***
А ночью она тихо выскользнула за пределы гостиной Гриффиндора. Ночной замок завораживал: в отсутствие привычной суеты и шума он сам становился личностью, весьма своеобразным собеседником. Темнота скрадывала приметы времени, усыпляла ворчливые портреты, умиротворяла и мотивировала: когда не видишь обилия деталей, невольно фокусируешься на главном, отметая лишнее. Первый раз Петунья остановилась у главного входа в Хогвартс. Мелком быстро нарисовала несколько рун, затем отошла в сторонку, отвернулась и запитала их. Из рисунка вверх взвилось синее пламя, быстро опавшее и впитавшееся в пол и стены, от чего те начали слегка светиться рассеянным голубоватым светом. Решив проблему с освещением, девушка начала рисовать основные круги. Иногда она вставала, отходила на несколько шагов, чтобы прикинуть что-то, потом вновь склонялась над полом. Во время работы, как и всегда, мысли ее упорядочивались, а тревоги отступали. - Эй, ты! Что ты здесь делаешь? Нарушаешь? – старческий голос дребезжал неприятным фальцетом. - Здравствуйте, мистер Филч, - Петунье не хотелось уподобляться высокомерным паразитам магам, поэтому она поднялась и с завхозом заговорила подчеркнуто вежливо. – Я черчу рунные узоры. - Чего-чего? – возмутился старик. - Хулиганишь? Что он делает, твой узор? Шумит? Вызывает икоту? Что?! - Он очищает одежду и обувь любого, проходящего рядом, - спокойно ответила девушка. Филч скривился. Был он из той породы неприятных стариков, от чьей скрюченной фигуры плохо пахнет, но без кого разваливается даже самое отлаженное хозяйство: отталкивающий в личной жизни, он был незаменим на работе. А еще он слишком долго жил среди мелких неблагодарных засранцев, от чего перестал верить в альтруизм и чистоплотность подростков. - А что, днем теперь добрые дела не делаются? – скрипуче вопросил завхоз. - Руны не терпят суеты и спешки. А днем непременно кто-нибудь помешает. - Такая красивая сказка, что я почти поверил, - он похмыкал. - Правила для всех едины: иди за мной. Тут где-то дежурный профессор ходит… Дежурным профессором оказался Мартенс, совершенно безразличный к личности и причине нарушения преподаватель ЗОТИ. Он просто назначил неделю отработок у Филча, снял двадцать баллов и отбыл восвояси. Петунья только плечами пожала: она шла на нарушение из принципов, и наказание ее не пугало. Тем более самую нудную часть работы уже завершила, оставалось только запитать руны, а это лучше делать вне замка — британские маги весьма трепетно относятся к жертвоприношениям, пусть и крыс.***
Отработка проходила в Зале трофеев. Филч был непривычно молчалив, от чего скрип его суставов ничего не заглушало. Он выдал Петунье ведро, тряпку и небольшую банку с чистящим средством. Подготовившаяся девушка достала перчатки и приступила к полировке наград. Завхоз сопел рядом. - А я проверил твои руны, - заявил он вдруг. Петунья молча продолжала работать. - Профессор Флитвик их посмотрел, да. И сказал, что это действующая связка рун чистоты. Что скажешь, а? - Половичок. Мы так его называем, - размеренно ответила девушка. «Это что, извинения, что ли?» Филч еще посопел, потом так неуверенно продолжил: - А палочку-то я тебе оставил. - И что? – от удивления Петунья выпрямилась и посмотрела прямо на старика. Тот скривился и, насупившись, зыркнул в ответ: - Чего-чего? Не обязательно белые ручки марать. Девушка пожала плечами и вновь склонилась к награде: - Я рунист. Это все равно, что сквиб. Я даже чистящих заклинаний не знаю. «Иногда жаль, конечно. Но будь моя воля, отказалась бы от всех магических возможностей, лишь бы еще раз увидеть моего Дадлика». Филч еще немного потоптался, затем зашаркал прочь, напоследок буркнув: - Занесешь, когда закончишь. Петунья глянула ему вслед и молча покачала головой. «Ну что тут скажешь?»***
Для жертвоприношения пришлось ждать субботы: тут и внезапные отработки вмешались, и с крысами была проблема. В стародавние времена жертв обеспечивали фамильяры: кошки и совы. Но чистюле Петунье претила мысль о домашнем питомце, поэтому она воспользовалась одним практичным советом из Основ Ритуалистики: создала несколько простых рунных кругов (так называемых мышеловок), которые ловили мелких грызунов, а затем помещали их в пространственный карман в состоянии стазиса. Как шутливо уверял мастер Цейгергоффер, это фатально сказывается на вкусовых качествах грызунов, зато позволяет беречь их в таком виде несколько лет. В специальной поясной сумочке Петунья вшила специальные символы, которые позволяли достать крысу из такого пространственного кармана и тут же принести в жертву. Кстати сказать, она всерьез подумывала доработать руны мышеловки и «мышехрана», чтобы доставать стерильно чистую жертву. Даже несмотря на ритуальную перчатку с острым когтем на большом пальце ей приходилось после ритуала тратить много времени, чтобы качественно отмыться. Чувство брезгливости Туни преодолеть так и не удалось. В Хогвартсе она мышеловки ставить побоялась: хватало крыс-фамильяров, да и рунный круг сомнительного содержания мог возбудить ненужные вопросы. А в окрестностях школы они вполне гармонично вписались в суровый шотландский ландшафт. Наконец, крысы были пойманы («Береги крысу, особенно последнюю», - напутствовал мастер Цейгергоффер) и девушка отправилась к небольшой рощице: в тени деревьев ее эксперименты не привлекут лишнего внимания. На самом деле «половички» стали гораздо более сложной конструкцией. Во-первых, их было несколько, и они представляли собой своеобразную цепь, в которую можно будет добавить элементов, во-вторых, Петунья собиралась запитать их извне замка, а в-третьих, планировала сделать подпитку ежегодной все время, пока она будет связана с Хогвартсом. Поэтому пришлось чертить отдельный рунный круг. Наконец, все знаки были нанесены. Петунья встала в центр круга, и начала читать заклинания, которые должны были активизировать магические потоки в подпитывающем круге, а через него и в «половичках». По коже начали бегать колючие мурашки, словно ее слегка било током. По одному к цепи присоединялись все новые элементы, каждый из которых ощущался, словно нить в левой руке ведьмы. Когда цепь спаяла все части до последнего, она достала из кармана вялого грызуна и резким движением вогнала металлический коготь прямо в шею. В ритуальную перчатку хлынул поток магической энергии, от чего правую руку сильно дернуло. Продолжая удерживать нити рунной связки, Петунья соединила две руки и произнесла завершающую фразу. Тельце крысы рассыпалось прахом, а рунный круг под ногами сильно вспыхнул и исчез. Заметать следы учили профессионально: соответствующие символы вписывались на полном автомате. С чувством выполненного долга девушка пошла к Хогвартсу. Теперь можно было не переживать за разносимую по замку грязь. Осталось придумать что-нибудь против последствий навозных шалостей.***
Со Снейпом они встретились в том классе, в котором год назад отмечали отложенные дни рождения. Обстановка сильно давила: то ли взаимным недоверием, то ли накопившимися грязью и беспорядком. Северус стоял, скрестив руки на груди, и сверлил Петунью тяжелым взглядом. Она очень отчетливо ощущала, как его тяготит эта ситуация, но он вынужденно смиряет себя. «Что ж тебе надо, ушлый слизеринец?» Рунная татуировка, обновленная перед встречей, пока была неактивна. Туни уже несколько раз молилась, чтобы признание Снейпа об ограниченности своих талантов в ментальной магии было истинным. Этого она боялась больше всего — потерять себя как личность, или потерять свою память о дорогих ей людях. Снейп слегка кивнул и начал стандартные заклинания о непричинении вреда, в задачу Петуньи входило только вовремя подтверждать их твердо сказанным SIC, чтобы обязательства стали взаимными. Такие формулы волшебники издавна применяли на дипломатических переговорах и при обсуждении условий дуэлей: после закрепления заклинания действовали еще сутки, а потом их эффект пропадал. Недостатком таких чар являлось то, что они, во-первых, были очень затратными, во-вторых, стороны должны были держаться удаленно друг от друга какое-то время после — сама Магия уберегала их от кровопускания. «Судя по тому, как он дергается, Снейп с удовольствием бы меня четвертовал». Эта мысль внушала некоторую горечь, все-таки Петунья успела привязаться к бесшабашному шалопаю. Наконец, отзвучали последние слова, и Снейп достал из зачарованной тубы, которую они только что получили совой, два свитка пергамента: - Это Свиток дипломата: пергамент особым образом зачарован и вымочен в специальных зельях, на нем нельзя написать неправду, но можно удержаться и ничего не писать. Нет принуждения, но есть гарантии истинности. На одном будет два моих вопроса, на втором ты можешь написать два своих. Заполним здесь и обменяемся. Петунья внимательно изучила сопровождающую бумажку, и лишь затем кивнула, взяла один из свитков и села с ним за стол. Там она развернула пустой пергамент и задумалась. Вопрос о местонахождении хроноворота был зряшной тратой возможностей — ей нужен сам предмет, а не информация о нем. С тангениками тоже беда: расчеты там большие и сложные, вполне могут занимать не один том, на маленький листик не влезет самая урезанная версия, даже если Снейп что-то помнит. Она подняла голову: - Предлагаю сперва поговорить, а потом записать уточняющие вопросы, чтобы быть уверенным, что сказанное ранее правда. - Я тебе никогда не врал, Петунья, - грустно улыбнулся Снейп. Она вспоминала тот момент, когда он давал ей хроноворот — «как сувенир», пыталась вспомнить дословно, что он сказал, но слова ускользали. - Поясни, - без заведомого предубеждения попросила Петунья. - Я дорабатывал хроноворот, связался с несколькими мастерами рунистами, специализирующимися на магии времени. Заказал особые расчеты и переносную пентаграмму, активирующую артефакт. Много денег заплатил. Активировал хроноворот, запитал жертвенной энергией от смерти Дамлблдора, но перемещения не получилось. Мне объяснили, что это из-за того, что у наших магий разные векторы. Надо, как они выразились, «сцедить самую активную часть магии жертвы, чтобы ее остаток следовал за моим вектором». Для этого предлагалось отдать артефакт в руки сквибу, который как пустой сосуд принял бы в себя этот излишек. Побочный эффект только один — сквиб становится магом. Средней руки. Я выбрал тебя, подумал, что твоей семье это может пригодиться, коль скоро я ухожу в отпуск, - Снейп криво усмехнулся на этой фразе. – Твое перемещение, тем более в тело Лили, для меня огромная неожиданность. - Давай запишем, и я отвечу на твой первый вопрос. Снейп не врал. Впрочем, Петунья догадывалась об этом еще после его публичной клятвы. Пространственно-временные расчеты были слишком сложны, их осуществляли несколько параллельно работающих магов разных специальностей. Никто не стал бы усложнять и без того непростую задачу перемещения дополнительным балластом в виде недавно омагившегося сквиба. Ее появление в прошлом могло быть результатом каких-то неучтенных факторов, и едва ли Снейп мог понять каких. - Твой вопрос, - она протянула руку. На пергаменте проступил первый вопрос «Есть ли в теле Лили хоть малая частичка ее души?». Петунья почувствовал горький комок в горле — она сама давно не задумывалась о своей младшей сестре, привычно мимикрируясь в прошлом, но Снейп помнил о Лили все эти годы, горевал и хотел вернуть. Хотя кто она ему? В лучшем случае подруга детства. Петунья взяла в руку перо и медленно вывела: «Нет». Она до последнего надеялась, что свиток не примет ее ответ, что он опровергнет эту такую губительную и окончательную истину. Но пергамент был неумолим: чернила медленно засыхали на надписи-приговоре. Снейп смотрел на слово-отрицание сверху и лицо его, обычно бесстрастное, становилось все более грустным и опустошенным. - Мне очень жаль, - заполнила вынужденную паузу Петунья, - Я сама не знаю, как это произошло, вначале даже не поняла, что уже не в себе. Все эти полтора года не было ничего, никаких знаков. - Ты поэтому пошла в рунисты, хотела ее вернуть? – тихо спросил Северус. «Он хоть мир-то за Лили видит?» - Я хотела вернуться, - честно и твердо ответила Петунья. - К Дадли, Вернону. Да, даже к Гарри. Они ведь там одни… Вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль: - Ты его бросил. Ты сбежал, как последний… - Вот не надо этого пафоса, - скривился Снейп. - Я давал клятву оберегать кровь Лили, ее продолжение. А накануне смерти добрый дедушка Дамблдор огорошил меня откровением, что для победы над Лордом Поттер должен умереть. Все это время мы носились с ним, как с писаной торбой только затем, чтобы он красиво умер в нужном месте. Какова тебе мысль, что все это время мы растили для директора свинью на убой? «Не врет. Вот ведь зараза, не врет же». Они молча буравили друг друга глазами. Наконец Петунья сказала: - Это проблемы директора, уже не важные. Там он умер, значит, у Гарри будут шансы. Я должна быть там. - Боюсь, все не так просто. Там, точнее, тогда Лорд — серьезная проблема, которую придется решать. Впрочем, ты права — тебе следует вернуться. «Неужели?..» Петунья решительно протянула руку ладонью вверх: - Хроноворот. Снейп недоуменно поднял вверх бровь: - Я тебе его отдал. - Какая разница? Он же точка фокуса, артефакт, собирающий энергию для прорыва сквозь время. Он должен был перенестись вместе с одним из нас. У меня его нет, значит, он у тебя. Северус иронично улыбнулся, взял свиток с трагичным «нет» и написал: «Последний раз я касался хроноворота, когда отдал его Петунии Дурсль в 1997 году. Больше я его не видел и ничего о нем не знаю». - Это невозможно, - опровергая очевидную надпись, возразила Туни. – Это основа основ. Точка фокуса перемещается всегда. Это как кончик карандаша, который всегда касается бумаги и оставляет след. - Если продолжать твою аналогию, то стержень мог выпасть, оставляя полую дудку, - пожал плечами Снейп. - Мне нужно это уточнить, - покачала головой Петунья. Посмотрела на последнюю надпись и, нахмурившись, спросила. - Какой у тебя последний вопрос? - Это уже неактуально, - горько скривился Северус.***
Петунья вышла с ужина чуть позже обычного: тяжкие мысли мешали сосредоточиться на еде. Она начала медленное восхождение в гостиную, попутно размышляя, что будь ее воля, она заставила бы лестницы лететь прямо к нужному этажу. «С чем вообще связано это хаотическое движение лестниц?» Погруженная в размышления, она упустила момент, когда рядом вдруг появилась высокая худая фигура в ярко-бирюзовой мантии. - Директор, - слегка склонила голову она. «Интересно, эти вырвиглазные оттенки свидетельствуют о полном отсутствии вкуса или о неизжитых детских комплексах?» - Мисс Эванс, - Дамблдор сохранял обходительную невозмутимость. «Это случайная встреча или…» Директор мягко улыбнулся и вдруг заявил: - Я слышал, Вы оказали неоценимую помощь мистеру Филчу. Это так внимательно с Вашей стороны. Петунья настороженно кивнула. - Я всецело разделяю Ваше внимание к непростому труду нашего завхоза, но… «Неужели нельзя определиться: хвалишь или ругаешь?» - … Но хотел бы предостеречь Вас, - Дамблдор сделал паузу и посмотрел на девушку поверх очков-половинок. - Будьте аккуратнее с объектами Ваших экспериментов. Иногда они больше, чем кажется на первый взгляд. «Это он про крыс, что ли?» Несмотря на то, что на лице студентки сохранялось выражение глубокого удивления, директор посчитал свою миссию выполненной и, слегка кивнув на прощание, плавно проследовал прочь.