Я ее люблю

Такси останавливается в пару шагах от меня. Дверца открывается, и из машины выходит та, чей нежный образ лелеял я на протяжении недели в своих мечтах. Подумать только, она нашла меня! Примчалась, бросив все дела. Это так на нее не похоже. Моя Настя всегда отличалась трудолюбием и преданностью своей работе. Даже в институте мне едва удавалось отвлечь ее от учебы, чтобы просто погулять вечером, не говоря уже о шумных вечеринках. Отличница Кисегач, любимица всех преподавателей ВУЗа, ответственная и исполнительная староста, — в такую девушку я больше тридцати лет назад влюбился, и до сих пор не избавился от этого чувства, которое мучает меня бессонными ночами. Еще в институте я понял — это не лечится. Мне было тяжело после очередного нашего расставания видеть ее с другими. И вроде бы, в свои восемнадцать я пользовался большим успехом у своих однокурсниц, но только ни одна из них не будоражила мое сердце, как это делала Настя. О, те девушки были красавицами, некоторые даже умницами, а Кисегач имела заурядную внешность, сама по себе она была скромная и немного пугливая. Насте поначалу даже не нравилось, когда я делал ей комплименты и проявлял повышенное внимание. Ей проще было держаться от меня подальше, дабы не быть у всех на виду. Она не стремилась к славе, как остальные мои поклонницы. Потому Кисегач прогуливалась вечерами не со мной, а с менее заметными парнями, которые не привлекали внимание всего института своими выходками и незаурядным внешним видом. Ради нее я старался вести себя прилично, лишь бы она хоть раз улыбнулась мне. И спустя полгода моих непрерывных ухаживаний Настя согласилась пойти со мной на свидание. О, что за чудный вечер выдался тогда! Наверное, я еще никогда до этого не был так счастлив. Мы прогуливались по набережной, держась за руки и поедая мороженое. Настя рассказывала мне про свою жизнь, а я с неподдельным интересом слушал ее. Однако, проводив Кисегач до общежития, мне стало тоскливо на душе. Я никогда не был таким заботливым и нежным ни с одной девушкой. Мои чувства обычно не преобладали над разумом. Да, эта девчонка запала мне в душу. Только тогда я надеялся, что это пройдет, стоит мне лишь затащить ее в постель, что, кстати говоря, случилось нескоро. Но с каждым новым днем я узнавал ее все лучше и лучше, и нравилась она мне все больше и больше. Лишь при первой нашей ссоре я понял, что попалась мне девушка с характером, хотя так и не скажешь. Кисегач казалась мирной и скромной, но стоило ее разозлить, как милая Настя превращалась в горгулью и мегеру. Нам было тяжело вместе, но в то же время удивительно легко. Мы могли ссориться часами, обвиняя друг друга во всех смертных грехах, а через минуту лежать на холодном полу и размышлять о чем-нибудь великом. Такими были наши отношения. Да, мы не раз пытались избавиться от этих чувств, однако ничего у нас не получалось. Все шло по кругу — ругались, расходились, вызывали друг у друга ревность, выясняли отношения, целовались, ложась в одну постель, и мирились. Я уже привык к тому, что она возвращается ко мне, несмотря на все обиды. Настя, в свою очередь, не удивлялась тому, что я каждый раз вмешивался в ее личные дела и избавлял свою мышку от назойливых смазливых кавалеров. И так было всегда, пока однажды я не потерял ее, как мне тогда казалось, навсегда. Мы были на вечеринке у друга. Тогда я веселился с друзьями, оставив Настю наедине с собой. Это и было моей роковой ошибкой. На той самой вечеринке оказался будущий муж Кисегач — Виктор. Разговаривая с моим одногруппником, он заприметил Настю, одиноко бродящую среди танцующих и пьющих людей. Романенко просто показал пальцем на нее, задумав заполучить мою девушку. Тогда мой знакомый старался отговорить его, но Виктор не слушал друга. В этот злополучный вечер Настя и познакомилась с ним. Спустя несколько недель я начал замечать, что некий молодой человек активно ухаживает за Кисегач. Как ее парня это задело меня. Я поговорил с Романенко с глазу на глаз, однако тот ничего так и не понял. Он выждал, пока мы с Настей разругаемся в пух и прах, и вовремя подставил ей «дружеское плечо». Не успел я что-то предпринять, как Кисегач уже значилась его девушкой. Моя старая тактика не срабатывала — Виктор по-прежнему встречался с ней. Тогда я решил пустить все на самотек, уверенный в том, что Настя рано или поздно вернется ко мне. Этого не случилось. Полгода спустя она неуверенно пригласила меня в кафе. Я с радостью согласился, надеясь на ее возвращение. Только Кисегач, вся бледная от страха, огорошила меня неожиданной новостью о своей беременности. Так я и потерял ее. Она вышла замуж, а я умчался в Питер, где познакомился с девушкой Анной. Вскоре я женился на ней в отместку Кисегач, дабы доказать ей, что без нее я не пропаду, что она не единственная девушка, которая достойна носить мою фамилию. И спустя столько лет история повторилась. Романенко, взявшись из ниоткуда, вмешался, вновь перевернул все с ног на голову и помог мне разрушить мою семью. Казалось бы, то, о чем я мечтал долгое время, было у меня в руках. Я просыпался с любимой женщиной глубокой ночью под крики нашего ребенка. Только сейчас понимаю, как я был счастлив! А что сейчас? Целую неделю я, закрывшись в комнате, губил свою печень и легкие, по осколкам собирая в памяти отрывки из моей прежней семейной жизни. Вспоминал, как покидал Москву, оставляя в этом шумном городе свою Настю и сына, ничего так и не сказав им. Не мог признаться ей, боялся заглянуть в любимые глаза и увидеть в них только боль, которую причинил я! Неделю лежал на диване, вспоминая разговор с Виктором. До последнего надеялся на то, что он не позволяет ей страдать по мне. С другой стороны, я хотел, чтобы Настя отказала ему. Тогда бы я был точно уверен в том, что любит она лишь меня. Как же эгоистично! Сам бросил ее, уехал в другой город, ничего не сказав, а сам жду от нее безграничной и преданной любви. С трудом засыпая, думал о ней, о том, с кем она теперь, тяжело ли ей там, в Москве. Мне хотелось, чтобы Настя была счастлива. Пускай даже без меня. А теперь она стоит предо мной. Я не могу поверить своим глазам. Хочу обнять ее, прижать к себе, но не решаюсь. Настя делает первый шаг навстречу, как всегда. Я уже ненавижу себя за то, что ей пришлось все оставить и примчаться в Петербург. Стою, не двигаясь с места. Боюсь, что если сделаю шаг, она исчезнет. У меня уже случались подобные галлюцинации, с которыми, благо, я сумел справиться. «Пожалуйста, не исчезай», — думаю я, разглядывая Кисегач с ног до головы. — Привет, — произносит она. Я все еще смотрю на нее, не смея отвести взгляд. Слегка помедлив, пытаясь вложить в свой голос как можно больше нежности, отвечаю: — Привет. Молчим. Я гляжу на нее, все еще не веря происходящему. Настя, кажется, пытается подобрать нужные слова. Но мне нравится этот безмолвный миг. Я так люблю ее смущенный взгляд, это неловкое поведение, приятный голос, к которому уже привык. Да черт с ним, я ее люблю! — Слышала, у тебя в отделении место есть свободное, — выдает Настя. Чуть помедлив, спрашивает. — Возьмешь? Я улыбаюсь, глядя на нее с любовью, на которую я только способен. Сердце стучит все сильнее, но не от волнения. Понимаю, нужно ответить, но не могу придумать что-нибудь путное. Поэтому говорю: — Ну, если только интерном. Настя счастливо улыбается мне в ответ. Тут я и решаюсь. Делаю шаг навстречу и, опустив одну руку на женскую талию, притягиваю ее к себе. Кисегач, кажется, даже не удивлена. Она кладет ладонь на мое плечо и с нежностью смотрит на меня. Мы стоим, не в силах оторваться друг от друга. Ее глаза. Как я скучал по этому взгляду, полному любви и понимания. Зная, что все, чего я хочу, буквально находится сейчас в моих руках, я запускаю вторую руку в ее волосы. И, закрывая глаза, касаюсь мягких губ. Настя отвечает на поцелуй. Не обращая внимания на снующих повсюду людей, мы наслаждаемся друг другом. Целуемся у всех на глазах, словно смазливые подростки. Только это не имеет значения. Сейчас есть лишь мы, а остальное неважно.