***
POV Джерард Сегодня воскресенье. Я просыпаюсь чуть позже обычного на своем извечном месте. Просыпаюсь, прижавшись к самой стенке дивана. Просыпаюсь один. Лежу, не желая вылезать из-под теплого одеяла. Я не знаю, что делать сегодня. Я не знаю, что делать потом. Я не знаю, что мне делать со своей жизнью. Раньше ты решал, чем мы будем заниматься весь день. Вокруг тебя всегда царила особая атмосфера тепла и уюта, улыбка никогда не исчезала с твоего лица. Ты постоянно строил грандиозные планы, смешно бегал по комнате и суетился, как мальчишка, когда не мог найти нужную вещь. По утрам, когда я будил тебя, ты подолгу не хотел вставать, но сразу же прибегал на кухню, лишь только почуяв запах кофе. А по выходным мы частенько допоздна засиживались на диване перед телевизором, и когда ты начинал дремать у меня на плече, я никогда не мог заставить тебя идти спать в кровать, ведь "нельзя же не досмотреть фильм". И под конец ты всегда засыпал так крепко и сладко, что я не мог тебя будить, а просто покрывал нас пледом и оставался спать с тобой. Мы просыпались утром в обнимку, ты делал вид, что еще спишь, и сопел мне в шею, а я улыбался, наблюдая, как ты якобы незаметно переплетаешь наши пальцы вместе. Я жил тобой. Ты был моим всем. Судьба забрала у меня моей единственный смысл жизни. Я не понимаю, как так произошло, что в одну секунду я потерял все. Одно мгновение – и я лежу на обочине и смотрю на окровавленный бампер машины. Один миг – и моя жизнь оборвалась, вместе с твоей. Весь тот маленький мирок, что мы построили с тобой, обрушился. И сейчас я продолжаю жить в этом разрушенном мире. Без тебя. Без твоего голоса, смеха, медового цвета глаз. Без твоих прекрасных, излучающих тепло и счастье, глаз... Я помню, когда мы долго не могли уснуть, ты ложился на бок, подперев голову рукой, смотрел мне прямо в глаза, и мы начинали мечтать. Как поженимся, станем самыми счастливыми на свете, будем путешествовать по всему миру на маленьком, уютном, красном фордике, фотографировать на твой старенький полароид, а в старости купим крохотный домик у озера в какой-нибудь глуши, будем пересматривать фотокарточки и улыбаться, понимая, что прожили друг с другом самую прекрасную жизнь, о которой только можно мечтать. Но тебя нет, и эти мечты обратились в прах. Прошло полгода, а я до сих пор не посмел себе ничего изменить в нашей квартире и не выкинул не единой вещи, хоть немного напоминающей о тебе. Я до сих пор не сплю на нашей кровати, чтобы ни за что не перебить твой запах на постельном белье. Я до сих пор не выходил из дома никуда, кроме кладбища и университета. Поначалу я каждый день приходил на твою могилу и не мог поверить, что на надгробии написано твое имя. Но потом, осознавая, что это правда, и ты лежишь там всего в нескольких метрах от меня, я падал на землю и начинал рыдать, как маленький мальчик, не в силах остановиться. Но в последний раз, две недели назад, я начал рыть руками сырую землю, в надежде, что сейчас я докопаю до гроба, открою его крышку, а там совершенно пусто, а ты просто маленький засранец, который устроил со мной эту маленькую глупую шутку. И, знаешь, я бы простил тебе это, я простил бы тебе абсолютно все, лишь бы иметь возможность почувствовать твои объятья еще хоть один раз... Я все еще лежал на диване и задыхался от горячих слез. Почем у меня нет светлых воспоминаний, не связанных с тобой?.. Я наконец заставил себя вылезти из-под одеяла, отправился на кухню и поставил на огонь чайник с водой, а сам пошел в ванную умывать опухшее и мокрое от слез лицо. Посмотрев в зеркало, я увидел исхудалого, болезненно-бледного парня с измученным взглядом. Прости, Фрэнк, но я не справляюсь без тебя. Вернувшись на кухню, я не обнаружил в банке с кофе ни грамма. Мне пришлось переодеть пижаму, из которой совершенно не хотелось вылезать, и отправиться в магазин; почти дойдя до него, я вдруг увидел, что на противоположной стороне улицы рядом с моим любимым кафетерием открылся книжный магазин. Недолго думая, я направился туда, но сначала все же зашел в кафе выпить столь желанный латте с ореховым сиропом. В книжном я пробыл, должно быть, не меньше часа. Это оказался небольшой, уютный магазинчик, невероятным способом вмещавший в себя невиданное количество книг: от старых фолиантов до новейших изданий, от Гомера до Терри Пратчетта, от энциклопедий до антиутопий. Царившая там благоговейная тишина ничуть не угнетала, отнюдь, нарушаемое лишь шелестом страниц безмолвие создавало особую атмосферу, которую совершенно не хотелось покидать. Идя домой с месячным запасом кофе и тремя новыми книжками, я думал о том, как проведу весь воскресный день за чтением, а вечером достану альбом и вновь пересмотрю твои детские фотографии. Не будь вещей, напоминающих о тебе, я бы начал все сначала. Но как можно просто взять и выкинуть половину своей жизни? Разве можно жить без сердца?.. А если и можно, то я попросту не смог бы избавиться от предметов, хранящих хоть какие-то воспоминания о тебе. Выкинуть твое любимое кресло с цветочной обивкой? Да ни за что. Порвать и сжечь твой скетчбук, где расписаны наши с тобой планы на жизнь и маршрут путешествий по всему земному шару? Это же просто невозможно. Вывод один – я никогда не начну новую жизнь. У меня ее попросту не может быть. У человека есть лишь один шанс на счастье, и мое уже покоится в черном гробу под несколькими метрами земли. Я повернул за угол и должен был оказаться прямо перед фасадом своего дома. Но единственное, что я увидел, это пожар, охвативший все пять этажей. Языки пламени обвивали кирпичные стены, с оглушительным звоном выбивая стекла из окон. Все было сплошь объято огнем. И тут я понял, что моя жизнь... кончилась. Кажется, я даже слышал, как разбилось мое сердце, словно стеклянное. Вот и случилось то, чего я, как казалось, давно ждал: от твоих вещей остался лишь пепел, всего лишь кучка пыли, которая рассеется по ветру, как и мои воспоминания со временем. А я не имею права тебя забыть. Я должен хранить память о тебе до последних секунд моей жизни. И, кажется, они наступили. Если бы моя жизнь была фильмом, то сейчас вы бы увидели в замедленной съемке падающие на асфальт книги и силуэт человека, бравой походкой шагающего навстречу пламени. Но я не герой, и моя жизнь далеко не похожа на фильм. Не уверен, красиво ли падали книжки, и казался ли мой силуэт героическим. На самом деле я просто вбежал в горящее здание, чтобы пожарные не успели меня остановить, и отправился на третий этаж. И последнее, что я помню, как я еле дышу, но наконец добираюсь до нашей квартиры, и в проеме двери вижу тебя: ты улыбаешься как всегда тепло и нежно, и протягиваешь мне руку. Я улыбаюсь тебе сквозь слезы и крепко сжимаю твою ладонь. Я давно не был так счастлив... Люди сами роют себе могилы. Из собственных мыслей, переживаний, страхов, чувств. Все люди - эгоисты. Мы все живем лишь для себя, поступаем так, как считаем лучше для собственного благополучия. И мы даже не замечаем, как этим загоняем себя в угол. В тупик, из которого порой невозможно выбраться...Часть 1
24 февраля 2016 г. в 21:32
Примечания:
Gerard Way - Superstar (The Carpenters cover).
Едва забрезжил рассвет, бледный темноволосый парень проснулся на диване в углу заполненной хламом комнате и, приподнявшись на локтях, сонным взглядом болотного цвета глаз обвел окружающий его беспорядок, словно пытаясь понять, где он находится, и что вообще происходит. Осознав, что этот бедлам - его квартира-студия, он обреченно откинулся на подушку и уставился в потолок. Обрывки мыслей беспорядочно копошились у него в голове: что же несуразное и неловкое произойдет с ним сегодня, ведь очередной день неумолимо приближался с восходом солнца.
Парень был вынужден наконец встать и отправиться на кухню, где он заварил себе крепкий кофе и, присев на подоконник, стал смотреть в окно, как солнце лениво заливает серый небосвод грязно-желтым цветом. Печальный взгляд Джерарда устремился куда-то далеко-далеко, над верхушками деревьев и крышами многоэтажек, за высокие облака и явно дальше того места, куда устремилась стая птиц. Казалось, он в любой момент был готов выбежать из дома и отправиться вслед за этими птицами, улететь куда угодно, лишь бы не оставаться здесь больше ни на минуту. Исчезнуть, испариться, лишь бы не оставаться здесь больше ни на миг...
Вспомнив о способности времени пролетать совершенно незаметно, Джи нехотя оторвал свой взгляд от неба, быстро надел первые попавшиеся под руку вещи и поехал в университет. На парах парень изо всех сил старался концентрироваться на учебе, но безуспешно, впрочем, как и всегда. Минуты протекали как назло медленно; парень по многу раз пытался вслушиваться в лекцию профессора, но все равно постоянно уходил в себя.
Закончился очередной бессмысленный день, Джерард вышел из университета и отправился на автобусную остановку. По дороге домой он рисовал пальцем узоры на грязном, запотевшем окне старого автобуса, думая о том, как избавиться от воспоминаний, чтобы начать жизнь сначала.
Зайдя в квартиру, парень пошел прямиком на кухню, где поставил на огонь чайник, а сам провалился в большое, мягкое кресло. Он поджал колени к груди, обхватив себя руками, закрыл глаза и представил, что он здесь. Что его Фрэнки рядом, обнимает его и шепчет что-то на ухо, и Джи чувствует тепло его дыхания на своей щеке.
Но звук кипящей в чайнике воды вырвал Джерарда из своих мыслей и вернул в реальность, где он один, а от Фрэнка остались лишь воспоминания, запах на подушке и множество вещей, которые парень никогда не сможет выбросить.
Джерард заварил себе большую кружку кофе и пошел в комнату готовиться к зачетной работе. Закончив поздней ночью, когда десятки звезд уже блекло освещали мрачное небо, он включил музыку на ноутбуке, вышел на балкон и закурил красные мальборо, которые он никогда особо не любил, но так обожал Фрэнк. На Джерарда вновь нахлынули воспоминания, и слезы невольно потекли по его впалым, болезненного цвета щекам.
Почему тебя больше нет со мной, Фрэнк? Куда ты исчез? Почему это произошло именно с нами?
Тут волна ненависти к себе и своей беспомощности охватила парня, и в лунном свете сверкнуло лезвие, которое вновь и вновь оставляло грубые порезы на бледной коже рук и ног... Это было абсолютное отсутствие осознания происходящего, боли и каких-либо мыслей в голове, что и было главной целью всей жизни Джерарда в последнее время.
Изнеможденный истерками, Джи заснул, даже не заметив, когда и как, но проснулся он все на том же диване, все с теми же мыслями, и следующий день ничем не отличался от предыдущего.