взрослой. Её зелёные глаза зло-насмешливо прищурились, а на потемневшем лице появилась кривая улыбка. - Больше напрягать вас не буду, Николай Иванович, живите с сыном и радуйтесь, - отчеканила она и подняла глаза на Шмеленкову. - Шанька, пойдём. Нам с тобой здесь не рады. Словно в трансе, не понимая, что происходит, Шаня послушно протянула ей руку. Роза сжала её кисть с такой силой, что стало больно. И решительно потащила названную сестру к выходу. За их спинами раздался нечеловеческий вопль Ольги. - Заберем Петровича и валим! - бодро тараторила Роза, таща Шаню на задний двор. - Я моего Петровича им не оставлю. - Идём, - согласно кивала Шаня, понимая, что сейчас ей нужно подыграть. Травкина казалась неадекватно, ненормально весёлой. Она на ходу подскакивала, пела, хохотала, а потом вдруг начинала поливать всё и всех матерными ругательствами и снова хохотать. Она всеми силами себя сдерживает. - Тра-ла-ла, мы будем цыганским табором, - объявила Роза, покрыв плечи разноцветной шалью - Петровичем. - Теперь у нас начинается кочевая жизнь, - вторила ей Шмеленкова. - Йо-хо-хо и бутылка рома, суки! - прокричала девочка, погрозив кулаком дому. - Вещи наши заберем ночью и пойдём, куда глаза глядят! Хей, а ты возьмешь меня к себе домой? - Возьму, конечно, - согласилась Шаня. - Будешь спать в моей комнате на коврике. - Мечтай, это ты там будешь, ибо я Царь! - объявила Роза и заливисто захохотала, краснея от смеха. - И никто мне больше не нужен, - проговорила Роза, немного успокоившись. - Двинем к Саре, что ли? - А пойдём, - решила Шаня. Роза с наслаждением пнула калитку, открывая её. А потом с боевым кличем прокатилась колесом по дороге. - Не упади, Шимпанзе! - предостерегла Шмеленкова. Сейчас её точно трогать нельзя. Но долго Роза сдерживаться не сможет. Буйное напускное веселье кончится, её прорвёт - и она всё выскажет. - Я же не ты, Шмель! - Роза показала ей язык. - Чё тормозишь, потопали! В этот момент сзади щёлкнула открывшаяся калитка. Шмеленкова, вздрогнув от неожиданности и сжав кулак, резко обернулась. Она ожидала увидеть Николая с дробовиком. И была готова либо обороняться, либо бежать. - Разрешите мне к вам присоединиться, беженцы? - спросил Ваня, захлопнув дверь. Лицо Розы едва заметно дёрнулось. Она скрестила руки на груди. - А нафига тебе к нам, цыганам? - спросила она, приподняв левую бровь. - Ты же великий чистокровный Травкин, мы-то тебе что? У нас... как ты там сказала... кочевая жизнь! - Рот закрой, дура! - резко оборвал её Ваня. - Ты моя сестра. - Да ну? - всплеснула руками Роза. - Ну да! Мама у нас одна, не правда ли? Мы всю жизнь рядом живём, всё друг о друге знаем. Ты жрёшь конфеты без меры, я таскаю мелочь. Ты материшься, а я занудствую. Ты шибанутая, а я лошина. Как скажет Раздолбаев, тёплые братские отношения. Роза медленно опустила руки. Её лицо снова дрогнуло, а уголки рта поползли вниз. - Зачем ты оттуда ушёл? - совершенно другим голосом, тихо и подавленно, спросила она. - Потому что ушла моя сестра и моя... Моя Шаня, - ответил Ваня, комкая край футболки. - А я без вас не хочу. Роза хотела что-то сказать, но уже не смогла. Её лицо перекосилось, и из глаз брызнули слёзы. Шаня впервые видела, как вечно весёлая Роза плачет, прекратив притворяться. - Лошина! - силясь улыбнуться, сквозь всхлипывания проговорила она. - Променял... красивую жизнь... на... оборванцев... - Молчи, за умную сойдёшь, - посоветовал Ваня, подошёл к Розе, опустился перед ней на колено и прижал к себе. - Ты... За... Заболел, что ли? - шмыгая носом, поинтересовалась Роза и уткнулась носом в его плечо, обнимая брата. - А сама-то? Плакса! - усмехнулся Иван. - Иди в зад, лошина! - беззлобно отозвалась Роза и теперь уже по-настоящему рассмеялась. Шаня смотрела на них, не сдерживая доброй улыбки. Ну наконец-то. Давно пора помириться. - Итак, спасибо холопу, что дал мне высморкаться в его футболку! - жизнерадостно заключила Роза, распрямляясь. Она вся сияла от счастья. - Дождёшься, царь, свергнем мы тебя, - пробурчал Ваня, отряхивая ноги. - Теперь нас трое цыган, - продолжила девочка. - Мы вольные! Наша крыша - небо голубое! Мы с Шаней к Сарочке шли. Го к Саре! - Опять будем Шмульдиных напрягать? - не согласился Ваня. - Может, к Раздолбаеву? - Я Царь, я решаю! - завопила Роза. - Холоп сказал к Раздолбаеву, Царь одобряет! Идём! - Никогда там не была, - заметила Шаня. Она даже примерно представить себе не могла, где и как живёт Миша. В шмеленковском восприятии у него вообще не было дома, потому что ни о его семье, ни о жилище она ничего никогда не слышала. - Вот и побываешь, - откликнулась Роза, размахивая над головой шалью и уносясь вперед. Шаня с Ваней пошли следом. Сначала друг на друга они даже не смотрели. И оба физически ощущали неловкость. - Ничего не хочешь мне рассказать? - нарушила наконец напряженное молчание Шмеленкова. - Хочу, - после небольшой паузы ответил Иван. - Наверное, давно уже пора обо всём поговорить. Роза... Её полное имя Кошкина Роза Васильевна. В свидетельстве о рождении записана как Травкина, но фамилию хочет сменить на настоящую, когда паспорт получит. Шаня покачала головой. Можно было и понять. Ни у кого в семье ни волос чёрных, ни глаз таких нет. Правда, Роза на бабушку немного похожа... А Роза младше Вани. Это что же получается, Ольга изменила Николаю?.. - Звездец, - не сдержалась Шаня. - Мама уходить собиралась, но папа уговорил её остаться. И принял вместе с чужим ребёнком. А знаешь, почему? Потому что процесс развода слишком утомительный и затратный, - тяжело вздохнув, закончил Ваня. - Кошмар, - произнесла Шмеленкова, не зная, что тут ещё сказать. Вот и посыпались секреты. Лавиной посыпались. - Я, наверное, должен был тебе рассказать... Но я не хотел. Думал, что, может, ты и не узнаешь, хотя не узнать было бы трудно. Не хотел я тебе нашу кошмарную семейную жизнь расписывать. Потому что... Обычно тому, кто тебе дорог, не хочешь показывать то, что плохо. Я очень хреново объясняю, да? - Да, но я тебя понимаю. - Шаня улыбнулась. - Но не нужно от меня скрывать, если хочется что-то рассказать. Серьёзно. Конечно, хорошего во всём этом мало, но... Но это ведь твоя семья. И ты её не выбирал. Что-то меня на философию потянуло. Ваня хотел что-то сказать, но Шаня продолжила. - Раз уж у нас сегодня день объяснений, хех... После всего, что тут у нас с тобой творилось, ты можешь от меня ничего не скрывать. Я тоже много чего не хотела тебе показывать. Однако же ты всё увидел. И, знаешь, я об этом не жалею. Жалею только о том, что сразу не послушала Раздолбаева, который мне про тебя рассказывал. - Вот скот! - фыркнул Ваня. - Еще рассказывать про меня успевал... Я ему, как другу, доверял! А не нужно жалеть. Всё же в итоге... Не так плохо, а? - Очень даже хорошо, - отозвалась Шаня. Неловкости и след простыл. Шмеленковой вдруг захотелось, чтобы раздолбаевский дом оказался как можно дальше. Чтобы можно было вот так идти и разговаривать. И наконец-то всё окончательно прояснить. - Знаешь что, а я все-таки дебил, - внезапно сказал Ваня. - Я не должен был себя так вести. И убегать от тебя не должен был. И Розу бросать. - Но в итоге-то ты с нами! - улыбаясь, возразила Шаня. - Да и я не должна была на тебя рычать и кидаться. Простишь? - Что за вопрос? - возмутился Иван. - Не вздумай больше извиняться. Поразительно... Шаня и прощения просит. - Бла-бла-бла! - передразнила его Шмеленкова. - Ваня и со мной разговаривает! И не нудит. Травкин фыркнул и ткнул её под рёбра, от чего Шмеленкова взвизгнула и в шутку стукнула его кулаком в живот. - А ещё давно пора было тебе сказать... - Ваня замолчал и вдруг увлеченно начал смотреть на синее уже совсем летнее небо. Шаня поняла, что он хочет сказать. И смущённо уставилась на чей-то зелёный забор. - Вся эта наша с тобой вражда - просто бред, - с усилием выговорил Ваня. - И ты... Это... Ну ты, наверное, уже поняла. Ты мне нравишься. Шаня невольно заулыбалась, покраснев. - Ты меня, Травкин, неизвестно во что превращаешь, - усмехнулась она. - И ты мне нравишься. Очень даже. - Это ты меня неизвестно во что превратила, я стал слишком хорошим! - фыркнув, заявил Ваня. И взял её за руку. Ванина рука была тёплой, почти горячей. А Шанина - приятно охлаждающей. - Лохудры! - завопила Роза, прекратив прыгать. - Вы там что, женитесь без меня? Бежим скорее! Дом Раздолбаева оказался почти на другом конце посёлка у самого шоссе. Совсем маленький деревянный домик с небольшим участком. Шаня с интересом заглянула в окно. Увы, ничего не было видно. Только синяя занавеска. - Миша! Поооончик! Пончик, спаси нас! - затрезвонила Роза, тряся калитку. Никто не отозвался. - Кажется, никого дома нет, - заметил Ваня. - Куда он уже усвистал? - Давайте камень кинем! - предложила девочка, уже озираясь в поисках подходящего. - Тогда точно на улице жить будем, - возразила Шаня. - Пойдём к Сарочке, что ли? - Царь же сказал, что к Саре, лошины! - рявкнула Роза. - Царь всегда прав! За мной, моё племя! И компания беженцев, в шутку переругиваясь и громко хохоча, направилась к ничего не подозревающим Шмульдиным. - Ладно, удачи нам, - пробормотала Шаня, нажимая кнопку звонка. - О, какие люди, рад вас видеть! - жизнерадостно затрещал домофон, и калитка, щёлкнув, открылась. - Чё? - нахмурилась Роза. - Это не Сара! - удивилась Шаня. - Серьёзно, Миша?! - приподнял брови Иван. - Что он там делает? - Может, это не он? - ничего не понимая, предположила Шмеленкова. Но это был именно Раздолбаев. - Я поражен! - воскликнул он, показываясь на пороге дома. - Я знал, что вы меня просто обожаете, но не думал, что будете следовать за мной везде и всегда! - Что ты здесь делаешь? - ошарашенно задал вопрос Ваня. - Ты захватил дом и держишь их в подвале? - спросила Шаня. - Как ты можешь? - возмутился Раздолбаев. - Вообще-то я здесь желанный гость! - Он припёрся, и мы его выгнать не можем, - подала голос Сарочка, выглядывая из-за Мишиной спины. - Заходите! - Не оправдывайся, квашня! - заорала Роза, забегая в дом. - Если бы ты хотела его вышвырнуть, он бы уже был на Плутоне! - Сомкни уста, Шимпанзе! - осадил её Раздолбаев. - Зачем пожаловали? - Нам теперь негде жить, - совершенно спокойно объявила Шаня. - Чего? - не поняла Сара. - Вы дом сожгли? - спросил Миша. - Нет, лошина, его инопланетяне унесли! - фыркнула Роза. - Родители поцапались и нас выгнали, - объяснил наконец Ваня. - Можно мы пока у вас побудем? - Нифига себе, - присвистнула Шмульдина. - Ну оставайтесь. - О, здравствуйте, ребята! - В коридор вышла Мария Шмульдина. - Простите, что без приглашения! - сразу же начал извиняться Травкин. - Перестань, вы можете приходить в любое время, - махнула рукой Мария. - Только без топоров, ладно? - Не вопрос! - оскалила зубы в "милой" улыбке Роза. - Представляете, их из дома изгнали! - сообщил вдруг Раздолбаев, как будто разговаривал со старой знакомой. - Что ты творишь? - прошипел Ваня, вытаращив на него глаза. - Боже мой, какой кошмар! - всплеснула руками Шмульдина. - Шаня, я не понимаю, почему твои родители не оставили тебя нам. Забирай вещи, ты переезжаешь сюда! - Серьёзно?! Спасибо! - просияв, обрадовалась Шмеленкова. - А вы двое можете пойти ко мне, - предложил Раздолбаев, заметив недовольное выражение лица Розы. - Не идиотничай, пожалуйста, - внезапно попросила Мария. - Вы все можете остаться у меня. И ты, Миша, тоже. - Мам, ты чего? - не выдержала Сара, не понимая, что за приступ доброты нашёл на родительницу. - Для хороших людей не жалко, - пожала плечами Шмульдина-старшая. - Я уже начинаю бояться за Шанину жизнь. За Ваню с Розой тоже. А Миша - замечательный молодой человек. - Вы меня смущаете! - воскликнул польщённый Раздолбаев. - Замечательный, как же, - буркнула Сара. - Спасибо вам огромное! Мы и так вас стесняли постоянно... - принялся распинаться Ваня. - Перестань, - отмахнулась Мария. - Только не крушите ничего, хорошо? - Как можно-с? - пафосно возмутился Раздолбаев. - Прекрати уже! - Сарочка наступила ему на ногу. - Сара! - возмутилась её мама. - Ладно, я с тобой потом поговорю. А сейчас нам с папой надо бы в город съездить... Повторю ещё раз, постарайтесь не разгромить дом. Миша, ты остаёшься за старшего! - Я не подведу! - оживился Раздолбаев. Сара сделала такое лицо, как будто вот-вот умрёт. - Поняли, я за старшего! Меня здесь уважают! - тут же с гордостью поделился со всеми Раздолбаев, как только Мария скрылась за дверью. Ваня закатил глаза. - Может, расскажете поподробнее? - потребовала Сара, жестом приглашая незваных гостей на кухню и запоздало думая, что надо было всё-таки убраться в комнате. - Да-да, мне тоже интересно! Жид там совсем разошёлся? - поддержал Миша, предусмотрительно загораживая холодильник от Розы. Ваня заметно напрягся, слегка раздув ноздри от возмущения, но не стал одёргивать друга. В конце концов, Раздолбаев-то прав был. - Он выл так, как будто у него кое-что отваливается! - по-детски мстительно заявила Роза. - Ага, орал, бегал по стенам, шипел, плевался и всех выгонял, - рассказала Шаня. - Особенно нас с Розой, потому что мы нахлебницы. Сара открыла было рот, собираясь спросить, почему Роза вдруг стала нахлебницей, но Шмеленкова быстро показала ей кулак и зажала себе рот. Шмульдина сразу же поняла и замолчала. - Я всегда знал, что с ним не всё в порядке! - торжествовал Миша. - Надо было рассыпать перед ним копейки. Он бы тогда на весь день занялся. По полу бы ползал и пересчитывал. - Заткнись уже, а? - не выдержал Ваня. - Нет, друг мой, я теперь ни за что не замолчу! - погрозил ему пальцем рыжеволосый. - Он превзошёл сам себя, понимаешь? - Сара, сделай что-нибудь! - повернулся к Шмульдиной Травкин. - Что я сделать могу? - отозвалась та. - Ты всё можешь, у тебя тут особая власть, - хмыкнула Шаня. - Чего?! - рявкнула Сара, сразу же заливаясь краской. Шмеленкова тут же начала хихикать. - Заткнитесь вы все! - Сара попыталась изобразить свой фирменный грозный вид, но почему-то тоже начала смеяться. - Ну если ты просишь, то я буду молчать! - Миша шутовски раскланялся и начал гудеть и жужжать. - Ннннниииикххххлллл жжжжжжжжиииииииит! - Думаешь, мы тебя не понимаем? - фыркнула Шаня. - Уймись! - прикрикнула Сара. - Мне так нравится, когда ты командуешь! - заявил Раздолбаев, ослепительно улыбаясь. - Я его сейчас убью! - устало вздохнула Сара, но Шаня заметила, что подруга с трудом сдерживает улыбку. - Зачем? Я тебе пригожусь! - возразил Миша. - Я умею готовить, мыть пол и посуду, развлекать, сказки рассказывать, бредить, стихи читать, сторожить холодильник, даже молчать умею! Да я же идеален! А ещё умею прочищать мысли. - Скорее уж выносить мозг, - пробормотала Шаня. - Не умеешь ты молчать, не ври! - заметил Ваня. Роза, затаившись, выжидала, когда Раздолбаев отойдёт. Сара, совершенно растерявшись, не знала, что делать. - Можно мне на твои мысли посмотреть? - неадекватно улыбаясь, спросил Раздолбаев и протянул руки к Сарочкиной голове. - Иди в жопу! Уберите его от меня! - заверещала та, шлёпнув Мишу по рукам и бросаясь в бегство. - Лошина, что с твоим скиллом подката? - нахально поинтересовалась Роза, передумав лезть в холодильник и открывая буфет. - С Сарой справиться не каждому дано, - философски проговорила Шмеленкова. - Но если ты всё ещё здесь, а не выставлен за дверь - ты на правильном пути. - Бредишь больше, чем обычно! - внёс свою лепту Иван. Миша собирался что-то ответить, но вдруг вытаращил глаза и начал ощупывать свой лоб. - Что, мозг вытекает? - спросила Роза, запихивая в рот печенье. - Я не нашёл ответа на ваши колкости! - с театральным ужасом объявил Раздолбаев. - О нет! Кажется, я испортился! - Ага, прокис, - хмыкнула Шаня. - Иди умойся. Раздолбаев постоял, почесал в затылке и последовал совету. А Шмеленкова, у которой вдруг созрел гениальный план, только этого и ждала. - САРА! - дико заверещала она, зачем-то вытащив из ящика чайную ложку. - САРА, СКОРЕЕ! ТАМ, В ВАННОЙ! ОН ТОНЕТ! - Вы охренели?! - ничего не понимая, прокричала ворвавшаяся в кухню Шмульдина. - Быстрее! - решил подыграть Ваня, вскакивая со стула и бросаясь в коридор. Сара, которая никак не могла понять, кто или что тонет, побежала за ним. Добравшись до приоткрытой двери, она увидела Раздолбаева около раковины, который опустил голову под воду. Сара хотела было спросить, что вообще происходит. Но тут последовал предательский толчок в спину. Сара с визгом полетела на пол, но, к счастью, Миша вовремя успел её поймать. Щёлкнул замок. - Вот теперь мне не жить! - радостно сказала Шаня, закрыв дверь с помощью ложки и привалившись к ней спиной. - Ты что делаешь, Шмель? - поинтересовался Ваня, помогая юной свахе держать дверь. - Теперь мы точно цыганами будем. - Им был нужен толчок! - авторитетно заявила Шаня и прдмигнула. - А то я задолбалась смотреть на его идиотизм и её нерешительность. - Надо было дать людям самим разобраться, - пробурчал Иван, с затаённым ужасом прислушиваясь к дикой ругани из ванной. На дверь с той стороны начали ощутимо налегать. - Они сами ещё сто лет разбираться будут, - не согласилась Шаня, начиная соображать, куда бежать и куда прятаться. - Это мы с тобой разумные, сами всё поняли. - Сами, неблагодарная?! - послышался из-за двери протестующий Мишин вопль. - Вы нас слышите? - изумилась Шаня. - Шмеленкова, - угрожающе зарычала Сара, мигом забыв первую обиду, - вы с Ваней начали встречаться, а ты молчишь? УБЬЮ ЗАРАЗУ! - Спасииииииииите! - завопила Шаня, бросаясь наутёк. Сара, чуть не сняв дверь с петель, кинулась за ней, размахивая освежителем воздуха. - Делаем ставки? - предложил Раздолбаев, отряхивая мокрые волосы. - Шибанутые, - важно заметила Роза, сидя за столом и макая Петровича в смесь чая, кофе, какао и сока.