Октябрь.

Наверное, никто из вас не может похвастаться тем, что никогда не хандрил осенью. Если можете – я рад за вас. Вы, должно быть, очень счастливый человек. Но я не из таких, а привычка судить других людей по себе не раз была причиной моего попадания в неловкие ситуации. Я доверяю людям. Поэтому, когда меня попросили присмотреть за больной девочкой, сестрой моего знакомого, я не стал отказываться. В результате знакомый пропал, а девочка фактически была сброшена на меня – ну не мог я оставить её в таком состоянии. И я пытался помочь ей своими слабыми силами. Я шел к ней, слабо надеясь, что что-то изменилось. С хмурого осеннего неба накрапывал не менее хмурый дождь. Пресловутые "краски осени" поблекли, ветер пронизывал меня насквозь, несмотря на довольно плотную куртку. Я посмотрел на покрасневшую от холода руку, в которой был зажат пакет с продуктами, вздохнул и побрел дальше. Сомневаюсь, что она с нетерпением меня ожидала – я просто мешал ей спокойно умирать. Ругая про себя неисправный лифт и морщась от нестерпимого запаха в подъезде – вы, наверное, знаете, о чем я – я позвонил в дверь, не особо надеясь на ответ. Подождав, я вытащил связку ключей и открыл дверь. Да, ничего не изменилось. Когда я вошел в комнату, она всё так же сидела за компьютером и быстро, нервно что-то печатала. Мне показалось, что она похудела ещё больше, стала еще тоньше, чем при нашей последней встрече. Я тихо поприветствовал её – ответа не последовало. Она продолжала печатать, будто меня не существовало. Устало вздохнув, я подхватил пакет и отправился на кухню. Кажется, она не ела совсем ничего. Холодильник был забит под завязку, как и в прошлый мой визит. Разобрав продукты и выбросив те, у которых истек срок годности, я взял несколько фруктов и йогурт и вновь ушел к ней. - Марина, почему ты ничего не ела? – я сел рядом с ней и поставил рядом еду. Она оторвалась от клавиатуры и посмотрела на меня. - Я ела. - Что ты ела? - Не помню. – Она посмотрела на принесенные мной фрукты и вновь уткнулась в монитор. Я тихо вздохнул. - Надо поесть. Если хочешь поправиться. Она промолчала. Я украдкой заглянул в монитор. Какая-то онлайн игра. - Играешь? - Угу. - Покажешь мне? – я решил, что можно еще раз попытаться наладить с ней контакт. Может, хоть это поможет. - Нет. Она продолжила печатать. Короткий, категоричный ответ совершенно добил меня. Понимая, что начинаю выходить из себя, я глубоко вздохнул. - Марин, покушай, пожалуйста. Я прошу. Она посмотрела на меня, прищурившись, затем фыркнула и принялась за еду. Ела она медленно, каждую секунду поглядывая на монитор. Там, видимо, не появлялось ничего интересного, и от еды она не отрывалась, но как только доела, вновь начала что-то печатать. - Ничего больше не хочешь? - Нет. - Хочешь, чтобы я ушел? - Мне всё равно. Я поднялся и горестно покачал головой. - Я зайду завтра? - Как хочешь. Ты мне не мешаешь. Больше она не сказала мне ни слова, и я ушел, думая о том, как можно пробиться в душу к этой странной девочке. Вообще она не была мне дорога и не нравилась даже как человек. Хрупкая, тонкая, с длинными светлыми волосами... но красивой её назвать было нельзя. Я не был влюблен, как вы могли подумать. Мне просто было её жаль. Брошенная всеми друзьями и родными, в её жизни были только доктора и я. Врачи считали, что я и есть её брат, и говорили мне, что лучше её не трогать – серьёзное психическое заболевание заставляло её отказываться от пищи и постоянно сидеть за компьютером, больше ничем не интересуясь. Доктора спрашивали, с чего это началось, а я не знал, как ответить. Говорил, что это произошло постепенно, что я не знаю, просил, чтобы они отстали... В конце концов, решил, что выхожу её сам, как-нибудь войду к ней в доверие. И теперь натыкался на глухую стену. Так продолжалось уже пару месяцев, но сдавать её в больницу мне не хотелось – там она останется совсем одна. Я был растерян и не знал, что мне делать. Я хотел помочь Марине. Был только один вопрос – как?..