***
— Хватит строить из себя самого крутого, даттебане! Если не будешь нормально есть, то тебе не видать поста Хокаге! Вон, Какаши не понтуется и уже стал джонином! — Какаши, Какаши… не сравнивай меня с ним! Я — Учиха Обито, и я превзойду эту выскочку! — Ага, как же! Умрешь от голода на первой же миссии! — Чего пристала? Не голоден я, говорю же! Рин сидит на камне рядом со своим наставником, Намикадзе Минато, и Хатаке Какаши, соперником Обито. На коленях у нее стоит миска со свежеприготовленным рисом, заботливо сделанным Кушиной специально для Команды Минато. — Им когда-нибудь надоест препираться, Минато-сенсей? — со вздохом спрашивает куноичи, с сожалением глядя на своего товарища по команде. Глупый Обито! Ну неужели он не понимает, что он неправ? И вечно он так… — Не волнуйся, Рин, — рука блондина опускается на каштановые волосы и слегка треплет их, сам же Желтая Молния Конохи улыбается, глядя на то, как его жена с горячностью препирается с потомком Учиха, — они спорят потому, что они слишком похожи. Ты никогда не замечала сходства между ними? — Сходства? — карие глаза расширяются от удивления и неожиданной мысли ее учителя. — Ага, — голубые глаза Минато теперь смотрят куда-то вдаль — это признак того, что наставник предается воспоминаниям, — Оба готовы спорить до бесконечности, оба обладают вспыльчивым характером… иногда, глядя на Обито, я вспоминаю Кушину в детстве. Ее тогда звали Кровавой Хабанеро из-за ее силы и горячности. Честно говоря, я тогда ее побаивался. — Да вы и сейчас ее боитесь, — хихикает Нохара и разламывает палочки для еды. Намикадзе улыбается — он рад, что к его ученице вернулось хорошее расположение духа. — Ее боится почти вся Коноха, — смеется мужчина в ответ, — Кроме Обито. По секрету, я бы никогда не смог вот так ругаться с Кушиной. Девочка улыбается в ответ и наконец принимается за трапезу. Учиха и Узумаки к тому времени уже, видимо, выяснили отношения, потому что теперь красноволосая кормила его «с ложечки». Вот бы всегда так было, думает Рин. Так хорошо и безмятежно.***
— Эй, Рин, ты чего? — спрашивает Наруто, выводя ирьенина из ее мыслей. Голубоглазый явно напуган, что Нохара в любой момент может встать и уйти, как и все жители Конохи. — Все в порядке, — широко улыбается девочка, — Я просто задумалась. Говоришь, ты Узумаки Наруто? — А-ага. — Мальчик недоуменно смотрит на новую знакомую, не понимая, почему ее так интересует его имя. Вернее, подозревая. — Так ты сын Кушины? — напрямик спрашивает кареглазая, внимательно вглядываясь в лицо мальчика и с удивлением отмечая полосы на его щеках, похожие на усы. «Неужели он..?» — Сын кого? — Узумаки явно удивлен таким вопросом. «Не знает, значит… Не говорили», — Рин не отводит взгляда от блондина, — «Теперь понятно, почему Узумаки Наруто, а не Намикадзе… Получается, он действительно Джинчурики. А если бы все узнали, что он сын великого Четвертого Хокаге, то ему бы проходу не дали. А так…» Девочка с фиолетовыми отметинами вздыхает. Ей ли не знать каково это — делить свое тело с частью Джуби? Она хорошо помнит те мгновения, пускай и недолгие, когда она жила с запечатанным треххвостым Исобу. К счастью, это продлилось не так уж и долго, потому что вскоре Рин пожертвовала собой ради деревни, бросившись на Чидори Какаши. А как теперь приходится Наруто? Курама известен своей жестокостью и ненавистью, он же напал на деревню, чем вызвал гнев всех жителей. А теперь, когда Кьюби запечатан в этом мальчике, этот гнев перекинулся на его Джинчурики. «Мне жаль, Наруто. Очень жаль». — Ты чего тут один делаешь? Тебя разве родители не ищут? — куноичи вмиг прикидывается дурочкой и искренне надеется, что паренек забудет о том, что она сказала. — Нет у меня родителей, — буркнул мальчик, вмиг погрустнев. — И друзей нет. — Совсем один, да..? — скорее в пустоту, чем обращаясь к Узумаки, спрашивает ирьенин. Так еще тяжелее. Если у Рин были друзья, команда, то блондину приходится нести бремя Джинчурики в одиночку. И как он еще не сломался?.. Наверняка сила воли Кушины передалась. Она тоже была несгибаемой и не слушала никого, верила в свою мечту… — Знаешь, — Нохара встает с земли и отряхивается, — я ведь сюда не просто так пришла. Я хотела собрать небольшой букет… не поможешь? — Не мужское это дело — букеты собирать, — буркнул Наруто, однако куноичи замечает, что настроение у него потихоньку улучшается. — Не мужское это дело — плакать, — передразнивает шатенка, затем подходит к мальчику и протягивает ему руку, — Поможешь? Лицо блондина озаряет широкая улыбка. Он хватается за руку Рин и встает. — Я рада, что ты все же решил мне помочь. Собери, пожалуйста, васильков, да побольше — они будут основой для букета. — Основой? А нельзя просто взять и собрать любые цветы? — Наруто чешет голову. — Можно…, но разве так будет красиво? — смеется девочка в ответ. — А мне кажется, что если что-то сделано с душой, то это в любом случае будет красиво, даттебайо! Вот я сейчас покажу! — и голубоглазый ныряет в поле пшеницы, выискивая цветы. Кареглазая остается одна посередине поля. Она улыбается и принимается собирать букет.***
— Рин! Рин, где ты? — кричит Узумаки. В руках он что-то держит. — Я тут, — отзывается девочка. — Я почти собрала букет. — Это тебе, — Наруто слегка смущается, поэтому когда он протягивает разноцветный венок, он отворачивается. Что, если ей не понравится? На секунду ирьенин опешила. Венок? Ей? Тут были и лютики, и маргаритки, и васильки… Даже какие-то красивые листочки. Назвать это творение красивым было сложно. Но кареглазая не смогла сдержать слезы, когда увидела неожиданный подарок от мальчугана, с которым она знакома меньше часа. — Наруто… — шепчет куноичи. Она протягивает руки к венку и аккуратно, чтобы он не развалился, водружает себе на голову. — Это очень красиво. Глядя на смутившегося голубоглазого парня, Рин с удивлением снова готова расплакаться. Как? Как ему это удается? Он же полтора часа назад плакал от боли и глухой ненависти в сердце, не понимая, за что его ненавидят, обзывают, даже бьют… а теперь улыбается, глядя на свое творение, которое смешалось с каштановыми волосами. Разве можно быть таким… наивным? легкомысленным? добрым? Нохара опускается на корточки перед мальчиком, вытирая слезинку. — Что-то не так? — озабоченно спрашивает Узумаки. — Все в порядке… Наруто… — девочка улыбается. Затем аккуратно протягивает руку к новому знакомому и прикладывает ее к перепачканной в краске щеке. — Наруто… Ты очень добрый мальчик. Веселый, честный… слегка легкомысленный и наивный, но это ничего. Тебе тяжело приходится в деревне, но… ты все равно держишься, улыбаешься… даришь венки. — Рин слегка улыбается, затем продолжает. — Ты говоришь, что мечтаешь стать Хокаге, чтобы тебя все признали… знаешь, у меня давно был друг, который разделял твои мечты и взгляды на жизнь. К сожалению, Хокаге он не стал…, но я рада, очень рада, что есть кому в новом поколении продолжить этот путь… путь ниндзя. Ты обязательно станешь Хокаге, Наруто. У тебя светлое сердце и чистые мысли, Конохе нужен именно такой лидер. Твой свет внутри выведет каждого из тьмы. Это сейчас тебя не понимают…, но однажды, будь уверен, тебя признают, к тебе потянутся, тобой будут гордиться и восхищаться. Твоя воля сильна, а твой дух не сломить никому. Знаешь… ты очень похож на Четвертого Хокаге — ты наверняка знаешь, что он был добрым, умным, сильным. И когда я вижу таких детей, как ты… таких похожих на Намикадзе Минато… это дает мне надежду, Наруто. Ты даешь мне надежду. Никогда не меняйся, обещай мне, хорошо? — Х-хорошо, — отвечает Узумаки. Шатенка видит, что ему тяжело сдержать слезы. «Бедняга… вряд ли он часто слышит добрые слова в свой адрес». — Иди сюда, — улыбаясь, шепчет она и протягивает руки. Блондин, не раздумывая, бросается вперед и обнимает девочку, а она — его. Запах цветочного луга — последнее, что он помнит.***
— А?! Наруто открывает глаза и с удивлением обнаруживает, что он все еще лежит на земле, сверху свисают колосья пшеницы, а солнце печет все так же сильно. «Так это был сон…» Парень потирает глаза, и тут же он замечает белую бумажку. Странно, думает он, ветер что ли принес? Он протягивает руку и смотрит на нее. Пусто. Переворачивает на другую сторону… и улыбается. «Ты даешь мне надежду».