Ведьма-сквиб

Рутина учебной жизни потихоньку затягивала Петунью. В соответствии с договоренностью Дамблдор прислал ей дополнительную литературу по Высшим рунам. Ну что же, это было прекрасное направление магии, словно созданное для зрелой магглы с новооткрытым магическим талантом. Высшие руны начинали изучать с Рунных связок. Они представляли собой определенную непрерывную цепь, каждый элемент которой имел значение. Поэтому начиналось создание связки с расчетов, в которых учитывались множество параметров, включая место и время нанесения рисунка, материал творимых рун (при этом для сложных цепочек приходилось делать уникальные зелья: варить чернила или кристаллизовать мелок). Но главный упор делался на последовательность и взаимосвязь рунных знаков. Один неправильно нанесенный символ (стоящий не на своем месте или начерченный не в положенный срок) мог заменить действие всей связки на диаметрально противоположное. После создания рисунка рунная связка напитывалась магией (Петунья для себя провела параллель с электрической цепью), при этом могли чертиться дополнительные руны, которые препятствовали оттоку магической силы из связки. Стабилизация рунных связок тоже была непростой задачей, в чем-то схожей с созданием вечного двигателя. Этим определялся перечень обязательных к изучению дисциплин: алгебра и геометрия (а для объемных, многоступенчатых связок — еще и стереометрия) для проведения расчетов, астрономия для определения времени и места создания цепочки, зельеварение для создания материала, которым наносился рисунок. И огромный объем теории магии с законами движения магических потоков. Все остальные обычные магические дисциплины изучались постольку поскольку. Петунье очень повезло. Дадли каждые выходные возвращался из школы домой и часто привозил с собой сложные математические задачки, которые они решали всей семьей, поэтому алгебру и геометрию миссис Дурсль знала на очень приличном уровне. А поскольку маги, как правило, эти дисциплины изучали в школе после третьего курса (называя их нумерологией), то львиная доля вопросов в задании Цейгергоффера была именно из этой области. Большинство заданий обычной маггловской алгеброй решались на раз-два. А сумасшедшие по сложности с точки зрения волшебников факультативные задания (из разряда – «пусти пыль в глаза») представляли собой банальные уравнения с двумя неизвестными. А возможности впечатляли. Из того, что Петунья успела оценить, большинство защитных чар базировалось на рунных связках — от скромного шитья на одежде до пентаграмм вокруг целых островов. Стабильность почти всех артефактов задавалась рунами, так, внутри каждой палочки были уникальные и неповторимые символы. Многие сложные вопросы пространственной и временной магией решались исключительно рунами: руны позволяли переноситься на огромные расстояния, поскольку возможности аппарации или портключа были довольно ограниченны, а перемещение во времени без указания точного «когда» вообще было невозможно. Руны помогали управлять магическими животными и формировали непреодолимые границы заповедников, в том числе драконьих. Они поддерживали тепло, охлаждали жилища магов, давали свет, оберегали детей и кров от сглаза и хворей. Руны для магического мира были своеобразным миксом из языка программирования и аккумулятора. Большую сложность представлял один, в общем-то, преодолимый аспект: рун было много. Каждая культура порождала свои символы и формулировала законы их взаимодействия. При столкновении культур создавалась причудливая эклектика, как рунных символов, так и способов их взаимодействия. Практически все современные рунные связки оперировали символами и традициями как минимум двадцати старинных школ. Все вместе это представляло собой сумасшедший по объемам массив информации. Большинство рунистов предпочитало заучивать символы трех-четырех основных школ и в них и специализироваться. Поэтому образование Мастера Рун состояло из трех этапов: вначале получалось общее образование, и заучивались руны родной системы магии (для Петуньи это были так называемые латинские руны с незначительным привнесением скандинавских, их исторически было принято рисовать специальными мелками). Потом будущего мастера отправляли на стажировку в другую страну — знакомиться с местными символами и законами их связывания. Как правило, выбирали две-три страны с отличным взглядом на рунную магию (например, в Китае были популярны руны-иероглифы, которые наносились кистью и чернилами). И, наконец, на третьем этапе будущий Мастер создавал новую рунную цепочку: уникальную и неповторимую. Среди рунистов были талантливые специалисты, которые настолько глубоко погружались в понимание магии, что даже формулировали новые законы оной. Именно среди мастеров рун находились те, кто посвящал свою жизнь закономерностям магии времени. И большинство из них жило и работало в скрытом от магглов магическом городе Александрии в Египте. Стажировки туда были редкими, но не невозможными. В том числе и от Пражской Академии. Но шанс предоставлялся только исключительно одаренным ученикам. К Рождеству Петунья подошла на мажорной ноте: ей удалось-таки сдать Полеты. Точнее не совсем ей, но главное, что зачет поставили именно ей. В награду пришлось чмокнуть «милого Сева» в щечку, но гений зельеварения и просто умелый летун заслужил. Помимо поцелуя пришлось разориться на несколько редких ингредиентов для Оборотного зелья и пару раз подстраховать его своевременное помешивание. Но право слово, за возможность никогда не брать метлу иначе как для уборки, это была ничтожная цена! - Имей в виду, с другими экзаменами такой фокус не пройдет, это только Полеты никого не интересуют, ну, кроме безмозглых любителей расшибать себе голову об агрессивные мячи и ломать кости от падения с большой высоты, - предупредил Петунью Снейп. - Остальное я преодолею, - пообещала она. - Но Полеты… Бр-р-р! Мальчишка только хмыкнул. На последний ужин перед Рождеством вся школа принарядилась и собралась в Большом зале. Петунья пришла на него с некоторым опозданием, поскольку ее задержали в комнате соседки: они решили вручить ей подарок заранее. Им оказалась огромная картина, нарисованная ими всеми и зачарованная так, чтобы фигуры на ней двигались. На ней огромная рыжая кошка ласково мурлыкала и облизывала четырех разноцветных котят, сидящих в корзине. Сходство со слушательницами ежевечерних историй было несомненным. Петунья растрогалась до слез. Еще больше ее поразило, что соседки предложили ей подумать, как изменить комнату в мае, когда она вернется сдавать экзамены. - Все время, пока ты будешь жить с нами, мы будем поддерживать этот твой уют. Подумай, какой именно ты хочешь устроить по возвращении. А через годик придумаем что-нибудь еще. Зачем нам ограничивать свой выбор каким-то одним вариантом? Ты же сама нам постоянно говоришь, как тебя раздражает казенный стиль, - немного стесняясь, высказала общую мысль Алиса. - А как же риск? – робко спросила Петунья. - Ой, да придумаем что-нибудь, - с типично гриффиндорской самоуверенностью махнула рукой Алиса. Слишком счастливая от переживаний Петунья не обращала особого внимания на праздничное убранство зала. А вот Поттер с Блеком обозрели и опечалились, причем не просто так, а весьма громогласно. Сидя за обеденным столом, они начали обсуждать скудость фантазии профессоров, ограниченность финансового обеспечения и сравнивать с тем, что видели у себя дома. Сравнение было, конечно, не в пользу Хогвартса. Преподаватели старательно делали вид, что при поглощении пищи слух у них утрачивается. - А не помочь ли нам дорогим профессорам, как думаешь, Сириус? - громко вопросил Поттер. «Что еще удумали эти паршивцы?» - Я думаю, не помешает, Джеймс, - важно кивнул головой тот. Они вскочили на ноги, свели палочки вместе и выписали ими сложную фигуру. И в следующий миг весь зал преобразился, словно все оказались в диком лесу: скамейки и столы превратились в бревна, покрытые мхом, пол покрыла изумрудная трава, гобелены превратились в заросли плюща и дикого винограда, стол преподавателей стал каменным, а их стулья — огромными грибами. То тут, то там выросли небольшие елочки, украшенные цветными шарами. Парящие свечи превратились в огромных лесных светлячков. Посреди зала появился небольшой фонтан со скульптурой из двух обнимающих друг друга за плечи мальчиков — в ней легко угадывались главные шалуны Гриффиндора. На миг замерший в удивлении зал взорвался аплодисментами, криками и смехом. Хватало и негодующих воплей: скамейки слизеринцев были покрыты иголками, которые больно кололись даже сквозь одежду. Преподаватели также не смогли сохранить строгий и неподкупный вид. МакКошка так просто сияла от гордости за своих воспитанников. Директор померцал глазами на убранство и степенно произнес так, что его услышали даже в общем шуме и гаме: - Приятно видеть такое рвение и поддержку альма-матер. Мне остается только присоединиться к пожеланиям хорошего Рождества. Пятьдесят баллов Гриффиндору! Ало-золотые так оглушительно завопили от восторга, что часть преподавателей поморщилась. - Тишина, - строго осадила их МакГонагалл. - Я, как профессор, имею свое мнение по поводу этого бесчинства. Она дождалась, когда студенты малость присмиреют, а на лицах организаторов появится тень раскаяния, затем чопорно произнесла: - Прекрасный пример сложносоставной комплексной трансфигурации, - уже не сдерживаясь, улыбнулась и выдала. - Молодые люди, Вы только что получили зачет по моему предмету автоматом! Два клоуна радостно заулыбались и начали кланяться всему залу. Петунья осторожно потрогала иголки. Они были совсем как настоящие, даже пахли хвоей. Кто-то из старшекурсников начал махать палочкой, чтобы отменить трансфигурацию, но интерьер оставался неизменным. - Их бы энергию да в мирных целях, - пробормотала Туни. - Как у них навыков и сил хватило столько предметов сразу трансфигурировать? - Так они не сразу все сделали, - Фрэнк наклонился к ней поближе, чтобы не кричать в общем шуме. - По секрету скажу: последние две недели они отрабатывали наказание в Большом зале, договорились со Слагхорном. Судя по объемам и устойчивости Трансфигурации, они купили переносные рунные связки для трансфигурации, развернули их в зале и скрыли чарами до поры до времени, а сейчас только запитали. Теперь, пока руны не выдохнутся, отменить такую трансфигурацию очень непросто. - Получается, рунная магия позволяет обойти ограничение Гампа? Можно создать вечную трансфигурацию? – уточнила шокированная перспективами Петунья. - Почему вечную? – не понял Лонгботтом. - Так вон над могилой Мерлина какой-то камень до сих пор висит… - Ну, так то Мерлин! – пожал плечами мальчик. Рождественский ужин все-таки начался, но ощущение бедлама перевешивало. И хотя праздник звездный дуэт устроил знатный, Петунья не могла не заметить хмурых лиц на факультете змей. Все время пира их скамейки так и оставались колючими, словно ежики. Встречи с родными Туни одновременно и страшилась, и предвкушала. Она даже не представляла, как можно смотреть на родителей и притворяться перед ними их маленькой Лили. Еще хуже — как будет общаться с другой собой. Положа руку на сердце, последнего ей совсем не хотелось: мало кто из нас был славным малым в четырнадцать лет. Снейп на каникулы решил остаться в школе, поэтому в поезде Петунья ехала без него. На прощанье она вручила ему подарок — изысканное перо и плитку шоколада, наказав открыть только в день подарков и обязательно под елкой. Все-таки было в нем что-то от плохо социализированного ребенка, пусть хоть к традициям приобщается. На вокзале в Лондоне ее встречал отец: непривычно молодой, вполне упитанный, а не тот иссушенный болезнью скелет, который она видела перед смертью и который так и не смогла вытравить из памяти. Всю дорогу он шутил и смеялся, источал жизнелюбие и восторг по поводу возвращения дочери домой. И хотя тогда у Петуньи были очень доверительные отношения с отцом, и уж если бы она кому и призналась, то только ему, но убить в нем такую искреннюю радость она просто не смогла. Из-за этого она чувствовала себя подавленной, хоть и старалась держаться весело и открыто. Дома все было как прежде: яркий тряпичный половичок в прихожей, старенькие выцветшие обои, скромная кухонька, пропахшая запахами какао и яблочного пирога с корицей, скрипучая лесенка на второй этаж с перилами, разрисованными цветными карандашами, и чуждая маленькая комната Лили, в которой было слишком аккуратно прибрано, как бывает только там, где не живут. Но были и изменения — здесь была усталая и светлая улыбка матери, любопытное и немного чопорное лицо юной Петуньи. «Мама, как мне тебя не хватало», - Петунья не осмелилась даже шепнуть это, даже обнимая мать. В другом времени матушка угасла очень быстро, буквально через пару месяцев после отца, и Петунья долго привыкала, что теперь за все в доме отвечает она, и некому поддержать ее и подставить плечо. Юная Петунья была удивлена ласковым объятиям сестры, но охотно ответила. Ей Петунья шепнула, помня как ей самой не хватало простых добрых слов тогда: - Мне так тебя не хватало. Это красивая сказка, но там так же едят людей. Ее другое я внимательно посмотрела на нее, но не выдала родителям, а только подбадривающее кивнула. - Петти, накрывай на стол, - Петунья удивленно обернулась, родители никогда ее так не называли, а потом вдруг сообразила, что это не ей. «Нужно держать себя в руках. Соберись, соберись!» За ужином Петунья рассказывала о Хогвартсе, старательно придерживаясь концепции, что это другой мир со своими странностями, но и с немалыми возможностями, учиться там интересно, а люди там как и везде: есть и хорошие, но есть и не очень. Пришлось рассказать и о Пражской Академии, правда, Туни преподнесла это как то, что она смогла пройти общий тест и ее готовы взять на стажировку за счет Хогвартса. Родным ни к чему знать, что она специально искала такую возможность, а равно о том, что ей пришлось пообещать Дамблдору за финансовую помощь. Рассказала про директора, мол, он зайдет после Рождества обсудить кое-какие моменты и попросить их содействия в сборе документов. Родители в восхищении достоинствами своей дочери непрестанно ахали и смеялись. Долго посидеть не удалось: все очень устали от переживаний и разделились — девочки пошли наверх формально спать, а на деле шушукаться, а старшее поколение осталось на кухне в компании кастрюльки с глинтвейном. Стоило Петунье переодеться в пижаму, как в комнату прошмыгнула Петти: - Рассказывай, что случилось? Имей в виду, если тебя кто обидел, я им их Хогвартс на уши натяну! Туни грустно улыбнулась: Лили никогда не замечала, как о ней заботятся, была слишком увлекающейся и падкой до яркой красоты. Она поманила свое другое я на кровать, укутала их обеих одним одеялом и начала подробный рассказ. Ей слишком хотелось выговориться. Прервалась она только один раз, когда прилетела сова. Петунья специально договорилась, что девочки-соседки отправят ей сову в ночь перед вручением подарков, чтобы она могла отправить с ней настоящие маггловские подарки. Не просто так подарки, которые дети-волшебники уже не раз получали, а маггловские. Подговаривая их так, Петунья чувствовала себя настоящим Томом Сойером, разве что не планировала эксплуатировать их в покраске забора. Девочкам она отправила специально выбранные открытки, купленные в маленьком магазинчике у вокзала. На каждой из открыток был изображена комната с елкой, но интерьер их был по-своему удивителен и не повторялся. Фрэнку отправила маленькую открытку с рыцарем на коне, а Пайпер лично сделала из аппликаций носатую ведьму в колпаке и на метле. К открыткам она приложила большие конфеты, дополнительно завернутые в яркую шуршащую бумагу. Через пару часов миссис Эванс подошла к комнате Лили, услышала тихий шепот, но сделала вид, что все нормально, и пошла спокойно спать. Встать утром за подарками оказалось тем еще подвигом. Это в детстве подпрыгиваешь ни свет ни заря и летишь проверять, что лежит под елкой. А в зрелом возрасте, проснувшись, перво-наперво, вспоминаешь о необходимости почистить зубы и освежиться, потом о текущих хлопотах, и лишь где-то на втором глотке утреннего кофе соображаешь, что этот листик календаря обозначает. Подарки были совсем скромными: Эвансы жили небогато, а по меркам миссис Дурсль, почти бедно. Мистер Эванс получил в подарок кошелек, ведь его старый совсем истерся, миссис Эванс — новую юбку для повседневной носки, Петти — набор для вышивания, а Туни — красивую шапочку с помпоном и кисточками. Подарок от Снейпа — маленький браслет из цветных камушков, сделанный им лично, Петунья не стала класть под елку. А вот картину с кошками показала, чтобы подтвердить родителям, что у нее все хорошо и друзьями она обзавелась. Эвансы восхищенно трогали движущиеся картинки и охали от изумления. Каникулы летели быстро: прогулки, разговоры, домашние хлопоты оказались заманчиво счастливыми, и время летело незаметно. Но, наконец, настал день экспертизы. Дамблдор появился на пороге сразу после Нового года. К удивлению Петуньи в этот раз директор был одет в старомодное маггловское пальто темно-бордового цвета, да и вид его был печален, почти скорбен. «Как мы рады возможному появлению в нашем Роду наследника!», - ехидно подумала Петунья. Директор сел на предложенный стул, взял аккуратно чашечку с чаем и в совершенно не свойственной себе манере коротко и по существу повесил Эвансам лапшу на уши: - У мисс Эванс обнаружили недюжинные таланты в редких областях магической науки. Она с блеском выдержала вступительное испытание в специализированную школу в Праге и заслуженно получила право учиться у легенды Рунной магии — мастера Цейгергоффера. Разумеется, это не помешает ей экстерном сдать аналогичные предметы в Хогвартсе и получить два диплома одновременно. Более того, Хогвартс готов предоставить мисс Эванс грант на обучение, по сути, оплатив за нее учебу, и даже выделить небольшую сумму на проживание. Брови Эвансов ползли все выше и выше, и, кажется, собирались покинуть лоб и отправиться прямо к облакам. - Однако для того, чтобы я мог подать соответствующее прошение в Министерство, мне надо приложить сводную карту крови, из которой будет видно, что мисс Эванс имеет соответствующие таланты. У волшебников выражение «магия в крови» имеет не просто фигуральное значение. Полная сводная карта крови включает в себя так же данные крови родителей. Предупреждая ваши вопросы, - Дамблдор величественно поднял руку и на миг напомнил Петунье гордого индейского вождя. - Даже в том случае, если родители — магглы. Видя, как родители торопливо собираются в лабораторию, Петунья ощутила некоторую горечь — как легко было пасть жертвой обаятельной убедительности старого мага. «Хорошо, что Дамблдор не подался в сектанты, а то в англиканской церкви осталась бы только королева». Ее другое я несколько обиженно следило за сборами. Петунья поняла, что из соображений мира в семье придется взять Петти с собой. К чести директора он понял без слов просто по легкому кивку головы в сторону старшей мисс Эванс. Легкий старомодный поклон, и счастливая Петти летит наверх за теплой шалью. Транспортировку всей семьи Дамблдор взял на себя: он протянул им длинную узловатую палку, похожую на посох, а когда все прикоснулись, одним словом отправил их в путешествие через кишки мира, по крайней мере, так оно ощущалось. Зато у такого способа перемещения были и свои преимущества: менее чем за минуту они оказались в Лондоне на заднем дворе старенького кирпичного дома у железной двери. Открыл им серый невзрачный человечек с непритязательной фамилией Смит, он провел их внутрь лаборатории крови — огромного помещения, давившего своей стерильной белизной. Везде стояли столы, пробирки и микроскопы. Пара лаборантов суетилась у дальнего стола. Смит деловито и бодро взял анализы крови у всей семьи, принял небольшой флакончик из рук Дамблдора и, не мешкая, ушел к столу. Директор легко поманил рукой семью обратно на задний двор. Там он легкими движениями палочки нарисовал и создал стол и пять стульев под громадным тентом, затем достал маленькую сумочку из внутреннего кармана, помахал над ней палочкой, и на стол вылетела скатерть, на которой тут же появился чайник с чашками и сладости. Пораженные и восхищенные Эвансы охотно разделили трапезу с магом, который теми же легкими взмахами убрал за собой, аккурат перед вторичным появлением Смита. «Позёр!» Вшестером они обратно прошли в лабораторию. Дамблдор отошел поговорить со Смитом отдельно, потом присоединился к другим лаборантам, чтобы что-то уточнить у них, и, наконец, вернулся к Петунье, стоявшей особняком. - Ну и каковы результаты, сэр? – Туни была настроена весьма мрачно, из угла следя за семьей, которая с интересом рассматривала оборудование лаборатории и слушала пояснение мистера Смита о разных болезнях, которые можно выявить на ранней стадии при своевременном и полном анализе крови. - Они не исключают такой возможности, - уклончиво ответил Дамблдор, он тоже был несколько меланхоличен. - То есть? – не поняла Петунья. - Маггловские анализы не отвечают однозначно и определенно на вопросы родства. В некоторых случаях при анализе материала родителей и ребенка они могут гарантировано опровергнуть ранее презюмировавшееся отцовство. - А как же гене… - Петунья резко осеклась. «Вот я балда! Ее же изобрели, когда я уже с Дадликом дома сидела». - Что, простите? - переспросил директор, вырванный из своих мыслей. - А магические анализы, сэр? – спохватилась Туни. - А магические способы определения родства не показывают степень оной. И что самое печальное, если Вы, например, моя пятиюродная внучатая тетушка, у которой прорезался особый схожий с моим талант в магии, то Вас покажет моей родственницей. А Вашу сестру, тоже дочь Ваших родителей, — не покажет. «Приятно осознавать, что в чем-то средневековых ретроградов магглы уверенно обошли!» - То есть я могу и не быть Вашей племянницей, сэр? – тихим радостным шепотом спросила Петунья. - Можете. А можете и быть, - Дамблдор посмотрел внимательно поверх очков. - Чем Вас так расстраивает возможное родство? Только способом возникновения? - Главным образом, безответственностью возможных родственников, сэр, - честно ответила она. - Понимаю, - покивал головой директор. - Что ж… Вот письмо, в нем я расписал, как именно будет происходить Ваше путешествие в Пражскую Академию, а равно некоторые другие вопросы организационного процесса, в том числе учебные. Как мы договаривались, финансовое обеспечение я беру на себя. По условиям контракта с Хогвартсом,Вы приступите к своим обязанностям не ранее, чем окончите основной курс Рунистики и пройдете первую специализацию, каковой в обязательном порядке должны быть скандинавские руны защиты и наблюдения. Я подозреваю, что у Вас есть шансы успеть до окончания семилетнего образования в Хогвартсе. «Успею. Нет планов тут задерживаться». Дамблдор внимательно посмотрел на девочку и мерным ласковым голосом произнес: - Я напоминаю Вам, мисс Эванс, магический контракт это особая связь, налагаемая самой Магией. Если Вы приняли на себя такие обязательства, Вы не сбежите от них ни в пространстве, ни во времени. Магия найдет Вас, даже если Вы разделите свою душу или пустите иную сущность пожить в свое тело. И последствия нарушения контракта могут быть самыми неприятными: от потери магии до ужасной смерти не только Вашей, но и Ваших будущих потомков. «Я уже поняла, что придется исполнять. Но иначе в Академию мне не попасть». Петунья серьезно кивнула и последовала за Дамблдором к выходу. Эвансы распрощались с мистером Смитом и тоже присоединились к ним. Родители начали расспрашивать ее, а ее другое я, слегка отстав, поравнялось с директором. Краем уха, почти случайно Петунья услышала, как Петти расстроено спрашивает директора, нет ли у нее каких-либо задатков к магии. Она не дала волшебнику ответить, прекрасно помня, как лично ее уязвляло это чувство собственной неполноценности, тем сильнее проявлявшееся из-за того, что во всем остальном Лили ей уступала: - У тебя, Петти, есть таланты к гораздо большему: ты можешь уверенно и счастливо пройти исконный женский путь — дочери, жены и матери. Петти удивленно посмотрела на нее: - А ты? - Я буду очень стараться, - мрачно ответила Туни. Она схватила другую себя за руку и потащила прочь от Дамблдора к родителям.