У ангела сломаны крылья (от 18)

Чтобы переговорить по телефону с врачом, Северин уединился в кабинете. Увлеченно рисующий Анхель даже не повернулся, избавив Хартмана от необходимости придумывать причину отлучки. Психиатр довольно быстро согласился на встречу, узнав, о ком именно пойдет речь. - Как я полагаю, вы сейчас несете за мальчика ответственность? Тогда нам действительно стоит поговорить, - сказал он, как только Северин описал ситуацию. – Жду вас в четыре часа дня. Подходит? - Подходит. Даже если бы и не совсем подходило, Северин бы отложил другие дела ради этого разговора. Продержаться до трех, не показывая нарастающего волнения, было довольно сложно. Анхель почти закончил картину, на которой Северин позировал в роли бога-писателя, поэтому имел возможность отвлекаться на любовника, и тот никак не мог сосредоточиться на своей работе. Но Колмен не стал приставать с расспросами, демонстрируя чудесное чувство такта. Даже за обедом он не поднимал никаких сложных тем, позволяя Северину мысленно подготовиться к встрече. Только провожая его до порога, Анхель придержал Северина за рукав и немного неловко сказал: - Не нервничай так. Все, что должно случиться, произойдет. - Философ, - улыбнулся Северин, с удовольствием целуя «ангела». – Я скоро вернусь. Хочешь чего-нибудь вкусненького? - Эй! Я не девочка! – возмутился Анхель. – Но пару пироженок привези. На свой вкус. Окончательно повеселев, Северин потискал Анхеля и почти побежал к машине. Дорога к клинике, где принимал Хильдебранд, заняла значительно больше времени из-за неожиданной пробки на въезде в город, и это вновь заставило Северина нервничать. Но на встречу он все-таки успел. Мужчина, лишь немногим старше него самого, встретил Северина на пороге кабинета и жестом предложил устраиваться на удобном диване. - Рад встрече, минейр Хартман, - приветливо заговорил врач. – Кофе? Чай? - Спасибо, не нужно. Давайте перейдем к делу, ведь у вас, как и у меня, есть еще дела на сегодня. - Вы правы, - Хильдебранд откинулся на спинку своего кресла. – Значит, Анхель теперь живет у вас? Могу я спросить, в каких отношениях вы состоите? И прежде, чем вы возмутитесь, должен сказать, что в этом кабинете действует полная конфиденциальность. Мои пациенты могут не волноваться о сохранении тайн. - Я не собираюсь делать тайну из своих с Анхелем отношений, - пожал плечами Северин. – Да, с недавних пор, мы с ним любовники. - Как давно вы с ним знакомы? - С Рождества, - лаконично ответил Северин. – Я нашел его при весьма… неприятных обстоятельствах. Анхель был избит, накачан афродизиаком и фактически изнасилован. Не знаю почему, но он сразу проникся ко мне доверием и симпатией. Узнав его получше, я решил помочь талантливому парнишке, но со временем… - Надеюсь, ваше внезапное влечение не пройдет так же быстро. Для психики Анхеля это будет настоящим ударом. Насколько я помню, в подростковом возрасте он был малообщительным, но добрым мальчиком. - Не могу обещать, что мы с ним проживем вместе всю жизнь и умрем в один день, но пока мои чувства к нему только крепнут. Чем больше я узнаю Анхеля, тем больше он мне нравится. - Я бы хотел с ним пообщаться, - едва заметно улыбнулся врач. – Сравнить впечатления, так сказать. Он рисует? - Рисует. Я поспособствовал его переводу в Академию искусств, ведь подобный талант нужно развивать, - лицо Северина смягчилось. - А те… картины… он выбросил? Северин сразу понял, о чем идет речь, и покачал головой: - Нет. Они по-прежнему хранятся в его папке. - Кошмары? - Пару раз было, - ответил Северин. – Но это случилось сразу после того, как я нашел его. - И он подпустил вас к себе? Сразу? - Не сразу. Да и я не из тех, кто набрасывается на первого попавшегося красивого парня. Тем более что Анхель зависел от меня. - А сейчас? – склонил голову на бок врач. - Сейчас я пытаюсь сделать его независимым от меня, но предпочту, чтобы Анхель жил со мной. Северин пожалел, что отказался от чая – сейчас было бы чем занять руки. Хильдебранд задумчиво погладил себя по подбородку, а потом спросил: - Вы знаете, что случилось с Анхелем в подростковом возрасте? - Знаю. Я читал ваш отчет по этому вопросу. Именно поэтому жду от вас совета… - Вы переживаете, что Анхель вспомнит? - А вы бы не переживали? – раздраженно спросил Северин. Врач едва заметно улыбнулся, хотя Хартман не видел повода для веселья. - Анхель был моим самым первым трудным случаем. Я только закончил обучение и был направлен на контрактную работу в приют. Я ведь тоже из сирот, минейр Хартман. Когда Анхеля привезли из больницы и я прочитал отчет полиции, то хотел отказаться от ведения этого пациента, понимая, что тут нужен опытный психотерапевт. Но когда я с ним встретился воочию… Мальчик был растерян, испуган, но верил, что с ним произошла только банальная авария. И я… смалодушничал… Это неправильно с моей стороны, но я тогда был слишком молод и неопытен. - Что вы сделали? – быстро спросил Северин. - Я поставил ему блок под гипнозом. Он хорошо укрепил амнезию, вызванную шоком. Увы, это была моя профессиональная ошибка, ведь лучше было бы помочь ему вспомнить и пройти все этапы выздоровления. Но я... пожалел мальчика. Он был таким чистым и светлым, таким открытым и талантливым, таким ребенком… - Я вас прекрасно понимаю, - кивнул Хартман. – И совершенно не жалею, что вы тогда поступили именно так. Кто знает, как бы Анхель пережил вернувшиеся воспоминания. Это могло сильно сказаться на его психике. - Вы правы, - врач выудил из стола какую-то папку. – Я тщательно вел свои записи, записывая любые изменения, чтобы успеть отреагировать. Но Анхель очень быстро успокоился, и только его конфликт с новыми соседями по комнате продлевал наши сеансы. - В чем была причина конфликта? - В его гомосексуальности. Кажется, случившееся вынудило организм подростка повзрослеть быстрее. И к нему пришло осознание собственной ориентации. Мальчик, который понравился Анхелю, не разделял его взглядов. Откровенных гонений не было, ведь к гомосексуализму у нас относятся весьма толерантно, но ребята из комнаты и класса иногда неадекватно реагировали на Колмена. Тот ушел в себя, занимался рисованием и учебой, а после выпуска из приюта больше туда не возвращался. Я перевелся сюда, в клинику, в год его выпуска. И мы с ним больше не виделись. Северин взял паузу, раскладывая полученную информацию по полочкам. - В отчете полиции сказано, что его насильника убили при задержании. А та женщина? Она не пыталась найти Анхеля? - Нет, он ей был не нужен. К счастью, - Хильдебранд полистал свою папку и заговорил снова: - В отчете для тайной полиции я указал, что память к Анхелю может вернуться. Но на самом деле, если не произойдет чего-то, травмирующего его психику, то мой блок выдержит. Но вам нужно быть начеку в любом случае. - А если найдется свидетель, который расскажет Анхелю о его прошлом? – Северин не исключал такой возможности, ведь есть вероятность, что фотографии Анхеля появятся в прессе и кто-то его узнает. - Увы, предугадать реакцию я не могу. Но одно могу сказать, рассказ о прошлом не заставит разум почувствовать те эмоции или вспомнить визуально. Но ему будет некомфортно, и Анхель может потребовать снять блок. - Тогда я должен заручиться вашей поддержкой, - Северин посмотрел на врача. – Он вас знает и сможет доверять больше, чем постороннему человеку. - Всегда к его услугам, - едва заметно улыбнулся Хильдебранд. – Если хотите, можем встретиться в ближайшее время под каким-нибудь обыденным предлогом. - Я подумаю над этим, - Северин поднялся. – Благодарю за время, которое вы мне уделили. Вот моя визитка. Думаю, что свяжусь с вами довольно скоро. Северин попрощался с врачом и поспешил вернуться домой. По дороге завернув в кондитерскую, он выбрал для своего «ангела» вкусные пирожные и дальше ехал, вдыхая их шоколадно-ванильный аромат. У Ангела был шампунь с запахом ванили, и очень скоро в салоне машины появился еще один весьма стойкий рычаг. Северин чувствовал иррациональное при нарастающем возбуждении расслабление. Но тревога за Анхеля понемногу уходила. «Ангела» Северин нашел в гостиной в окружении книг, бумаг и техники. Ни слова не говоря, Хартман подошел ближе и почти выдернул Анхеля из этих завалов. - Что?.. – удивился юноша, облизывая губы. – Любиться будем? - Как ты проницателен, ангел мой, - ответил Северин. – Будем. Долго и активно. - Во всевозможных позах, – с коварной ухмылкой добавил Анхель. - О да, - с энтузиазмом отозвался Северин, чувствуя, как скручивает низ живота от почти болезненного возбуждения. Анхель прижался к его уху губами и что-то прошептал. Северин вскинул брови, округлив губы в беззвучном звуке «о», а потом расхохотался. Анхель надулся. Северин мягко поцеловал эти надутые губы и ответил, глядя в глаза близко-близко: - Будет тебе «сверху», но только после того, как я слегка снижу накал страстей. - Раза этак после третьего? – поинтересовался Анхель, тоже поднимая брови. - Или раньше, - пообещал Северин, утаскивая Анхеля в сторону лестницы. – Я и новые презервативы купил. - А пирожные? Они так пахнут, - Анхель оглянулся на коробку. Пришлось возвращаться и тащить уже две добычи. Но Северин справился. Давно у него уже не было такого желания обладать. Даже руки немного тряслись, когда он вытряхнул Анхеля из одежды и добрался до его соблазнительного тела. Они оба понимали, что лучше не тянуть, поэтому прелюдия была очень бурной, но короткой. Северин прижал Анхеля к матрасу всем телом, почти оседлав его бедра. Хотелось рычать и кусаться, но Хартман подавил эти животные инстинкты. Но брал стонущего партнера настойчиво и немного агрессивно. Тот, впрочем, не возражал, распластавшись под более тяжелым Северином. Но сквозь туман возбуждения Хартман все же понимал, что слишком давит на парня, поэтому притормозил, перевернулся на бок, увлекая партнера и продолжил уже так, имея возможность ласкать член и яички млеющего парня. Кончил он быстро и бурно, прикусив все-таки плечо Анхеля. - Сейчас, маленький… я тебе помогу, - тяжело дыша, прохрипел Северин, обхватывая ладонью член парня. - Не надо пока, - Анхель отвел его руку и развернулся. – Так у тебя будет стимул восстановиться быстрее и продолжить. А я пока с игрушками поиграю. Северин грозно зарычал, набрасываясь на смеющегося Анхеля. - Никаких игрушек! - И даже пробочки? – засмеялся Колмен. - Сейчас тебе организую пробочку, - Северин жадно поцеловал парня, с наслаждением оглаживая его тело, чуть влажное от испарины. Анхелю пришлось, конечно, немного помочь, но потом он лишь довольно постанывал, позволяя Северину позаботиться о его удовольствии. И тот был рад стараться, ублажая своего ангела. Северин уже знал, что Анхель любит, когда его берут лицом к лицу, поэтому перевернул партнера и скользнул в растянутое отверстие, наслаждаясь одним только видом раскрасневшегося Анхеля. Забросив его ноги на свои плечи, Северин мягко покачивался, постепенно ускоряя темп, пока Анхель не взвыл, требуя более активных действий. Он так и кончил, с криком, выгнувшись и вцепившись в простыню. Северин растер по его животу сперму и в несколько толчков довел себя до оргазма, наслаждаясь теснотой жарких стенок. На то, чтобы пойти в душ, сил уже не осталось. Анхель вытерся салфетками и пристроился рядом, довольно посапывая и зевая. - А как же «сверху»? – с легкой насмешкой спросил Северин, укрывая голенького парня. - Позже, - почти простонал тот. – Завтра. - Завтра так завтра, - согласился Северин. – Одолжишь пробочку? Анхель резко вскинул голову, а потом прыснул от смеха. - Одолжу. Для тебя ничего не жалко, - он потянулся выше и наградил Северина горячим и долгим поцелуем. Потом скрутился клубком под боком у Хартмана и мгновенно уснул, иногда вздрагивая во сне. Северин же долго лежал без сна, рассеянно поглаживая плечо юноши, на котором красовалась его метка. Было хорошо и спокойно. Тепло и уютно… Хотелось сберечь этот момент в самых надежных уголках памяти, чтобы доставать его в тяжелое время. «Да, за некоторые мгновения не страшно и душу отдать», - вспомнив Гёте, подумал Северин. – «Но душа моя, я так понимаю, уже принадлежит ангелу».