Сказка по имени Джудал

Весна – ужасное время года, которое ждешь больше всего, каждый раз наивно строя грандиозные планы в предвкушении похоти и разврата, и каждый раз все твои мечты и надежды разбиваются о скалу рутины и серых будней, которые не способна скрасить даже пора цветения. Тот факт, что жизнь – это боль, Синдбад – король Синдрии, осознал лишь сегодня утром. Встав в раннюю рань и улыбнувшись полуденному солнцу, покоритель подземелий, перед тем как приступить к завтраку-обеду, решил на тощяк заняться утренней зарядкой. В понимании короля это означало легкую прелюдию в качестве разминки, а затем комплекс упражнений на силу и растяжку в компании прекрасной наложницы. Однако идеальное, по началу, утро было вероломно загублено, когда к нему в покои ворвался страдающий весенним обострением советник и, поймав короля с поличным, в ярости оттащил за волосы возбужденную уже, аки мартовская кошка, девицу. Оставалось только молча опустить голову в притворном раскаянии и покорно выслушивать сладкозвучные трели Джафара, поражаясь тому, с каким усердием советник налегает на работу, не замечая ни хорошей погоды, ни аромата пробудившейся после зимней спячки любви. - Ты у меня дождешься! – бушевал асассин, борясь с соблазном огреть чем-нибудь непутевого правителя. - Джафар, расслабься. А то состаришься раньше времени. И так уже весь седой. – Попытался отшутиться Синдбад, глядя на белую макушку симпатичного молодого асассина, который, о, позор всей синдрийской развязности, совершенно этим не пользовался. Советник побагровел от ярости, всем своим видом давая понять, что попытка не засчитана. - Когда-нибудь, ты доиграешься! – Раздраженно прошипел Джафар. – Будешь и дальше вести себя как животное, я тебя зажму в тихом уголке дворца и кастрирую! - Джафар, это уже неприкрытая угроза в сторону королевской особы. – Попытался остудить гнев советника Синдбад, которого совершенно не радовала перспектива лишиться своих королевских причиндалов со всеми вытекающими отсюда последствиями. - Королевская особа перетопчется! – Уже менее злобно процедил асассин, вложив в эту фразу остатки праведного гнева. Глубоко вздохнув, Джафар с грохотом плюхнул на стол покорителя лабиринтов толстую кипу макулатуры, от которой так и веяло официальностью, от чего размеры бумажной горы внушали Синдбаду не только ужас, но и вселенскую тоску. - Это твоя норма на сегодня. – Уже более спокойно заявил советник и, проследив за тем, как изменился взгляд правителя, тут же осадил его. – Не рвать, не мять, уголки не загибать, на документах не спать, девок не водить, на полях не рисовать, оригами не делать, самолетики не пускать. – Начал загибать пальцы, наученный горьким опытом, Джафар. С каждым новым «не» лицо правителя Синдрии становилось все более удрученным. Казалось, он даже немного состарился. Поняв, что просчитал все варианты, довольный Джафар удалился из кабинета, оставив горемычного Синдбада наедине с суровой реальностью. Обреченно пожирая взглядом ненавистные листы, как будто надеясь на то, что мерзкая стопка разберется сама или хотя бы сгорит к чертям, король прокручивал в голове запреты асассина, который не оставил ему никакой альтернативы. Или все-таки оставил… - О выходе из дворца речи не было. - Ухмыльнувшись, бабник семи морей, не глядя, вытащил из письменного стола какую-то книжку, на случай если будет совсем скучно, равнодушно и как можно небрежнее взвалил на нее документы и, выскользнув через черный ход, бодро зашагал к океану. *** Расположившись на берегу, Синдбад почти сразу же приуныл. Смена локации не отменяла того факта, что документы надо разобрать. К тому же, на пляже отсутствовали удобства, позволявшие сконцентрироваться на работе. Морской бриз то и дело норовил разнести ненавистные бумажки по берегу, так что, в конце концов, пришлось придавить их увесистым камнем. Однако, свежий воздух, шум прибоя, приятный запах соленой воды, живописный пейзаж и, что самое важное, отсутствие тотального контроля со стороны асассина - трудоголика сделали свое дело. Правитель Синдрии, клятвенно пообещав щедро вознаградить себя за труды праведные, мужественно продирался сквозь дебри скучной документации, иногда отвлекаясь для того, чтобы немножечко порелаксировать и понаблюдать за горизонтом, мысленно повторяя себе, что как только проклятая кипа канет в небытие, настанут блаженные минуты счастья. Время шло. Солнце лениво опускалось с ясного неба, которое уже готово было окраситься в кроваво-красный цвет заката. Настроение правителя резко ухудшилось. Силы и мотивация продолжать работу таяли намного быстрее, чем документы. Пляж уже изрядно действовал на нервы, а голова наполнилась мыслями о проблемах насущных и теперь нещадно болела. «Бред! Каким образом два лучших торговых судна затонули в ясную погоду? Да еще и буквально у самого порта? И ведь не первый раз уже… Если так и дальше пойдет, пострадает торговля, а потом и вся экономика Синдрии…» Синдбад шумно вздохнул и, оставив бесплодные попытки заставить себя дожать оставшиеся бумаги, поднялся с земли и, со смачным хрустом размяв затекшие конечности, отправился гулять по пляжу, зачем-то прихватив с собой книгу. «Как я хочу встретить сексуальную красотку… С большими…» Мечтал бабник семи морей, готовясь пустить слюну от не на шутку разыгравшейся фантазии. Внизу живота начало неприятно ныть. Чертыхнувшись, король попытался отвлечься и посмотрел на книгу. «Да ладно!.. Сказки?» - Разочарованно подумал Синдбад, даже не зная, на что он надеялся. А тем временем ровный песчаный берег закончился, уступив немного места живописным утесам. Прислонившись спиной к одному из булыжников, правитель Синдрии равнодушно раскрыл книгу. «Так… Русалочка…» - Отрешенно пронеслось в голове короля, увлеченного больше картинками, чем содержанием сказки. Тягучее чувство внизу живота усилилось, как только покоритель лабиринтов взглянул на изображение русалки, раскинувшейся на песчаном берегу и нависнувшей над бездыханным принцем. Как же захотелось Сину оказаться на месте этого нарисованного ублюдка. Как же так! Над ним изнывает прелестная морская нимфа, а он, эдакая гнида, отказывается замечать такую прелесть! Похотливый взгляд короля жадно скользил по изображению русалки, а воображение уже угодливо рисовало эротические сцены с участием чешуйчатой девы. Большие, голубые глаза с длинными пушистыми ресницами, пухлые соблазнительные губки, оголенные покатые плечи и, что самое главное, большая, упругая грудь. Создавалось впечатление, что изначально эта иллюстрация предназначалась исключительно для взрослых глаз и лишь под конец художники вышли из астрала, вспомнив, что рисуют для книжки со сказками, и закрыли пышные формы русалки длинными вьющимися волосами, что, честно говоря, делало картинку еще извращеннее. Пытаясь подавить нарастающее возбуждение, Синдбад, отчаянно матерясь, попробовал вникнуть в содержание и постепенно углубился в рассказы о подводном мире и о поющих девушках, что топили корабли своим чарующим голосом. Однако, дойдя до середины, взгляд короля снова наткнулся на шлюховатую картинку и король, смачно выругавшись, отшвырнул книгу в сторону и уставился на водную гладь. Отчаявшись подавить свои мужские инстинкты усилием воли, Синдбад решил искупаться. Подойдя к краю берега, король Синдрии внезапно увидел что-то в воде, совсем рядом с плоским утесом, плотно прилегающим к берегу и отдаленно напоминающим пристань. Взобравшись на него, покоритель подземелий, стараясь не поскользнуться на мокром камне, наклонился над этим самым нечто и с ужасом увидел бледное человеческое тело, замотанное в рыбацкую сеть. Разглядеть, кто это было невозможно. Вода рядом с утесом была мутная, однако верхняя половина тела практически всплыла на поверхность, из-за чего можно было отчетливо разглядеть очертания головы и бледную руку. - Черт! – Выругался Синдбад, схватившись за голову, а спустя мгновение он, спрыгнув с низкого утеса, принялся, захлебываясь, что есть силы тянуть за рыбацкую сеть, вытаскивая несчастного на берег. «Вот же бедолага! Наверное, ему уже не помочь… Как так вышло? Еще одно кораблекрушение?» - Проносились мысли в голове короля, пока он, отчаянно глотая воду, тащил утонувшего к суше. Что, честно говоря, было довольно сложно, ибо ноша оказалась тяжелой. Оказавшись на берегу, Синдбад, положив человека на землю, принялся лихорадочно стаскивать с него сеть. И тут предполагаемое бездыханное тело слабо зашевелилось. Бледная, холодная рука утопленника вдруг проворно схватила запястье Синдбада. Вскрикнув от неожиданности, тот резко подался назад и осел на песок, очумело наблюдая за тем, как то, что минуту назад опрометчиво считалось трупом утонувшего, самостоятельно выбирается из сети. Когда рыбацкая принадлежность упала на песок, покоритель подземелий, испытавший уже второй по счету стресс за какие-то пару минут, не смог совладать со своей нижней челюстью. Разинув от удивления рот, Синдбад очумело вытаращился на прекрасную русалку, которая, избавившись от пут, теперь изумленно и как-то растеряно смотрела на короля Синдрии. Нескольких секунд неловкого молчания, щедро приправленного обоюдным удивлением, хватило покорителю лабиринтов, чтобы мельком осмотреть спасенную им деву. Жительница глубин не имела почти ничего общего со своей сказочной иллюстрацией. Но как же она была хороша! Тонкая талия и привлекательные изгибы ее молодого тела казались еще краше из-за капель морской воды, что так соблазнительно стекали на берег тонкими струйками, игриво поблескивая в лучах уходящего солнца. Большие глаза цвета кровавого заката ярко выделялись на красивом личике, а длинные, черные волосы, создавали резкий контраст с ослепительно бледной кожей. От такой соблазнительной картины крышу у правителя Синдрии снесло окончательно. Забыв обо всем, Синдбад медленно подался вперед и протянул к русалке руку, поддавшись искушению прикоснуться к этому восхитительному созданию. - Не бойся, милая… - Ласково, почти нежно заговорил король Синдрии, улыбаясь деве одной из самых приветливых и обольстительных своих улыбок. – Я тебя не оби… Зря! Договорить покоритель лабиринтов не успел, поскольку хрупкое и беззащитное на первый взгляд существо, презрительно фыркнув, вдруг ловко извернулось и, что есть силы, съездило Синдбаду по физиономии хвостовым плавником. От такой мощной оплеухи король, не успев даже охнуть, вмиг распластался по земле. Послышался всплеск. Сев, мужчина увидел, как в воде мелькнул русалочий хвост. - Нет! Подожди! – Не помня себя, правитель Синдрии вскочил на ноги и ринулся к берегу, судорожно осматривая водную гладь. Знакомый силуэт разгляделся за одной из скал, что возвышались из воды недалеко от берега. Незнакомка спряталась за каменной глыбой и теперь пристально наблюдала за Синдбадом. - Не уплывай! – Крикнул покоритель подземелий, не моргая и не спуская глаз с морской девы. – Я тебя напугал? Обидел? Если да, то я не хотел. Прошу простить меня. «Вроде, опытный мужик, а повел себя как последняя сволочь! Полез лапать незнакомую девушку, даже имени не спросив. Ну не кретин ли?!» - Ответил себе мысленный пинок король Синдрии. На слова покорителя подземелий юная жительница морских глубин отреагировала более чем странно. Ангельское личико озарила нахальная, даже кровожадная усмешка, которая совершенно не вписывалась в образ невинной красавицы. На секунду Синдбад даже испугался. Однако в следующую секунду прекрасная дева, как ни в чем не бывало, подплыла к берегу и, поудобнее устроившись на песке в двух шагах от правителя Синдрии, принялась с самым невозмутимым видом выжимать свои длинные волосы, совершенно не обращая внимание на короля. Синдбад, пораженный до глубины души, стоял и пялился на то, как прелестная морская нимфа сосредоточенно заплетает черные шелковистые пряди в длинную косу. Да уж… В сказке русалочка изнывала над бездыханным телом моряка, моля небо о том, чтобы он выжил и мечтая провести с ним всю жизнь. А на деле эта самая сказка даже косого взгляда в сторону Сина не кинула, относясь к нему как к очередному валуну на пляже. Пока подводная красотка занималась волосами, покоритель подземелий сумел получше ее рассмотреть. На хрупких запястьях и изящной лебединой шее заманчиво поблескивали золотые украшения. На бедрах зачем-то красовалась какая-то тряпка, при более детальном рассмотрении оказавшаяся куском черного флага, из остатков которого дева смастерила себе некое подобие топа. Пытливый взгляд правителя скользнул по животу девицы, украшенному шикарным прессом и задержался на груди красавицы. Вернее на том месте, где она должна была быть. В сознание Синдбада закрались слабые сомнения, которые тут же подтвердились, когда девушка, заплетя длинную и толстую как канат косу, по пацански взъерошила короткие, мокрые пряди и насмешливо уставилась на короля. - Так ты парень? – Пребывая в состоянии праведного шока, спросил король, со всего размаху сев на землю и ощутив тем самым сильную попаболь по понятным причинам. - Да. А ты? – Задорно усмехнулся русал. А это именно он и был. Тот, кого Синдбад ошибочно принял за морскую красавицу, на деле оказался молодым, симпатичным юношей. Чувства Синдбада было не описать словами. Щеки предательски горели, а зашкаливающий уровень неловкости ощущался практически на материальном уровне. Поняв, что ответа на свой подкол он так и не дождется, парень демонстративно фыркнул и разлегся на песке, подставляя свое бледное тело под лучи закатного солнца. - Это… - Подал, наконец-то голос Синдбад, пока не решивший что именно он будет говорить, но явно чувствовавший, что сказать что-то нужно. Русал одарил его презрительным взглядом. – Да уж… Людишки умом не блещут. А мне, похоже, попался типичный представитель. Идиот-обыкновенный. – Губы скривились в злорадной усмешке, но, спустя секунду, на лице парнишки отразилось притворно-обидчивое выражение. - Спал себе, понимаешь ли, завернувшись в одеялко, никого не трогал. А тут пришел какой-то дурак, разбудил… - Парень широко зевнул и прикрыл глаза. – На сушу вытащил… Зачем-то… На секунду покоритель подземелий даже улыбнулся. Уж слишком милым было личико мальчишки - русала. С минуту полюбовавшись, Синдбад все же решился. - Как тебя зовут? – Парень приоткрыл один глаз и удостоил короля ленивым взглядом, обдумывая, заводить ли ему диалог с непутевым созданием. - Джудал. – Все же соизволил ответить юноша и вновь зажмурился, намереваясь отдаться сладкой полудреме. - Я Синдбад. Король Синдрии. – Представился в ответ покоритель лабиринтов, приосанившись, и на секунду замолк, ожидая какой-нибудь реакции. Ответом ему послужил еще один демонстративный зевок. - Покоритель подземелий и обладатель семи джинов. – Чуть более громко продолжил правитель, внимательно следя за тем, как плавно сменяются оттенки безразличия на лице русала. Отчаявшись произвести на дивного жителя морских глубин хоть какое-то впечатление, Синдбад выдал свой последний козырь. – Бабник семи морей! В ответ на это брюнет выгнулся дугой, практически встав на мостик, и громко расхохотался. - Да успокойся ты, двуногий! Слышал я о тебе. - Правда? – расцвел Синдбад, еще больше выпятив грудь. - Нет. – отозвался Джудал, загасив только появившуюся ухмылку на физиономии правителя Синдрии. – Твое имя упоминается моряками на торговых судах. Но обычно редко и вскользь. - Вот как. – Понимающе кивнул покоритель подземелий, соображая, что винить русала в неосведомленности бессмысленно и нелепо. В конце концов, откуда морскому жителю знать о лабиринтах и о легендах земного мира. Вновь повисло неловкое молчание. Синдбад жадно разглядывал Джудала, стараясь запомнить каждую деталь и не упустить ничего. На смену недавнему возбуждению пришло искреннее любопытство. Одно дело пялиться на картинку и совсем другое воочию увидеть мифическое создание из морской пучины. Правда, небольшой осадок, вызванный эффектом под названием «ожидание – реальность» еще присутствовал. Но, тем не менее, сегодня удача явно была на его стороне. Мальчишка уплывать не спешил, да и в диалог вступал охотно, что радовало. Взгляд правителя невольно скользнул по хвосту юноши. – Ты позволишь? – Осторожно спросил король, указав рукой на русалочью часть паренька. На мгновение на лице мальчишки промелькнуло удивление. Проследив взглядом направление руки, Джудал взял пятисекундную паузу, видимо, осмысливая нетипичную просьбу, а затем лениво бросил: - Валяй. Юноша снова закрыл глаза, а Синдбад, поднявшись с земли, подошел к русалу и, присев на корточки, положил ладонь на хвост, медленно проведя вдоль всей длинны. Сказать, что хвост был шикарным, значит не сказать ничего. Мягкая и соблазнительно-упругая поверхность, изящная форма и эстетичность изгибов заставляли смотреть на него как на произведение искусства, названием которому идеально бы послужило словосочетание «Истинная природная красота». Кроваво-красная чешуя, кое-где сменяющаяся на черную, создающую причудливый узор, красиво переливалась и блестела. Пощупав хвост, Синдбад нахмурился. Чешуйки были не просто гладкими, а скользкими и были покрыты какой-то непонятной слизью. Не удержавшись, правитель Синдрии протянул к хвосту вторую руку, но тут же схлопотал по ней от русала. - Ну хватит меня лапать. – Недовольно проворчал брюнет. - Извини… - Растерянно протянул Синдбад и решил полюбопытствовать. – А почему хвост такой скользкий? - Затем, чтоб ты спросил. – Отрезал Джудал, с подозрением покосившись на короля. Однако, спустя пару секунд, все же решил ответить. – Чтобы всякие паразиты не приставали. Чтобы не застревать в подводных пещерах, на берегу или скалах. Это наш защитный механизм. А еще здорово помогает против рыбацких сетей. - Вот оно что. – Сел рядом с русалом Синдбад, посмотрев на море. – А в книжке об этом не сказано. - В какой еще книжке? – Тут же оживился Джудал и, заметив рядом на песке сказку о русалочке, тут же взял рукопись в руки и, мельком пролистав картинки и пробежавшись глазами по строчкам, издевательски расхохотался. - Ты чего? – С недоумением посмотрел на юношу правитель Синдрии. - Ой, не могу! – Катался по берегу брюнет, держась от смеха за живот и молотя кулаком по песку. – Сейчас засохну! Значит, вот как люди нас себе представляют. - Ну… А что, не так? – Окончательно растерялся Синдбад. - Да ты издеваешься? – Принял сидячее положение Джудал и, как бы между прочим, окатил покорителя лабиринтов брызгами со своего хвостового плавника. – Какая любовь? Вы, люди, для нас средство на худой конец. - Как это? – Нахмурился король Синдрии. - А вот так. – Самодовольно тряхнул косой брюнет. – Русалки живут на рифах. Как правило, племенами. Однако, кое-что в этой книжонке действительно, правда. – Русал кинул презрительный взгляд на пресловутую картинку с моряком и русалкой. – Встречаются среди нас сладкоголосые дуры, от которых вы так тащитесь. Ежели захочет такая певичка жить отдельно от стаи, потопит себе корабль и полный порядок. Да и спариваемся мы с вами частенько. От этой новости Синдбада словно веслом по голове огрели. В сознании снова чередой пронеслись недавно рожденные эротические фантазии. Кровь прилила к лицу, а глаз как-то странно дернулся. - С… Спариваетесь?! - Ну да. – Пожал плечами брюнет. – Если времена суровые, то и в пищу вы годитесь. После секса, естественно. – Русал зловеще оскалился, обнажив белые, ровные зубы и заставив Синдбада невольно сглотнуть. - Впрочем… - Лаконично добавил паренек, сменив оскал на безмятежность. – Это скорее необходимость. Чтобы рожать от вас потомство. Если так не делать, род русалок утратит человечность, и мы отупеем. Придвинувшись поближе к воде, Джудал как следует, смочил хвост и хорошенько обдал себя брызгами. Покоритель подземелий даже шелохнуться не смел, боясь спугнуть такое сейчас удобное, что аж не верилось, настроение брюнета, который, кажется, уже сто лет ни с кем не общался. – Хотя об этом мало кто задумывается. Вот, например, я - оракул королевской семьи тропических русалок. У правителя на южном рифе гарем, а мне по идиотской традиции запрещено спариваться. Вот и приходится для моряков тайком концерты закатывать. Голос русала дрогнул, а на лице появилось искренне обидчивое выражение. Презрительно фыркнув, парень повернулся к Синдбаду спиной, как будто это он был виноват в этой жуткой несправедливости. Бабник семи морей на секунду задумался, представив, какого бы ему было, если бы у него отняли всех наложниц, и запретили заниматься плотскими утехами. Только от одной этой мысли тут же захотелось повеситься. Ну, или хотя бы напиться. - Сочувствую. – Произнес правитель Синдрии, проникнувшись искренней жалостью к брюнету, а потом, окончательно вникнув в его слова, спросил. – Концерты? Так значит ты тоже Сирена? Услышав это, русал недовольно хмыкнул. - Не Сирена, а Амур. На мгновение Синдбад закатил глаза к небу, пытаясь представить Джудала, томно тянущего руки к плывущему судну и строящего глазки морякам, завывая при этом песню о любви сладким, высоким голосочком. Как будто яйца прищемило. Картинка была настолько явной, что король, не выдержав, тихо захихикал. - Что смешного? – Тут же отреагировал брюнет. - Ничего особенного. – Отмахнулся покоритель лабиринтов. – Просто представил себе, как ты поешь. На пару удивительно растянутых секунд воцарилось молчание, после чего Джудал как-то недобро улыбнулся. - Вот как… Значит пение русала кажется тебе чем-то забавным. – Низко опустив голову, парень закрыл глаза и, не успел Синдбад опомниться, тихо затянул песню. - Я тебе шлю зов чудесный… Ах, какой моряк прелестный… Дай потешиться с тобой… Над морскою пеленой… - Голос у брюнета был звонким, хоть и с небольшой хрипотцой. Слушать его было на удивление приятно, а необычная внешность паренька придавала его пению особый шарм. Синдбад расслабился и немного прикрыл глаза, вслушиваясь в дивные звуки и взирая на Джудала, который сейчас казался ему в тысячу раз красивее, нежели все женщины Синдрии. В штанах вдруг стало невероятно жарко и тесно. Каждая капелька на мокром теле юноши словно превратилась в бриллиант. Каждое слово песни врезалось в память, донося до размякшего мозга, попавшегося в ловушку, короля волю поющего Амура. Каждая нота становилась звеном в цепи, что сдавливала сердце и душу, заставляя желать большего. Что там эти наложницы, трясущие перед ним своими причиндалами. Сейчас Синдбад мог думать только о брюнете, мысленно благодаря море за то, что прибило к его берегам эту кладезь обаяния и страсти. Продолжая петь, Джудал положил руку на грудь короля, заставляя того покорно лечь на песок. Русал не замолкал ни на минуту, нависая над правителем Синдрии и заставляя последнего еще сильнее ощущать запах водорослей и морской соли, казавшийся сейчас до одури притягательным. «Сбылась мечта извращенца…» - Отстраненно подумал опьяненный желанием и счастьем покоритель подземелий, вспомнив злосчастную иллюстрацию. Ведь теперь не какой-нибудь там принц, а он возлежал на песке, наслаждаясь чарующим голосом прекрасного создания, шаловливые руки которого гуляли под рубахой из дорогой материи, трогая накачанные мышцы и игриво лаская соски. - Наслаждение дарю… Только песню допою… Телом поделись со мной… - Проведя ладонью по щеке короля, Джудал склонился к самому уху Синдбада и пропел последнюю строчку. – И отправься в мир иной. Последние слова русала стали для короля тем самым ведром ледяной воды, что так внезапно окатило опьяненное похотью сознание, вернув соображалку из штанов, на прежнее место. В мозг стрелою врезалось осознание того, что он, великий Синдбад, покоритель подземелий и величайший соблазнитель семи морей, сейчас пластом лежит на песке, покорно раздвинув ноги, и счастливо улыбается, позволяя едва знакомому и даже не человеку лапать себя ниже пояса между королевских ягодиц, куда его, в самом ближайшем будущем, вскоре собирались поиметь. А потом, судя по словам песни, утащить на дно… На мгновение стало страшно. В памяти вихрем пронеслись причины, по которой Синдбад не мог позволить себе такую сладкую смерть, подкрепленные мыслью о том, что умелые русалочьи ласки не стоят всего того, что он мог сейчас потерять, начиная с Синдрии и кончая достоинством. Колоссальным усилием воли стряхнув с себя наваждение, Синдбад, ни секунды не прекращая вести борьбу с чарами песни, сел на песке. На лице русала промелькнула какая-то непонятная эмоция, напоминающая странную смесь беспокойства и раздражения. Голос стал громче, ноты выше, а красные глаза брюнета буквально впились в лицо короля. От такой атаки голова у Сина пошла кругом. В глазах появился какой-то странный лиловый туман, окружающий Джудала и заставляющий член короля изнывать от возбуждения. Не долго думая, правитель Синдрии схватил русала за талию и, притянув к себе, крепко обнял, впившись в его губы и страстно целуя. - М-м-м-м-м!!! – замычал от неожиданности Джудал, явно не ожидавший такого поворота событий. Кроваво-красные очи брюнета изумленно расширились, а спустя несколько секунд русал выдохнул и, расслабившись, обмяк в объятиях Синдбада. Сознание короля немного прояснилось, и мимолетный страх быть сломленным русалочьей песней уступил место праведному гневу, ведь после бесчисленных побед на любовном фронте, где ни одна девушка не смогла одурманить правителя Синдрии, его, великого соблазнителя, только что чуть не уложил под себя и не трахнул какой-то дерзкий, голосистый мальчишка! От досады хотелось скрипеть зубами. Синдбад разорвал поцелуй и отстранился от русала. И тот тут же подался вперед за добавкой. Взгляд, цвета рубинов, был таким, словно где-то внутри кто-то задернул невидимые занавески, а на бледных губах играла до безобразия довольная улыбка. Хмыкнув, правитель Синдрии уклонился от повторного соития губами и, схватив мальчишку за волосы, повалил и прижал животом к песку и придавив руки русала своими коленями. - Какого черта?! – Зашипел от боли брюнет, почувствовав землю щекой. - Лежи и не дергайся. – Холодно произнес покоритель подземелий и рывком стянул с Джудала так называемый топ. - Слезь с меня! – Еще пуще забился под напором мужчины брюнет и принялся что есть силы лупить по мокрому песку хвостом, разнося по округе грязевые брызги. - Поешь неплохо. – Непринужденным тоном заметил Синдбад, позволив себе насмешливую ухмылку, и заткнул только приоткрывшийся рот русала, крепко стянув черную ткань узлом на затылке. – Но провернуть такое соло еще раз я тебе не позволю, уж прости. С этими словами покоритель подземелий, крепко сжимая в своих больших ладонях тонкие запястья Джудала, по очереди освободил их от браслетов, скинув тяжелое золото на песок и не обращая никакого внимания на протестующее мычание мальчишки. Затылок правителя Синдрии обдало грязью, а широкая спина испытала на себе отчаянную попытку брюнета выразить свою позицию без слов в виде мощного удара хвостом. - Еще раз так сделаешь, я тебе хвост булыжником придавлю. – Поморщившись, пообещал Синдбад, заломав мальчишке руки и связав их черной тканью, вероломно стянутой с бедер русала. Перевернув брюнета на спину, король отстранился, любуясь результатом своих трудов. Только теперь покоритель подземелий понял, зачем Джудалу на бедрах эта черная тряпка. Ниже талии юноша абсолютно ничем не отличался от обычного человека, а потому взгляд Синдбада наткнулся на то, что он мог бы с тем же успехом лицезреть у себя, сняв портки и посмотрев между ног. И лишь с середины так называемой ляжки бледная кожа парня сменялась на крохотные чешуйки, похожие на кровавые капельки и становящиеся больше ближе к хвостовым плавникам. - М-м-м-м!!! – Подал голос русал, которому, видимо, не нравилось такое рьяное внимание к его гениталиям. Переместив взгляд выше, Синдбад мысленно выругался. Даже не смотря на то, что песня брюнета стихла, голос Амура все еще эхом раздавался в его голове. Из горла паренька теперь вырывалось лишь сдавленное, возмущенное мычание, но эффект никуда не делся. В глазах короля Синдрии Джудал все равно был прекрасен. На худом, но ослепительно красивом молодом теле заманчиво поблескивали редкие соленые капельки морской воды. На тонкой, красивой шее покоилось золотое ожерелье с рубином. Такое уместное и одновременно так и просящее снять его и кинуть на песок к золотым браслетам. Темные, длинные волосы, заплетенные в толстую косу, покоились на песчаной глади и обрамляли милую мордашку русала. Черная ткань на лице юноши очень резко выделялась на фоне ослепительно бледной кожи, а выразительные, глубокие, похожие на два больших блюдца с кровью глаза косо смотрели на покорителя лабиринтов, выражая просто непередаваемую гамму эмоций. Даже хрипловатое мычание брюнета, скорее всего, являющиеся любовными пожеланиями мучительной смерти, воспринималось сейчас как что-то милое и очаровательное. В целом же Джудал напоминал праздничный подарок, всем своим видом кричащий похотливому королю о том, чтобы его использовали по назначению. Решив не томить себя ожиданием, Синдбад торопливо скинул с себя верхнюю часть одежды и, оголив торс, наклонился к Джудалу. - Что ж, благодаря твоей милой выходке у меня внизу теперь вовсю бьет тревога. И тебе надо это как-то исправить. Так что лежи и не возникай. В ответ на это брюнет так яростно зарычал что-то сквозь повязку, что Сину даже стало интересно. Протянув руку, бабник семи морей освободил рот мальчишки от ткани. - Да пошел ты! – Закричал Джудал, сверля мужчину злобным взглядом. – У меня было много разочарований! Но никто, ни один сраный юнга, никогда не лез лизаться лишь для того, чтобы заткнуть мне рот! - Вот как. – Довольно ухмыльнулся Синдбад. – Ну, прости, что не дал себя утопить. На секунду Джудал замер и как-то странно уставился на правителя Синдрии, а потом, обреченно вздохнув, положил голову на песок и закрыл глаза. - Шайтановы креветки… С каким дураком я связался… От такого заявления мужчина немного опешил. - Что ты имеешь ввиду? - Да то и имею. – Устало сказал русал. – Утопился бы от обиды, да не могу. И с каких пор людишки стали такими неблагодарными? Я, значит, ради него глотку надрываю, а великий бабник семи морей мало того что лежит как бревно, так еще и чем-то не доволен. – Фыркнув, Джудал кинул презрительный взгляд на короля. - Были бы у меня бидоны до пупка, ты бы, небось, еще на первых нотах растекся. Изнеженный, зажравшийся кретин… В голосе брюнета зазвучала неприкрытая зависть. И эти самые нотки очень обеспокоили Синдбада, не сводившего глаз с опечаленного лица юноши. На какие-то пару секунд покоритель подземелий представил себя на месте вздорного мальчишки, лежащего сейчас перед ним и невидящими глазами смотрящего куда-то на берег. И, честно говоря, ставить себя на место молодого, половозрелого русала, не имеющего возможности продолжить род с представителем своего вида и вынужденного изгаляться ради нескольких минут с случайными моряками оказалось более чем неприятно. Взгляд невольно скользнул по органу брюнета, который, в отличие от его собственного, находился в состоянии покоя, ясно говоря о том, что Джудал, буквально доведя Синдбада до точки кипения, сам не получил от своей песни никакого удовольствия. Да и откуда тут взяться возбуждению, если все силы уходят на вокал, а потенциальный партнер пластом лежит на песке, не принимая в процессе должного участия. Пораженный внезапным открытием, правитель Синдрии, желая проверить собственную догадку, легко взял брюнета за подбородок, заставив последнего испуганно вздрогнуть. Приблизившись, Синдбад прильнул к бледным губам русала и принялся исследовать языком ротик мальчишки. Через какое-то время Амур, судорожно вздохнув, принялся отвечать на поцелуй короля, заставив его окончательно удостовериться в правильности собственных выводов. Джудал целовался неумело и делал это настолько жадно и лихорадочно, словно боялся, что сладкая пытка в любой момент оборвется, оставив после себя лишь жгучее, мучительное желание большего. - Не надо так торопиться. – Ласково сказал покоритель подземелий, оторвавшись от губ русала и вызвав тем самым у последнего разочарованный вздох. – Если пообещаешь больше не пытаться петь, я сделаю тебе очень приятно. Пару секунд Джудал с недоверием смотрел на Синдбада, а потом вздохнул. - Хорошо… Обещаю… Довольно ухмыльнувшись, правитель Синдрии, кивнув, снова накрыл губы русала своими, а потом принялся покрывать легкими поцелуями красивое лицо мальчишки. Ощущения у короля при этом были более чем странными, ведь раньше ему и в голову бы не пришло вступить в половое сношение с представителем своего пола. Не говоря уже о другой расе. Впрочем, ничего, кроме интереса и своеобразной нотки новизны в добавок к привычному удовольствию, эта ситуация не вызывала. От Джудала так и веяло экзотикой, а женственная внешность юноши радовала глаз, пробуждая желания созерцать это прекрасное тело снова и снова. Проведя ладонью по щеке брюнета, мужчина спустил руку чуть ниже и освободил длинную шею Амура из золотого плена тяжелого ожерелья. Потрогав пальцами нежную, влажную кожу, Синдбад похотливо облизнулся, представив, как красиво будут смотреться на ней его собственные украшения. Одной рукой приспустив штаны, правитель Синдрии налег на русала и начал тереться о его промежность своим собственным пахом, с ухмылкой наблюдая за тем, как меняется выражение на лице брюнета, заливающегося стыдливым румянцем. Наклонившись, покоритель лабиринтов прильнул губами к шее и с явным наслаждением принялся оставлять на ней засосы, по хозяйски сжимая в ладонях бедра мальчишки и ощущая, как сбивается его дыхание и высоко вздымается грудь. Синдбад никогда не жаловался на своих наложниц. Ему всегда было хорошо в умелых руках красивых девушек, знавших о его теле и предпочтениях все, что нужно, чтобы сделать ночь своего короля незабываемой. Однако, ни одной из красавиц не удавалось вызвать у правителя Синдрии этого странного, садистского желания помучить и посмотреть, что же будет. Брюнет выгибался, жмурился, плавился и млел в умелых руках короля, соблазнительно прикусывая бледные губы, но при этом оставался через чур верен своему слову, не издавая ни звука, что, честно говоря, раззадоривало еще сильнее. В конце концов, мужчина оторвался от шеи юноши, любуясь результатом своих усилий в виде темно-синих отметин. Вид засосов, оставленных на самом видном месте, заставлял ликовать его внутреннего собственника, а похоть, горящая в глазах черноволосого жителя моря, еще сильнее распаляла желание. Спустившись ниже, Синдбад облизал затвердевший сосок русала, слегка задев пальцами вторую бусинку. Неожиданно из горла Джудала вырвался громкий, пронзительный стон. Немного удивившись, король исподлобья глянул на русала, продолжая ласки. Впрочем, для брюнета это, похоже, тоже было открытием. Амур тут же замер и с беспокойством взглянул на мужчину. - Все отлично, не сдерживайся. – Ободряюще улыбнулся правитель Синдрии, одарив юношу легким поцелуем в губы и принялся плавно спускаться вниз к животу, обхаживая губами доселе обделенное и изголодавшееся по ласке тело. Джудал не знал, куда деваться от новых ощущений, захлебываясь от нахлынувшей волны наслаждения и утопая в собственном чувстве радости и смущения. Растворяясь в нежных касаниях, русал полностью отключился от мира, сосредоточившись на том, что хочет запечатлеть в собственной памяти и сохранить в своем сердце на долгое время. Добравшись до самого низа, Синдбад отстранился и, с довольной ухмылкой взглянув на возбужденный орган русала, перевернул брюнета на живот, открыв обзор на соблазнительно стянутые черной тканью руки, голую спину и аппетитную попку, к которой прилипли влажные песчинки. Повинуясь мгновенному желанию, король, похотливо облизнувшись, нанес пару шлепков сначала по одной, а потом и по второй ягодице, стряхивая с них мокрый песок и вызвав у Джудала несколько судорожных вздохов. Не без наслаждения смяв в руках аппетитные, слегка порозовевшие от шлепков булочки брюнета, Синдбад раздвинул их и, проведя рукой по скользкой чешуе русала, собрал на свои пальцы немного смазки, обработав ею дырочку юноши, а затем приставил ко входу головку своего члена, медленно входя. Дольше подготавливать мальчишку к этому королю не хотелось. Не было сил терпеть. Джудал протяжно застонал и закусил губу, поморщившись от боли. Анус мучительно растягивался, заставляя русала чувствовать на своей заднице каждый сантиметр королевского члена. Войдя до половины, Синдбад на секунду замер, давая Джудалу возможность для передышки, а потом начал медленно двигаться, постепенно входя все глубже и глубже. Сначала брюнет лишь покусывал губу, шумно вздыхая, но постепенно с его уст стали срываться немного хрипловатые, но очень музыкальные стоны. Было больно. Но было вместе с этим еще что-то неопределенное и явно приятное. Если поразмыслить, это можно было назвать ощущением близости. Не смотря на разодранный анал, Джудалу нравилось то, как все обернулось. А все потому, что его прежняя жизнь причиняла ему боль ежедневно. Русалки и русалы, живущие в теплых водах южных морей, по праву считались самыми плодовитыми и развратными представителями своего вида. Однако, всего лишь одна глупая традиция обрекла молодого, красивого русала с завистью смотреть на своих раскрепощенных сородичей, которые беспрепятственно искали себе пару для продолжения рода. Да и вообще, для плотских утех. Вольные выбирать между парой и жизнью в гареме, обитатели южного племени никогда не смотрели на Джудала как на потенциальный объект для любви и отношений. А все потому, что придворная Сирена или Амур, находясь при стае в качестве оракула, обязаны играть роль эдакой визитной карточки и полностью отдать себя служению королевскому роду. Иными словами, петь, топить корабли, да и все остальное – строго по приказу главы стаи и его потомков. И было бы брюнету не так обидно, если бы кто-то из членов королевского рода посчитал его достойным и использовал как личного наложника. Однако, на беду русала, предводитель тропической стаи предпочитал исключительно молодых и смазливых русалочек и в сторону миловидного, женственного брюнета никогда не смотрел. Вынужденный врать и скрывать свою зависть, Джудал совсем озлобился, находя какое-никакое, а все же утешение в собственном даре. Тайком исполняя свое чудесное соло, брюнет, сам не зная, на что рассчитывает, частенько топил корабли, каждый раз изводя и мучая себя верой в чудо и неизменно испытывая разочарование. Очень часто моряки, пробывшие в странствиях не один день и сильно изголодавшиеся по женскому телу, с радостью отдавались в руки прекрасных Сирен, стоило им поманить пальчиком, да спеть пару нот. Но это не работало, когда перепуганный внезапным крушением корабля человек видел перед собой хвостатого парня с желанием совокупиться. А потому Джудалу приходилось немилосердно драть свои голосовые связки, довольствуясь односторонним сексом, а после убивая нерадивых любовников при первых же признаках агрессии. В памяти брюнета еще были свежи воспоминания о часах безмолвия, проведенных в попытках восстановить безнадежно сорванное горло. Помнил он и о том, как после очередного неудачного соития уплывал на закате куда-то в прибрежные скалы, чтобы, в дали от посторонних глаз, ронять там горькие слезы, глубже закапывая в сердце вновь проснувшуюся обиду. Однако теперь, ощущая на своей заднице теплые ладони и изнывая от удовольствия, рожденного ритмичными движениями члена, русал, наконец-то, в первый раз за всю свою жизнь, почувствовал себя желанным. Волны удовольствия от ощутимых толчков, сопровождающихся пошлым, шлепающим звуком, накрывали почище самого сильного шторма, а из горла, вместо заезженных песен, предназначенных для подчинения, вырывались лишь сумбурные звуки, свидетельствующие о том, что его самого подчинили. Вдоволь намяв ягодицы брюнета, Синдбад обхватил тело русала и лег спиной на песок, положив Джудала себе на грудь. Придерживая тяжелый и красивый хвост одной рукой, король Синдрии принялся надрачивать своему голосистому любовнику, любуясь выражением его лица и целуя бледную, длинную шею. Узкий и горячий проход мальчишки доставлял целую массу приятных ощущений, запах водорослей и морской соли, исходивший от брюнета, усиливал ощущение новизны, но настоящее удовольствие приносил взгляд морского обитателя, косо брошенный из-под полуприкрытых, длинных ресниц. Еще ни одна любовница покорителя подземелий не вела себя так раскованно и не смотрела на него с таким вожделением. Джудал метался на широкой груди Синдбада, ерзая по животу короля связанными руками, прогибался навстречу горячей ладони, яростно ласкающей его собственный орган, и стонал. Громко, несдержанно и очень музыкально, услаждая слух и теша самолюбие бабника семи морей. Солнце уже почти зашло за горизонт, заставляя небо медленно и неумолимо темнеть и взращивая на земле косые тени, постепенно поглощающие все вокруг. Ветер со стороны моря постепенно становился все холоднее, обдувая кожу и остужая песок. Но на одной, крохотной и скалистой части синдрийского пляжа было по прежнему жарко. Два разгоряченных тела предавались порочной страсти, нарушая вечернюю тишину похотливыми возгласами. - Син… Синдбад! - Не выдержав напора покорителя подземелий, Джудал, томно простонав имя своего случайного любовника, первым излился в широкую ладонь, испачкав так же и собственный плоский живот. Чувствуя близость разрядки, правитель Синдрии максимально нарастил темп, резко и до основания вколачивая свое хозяйство в узкий проход между двух подтянутых ягодиц. Все еще продолжая придерживать сверкающий хвост русала, король переместил вторую руку на голову Джудала и, повернул ее к своему лицу. Последний, самый громкий стон потонул в крепком поцелуе. По бедрам Амура маленькими струйками потекло белое семя. Покинув плоть Джудала, Синдбад, тяжело дыша, положил голову на песок, прикрыв глаза и блаженно улыбаясь. После сладостного напряжения тело ощутило приятную усталость. Прощальные лучи уходящего солнца ласково и еле заметно грели кожу. Соленый ветерок ненавязчиво обдувал лицо, а руки обнимали подрагивающее тело мальчишки - русала, чувствуя его тяжелое дыхание и ощущая биение сердца. Резкий хрип вывел короля из состояния полудремы и заставил посмотреть на своего недавнего партнера. Джудал лежал на его груди, прикрыв глаза, и усиленно хватал ртом воздух. - Что случилось? – Нахмурился правитель Синдрии. Уложив брюнета на песок, мужчина с нескрываемой тревогой осмотрел задыхающегося русала. В голове начали стремительно зарождаться нехорошие мысли. Хоть Син и злился на Амура за попытку гипноза, но ему бы и в голову не пришло вредить чудесному созданию моря. - Во… Воды… - С трудом просипел Джудал, умоляюще смотря на Синдбада. Пару секунд король, съедаемый обуряющими его страхом и растерянностью, сидел на коленях перед брюнетом, осмысливая сказанное. Затем сознание покорителя лабиринтов стремительно заработало. Взгляд наткнулся на высохшую кожу и потрескавшиеся губы юноши, а затем глаза метнулись к хвосту с практически высохшей чешуей. - Вот черт! – Выругался правитель Синдрии, поняв, в чем дело. Рывком сорвав с тонких запястий Амура черную ткань, Синдбад трясущимися руками подхватил обмякшее тело мальчишки и, путаясь в собственных приспущенных штанах, ринулся к воде. Зайдя в море по пояс, мужчина опустил брюнета в воду, с замиранием сердца ожидая результата. Несколько секунд ничего не происходило, и русал не подавал никаких признаков жизни, медленно опускаясь ко дну. Затем морская гладь взбудоражилась и покорителя подземелий обдало брызгами. На миг в поле зрения мелькнул элегантный хвост, сверкающий красной чешуей, а затем исчез за соседними скалами. Ухмыльнувшись, Синдбад еще немного постоял, глядя в след уплывшему юноше, а потом вышел из моря и, поднеся поближе к воде украшения и импровизированное одеяние брюнета, оделся и не спеша направился вдоль берега в сторону собственного дворца, искать забытые на пляже документы и прихватив с собой книжку со сказками. - Эй! Бабник семи морей! – Остановившись, мужчина широко улыбнулся и развернулся, глядя на посвежевшего Джудала, уже успевшего нацепить тяжелое золото и прикрыть свои достоинства, видавшими лучшие времена, обрывками флага. - Если пообещаешь время от времени навещать меня на этом месте, я перестану топить твои кораблики! – Радостно и задорно ухмыляясь, прокричал брюнет, сложив руки рупором. На секунду растерявшись, правитель Синдрии громко расхохотался и махнул Амуру рукой. - Видимо у меня нет выбора. Договорились! Лицо Джудала на мгновение озарилось неподдельным, искренним счастьем, после чего русал, совершив в воде картинный прыжок, явно красуясь перед королем, уплыл в сторону горизонта. Все еще тихо посмеиваясь, Синдбад продолжил свой путь, думая о том, что никогда еще государственные проблемы не разрешались столь приятным способом.