А он был лучше?

- А он был лучше? – спрашивает вдруг Тони, вжимаясь лбом ему между лопаток. Он горячий и тяжелый, налипает на спину приятной, расслабляющей какой-то тяжестью, при этом продолжая двигаться, толкаться внутрь, жестко, безжалостно, и сосредоточиться на его вопросе удается не сразу. - Кто? – кое-как выговаривает Роджерс, а потом закусывает губу, чтобы пошло не впиться зубами в подлокотник, не оставить слишком уж красноречивых следов своего пребывания в доме гения и плейбоя. - Ты знаешь, - отвечает Старк и толкается намеренно больно, непривычно яростно. Почти жестоко. Стив соображает долгие полминуты, шипит от боли и, кажется, прокусывает губу. Мозг его пылает, и сам он стонет от непонимания, за что его сейчас так наказывают. Ведь только что было так здорово, так безоблачно весело! Что вообще происходит? Тони тут же бормочет извинения, кажущиеся настолько искренними, что Роджерс немедленно расслабляется. Злиться на Тони все равно не выходит. Да и бесполезно. А потом до него доходит, и он пораженно переспрашивает, оборачиваясь, чтобы заглянуть Старку в глаза: - Баки? Так ты ревнуешь! Открытие это, казалось бы, такое простое и логичное сейчас кажется ошеломительным. Да нет, это ведь не на самом деле! Вот глупость! - Я не ревную, - Тони целует его плечи, ластится, как никогда раньше, двигается внутри тягуче-ритмично, плавно, сладко до головокружения. – Я хочу знать. Он был лучше? Это и трогательно, и тревожно. Тони так старается, что кажется, сейчас задымится с натуги. А Стиву давно уже хочется больше. Хочется жестче и быстрее, так, как может только Тони. Впрочем, никому другому Роджерс ничего подобного и не позволил бы. - Да я понятия не имею, - стонет Стивен в согретый его дыханием подлокотник и пытается двинуться сам, морщится досадливо, не получая желаемого. – Мы с ним просто друзья! Ему вообще только девушки нравятся! - Серьезно? – неизвестно чему радуется Старк и, наконец, ускоряется, хоть и не прекращает поцелуев и поглаживаний. – С его-то милой мордашкой? - Да чтоб тебя, Тони! – стонет Роджерс обиженно. Он никак не поймет, для чего Тони медлит, ведь ясно, что тоже сдерживается изо всех сил. – Ты это специально, что ли?! - Да! – подтверждает Старк и вообще практически замирает. – Скажи тогда, кто! Я же у тебя не первый. - Я тебе все расскажу, - цедит сквозь зубы Роджерс, обещая, что в следующий раз и на километр его к себе не подпустит после второго бокала. Если не после первого. – Если хочешь, даже нарисую. Только давай потом, а? Ну давай же, Старк! - Может, Фьюри? – предполагает Тони, наглый, чем-то вдруг разозленный, совершенно безжалостный. – Говорят, очнувшись в нашем времени, ты увидел первым его? - Ну увидел, а не…! - чуть не высказывается Стив и снова кусает себя за губу, кое-как сдерживаясь. И Тони кажется сейчас таким до боли необходимым, родным, знакомым. Таким любимым, что даже злость вдруг проходит. Он выгибает по-кошачьи спину, расслабляется, позволяя Тони творить и говорить, что ему хочется. Выдержки не занимать и ему. - Говори! – теребит его Старк, тянет несильно за волосы, будто предполагая что Роджерс уснул. – Я могу так всю ночь! Я железный! - Ты просто пьяный, - нежно отвечает Роджерс и усмехается, а потом тихо стонет от удовольствия. Стоило слегка пообвыкнуться, и неспешный темп показался не хуже того, на который он так надеялся. – А мне уже приходилось молчать под любыми пытками. Ничего я тебе не скажу, ох! Пальцы Тони сжимаются у него в паху и собственное утверждение кажется нехилым преувеличением. Пытки пытками, но это уж слишком! Он стонет, охает счастливо, и слышит как Старк нагло хихикает ему в спину. И явно теряет контроль. И наконец все так, как нужно: жарко, остро, безумно. А еще близко. Так близко, что это кажется невозможным. - Но смотри, - шипит неугомонный Старк, и сам уже задыхаясь. – Ты обещал рассказать! И картинки! Должны быть картинки! Стив счастливо жмурится и думает, что, пожалуй, напрасно сдался так просто. А потом связные мысли напрочь пропадают из его головы.