Под звездами

Я бы сказал тебе много хорошего В тихую лунную ночь у костра. В зеркале озера звездное крошево Я подарю тебе вместо венца.(с)

А потом он отошел на пару шагов, любуясь получившейся картиной. Света от горящего поодаль костра было достаточно, чтобы рассмотреть, как красиво изгибается напряженное, чуть подрагивающее от ночной прохлады тело, обнаженное и беззащитное, но слишком мало, чтобы придать зрелищу совершенно ненужную сейчас определенность. Тони выглядел как волшебное существо из древних сказаний, пойманное и плененное страшным злодеем. Им, Клинтом, плененное. Он протянул руки к огню, чтобы согреться, но смотрел только на Тони. Взгляд цеплялся за шрамы на груди, и в пальцах покалывало от желания к ним прикоснуться. Вот только Клинт не был уверен, что Тони это понравится. А впрочем, какая разница? Он ведь поймал свою золотую рыбку и теперь имел право на три желания. Так пусть это будет первым. Клинт присел на траву, чувствуя, как роса тут же пропитала брюки на коленях, и приложил согретую огнем ладонь к груди Тони, проследил пальцами шрамы, ощущая, как под сердцем теплеет. Тони недовольно поморщился, и Клинт весело фыркнул, погладил его еще, но Старк так дрожал, что человеколюбие победило. - Будешь послушным, - проговорил он, склонившись к самому его уху, - и я позволю тебе перелечь на одеяло. Тони замер и предвкушающе улыбнулся, как вовсе не положено улыбаться несчастным сказочным существам. Впрочем, Клинт и сам бы не мог сказать, что имел в виду. Как можно было быть послушным или не послушным, будучи уложенным спиной на внушительных размеров поваленное бревно и привязанным за руки и за ноги к вбитым в землю колышкам? Тони и ерзать-то не мог, не то что действовать как-то более осознанно. Клинт склонился, чтобы поцеловать напряженный, поджимающийся живот, прижался губами, и не смог себя остановить. Целовал долго, жгуче, болезненно-щекотно. Тони, который был не в состоянии даже чуть сдвинуться или вжаться в поверхность, не мог свернуться клубком или отвернуться, хоть как-то прикрыться, только охнул почти возмущенно и напрягся всем телом, будто бы пытаясь освободиться. Клинт даже хмыкнул самодовольно. В том, что его простенькая конструкция выдержит, он ни капли не сомневался, поэтому отвлекаться не стал, вдоволь расцеловывая вздрагивающий живот и грудь, и перехваченную широким ремнем шею. Ремень тоже крепился к колышкам, и дополнительно удерживал Тони на месте в такой очаровательно напряженной неподвижности. Температура падала. Не так, чтобы это стало опасно для здоровья теплолюбивого гения, но достаточно, чтобы гарантированно причинять дискомфорт, заставляя дрожать все отчетливее. Впрочем, у Тони были и другие причины для дрожи. Бартон буквально ощущал, как распространяются волны озноба вслед за его прикосновениями. Особенно, когда перешел к бесстыдно расставленным и зафиксированным в таком положении бедрам. Тони вскрикнул, стоило обвести языком яички, сжать губами чувствительную кожу на сгибе бедра. Что только Клинт не отдал бы, чтобы услышать этот звук снова! Его и самого прошибло дрожью от этого вскрика, от стона, который последовал, когда Тони понял, что Клинт не остановится, пока заново не исследует все, что находил достаточно привлекательным. То есть, просто все. Тони охал и рвался из пут, и Клинт почти терял контроль от этих метаний. Хотелось столько всего. Хотелось обнять, согреть поскорее, растереть, извиняясь, запястья и лодыжки, размять пострадавшую спину. А еще хотелось не отпускать никогда. Все казалось сейчас идеальным. - Ты до утра меня тискать собираешься? – прохрипел Старк, разбивая закружившие голову чары. - А ты против? – Хмыкнул Бартон куда-то ему в ключицу и прикусил там, мстя за испорченный момент. - Холодно, - пожаловался Тони, и вышло это до того умилительно, что Клинт едва не рассмеялся. - М, да, - он погладил по внутренним сторонам рук, потер сгибы локтей, издевательски неспешно, с легким усилием. – И все не теплеет! Тони вильнул бедрами, явно рассерженно, и Клинт радостно переместился туда, легко перебравшись через бревно, уселся, опираясь на него боком и принялся снова покрывать поцелуями замерзшую, то и дело покрывающуюся мурашками кожу. - Клинт! – простонал Тони, и пальцы на его ногах трогательно поджались. – Я замерзну и умру. Пусти! - Я этого не допущу, - тепло выдохнул Клинт, останавливая губы у основания его члена, едва не касаясь, так чтобы заставить Тони машинально выгибаться еще сильнее, пытаясь дотянуться до теплого рта. – Ты не умрешь. Только замерзнешь. - Да что же, - досадливо прошипел сквозь сжатые зубы Старк, дернулся и захрипел, когда ремень врезался в шею. – Ну давай, что мне сделать, чтобы ты уже что-нибудь сделал? Клинт вскинулся тревожно, услышав этот болезненных звук, но для задыхающегося Тони казался слишком довольным. Глаза его горели совсем уж неприличным ожиданием, и Клинт почувствовал, что лучше доведет его до обморожения, чем разочарует. Он встал на колени между удобно расставленных ног Тони и положил ладони чуть ниже талии. Погладил, снова слишком легко, чтобы согреть. - А что ты можешь предложить? – спросил, склоняясь ниже, снова горячо целуя чуть ниже пупка. - Ахм, - одновременно зло и страстно выдал ему в ответ Тони, явно не слишком-то горя желанием его веселить. – Приказывай уже! - Э, нет, - Клинт выпрямился и посмотрел на Тони прямо и холодно, подстать окружающему пейзажу. – Ты пока не готов, я смотрю. Он потянулся к одному из карманов брюк и выудил оттуда зажигалку и самую обычную, купленную в ближайшем хозяйственном магазине свечу. Тони снова дернулся, пытаясь свести ноги, засопел подозрительно, скосил глаза, будто бы смог разглядеть что-то сквозь бревно. Бартон не выдержал, снова привстал на коленях, прижался к нему всем телом, стараясь только не слишком сильно прижимать Тони спиной к жесткой коре. Замерзший Старк с заметной охотой расслабился, позволяя себя греть, но вздрогнул, когда Клинт, забывшись, случайно прижал свечу к его коже. - Это еще что? – спросил он подозрительно и распахнул глаза, всматриваясь темноту. – Это ты куда собрался? Рук Клинта он, конечно, не увидел, их не было в поле его зрения, но заполошно-любопытное выражение лица заставило на секунду задохнуться. Даже не верилось, что Тони настолько готов довериться ему. - Фу, Тони! – весело ответил Клинт, но всколыхнувшейся внутри нежности скрыть наверняка не удалось. – Никуда. Тони скорчил разочарованную гримасу, но ремень на шее снова не дал продемонстрировать актерские способности. Старк скривился, уже совсем искренне, борясь за очередной вдох, и сдался, опустил голову на траву. Клинт напряженно сглотнул и чиркнул зажигалкой. Свеча была не слишком большого диаметра и ждать, пока появятся первые капли воска, было недолго. И это Тони уже видел. Тяжело дыша и облизывая губы, он следил за подрагивающим огоньком в руках Клинта. Рот его приоткрывался иногда, будто он собирался что-то сказать, но слов так и не подобрал. Но, казалось, о холоде он тоже временно подзабыл. Первым от произвола Клинта снова пострадал живот. Тонкая, жгучая восковая дорожка легла поперек, мгновенно застывая. Тони закрыл глаза, и его сжатые в кулаки руки вдруг безвольно расслабились. Клинт вообще бы решил, что он заснул или в обмороке, если бы не болезненные, судорожные вздрагивания, которыми тело Старка приветствовало каждую каплю. Слишком маленькую для настоящей боли и слишком горячую для чистого удовольствия. Клинт знал, насколько это может раздражать, заставлять разум сбиваться в попытках определить, хоть как-то понять, обвыкнуться с уже почти непереносимыми ощущениями. Холодно, жарко, больно и, судя по гордо воспрянувшему члену, приятно. И Красиво. Тони всего этого, конечно, не видел, но Клинту и одному вполне хватало впечатлений. Его пойманный фейри молчал и был таким беззащитным, таким сильным и хрупким одновременно. Клинт стирал пальцами отчетливо виднеющиеся в сумерках капли воска, чтобы тут же позволить новым коснуться наверняка горящей кожи. То быстро, совсем мелкими брызгами, то выжидая, собирая побольше горячей жидкости. Он сам не заметил, когда принялся ласкать Тони, тягуче, медленно, поглаживать и легонько сжимать. Зато это хорошо заметил сам Тони. Его расслабленность, покорная открытость, разом сменилась новой дрожью, почти судорогами, он, как мог, сместил бедра, попытался вывернуться, но не сдвинулся больше, чем на пару сантиметров. И только потом жарко, сорвано зашептал: - Все, что хочешь, - он набрал в грудь побольше воздуха, а потом зашептал снова: - Я все сделаю. Клинт улыбнулся ему, не победно, просто одобрительно, даже тепло, а потом дернул кистью, выплескивая на его грудь как раз скопившийся воск. Заодно и огонь потушил. Отбросил свечу куда-то в сгустившиеся сумерки. Это было совсем не важно. А вот Тони, напротив, был важен. У Клинта перехватило дыхание от щемящей нежности, восторга и давно вскипевшего желания. Возиться с узлами он не стал, быстро разрезав веревки, освобождая, наконец, своего гения инженерной мысли. Потянул его за плечи, помогая приподняться и мимоходом растирая натруженные мышцы. Тони подрагивал крупно, но казался чуть вялым, не спешил прижаться или добраться до хоть какого-нибудь тепла. Он все еще ждал продолжения, и Клинт едва не охнул от восторга, рассмотрев в его глазах это ожидание. Он подхватил греющийся у костра спальник, развернул поскорее, застилая примятую траву и часть все того же бревна, подтолкнул Тони, заставляя улечься на живот. Тот покорно улегся, беззащитно явив ночному небу идеальную задницу, и снова затих. Только обернулся через плечо, посмотрел с явным ожиданием. - Что? – спросил Клинт. Взгляд ему в общем понравился, но была в нем какая-то невысказанная просьба. Может, даже смущение. - Ты меня не свяжешь сейчас? Нет, смущения все-таки не было, и Клинт поцеловал его поясницу прежде, чем внятно ответить: - Неа, - он погладил его по бедрам и усмехнулся. – Тебе это помешает доставить мне удовольствие. В ответ Тони только беспокойно заерзал, и Клинт успокаивающе сжал его под коленями, подтолкнул, помогая устроиться поустойчивее. И только потом отстранился, чтобы расстегнуть собственные брюки, стянуть их слегка. Так, чтобы и самому не замерзнуть. Больше сейчас ни одному из них не требовалось. Сегодня это был не первый их раз, но Бартон все-таки педантично позаботился о смазке, и на этом решил, что подготовки достаточно. Тони был совсем замерзшим, податливым. Его хотелось приласкать, утешить как-то, но вместо этого Клинт только негромко приказал ему двигаться. И завел руки за спину, чтобы не было соблазна помочь. Тони возбужденно охнул в ответ и поудобнее уперся в спальник руками. Подался назад, резко, заставляя Бартона застонать, а потом снова отстранился, выпуская член Клинта наружу едва ли не полностью. Примерился, прогнулся еще сильнее, и двинулся плавно, красиво вскидывая бедра и тяжело, возбужденно дыша. Бартону показалось, что ничего прекраснее с ним до этого не происходило. Впрочем, это ощущение появлялось у него каждую их встречу. И то ли мозг его обманывал, так захваченный ощущениями, то ли секс и вправду становился все лучше и лучше. Движения Тони становились все точнее, он приноровился к неудобной позе. Только засопел чуть обижено, когда понял, что бревно мешает дотронуться до себя самому. Клинт усмехнулся, бросившись его «утешать». Может быть, следовало дождаться, пока он честно доставит ему удовольствие, но очень уж хотелось хоть как-то наградить за старания. - Ух ты, - восхитился Старк много позже, когда жался к Клинту спиной, уже закутанный с головой в спальник и педантично подвинутый ближе к огню. – В этот раз одновременно вышло. - Ну, мы же команда, - гордо подтвердил Клинт и запахнул спальник поглубже. – Так что, не удивительно.