pansies

‘E pur si muove!’

      Когда Солнце осветит Землю, начнется новый день.       Ледяные, слегка влажные руки обвивают шею и едва надавливают на нее так, чтобы ощущалось чье-то присутствие, но нечто оставалось всего лишь частью нескончаемого всепоглощающего мрака.       Рэт опустилась на колени перед окном и, едва отодвинув одной рукой занавеску, положила другую на подоконник с красовавшимся на нем керамическим горшком фиалок.       Мутный лунный луч скользил по ее волосам, при этом, как будто бы проходя сквозь нее. Наверное, глупо устремить свой взгляд в небо, ища в этом множестве огней тот, где обитает кто-то, оберегающий частицу твоей души. И не менее глупо – прятаться от этого «кто-то», наивно рассчитывая, что на расстоянии сотен тысяч километров, он заметит тебя. Персефона хочет, чтобы ты забрал её. Знаки. Сигналы. Послания.       Рэт отпустила занавеску, прощально вглядываясь в узкий просвет, и легла на пол, вздрагивая от любого шороха. До рассвета оставалось еще семь часов. Никаких оснований ждать новых сигналов у нее не было, но какие-то внутренние толчки не позволяли ей расстаться с навязчивой идеей…