***
Междоусобицы постепенно уходили из первых лент новостных газет. Искалеченные солдаты один за другим возвращались к себе домой, к матерям, жёнам, детям, оставляя Гражданскую войну у себя за плечами. Рабовладельческой эпохе пришёл конец, и это признавал каждый второй американец. Несогласных было огромное количество, мало кто хотел терять сотни рабов, которые заполняли собой огромные хозяйские плантации. Авраам Линкольн подписал закон об отмене рабского труда на территории страны. Он сдержал своё обещание и освободил миллионы чернокожих от плена и наказаний за каждую незначительную провинность. — Что же теперь, дорогой кузен? — Смит вопросительно посмотрел на Уолтера, который молча цедил очередную порцию крепкого алкоголя. Что ему ещё оставалось делать? Пару дней назад он потерял всё, чем его семья владела на протяжении семидесяти лет. Но, что самое важное, он потерял своего раба. Дэйв ещё был на ферме, но Уолтер понимал, что свободолюбивый мальчишка скоро объявит ему о своём уходе и удерживать его насильно он не имеет права. Теперь это попросту незаконно. Мужчина злобно усмехнулся. — Теперь будет хаос, разбои, нападения на белых, и это лишь начало, дорогой братец. Война продолжится, расколов страну, семьи. Всё только начинается. — Я не об этом. — Смит многозначительно посмотрел на кузена. — Я про твоего раба. Он в скором времени уйдёт и мы ему никак не сможем противостоять. — сделав ещё несколько глотков бренди, добавил он. — Неужели ты позволишь уйти ему? — Не думал, что тебя волнует судьба моего раба. — ухмыльнувшись, ответил Уолтер. — Он меня не волнует. Меня волнуешь ты и твоя репутация. — скупо проговорил Смит. — Тебе придёт конец, если кто-то из твоих партнёров узнает о нём. Уолтер удивлённо, словно ничего не понимая, посмотрел на брата. Но про себя-то он всё прекрасно понимал. Его симпатия к мальчишке-рабу была главной темой для сплетен в ближайшей округе, но Уолтера это мало волновало. Он понимал, что никто не посмеет смеяться над ним открыто. Ведь каждый второй в штате знал его и был хоть чем-то, да обязан ему, ну или, в крайнем случае, числился у него в должниках. Поэтому каждый старался держать язык за зубами, дабы не навредить себе. — Мне плевать, Смит. — наполнив свой бокал очередной дозой виски, ответил Уолтер. — Слышишь? Плевать! — вдарив рукой по столу, громко заявил мужчина. Он уже был пьян. — Многие мои партнёры имели связь с мальчиками. Или ты забыл нашу поезду в Азию? — многозначительно посмотрев на кузена, спросил Уолтер. — Помню, конечно. — пробубнил Смит. — Но услышь себя, иначе случится что-нибудь непоправимое. Отпусти этого паренька. — Смит сосредоточенно посмотрел на брата, он ожидал вспышки гнева после сказанных им слов. — У тебя до него их было столько, что и чернил не хватит, чтобы всех вписать в твой список. — усмехнулся он. Уолтер ухмыльнулся. — У меня никогда не было списка. — проговорил он. — У меня были только любовники и всё, лиц которых я сейчас и не помню. Да и зачем они мне, их лица? — Стареешь! — произнёс Смит. — Возможно. — Уолтер пожал плечами. — Значит, его ты отпускать не собираешься? — Смит смотрел прямо в глаза своему кузену. Он не умел ходить вокруг да около. — Нет. — так же прямо ответил Уолтер. — Но разве он будет спрашивать у меня? Он скоро убежит, я чувствую это. — Если не отпустишь, то это нарушение закона. Помни об этом. — Посмотри на меня. — спокойно проговорил Уолтер. — Разве я из тех, кто просто так, без боя отдаёт то, что принадлежит только ему? Нет! — крикнул мужчина. — Дэйв принадлежит мне! Убежит, я найду его. — Да будет так. — хлопнув в ладоши, заключил Смит. Встав из-за стола он подошёл к сидящему на своём месте Уолтеру. Он протянул ему руку. — Я в город. — спокойным тоном добавил он. — Удачи. — не вставая, ответил Уолтер. Смит покинул кабинет кузена. Навстречу ему шла София. Она, как обычно, выглядела достойно и красиво. Её наряд говорил сам за себя: тёмно-синее платье из дорогого материала, неглубокое, но достаточно соблазнительное декольте, шею украшало золотое колье с вкраплениями из драгоценных камней. Она любила дорогие и роскошные наряды, а, возможно, это было последней отдушиной в её непростой семейной жизни. — Добрый день! — Смит почтительно поприветствовал супругу своего брата. Женщина кокетливо улыбнулась. Ей явно недоставало мужского внимания. — Добрый день, Смит. — тихим голосом проговорила София. — Как Уолтер? — Поглощает свой виски, курит и проклинает Линкольна! — с усмешкой ответил мужчина. — Ты решила навестить супруга? — Нет. Я решила выехать в город, навестить сына. — Тебе повезло. Я тоже туда еду. — ответил Смит. — Поедем вместе? — Буду рада! — женщина заметно повеселела. Они вместе покинули особняк. Сам же хозяин остался у себя в кабинете. Ему не было никакого дела до своей супруги.***
Дэйв сидел на крыльце домика. Безмолвно он смотрел по сторонам, наблюдая за тем, как пара небольших щенков игриво друг друга кусают, показывая друг другу всю свою силу. На его лице появилась улыбка. Дэйв любил животных. И всё-таки, мысли об уходе с поместья не давали ему покоя. Он мечтал о том самом дне, когда же он всё-таки решится и покинет поместье. На его удивление, это оказалось не так просто сделать. Когда-то он думал, что уйдёт первым, убежит, сейчас же всё было иначе. Первым он не стал. Почему? Ответа на этот вопрос не было даже у самого Дэйва. Он вошёл в дом. Пройдя на кухню, он неторопливо снял с огня чайник. После вечерней прохлады ему было необходимо выпить чашку-другую горячего чая. Заболеть снова он не хотел. Уолтер постоянно приносил в дом хороший английский чай, выпечку, мясо и рыбу. Заварив себе чай, Дэйв присел возле камина, где чуть слышно потрескивали поленья. В гостиной было по-домашнему уютно, тепло. За время, что он прожил в этом домике, Дэйв успел привыкнуть к нему. К тем стенам, что окружали его, к камину, где так чудно танцевали языки пламени. Но этот домик не был его. Он принадлежал хозяину поместья. От которого ему нужно было в скором времени уйти, а возможно, и убежать. Неспешно отхлёбывая чай, Дэйв дочитывал очередную книгу о морских путешествиях. По его просьбе принести хоть какую-нибудь газетёнку, Уолтер приносил ему книги из своей личной библиотеки. Мужчина не желал, чтобы его любовник был в курсе того, что происходит в мире. И Дэйв это понимал. Хотя сам Уолтер и не собирался от него это скрывать. Услышав шаги, он отложил книгу. Его взгляд был направлен в сторону входной двери. Гадать, кто за дверью не было никакого смысла. — Снова читаешь? — ехидно заметил Уолтер. — Мечтаешь стать самым умным? — остановившись возле двери, Уолтер пристально, с недовольством смотрел на своего раба. От него, как обычно, несло алкоголем. — Нет. Просто я люблю читать. — тихо ответил Дэйв. Уолтер рассмеялся. Злость кипела в нём. — А я люблю пить. — достав серебряную фляжку из кармана, Уолтер сделал несколько больших глотков. — И пью, как ты уже заметил. Перед Дэйвом стоял его хозяин, небритый уже несколько дней, в помятой одежде, его золотистые волосы не были приведены в порядок. Сейчас он не имел никакого сходства с высшим слоем общества. Скорее наоборот. Пошатываясь, он не сводил глаз с мальчишки. — Я налью вам горячего чая. — сделав несколько шагов в сторону кухни, Дэйв резко остановился по указанию теперь уже бывшего своего хозяина, хотя никто из них так не считал. Дэйв по-прежнему считал себя рабом, а Уолтера — хозяином. — Нет. — громко заявил Уолтер. — Проклятый чай мне не поможет! — присев наконец за стол, заявил он. — Мне и алкоголь не помогает. — поставив фляжку на стол, заключил он, глядя на стоящего напротив Дэйва. — Мне уже ничего не поможет. Сколько же раз Уолтер пытался быть откровенным со своим рабов. Сотни раз он шёл в домик с желанием признаться в своих чувствах, но у него ничего и не получалось. Страх, стыд — было всё. И рано утром он уходил из дома по-прежнему скрывая свои истинные чувства к человеку, что оставался молча лежать в постели. Никогда прежде Уолтеру не приходилось исправлять свои ошибки. Всю свою жизнь он жил только для себя и себе в угоду. Он не умел влюбить в себя. Его либо любили таким, какой он есть, либо ненавидели за то, какой он есть. Но с Дэйвом всё было иначе. Взрослый мужчина не знал, как исправить содеянное. Он проклинал себе за это, проклинал за свою слабость, за ту любовь, которую он испытывал к своему рабу. Уолтер ненавидел себя за свою же слабость. — Но чай лучше, чем виски. — заметил Дэйв и улыбнулся. Он не мог больше смотреть на то, как его тот напивается. В какой-то степени Дэйву было жаль его. Уолтер хмыкнул. — Хочешь поучить меня? — поинтересовался мужчина. — Решил продемонстрировать мне свою свободу? — Нет. — виновато ответил Дэйв. — Прости меня. — резко встав из-за стола, Уолтер подошёл к стоящему возле стены Дэйву. — Мальчик мой, я пьян. — мужчина осторожно положил руки на плечи юноши. Он с обожанием смотрел на Дэйва. Уолтер всматривался в заметно повзрослевшего юношу. Он отчётливо помнил его испуганным мальчишкой со слезами на глазах, на прекрасных глазах, в которых, казалось, можно было утонуть. Синие, словно летнее ясное небо. Чистые, незнающие злости и ненависти к окружающим. Волосы, лицо, глаза, губы, шея, плечи — Уолтер взглядом пожирал его. Он смотрел на него так, как смотрит зверь на кусок свежего мяса. — Я всё же сделаю вам горячего чая. — сказав, Дэйв сразу же направился на кухню. Уолтер остался стоять на месте. Неподвижно. Знал, что скоро потеряет его. Вернувшись, юноша поставил на стол чашку чая. Он умел заваривать его, и делал это очень хорошо, вкусно. Аромат разносился на всю гостиную. — Ты скоро оставишь меня. — тихо проговорил Уолтер. — Я знаю, я чувствую это. — он зло посмотрел на Дэйва. — Я хочу быть свободным. — спокойно ответил юноша. — Но ты и так уже свободный. — Уолтер снова подошёл к Дэйву. — Разве я обижал тебя… в последнее время? — чуть помолчав, добавил мужчина. Он знал, что прошло, не стирается. — С вами мне никогда не стать свободным человеком. — Дэйв посмотрел в пьяные глаза Уолтера. — Здесь я навсегда останусь рабом. Я не хочу такой жизни. — А какой ты хочешь жизни? Я могу дать тебе всё. Ты же знаешь. Проси всё, что хочешь и я дам тебе это. Только не уходи. — позабыв о гордости, проговорил Уолтер. — Обыкновенной. — прямо ответил юноша. — Я хочу жить как прежде, жить там, где хочу, заниматься тем, чем желаю и делать то, что хочу. — Но если ты этого так сильно хочешь, почему ты ещё здесь? — прямо спросил Уолтер. Он не сводил глаз с мальчишки, казалось, он полностью растворился в нём. — Почему не ушёл, как это сделали многие из моих рабов? Почему остался? Дэйв отвёл взгляд в сторону. Ответа на этот вопрос у него не было. — Не знаю. — не поднимая глаз прошептал Дэйв. Мужчина рассмеялся, злобно и огорчённо. — Какой же ты всё-таки ещё глупенький. — проведя рукой по волосам юноши, проговорил мужчина. — Так не бывает! Все мы знаем причины своих поступков. Знаем, но молчим. — А как бывает? — Дэйв всё же посмотрел на мужчину. Он увидел перед собой абсолютно измученного человека, но по-прежнему не лишившегося своей красоты. — Бывает так, что чего-то хочешь, но боишься признаться в этом, и себе в том числе. — Уолтер многозначительно посмотрел на Дэйва. Дэйв молчал. Ему нечего было ответить. Голова раскалывалась от мыслей. Мечты о свободе и страх покинуть ферму разрывали его на части. Он презирал себя за своё малодушие. — Да, трусость — это неотъемлемая часть человека. — тяжело вздохнув, проговорил Уолтер. Он присел за стол и отпил несколько глотков уже чуть остывшего чая. — Присаживайся, — рукой он указал на пустой стул. Продолжая молчать, Дэйв всё же решил снова исполнить очередной приказ мужчины. Казалось, он сам собой не владеет, и уже по собственной воле продолжает быть рабом. — У меня есть мечта. — помолчав ещё несколько минут, Дэйв всё-таки решил нарушить тишину в гостиной. — Ещё живя в Нью-Йорке я мечтал путешествовать. Изучать страны, их культуру. — на юношеском лице появилась чуть мечтательная улыбка. Редкая и от того такая красивая. Дэйв и сам не понимал, зачем он это всё рассказывает. Возможно, ему хотелось добиться от мужчины понимания? Но бывший рабовладелец был слишком эгоистичен. — У всех людей есть мечты!.— отставив от себя чашку с чаем, Уолтер снова принялся небольшими глотками смаковать виски. — Но не у всех они исполняются, мой мальчик. Дэйв напряжённо смотрел на поглощающего алкоголь Уолтера. — Вы слишком много пьёте. — сквозь внутреннюю дрожь проговорил юноша. Ему было неприятно смотреть, как Уолтер изо дня в день напивается. Уолтер ухмыльнулся и тут же встав из-за стола подошёл к Дэйву. — Предложи мне другой выход. Дэйв встал. Они стояли друг напротив друга, смотря при этом друг другу в глаза. Пристально, изучающе. Рабовладелец и раб. Юность и зрелость. Любовники. — Я не хотел вас обидеть, простите. — прошептал юноша. Уолтер умилённо смотрел на мальчишку. Сейчас он не злился на него, не обижался. — Мальчик мой. — прижав к себе Дэйва, прошептал мужчина. — Знал бы я, что всё так обернётся, прошёл бы мимо тебя. Если я на кого-то и злюсь, то только на себя. — прикрыв глаза и коснувшись губами волос юноши, заключил мужчина. От одежды Уолтера Дэйв чувствовал запах алкоголя и сигар. Это был уже привычный запах. — За что вы на себя злитесь? — Дэйв поднял голову и посмотрел на обнимающего его мужчину. Он и вправду был ещё слишком наивен. Уолтер улыбнулся. Ровные белые зубы и ямочки на щеках сделали его улыбку ещё более красивой и милой. Но вместо ответа, он резко припал к тёплым губам юноши. Дэйв почувствовал дрожь во всём теле. От поцелуя Уолтера его тело стало совсем слабым. Для Уолтера каждый поцелуй с его мальчиком был равносилен глотку свежего воздуха. Таким же необходимым. Они вошли в спальню. Уолтер продолжал свои поцелуи. Останавливаться? Об этом не могло идти и речи. Губы, шея, щёки — мужчина осыпал мальчика поцелуями. В ответ Дэйв лишь прикоснулся к лицу мужчины, но тому и этого было достаточным поощрением для продолжения. Ведь юноша сделал это впервые. — Хочу тебя! — обхватив руками шею мальчика, прошептал Уолтер. Юноша, не говоря ни слова, медленно стал расстёгивать рубашку, что скрывала всю красоту мускулистого тела мужчины. Это и был его ответ. Дэйв проклинал себя за это, но продолжил начатое, обещая самому себе, что это всё в последний раз. Но верил ли он в это? У него не было ответа на этот вопрос, почему же, он всё ещё здесь, в поместье Уолтера? Почему отдаётся ему в очередной раз? Почему желает его? Мгновение спустя, мужчина расстегнул пуговицы на штанах Дэйва. Рубашки, штаны — несколько минут спустя всё это хаотично было разбросано на полу. Взрослый мужчина и его молоденький любовник, полностью обнажённые, ласкали друга друга в постели. Возбуждённый член Уолтера был полностью в руках мальчишки. Дэйв то и дело касался его губами, языком. Повернувшись, Уолтер накрыл собой тело Дэйва. — Это то, чего ты хочешь? — шёпотом спросил мужчина. — Да. — прикрывая от стыда глаза, ответил Дэйв. Врать уже было бесполезно. — Мальчик мой. Уолтер двигался внутри мальчика, желая проникнуть в него как можно глубже. Мечтая, чтобы время остановилось, он снова и снова касался губами гладкой груди любовника. Вдыхая его запах. Любуясь им. И прощаясь... Уолтер продолжал входить в него до тех пор, пока не пожелал поменять позу. Он резко повернул Дэйва на живот, и сразу же, не теряя времени, снова овладел уже стонущим от удовольствия юношей. Знал, что от этого мальчишка придёт в восторг. Стоны Дэйва раздавались с каждым движением Уолтера. Каждый его толчок юноша сопровождал вскриком. — Дэйв. — простонал Уолтер. Закончив, он перекатился на постель и попытался отдышаться. Повернул голову и с нежностью посмотрел на лежащего рядом Дэйва, Уолтер спросил: — Тебе было хорошо? — Да. — рассматривая потолок, ответил Дэйв. В спальне воцарилась тишина.