Кошмар Гермионы

— Профессор, к вам можно? — в кабинет преподавателя биохимии Майкла Верреса вошла Гермиона Уизли. — Да, конечно, миссис Уизли, проходите, — профессор отложил в сторону проверяемые работы. — Что привело ко мне лучшую ученицу потока? — Понимаете, — неуверенно начала Гермиона,— то, что я скажу, может показаться вам бредом, но я прошу вас сначала выслушать меня до конца и посмотреть на доказательства, не отбрасывая их в сторону, каким бы невероятным не был мой рассказ. — Хорошо, я постараюсь внимательно вас выслушать, — ответил Майкл, вдруг ощутив странный отблеск радости. Показалось, что сейчас может случиться нечто необычное, и даже, возможно, чудесное. "Но чудес не бывает", — напомнил он себе, — "Бывает только пока не объясненное наукой". — Ну... Даже не знаю, с чего начать, для меня это тоже в первый раз, — студентка нервно хихикнула, но затем собралась и на одном дыхании выпалила: — Дело-в-том-что-я-волшебница! Профессор не выгнал в тот же момент шарлатанку, а может, даже сумасшедшую, только потому, что слишком уж неожиданными были эти слова. Не успел он собраться с мыслями и все-таки прогнать студентку, как та достала из рукава небольшую деревянную палочку и, замысловато ей взмахнув, превратила стоявшую на столе металлическую статуэтку кошки в настоящую и совершенно точно живую кошку! В этом профессор смог убедиться, взяв её на руки и принявшись гладить. Статуэтка по-кошачьи замурлыкала. В голове Майкла не было ни одной мысли — слишком сильным оказался шок. Девушка рассказывала о том, что в одиннадцать лет ей пришло письмо из магической школы, в которой она проучилась семь лет, о том, что в магии наметился "застой" и стоящих открытий не совершалось уже давно, и что главной проблемой в зельеварении — одной из главных дисциплин магии — является отсутствие стандартизации. Она жаловалась, что все рецепты созданы чисто практическим путем, каждый зельевар добавляет компоненты "на глазок", и никто не знает, почему именно в таком порядке следует бросать ингредиенты в котел, а успех создания сложных зелий часто совершенно случаен. А также она поведала ему о том, что решила, опираясь на современную химию, выстроить единую модель зельеварения. Майкл, наконец пришедший в себя, выпустил мурлыкающую кошку-статуэтку на стол. — Это всё замечательно, но давайте не будем торопиться. Гермиона... Я же могу к вам так обращаться? Девушка кивнула. — Для начала, пожалуйста, верните моей статуэтке ее прежний вид. Это подарок моей покойной жены, и он очень дорог мне. — Ой, да, конечно, простите меня, пожалуйста, — девушка снова махнула палочкой, что-то пробормотав себе под нос. Профессор хмыкнул, глядя, как «статуэтка» приняла свой первоначальный облик. Он ещё раз взял её в руки: металл значительно потяжелевшей кошки приятно холодил кожу. — Вот, я принесла материалы по зельеварению со своими комментариями. Это ещё мои школьные конспекты, — Гермиона открыла сумочку и начала доставать свитки пергаментной бумаги. — Давайте не будем спешить, — остановил её Майкл. — Сначала, если вы не против, я бы хотел кое-что уточнить насчет магии. Сейчас заварю чай, и мы с вами спокойно побеседуем, — он хотел было подняться со своего кожаного кресла, но девушка вновь взмахнула палочкой, и чайный сервиз сам подлетел к ним. Ещё после нескольких пассов, небольшой чайничек наполнился водой и закипел. — Мда... Удобно, — протянул профессор. — Ну что ж, приступим... * * * Разговор затянулся — уже несколько раз Гермиона заклинанием подогревала чайничек. Но наконец профессор довольно откинулся на спинку кресла. — Удивительно! Недаром Артур Кларк говорил, что любая достаточно развитая технология неотличима от магии. — Что? — очевидно, девушка была не готова к такому заключению. — Понимаете, — начал объяснять Майкл, — я не верю в магию, и ваше свидетельство не разубедило меня. Наоборот, многие детали указывают на искусственное происхождение вашей «магии». Вы не представляете себе всю сложность организма кошки, но тем не менее способны «создать» её. Получается, «магия» знает больше вас. Вы не тратите свои силы на колдовство — «магия» предоставляет вам неограниченное количество энергии. Пока вы не призовете «магию», она никак не действует. Нет никаких природных проявлений — ваша «магия» абсолютно пассивна сама по себе. По этим и многим другим признакам я и заключил, что «магия» — это машина, созданная цивилизацией, намного превосходящей нас, — он отхлебнул чаю и поставил кружку обратно на стол. — Чтобы вы лучше себе представили, о чем я говорю, проведу аналогию. Вы знакомы с историей развития вычислительной техники? Получив в ответ ошеломленный кивок «волшебницы», профессор увлеченно продолжил объяснять: — Тогда вы должны знать, что раньше суперкомпьютеры занимали целые цеха, но их производительность была ниже современных телефонов, помещающихся в ладони. Тенденция налицо. Компактная и мощная вычислительная техника — это первый основной элемент «магии». Вторым компонентом является источник энергии, и я совершенно уверен, что «реактор» системы находится на Солнце: только там есть достаточно энергии для её работы. И наконец, третий важнейший компонент системы под названием «магия» — это фемтоботы (1) или нечто ещё меньшего размера. Будь они хоть немного крупнее, мы бы заметили их раньше. Получая энергию через подпространственный канал, именно они совершают все эти чудеса, что вы называете «волшебством», — продолжал говорить он, совершенно не обращая внимания на ошарашенный вид студентки. — Что касается управления, то здесь все очень просто. Уже сейчас существуют системы с голосовым или жестовым управлением. Здесь же эту идею довели до логического завершения: система следит за всеми пользователями и, опознавая команду, производит «магическое» действие. Внезапно профессор хищным, чрезвычайно внимательным взглядом вонзился в палочку, которую девушка тут же крепче сжала в руке: — Что же такое волшебная палочка? Для чего она нужна? Эх, разобрать бы её! — он все более входил в азарт. — У меня дома с одного пульта и телевизор включается, и гараж открывается... Она же явно более универсальный пульт управления. С этой точки зрения между ней и обрабатывающим запросы сервером должен быть обмен сигналами. У меня есть знакомые в Церне, можно с помощью специальной измерительной аппаратуры попытаться понять принцип работы. Если сможем получить доступ к системе, то мы продвинем науку на сотни лет вперед! Профессор ненадолго замолчал, а затем продолжил: — Подумать только, — Майкл устремил свой взгляд в окно, — как пульт управления такой продвинутой системой попал в руки дикарей? Да уж, им открыта дорога к звездам, а они мышей в табакерки превращают, — профессор рассмеялся. — Нет… Не может быть… Я волшебница, — прошептала бледная как мел Гермиона, судорожно сжимая палочку в руке. Её внутренний мир рушился, все во что она верила, вдруг стало казаться обманом, иллюзией. — Вы лжете! — внезапно истерично выкрикнула она. — Я не дикарка, я волшебница! — Гермиона, — Майкл обратил наконец-то внимание на собеседницу, — пожалуйста, успокойте… — Обливиэйт! — отчаянным криком прервала его слова Гермиона. Профессор безучастно смотрел стеклянным взглядом, как лучшая студентка университета, потея и задыхаясь, словно после быстрой пробежки, приставила палочку себе к виску. * * * Гермиона внезапно проснулась от кошмара. Прерывисто дыша и судорожно сжимая в дрожащих руках палочку, выхваченную из под подушки, она пыталась вспомнить, что же ей снилось, но память о сне, словно насмехаясь над ней, ускользнула прочь, оставив только смутный образ разрушающегося мира. — Опять этот кошмар, — Гермиона тряхнула головой, окончательно прогоняя остатки страха, и, усилив оглушающие чары вокруг храпящего Рона, снова легла в кровать. Завтра предстоял крайне важный день. Она собиралась, набравшись смелости, рассказать профессору Верресу о волшебстве и попросить помощи с главной проблемой зельеварения.

«Помните, Обливиэйт лишь подавляет память и ставит эмоциональный блок, жертва этого заклинания не только не вспомнит о произошедшем, но и будет всеми силами противиться вспоминанию. Однако этот блок сильно ослабляется во время сна, и зачастую память прорывается в сознание в виде кошмара, который вы не можете вспомнить впоследствии.» Антарес Блек «Начала Окклюменции».

(1) Фемтоботы — миниатюрные роботы, способные манипулировать обьектами в фемто масштабе 10е-15. Для примера наноботы работают в масштабе 10е-9.