***
После ухода Мириам Ганнибал сидел рядом с Уиллом, пока тот не заснул. Потом тщательно вымыл пол и вернулся к Уиллу. Тот дрожал под одеялом, волосы слиплись от пота, лицо было мокрым. Ганнибал взял полотенце и, периодически прополаскивая его в теплой воде, протер Уилла. Ганнибал поменял постельное белье и, укрыв Уилла, разделся. Постояв немного у двери, Ганнибал открыл ее и шагнул в метель, на ходу превращаясь в волка. Посреди ночи Уилла разбудили шорохи и дуновение холодного ветра, ворвавшегося в дверь. Он приоткрыл глаза, всматриваясь в сумерки. Черный волк стоял посередине комнаты, на полу растекались лужицы от снега с его лап. Уилл ждал, что Ганнибал станет самим собой, но превращения не происходило. Волк встряхнулся и, подойдя к кровати, обнюхал Уилла. Тот прикинулся спящим. Мокрый нос зверя ткнулся в щеку человека, заставив его отодвинуть голову, гудящую от боли. — Перестань, — тихо сказал Уилл. — Ты меня пугаешь. Второе зрение видело силуэт Ганнибала, проступающий сквозь очертания тела волка. — Ты со мной играешь, — выдохнул Уилл, протягивая руку к оборотню. — Хочешь, чтобы я стал таким же, как и ты? Волк лег возле кровати, подставляя голову под его руку. Пальцы ощутили твердый хрящ торчащего уха. Уилл с трепетом запустил пальцы в густую шерсть, влажную от снега. — Ты охотился? Волк дернул ухом. — Гулял? После твоего укуса я стану оборотнем? — Уилл все-таки потрепал его за холку. — Тебе не стоит застревать в этом облике. С каждым разом будет труднее возвращаться. Волк положил голову на вытянутые лапы, Уиллу пришлось свесить руку с кровати, чтобы продолжить его ласкать. — Только не убивай возле дома, договорились? О, да, о чем это я? Ты и без меня все знаешь. Язык проехался по руке Уилла, зубы аккуратно прикусили кожу на предплечье. — Щекотно. Зачем я тебе нужен? — У тебя чистая и невинная душа, — ответил Ганнибал, поднимаясь с пола. — Это редкость в наше время. Я не мог упустить такой раритет. Уилл отвел глаза от его обнаженного тела. — Не хочу быть редкостью, — пробормотал он. Ганнибал обошел кровать и лег рядом с Уиллом, привлекая его к себе. — Нам необходимо держаться вместе. — Ганнибал принялся страстно целовать Уилла, гладя его по спине и ягодицам и прижимая к себе. — Я болею, — напомнил ему Уилл, впрочем, не делая попыток высвободиться. Он громко застонал, ощутив руку Ганнибала на своем члене. — Я не уверен. — Ну да, — сказал Ганнибал ему в рот. — Можно подумать. Уилл вдыхал запах его волос. Знакомый хвойно-пряный аромат смешивался с морозной свежестью. — Я валялся на снегу, — произнес Ганнибал. — Надо было привести себя в порядок. Он повернул Уилла на живот и скользнул языком по спине. — Да, — выдохнул Уилл. — Не останавливайся. Ганнибал вжался в него, ластясь. Прошелся невыносимо нежными поцелуями от лопаток к плечам, слегка прикусывая кожу. Неожиданно вцепился в волосы, заставляя открыть полный доступ к шее. Отстранившись, он любовался Уиллом, а затем впился зубами в его шею, прокусив артерию и втягивая в себя кровь. Уилл заорал от страха, но почти сразу умолк. «Тихо, мой ангел. Прошу тебя, — голос Ганнибала прозвучал прямо в голове Уилла. — Все будет хорошо». Нестерпимая боль в месте укуса исчезла. Уилл распластался на постели, раскинув руки, глядя в темный потолок, на котором отражались блики огня в камине. Ему было хорошо, как после оргазма. Одуряющая слабость обрушилась на него, растягивая время до бесконечности. Позже он лежал в объятиях Ганнибала, наблюдая за призрачной улиткой, ползущей по его груди. — Красиво? — Ганнибал подул на улитку, и она преобразилась в бабочку. — Очень. Но как тебе удается не использовать серебро? — Уилл поднес указательный палец к насекомому и вздрогнул, когда оно перебралось на него. — Это не магия. — Ганнибал провел рукой перед лицом Уилла. Бабочка исчезла. — Между нами образовалась прочная связь. Я могу вызывать у тебя галлюцинации, вроде улитки и бабочки. Мы можем общаться без слов. — Ганнибал поцеловал Уилла в висок. — Спокойной ночи. Через время он щелкнул пальцами над его головой, Уилл никак не отреагировал на этот звук. Ганнибал подождал еще немного и снова щелкнул пальцами. Убедившись, что Уилл крепко спит, Ганнибал покинул дом.***
Утром Уилл понял, что совершенно здоров. Он сначала не поверил в это. Накануне его изводили головная боль и приступы кашля, горло саднило, словно он проглотил битое стекло. Было трудно дышать и вообще жить. Но в данный момент он чувствовал себя превосходно. Уилл не обнаружил в платяном шкафу старую одежду и немного рассердился на Ганнибала за самоуправство. Но так как новые вещи были замечательными, Уилл передумал скандалить. Он ознакомился с гардеробом, вытащив все вещи и разложив их на кровати. Налюбовавшись на шелковые рубашки, шейные платки, брюки из твида и денима и прочие чудеса швейных мастерских, Уилл оделся. Срочно требовалось посмотреть на себя в полный рост, но в доме Уилла имелось только маленькое зеркало над умывальником. Уилл задумался, почесывая заросший подбородок. Его внимание привлекло что-то у двери, занавешенное синим бархатным покрывалом. Уилл сдернул покрывало и присвистнул от изумления. Зеркало в узкой металлической раме, украшенной серебряными шариками. Уилл потрогал его, прикидывая, сколько может стоить такая роскошная вещь. Входная дверь открылась, впуская Ганнибала. Он выглядел невероятно уставшим и больным, но улыбнулся Уиллу. — Здравствуй, Уилл, — приветливо сказал он. — Вижу, ты нашел мой подарок. И как он тебе? — Красота. — Уилл опять прикоснулся к одному из шариков. — Где ты его взял? — Купил в антикварной лавке. Владелец не знал истинной стоимости зеркала. Он думал, что серебро фальшивое, и не удосужился его проверить. — А ты его не переубеждал, — усмехнулся Уилл. — Нет. Зачем? — Я думал, что оборотни не любят зеркала. — Выдумки невежественных людей, — немедленно отозвался Ганнибал, разглаживая рубашку на его спине. — Я отражаюсь в зеркалах, более того, мне нравится смотреть на себя. И на тебя тоже. — Ты довольно эгоцентричен, знаешь об этом? — Уилл улыбнулся своему отражению. — Разумеется. — Ганнибал повел плечами, будто расправлял невидимые крылья. — Я единственный в своем роде, за годы жизни не встретил ни одного создания, подобного мне. Так что мой эгоцентризм весьма оправдан. Уилл покривился, услышав такое объяснение, но подумал, что не стоит перевоспитывать оборотня. — Все-таки мне нужно появиться на работе. — Он натянул новые сапоги и чуть не застонал от удовольствия. Теплый мех внутри и мягкая кожа снаружи. Он никогда бы не купил дорогую обувь. Конечно, запросы Уилла были более чем скромными, но эта скромность не помогала скопить нужную сумму для подобных сапог. Ганнибал смотрел на него с таким чувством гордости и самодовольства, что Уилл не выдержал и сказал: — Ты сделал из меня куклу, которую сможешь наряжать, как дети наряжают свои игрушки. Ганнибал отвернулся и занялся посудой, нарочито ровно выставляя ее в шкафу. — Извини. — Уилл подошел к нему и обнял за талию. — Прости, я не должен был так говорить. Я знаю, ты все делаешь из лучших побуждений. — Я бы рекомендовал переехать в усадьбу, подальше от подобных районов, где нет никаких удобств. — Ганнибал притворился, что совсем не обижен. Уилл поцеловал его в шею, чуть ниже линии волос. — Я возобновлю врачебную практику. — Ганнибал отошел от шкафа. — Мы купим новый дом в пригороде. — Мне и этот нравится. — Уилл подумал, что может без угрызений совести опоздать на работу, тем более, что там никто не знал о его выздоровлении. — Ты сделал из этого дома настоящее чудо. И я очень благодарен тебе. Даже если ты собрался контролировать все в моей жизни. Я не знаю, что именно ты делаешь с моим разумом и с моими чувствами, но мне на это наплевать. Ганнибал смотрел на него странным, нечитаемым взглядом. Потом подхватил на руки и отнес на кровать. — Прекрати! — Уилл слабо, скорее для вида, отбрыкивался. — Ты меня несешь, как невесту! О, только не раздевай! Я должен попасть на работу. — Ладно, не буду раздевать, — согласился Ганнибал, стаскивая с него штаны. — Тогда поворачивайся ко мне спиной. — Мне еще работать сегодня, я буду неадекватным, — неубедительно отнекивался Уилл, тем не менее, послушно становясь на четвереньки. Он слышал, как Ганнибал избавляется от одежды, и представил, что будет заниматься сексом с его звериной ипостасью. И, словно в ответ на эту фантазию, Уилл ощутил запах дикого зверя, смешанного с привычным запахом Ганнибала. Повернув голову, он увидел волка. — Не скажу, что это неожиданность, — признался Уилл. — И это возбуждает. Шершавый язык коснулся его ягодиц, скользнул между ними, проникая в узкое отверстие. Уилл хрипло застонал, вцепившись в подушку зубами. Ганнибал раскрывал его, подготавливая для размеров волка-оборотня. Когда Уилл окончательно расслабился, волк подмял его под себя, входя в него одним резким движением. Уиллу показалось, что Ганнибал его разорвет, в один момент возбуждение схлынуло, оставив только боль. Перед глазами все поплыло, но он знал, что не сможет вывернуться. Тогда, в Балтиморе, Ганнибал в человеческом облике без малейших усилий удерживал Уилла. «Не забывай дышать, — голос Ганнибала в голове Уилла был почти нежным. — Все будет хорошо». В ушах зазвенело от нехватки воздуха, Уилл сделал судорожный вздох. Постепенно он привык, смог расслабиться, и боль отступила. Волк двигался в среднем темпе, тяжело дыша над ухом Уилла. С высунутого языка капала слюна, слышалось почти собачье повизгивание, сердце зверя билось так сильно, что стук отдавался в спине Уилла, придавленного его телом. Горячая, резкая волна возбуждения вернулась, накрывая с головой. Уилл приподнялся, чтобы получить доступ к своему вставшему члену, болезненно трущемуся по простыне. У него горела спина от движения шерсти по коже, и это отдавалось в напряженном члене, из которого почти беспрерывно выходила прозрачная тягучая жидкость. Волк задрожал всем телом, зубы сомкнулись на плече Уилла. Он кончил, беспорядочно дергаясь и глухо рыча. Уилл быстро довел себя до оргазма и подался вперед, высвобождаясь. — Не обещаю, что это будет частым явлением, — слова звучали невнятно. Ганнибал рухнул на кровать, глядя на Уилла. — Такой секс вытягивает из меня все силы. Он закрыл глаза и мгновенно уснул.***
В полицейском управлении Уилла встретили гробовым молчанием. Все таращились на него и ничего не говорили. Начальник управления, Джек Кроуфорд, жестом пригласил Уилла в свой кабинет. Кабинет был украшен всевозможными амулетами, которые поставляли родственники жены Джека. Уиллу не нравились разнообразные поделки из костей, перьев, кожи и высушенных плодов диковинных растений. От них веяло тщетными надеждами, слепой верой в чудеса и тайными замыслами. К тому же, амулеты дурно пахли. Джек привык к этому запаху, а на мнение других людей ему было наплевать. Его супруга, Белла Кроуфорд была могущественной колдуньей и, в сущности, Джек мог не бояться божков из многочисленных пантеонов королевства. Но он был безнадежно суеверным. — Ты выгодно женился? Одет шикарно, — сказал Джек, нависая над столом, как глыба гранита. — Говорят, ты живешь не один. — Я здоров и готов приступить к работе. — Уилл проигнорировал слова начальника. — В каких отношениях ты состоишь с этим чужаком? — Он мой друг. — Уилл рассердился. — И какое кому дело, с кем я живу? Я болел неделю, и за это время никто не пришел меня навестить. Я мог сдохнуть в своем доме! Он повысил голос, и Джек стукнул кулаком по столу. — Я этого не слышал, а ты ТАК со мной не говорил, — пророкотал он, садясь в кресло. — Доносчики сообщили, что твой друг снует по лавкам и делает дорогие покупки. Кто он такой? — Ты не имеешь права влезать в мою личную жизнь. — Уилл откинулся на спинку стула, глядя прямо на Джека. Это было редким явлением, обычно Уилл старался не смотреть в глаза собеседникам. Джек отвернулся. — Белла сказала, что в городе появилось новое существо. Она никогда прежде не сталкивалась с таким. Я выяснил все обо всех новоприбывших в Танфер. Никто из них не представляет опасности в том смысле, который подразумевает моя супруга. — Танфер — портовый город, здесь постоянно околачиваются чужаки. — Уилл пожал плечами. — А ты прицепился к моему другу. — За ночь убили двоих человек. И мне совсем не понравились кровавые останки. — Джек достал из ящика стола серебряную иглу, сотворив ею в воздухе защитный знак. — Убийства начались сразу после появления твоего друга. «Самое гадкое во всем этом, что Джек прав. Ганнибал мог растерзать и съесть тех людей». — Мне нужны доказательства, — заявил Уилл.***
Одной жертвой была соседка Уилла, Мириам. Большая часть тела была съедена, следы зубов указывали на кого-то вроде волка или зверя таких же габаритов. Уилл подумал, что стоит по дороге домой купить пистолет и застрелить Ганнибала. А потом и себя. Он еще раз осмотрел трупы, точнее, их ошметки. На столах в морге лежали обглоданные позвоночники и прочие кости, пожеванные на концах. В медных тазах хранились внутренности. Головы остались нетронутыми. Уилл посмотрел на Мириам и мысленно попросил у нее прощения. Понимание, что ее мог убить Ганнибал, заставило Уилла скрипнуть зубами от гнева. Но он напомнил себе, что является профессионалом, и что на рабочем месте не имеет права на эмоции. — Так что ты скажешь? — Джек стоял за его спиной. — Ну? Кто это сделал? Уилл взглянул на останки призрачным зрением. — Их было двое, — он говорил через силу, зная, что не отвертится от ответа. — Мириам — я ее знаю, она была моей соседкой — убило высокое тощее существо с черной кожей и рогами на голове. Мужчину убил… волк. — Огромный черный волк, похожий на того, что выскакивал из дверей дома некоего Уилла Грэма. — Джек развернул Уилла лицом к себе. — Ковен провел ритуал для выявления новых сущностей в Танфере. Пламя указало на твой дом. — Нет, ты ошибаешься. Ковен ошибся. — Уилл начал отступать в сторону выхода. — Ритуал не сработал. — Кто твой друг? — Джек атаковал его яростным взглядом. — Колдуньи сказали, что он — изменяющий форму. Оборотень. Мне, в принципе, наплевать, с кем ты спишь. Эльф, тролль, гролль, гном — поверь, мне в самом деле безразлично. Но до той поры, пока твой любовник не нарушит закон. И вот, он его нарушил. Нет никакого рогатого монстра. Тебя укусил оборотень, он руководит твоими мыслями и чувствами. Ты будешь видеть то, что хочет он. Уилл помотал головой. «Между нами образовалась прочная связь. Я могу вызывать у тебя галлюцинации, вроде улитки и бабочки». — Он сведет тебя с ума, а затем сожрет. Но ты будешь покрывать его до последнего вздоха. Уилл, — голос Джека смягчился. — Я хочу тебе помочь. Ты запутался. Ничего страшного, ты ни в чем не виноват. Уилл наткнулся на стену. — Джек, позволь мне поговорить с Ганнибалом. Я хочу все выяснить, возможно, у него были причины… — Причины? Я не могу допустить, чтобы по городу шатался оборотень. — Джек хлопнул в ладоши, и к нему подбежали полицейские. — Отправьте его в камеру, не забудьте связать. И вот это, — он вытащил из кармана амулет, сделанный из пучка волос с вкраплениями серебряных нитей и кусочков янтаря. — Это повесьте ему на шею. — Джек, пожалуйста. — Уилл упирался ногами в пол, чтобы не идти. — Спроси свою жену насчет того существа, которое я тебе описал. Рогатый скелет, обтянутый черной кожей. Джек! Не запирай меня в камере, не бери греха на душу. — Что еще? — недовольно спросил Джек. — О каком грехе идет речь? Уилла почти вытащили из зала, но он успел ответить: — Ганнибал придет за мной. При этом он будет убивать всех, кто встанет на его пути. — Не драматизируй, — рассмеялся Джек. — Оборотня можно убить, если знать, чем вооружиться. Нет ли у тебя желания все-таки остаться на нашей стороне? Уилл перестал сопротивляться, и его вывели в коридор.***
Ганнибал крепко спал, восстанавливаясь после бессонной ночи и неожиданного секса утром. Но его звериная часть бодрствовала. Именно зверь услышал людей, которые подкрадывались к дому. Разбудить спящего человека было трудной задачей, но выброс адреналина, устроенный зверем, заставил Ганнибала приподнять голову, сонно щуря глаза. Зверь вызвал приступ паники, который сорвал Ганнибала с кровати. Он схватил несколько вещей, обувь и запихнул в сумку. Опасность была везде. По приказу Джека двадцать самых лучших полицейских окружили дом Уилла, приготовив сети и оружие. Они получили распоряжение убить оборотня, если станет ясно, что поймать его не удастся. Ганнибал попробовал найти Уилла, задействовав свое призрачное зрение. Но у него ничего не получилось. Что-то мешало, и это определенно была магия. Амулет, создающий покров невидимости. Благодаря ему вокруг человека образовывался кокон, сквозь который не могло пробиться призрачное зрение. Взгляд Ганнибала натыкался на клубы белесого тумана. При этом он старался нащупать метку мастера, изготовившего амулет. Это была кропотливая работа, и на нее у Ганнибала не было времени. Стоя перед дверью, он оглянулся. Впервые в жизни ему стало невыносимо оставлять очередное жилище. Он хотел, чтобы здесь было уютно и тепло. Настоящий семейный очаг. Ганнибал закинул сумку на спину и превратился в волка.***
Когда в кухонную дверь что-то ударилось, Белла Кроуфорд, не колеблясь, открыла дверь. Она считала себя неуязвимой, ведь ее поддерживал ковен, состоящий из талантливейших колдуний этой части королевства. Кроме нее в доме никого не было, но защиту обеспечивали амулеты и невидимые знаки на стенах и окнах. В кухню вбежал волк с кожаной сумкой на спине. Он сел на задние лапы, глядя на Беллу. Его морда была залита кровью. — Ты или безумец, или хладнокровный убийца. — Белла присела на корточки, подобрав подол бордового платья. — Но в любом случае мой муж тебя поймает. Или нет. Она увидела кровь на левом боку зверя. — Тебя ранили, и ты не хочешь превращаться в человека, потому что это тебя убьет. — Белла сокрушенно вздохнула. — Интересно, как ты здесь оказался? Волк принялся вылизывать рану. — Ах да, метка мастера! Любая уважающая себя колдунья обязана поставить метку на амулете. Знак гарантированного качества. — Белла поцокала языком. — А ты умница, сумел прочитать метку и найти меня. Признаюсь, я думала, что ты — заурядный оборотень. Из тех, кто воет на луну и отгрызает головы несчастным путникам. Ну зачем ты решил охотиться в Танфере? Это крупный город, а тебе хватило бы и самой захудалой деревни. Волк ударил коротким хвостом по полу. — Разреши осмотреть рану. — Белла достала из шкафчика бутылку с красноватым содержимым и бинт. Волк лег на здоровый бок. — Спасибо. Да, порез серьезный. Тебе лучше остаться в таком облике. Человек не выживет. Она обработала рану и наполнила ее лечебной мазью. Волк не издал ни звука, иногда дергая ушами и скаля зубы. Белла погладила его по голове. — Удивительное создание. Но ты не можешь оставаться в этом доме. Джек вернется крайне раздосадованный неудачной ловлей, и мне придется его успокаивать. Волк вскочил и взглянул на дверь. — Я знаю отличное место, где ты без проблем отлежишься. Рана заживет быстрее, чем у человека, но надо подождать. Идем. Не бойся, я обеспечу невидимость нам обоим. Волк не сдвинулся с места. — Ты задаешь себе вопрос, почему я тебе помогаю? — спросила Белла, снимая с вешалки длинную шубу. — Ты настолько уникальное создание, что у меня дух захватывает от восторга. Если бы ты только не убивал…***
Уиллу было неудобно лежать на связанных руках, но некого было попросить о помощи. Амулет на шее издавал резкий запах паленых волос, и от этого Уилла подташнивало. Время шло, а вместе с ним улетучивалась надежда Уилла на освобождение. Он не знал, что случилось с Ганнибалом, сумел ли тот сбежать, или его убили. Возможно, он был пойман, и Джек запер его в клетке, насовав в нее горы вонючих амулетов. Уилл улыбнулся, представив брезгливую гримасу Ганнибала. Гадкий запах изделий из волос и костей неминуемо оскорбил бы тонкое обоняние оборотня. От вынужденной неудобной позы затекли ноги. Болела спина, поясницу ломило, а голова буквально раскалывалась. Из-за амулета мысли путались, а призрачное зрение исчезло. Уилл повозился, но не смог поменять положение — ноги были привязаны к скобам, вбитым в изножье лежанки. Он обреченно подумал, что ему придется проваляться обездвиженным всю ночь. Дверь открылась, вошел охранник с подносом в руке. Он приподнял голову Уилла и напоил его водой, затем положил в рот кусок хлеба. — До утра перебьешься, — буркнул он. Уилл поспешно прожевал и проглотил хлеб, чтобы задать вопрос: — Как охота? Удалась? — Кроуфорд рвет и мечет. — Охранник проверил узлы на веревках. — По нужде хочешь? Но удрать не получится, предупреждаю. — Джек его упустил. — Уилл улыбался, как идиот. — Черт, Джек потерпел поражение! — Зря веселишься. Твой приятель сюда не прорвется. Защитные знаки, сам понимаешь. Пригласили трех колдуний, от магии воздух трещит. Так что лежи и не мечтай о побеге. Уилл его не слушал, поглощенный мыслями о Ганнибале. После ухода охранника он потратил массу усилий, чтобы добраться до мерзкого пучка волос, лежащего у него на груди. Он чуть не вывихнул лодыжки, приложился головой о стену, прикусил язык, и его старания увенчались успехом. Подавляя приступы рвоты, Уилл взял амулет в рот, к счастью, вещица была размером с грецкий орех. Его мутило от вкуса и запаха, но он должен был перегрызть веревку, на которую подвесили амулет. Стараясь не думать о грязи на веревке, Уилл растирал ее между зубами. Справившись с этим заданием, он дергал головой до тех пор, пока не вытащил всю веревку. Уилл выплюнул амулет на пол. Необычайная ясность нахлынула, как поток чистейшего воздуха. «Ганнибал утверждал, что между нами существует связь, — Уилл сконцентрировался, вызвав из памяти все, связанное с Ганнибалом. — Если только он не покинул границы королевства». Во тьме, заполненной шорохами и бессвязными звуками, Уилл увидел белое мерцание на неопределяемом расстоянии. Он знал, что расстояние и время в призрачном мире очень и очень относительные понятия. Потянулся к мерцанию и очутился в собственном доме. Ганнибал сидел перед камином и читал книгу, потягивая любимое вино. — Где я? — Уилл сел на второй стул. — Что мы тут делаем? — Временное убежище. — Ганнибал протянул ему бокал. — Угощайся. Куда тебя спрятал Джек Кроуфорд? — Я отвечу тебе позже. — Уилл понюхал вино. — Даже запах есть. Но сначала ты ответишь мне на два вопроса. Ганнибал наклонил голову в знак согласия. — Ты убил Мириам? — Нет. Это сделал вендиго. — Так это его я видел над трупами в морге. — Уилл отпил из бокала. — О, и вкус ощущается! Почему я должен тебе верить? — У тебя нет выбора. — Зачем ты убил человека? — Странный вопрос. В моем роду оборотнями стали добровольно, поэтому мы нуждаемся в человеческом мясе и крови. Твой вопрос лишен смысла. — Где ты? — Ганнибал закрыл книгу и положил ее на стол. — В тюрьме. Валяюсь в холодной камере, уверен, что заболею. Охрану обеспечивают три ведьмы, множество амулетов и защитных знаков. Как сказал охранник, от магии трещит воздух. — Магия на меня почти не действует. — Неправда. Нашу связь прервал амулет. Ганнибал налил вино в бокал Уилла. — Мне нужно время, чтобы я тебя забрал. Продержишься день-два? — Вообще-то, нет. Забери меня немедленно! — Я не могу. — Ганнибал взмахнул рукой, и Уилл оказался в камере.***
Вечером Джек велел развязать Уилла, но не отпустил. Охранники принесли завтрак, матрас, набитый соломой, и одеяло. — Твой друг убил четверых людей! — взбешенный Джек, казалось, заполнял собой всю камеру. — Его ранили, но он сбежал! Где он? Ты знаешь? — И как же я могу знать? Ты заставил меня весь день проторчать здесь! — Уилл вложил в ответ всю скопившуюся злость. Джек отшатнулся от него. — Ладно, мистер Ничего-Не-Знаю. Будешь сидеть до появления твоего дружка! И учти, я не собираюсь его ловить! Я его убью! Он залил кровью весь двор перед твоим домом. Там до сих пор собирают моих людей по частям!***
Белла поселила волка в заброшенном храме, в котором когда-то прославляли солнце. На стенах, заплетенных высохшей лозой дикого винограда, сохранились остатки фресок. — Рана плохо заживает. Я наложила швы, но видно воспаление. — Белла осмотрела волка. — Уверена, что оружие было заговорено. Но ты выздоровеешь и уберешься из Танфера. Тебе здесь не место, понимаешь? Ты дикий зверь. Волк зевнул и отвернулся. — Показываешь свой норов? — Белла почесала его за ухом. — Нравится? Ну все, я тебя не трогаю. Извини, кажется, я забылась. Ты не милый домашний песик. Ты способен вырвать мне глотку. Да, я выдала тебя своему мужу, но ведь ты понимаешь, я не могла оставить без внимания твои поступки. Я люблю Танфер. Я и мои сестры по ковену готовы служить этому городу до конца своих дней. Если бы ты сразу пришел ко мне, мы бы нашли способ утолить твой голод. Но теперь ничего не получится. Волк внимательно ее слушал, время от времени постукивая хвостом по напольной мозаике. — Я вернусь завтра. Вот, я принесла тебе немного еды. — Белла поставила перед волком блюдо с сырым мясом. — Конечно, это не человек. Ягненок. Приятного аппетита. Волк дождался ее ухода и набросился на мясо, проглотив его за минуту. После этого он свернулся в клубок и уснул. Когда Белла пришла в следующий раз, Ганнибал превратился в человека, чтобы иметь возможность объясниться с ней.***
— Тебе не кажется, что ситуация зашла в тупик? — Уилл насмешливо смотрел на Джека, теребя амулет, который ему пришлось носить. — Не кажется. — Слышу неуверенность в твоем голосе. — Уилл запустил руку в жирные волосы и почесался. Он не мылся четыре дня: Джек боялся выпустить его из камеры. — Ты облажался по полной программе. Ганнибал исчез, убийства прекратились. Получается, что те четверо полицейских погибли ни за что. К тебе еще не приходили возмущенные родственники? — С чего бы им приходить? — мрачно спросил Джек. — Твой замысел по захвату оборотня провалился. Ты не учел способность Ганнибала выживать при любых обстоятельствах. Было бы гораздо умнее сжечь дом вместе с ним. — И ты так просто советуешь мне, как убить своего друга? — Почему бы нет? Все равно он ускользнул из твоих рук. Так что советую выпустить меня и замять скандал. — Нет никакого скандала. — Будет, гарантирую. Представляешь, как журналисты вцепятся в эту дурацкую историю? Шеф полиции Танфера, уважаемый Джек Кроуфорд, собирался арестовать оборотня. В результате непродуманной операции погибло четверо доблестных полицейских. Без предъявления обвинений под заключением содержится сотрудник отдела расследований, Уильям Грэм. Очевидно, мистер Кроуфорд запланировал использовать его в качестве наживки. Уилл говорил все громче и громче, доводя себя до высшей точки кипения. Джек рявкнул: — Заглохни! Или опять свяжу и рот заткну кляпом!***
Ганнибал шел по Танферу. Рана на боку жутко болела, ее края воспалились, но Ганнибал рассчитывал после освобождения Уилла вернуться в облик волка и выздороветь. Из-под шва текла сукровица и гной, рубашка намокла и прилипла к ране, причиняя дополнительные неудобства. Белла едва выслушала оправдания Ганнибала и строго-настрого запретила ему становиться человеком до хотя бы частичного выздоровления, пообещав, что в ином случае наденет на него сдерживающий амулет. Он не успел спросить ее об Уилле. Ганнибал подчинился: он нуждался в пище, убежище и покое. Белла давала ему все это в обмен на послушание. Возможно, у нее были планы на Ганнибала, он никак не мог понять эту женщину. Скорее всего, его сбивали с толку охранные знаки, вышитые на платье. Уилл был недоступен в призрачном мире, и Ганнибал беспокоился о нем. В тюрьме с Уиллом могло произойти все, что угодно. По истечении пяти дней Ганнибал не выдержал и сменил облик. Боль обрушилась на него, заставив пожалеть о превращении. Он знал, что лечение подходит для волка, но для человека малоэффективно. Он оделся, медленно двигаясь, чтобы не задеть рану. Ганнибал чувствовал себя неуверенно, слишком долго пробыв волком. Собственное тело казалось угловатым и несовершенным, Ганнибалу не хватало реакций зверя, его слуха и нюха. Он покинул развалины и долго осматривался, соображая, где находится. Храм стоял неподалеку от дома Кроуфордов. Ганнибал осторожно обошел его, искренне надеясь, что не придется столкнуться с тем, кто мог его опознать, потому что плохо видел и слышал, а еще был измотан болью и почти полностью раскоординирован. Со стороны он напоминал подвыпившего человека, старающегося идти ровно. Ганнибал решил вернуться в дом Уилла, чтобы наложить повязку на рану и сменить одежду. Морозы уже отступили, снег начал таять, и под ногами образовалась ледяная жижа, затрудняющая ходьбу. Сапоги Ганнибала не пропускали влагу, но тонкая кожаная куртка не грела. Несмотря на яркое солнце, воздух еще не прогрелся, а горожане не расставались с шубами и пальто. Ганнибал дрожал от холода и боли, упорно двигаясь вперед. Спутанные волосы придавали ему вид опасного сумасшедшего. На него натыкались прохожие, лошади шарахались в сторону, пару раз его пытались огреть кнутом. На месте дома Уилла громоздилась куча обгорелых бревен и досок. Ганнибал наклонился и подобрал осколок зеркала, застрявший в куске рамы. Серебряный шарик был залеплен грязью. Ганнибал выкрутил его и положил в карман. Ему тут больше нечего было делать.***
Ганнибал стоял перед тюрьмой, осматривая ее зрением зверя. Марево магии окутывало здание, в синеватом тумане проскакивали искры — саламандры следили за территорией. Если бы они заметили Ганнибала, то подняли бы переполох. Он достал из кармана бутылочку с серебряной пылью и вытащил из нее пробку. Подойдя к туману, Ганнибал насыпал на ладонь немного пыли и сдул ее в сторону марева, произнеся при этом слова, отдаленно похожие на вульгарную латынь христианских бродяг. Туман немедленно раздвинулся, как занавес в театре. Ганнибал спрятал бутылочку и почти уверенно пошел в сторону тюремных ворот. Вторая порция серебряной пыли помогла ему войти в тюремный двор: заклинание заставило охранников поверить, что перед ними кто-то из вышестоящих чинов, прибывших на проверку. Они жестоко поплатились за доверчивость — Ганнибал перерезал двоим горло при помощи корво, шнур которого был надет на правую кисть. Третьего охранника Ганнибал оставил в живых, приказав отвести его к заключенному Уиллу Грэму. Пыль делала его невидимым для колдуний, но подобный эффект должен был длиться примерно пятнадцать минут. Ганнибал торопился, при этом зная, что спешка ни к чему хорошему не приведет. Охранник провел его через все посты и остановился перед дверью. — Открывай, — велел Ганнибал, прислоняясь к стене. Рана горела, как в огне, от жажды язык одеревенел, а губы потрескались. Охранник пошарил по карманам и поясу. — У меня нет ключей, — сказал он. — Надо принести. Ганнибал вставил нож ему в рот и резко потянул в сторону, рассекая щеку. Охранник жалобно вскрикнул, но не сдвинулся с места, пребывая под чарами. Кровь залила мундир. Ганнибал вытащил нож и свернул охраннику шею. Напившись крови, он взял у мертвеца саблю и просунул ее между дверью и косяком. Приложив все усилия, ему удалось отжать дверь, почти сняв ее с петель. Уилл ошарашенно смотрел на Ганнибала, возникшего в скудном свете луны, его губы и подбородок были испачканы кровью. — Идем. — Он протянул руку, с которой свисал нож с загнутым концом. Уилл сорвал с шеи амулет. В коридоре он увидел лежащего охранника, у которого почти полностью была отделена голова от туловища. Ганнибал взял Уилла за руку. — У нас осталось мало времени. Скоро действие заклинания закончится, и нас увидят. Прижмись ко мне, чтобы покров невидимости распространялся и на тебя. — Это самоубийство, — сказал Уилл. Ганнибал вложил ему в руку охотничий нож. — Время истекло, — произнес он. — Готов?***
Взбешенный Джек осматривал сцену кровавого побоища во дворе тюрьмы. Одиннадцать убитых охранников, которым вспороли животы, пронзили сердца или воткнули нож в глаз. Кровь была повсюду, в воздухе висел тяжелый запах внутренностей. Джек не мог говорить, настолько был разъярен. «Ганнибал придет за мной. При этом он будет убивать всех, кто встанет на его пути». Белла наблюдала за мужем, стоя у ворот. Она была опечалена смертью стольких людей, но винила в ней Джека. Убедишись, что с колдуньями все в порядке, она заспешила в солнечный храм.Эпилог. Спустя год.
Волны океана беспрерывно накатывались на песчаный берег. Вечером становилось прохладно. — Я наловил крабов, — сказал Уилл, показывая ведро, в котором копошились пленники. — Что скажешь? — Скажу, что хочу смотреть на закат. — Ганнибал положил на песок покрывало, рядом поставил столик. Уилл, привыкший к тому, что Ганнибал не может жить без своих ритуалов, спокойно ждал, пока тот накроет на стол. Сэндвичи, сладкие рисовые пирожки, яблоки и — конечно же — вино. — Почему Белла помогла нам сбежать? — Проголодавшийся Уилл схватил сэндвич. — Может, все-таки поведаешь великую тайну? — У меня была стычка с вендиго. Ты знаешь, что их почти невозможно убить или искалечить. Он вымотал меня до предела, и пришлось напасть на человека, чтобы подкрепиться. Честно говоря, я прогнал вендиго не из альтруистических побуждений. Но Белла расценила мой поступок именно так — что я хотел помочь людям. Я оставил ее заблуждаться. — То есть, твое оправдание — изгнание вендиго из Танфера? — Уилл перестал жевать. — И я узнаю об этом в последнюю очередь! А если бы он тебя убил? Я ни о чем не знал. — Извини. — Извинение звучит фальшиво, если честно. Ганнибал с оскорбленным видом поджал губы. — Тебе стоит поработать над мимикой, — сказал Уилл. — У тебя ограниченный набор проявлений эмоций. — А у тебя феноменальная способность находить неприятности на свою голову, — парировал Ганнибал. — И твои крабы сбежали. По песку, ковыляя боком, медленно, но целеустремленно ползли крабы. Уилл поднял ведро и тяжело вздохнул. Ганнибал приблизился к нему, взял за подбородок и поцеловал, осторожно, одними губами: — Давай вместе поработаем над моей мимикой. Прямо сейчас.