Tee or coffe?

Ночь. Огни Нью — Йорка освещают этот город, создавая иллюзию, что он полон радости и жизни. Этот фальшивый свет скрывает все его потайные части. Все люди, те что сейчас вовсю пьют и гуляют, верят этому огню. Верят в беззаботную жизнь. Они смотрят, но не видят. Не видят то, что внутри. Они видят молодую и красивую блондинку, хотят лишь снять ее на ночь. Они видят ее с двумя младенцами, отгоняют эти мысли прочь и считают ее шлюхой. Они видят, что она заказала виски, считают падшей, не заботящейся о будущем детей. Они осуждают, презирают. Кэролайн плевать на презрение в глазах многих. Ее куда больше задевает равнодушие. Их холодность, это то что убивает. Не только Форбс, это убивает всех. Кто-то хочет что бы им помогли или спасли, а в итоге их губят. Или наоборот, ее спасли, но она тянется обратно. В этих двух случаях мы выбираем, что делать. Остаться так же на высоте, но чувствовать себя мертвой, или спуститься вниз, зная что оживешь. Это так странно. Наш выбор зависит не от нас, он зависит от общества. Вампирша усмехнулась своим мыслям, она вспомнила когда была человеком. Кэролайн — человек жила для людей. Она была капитаном команды черлидерш, но ее бесила каждая черлидирша. Они были пустыми. Как куклы. Блондинка знала, что и сама была такой. Она была нужна всем, все ее любили, говорили как она прекрасна, но в то же время была одна. Одинока и несчастна. Тогда она встретила его. Первая встреча. Стефан Сальваторе. Он не был похож на большинство парней, которые велись только на внешность. Он не был таким, для него куда важнее было его внутренний мир. Когда они разговаривали, Сальваторе смотрел ей в глаза, но Кэролайн казалось, что они заглядывали куда глубже. В разум. Они пронзали в душу, заставляю ее трепетать. В его глазах Кэролайн не видела дна. Так же он был интересным собеседником. Что естественно отличало его от остальных. Сальваторе не интересовали машину, футбол, нет. Он мог говорить на любые темы, мог поддержать любые темы для разговора, мог хранить все секреты, мог помочь в чем - бы то либо, но Стефан был из тех, про кого говорят парень — загадка. Он никогда не раскрывал своих тайн и не говорил о чем-то сокровенным. Оставался таинственным и жутко притягательным. Возможно это и зацепило Кэролайн. Она и так была на высоте, но та высота была устойчивая. Стоило встретить младшего Сальваторе и блондинка поднялась еще выше. Эта и была ее ошибка. Чем выше мы взлетаем, тем страшнее упасть. Она знала, что упадет, но Кэролайн строила воздушные замки. Сейчас вампирша уже не помнит верила она в них или нет. И когда она поднялась на самый вверх, то с треском упала. Одна его фраза, а было столько боли. Кэролайн, ты и я, этого никогда не будет. Хотелось рвать и метать. Хотелось причинить себе боль. Разбиться или царапать свою кожу, хоть что лишь бы заглушить ту боль. Тогда не было для этого причин, ведь он нечего не обещал. Нечего. Но это не успокаивало. Спустя какое-то время Кэролайн пришла в норму. Вновь поднялась на ту высоту, где и была раньше. Она заклялась больше не упускаться и не возвышаться. Она не ангел, у нее нет крыльев, что бы смягчить всю ту боль. То было первое ее падение. Кэролайн надеялась, что она и последнее, но дальше было хуже. Стефан начал встречаться с Еленой. Девушка, которой всегда завидовала Кэролайн. Временами приходя домой, она спускалась вниз по стенке и смотрела в одну точку, размышляя чем она хуже Елены. Это было ее раем. Раем, который был и адом. Иногда Форбс казалось, что она сходит с ума. Все было противно. Она не ненавидела фальшь, в то время как все было полностью соткано из него. Когда-то дорогое ей, в такие моменты казалось пустым. Ей было плевать на маму. Позже она карала себя за это. Лиз единственна, кто искренне любила ее. Знала, кто она такая и что из себя стоит. Знала, как она усердно занимается алгеброй и геометрией, знала, что у нее все получается, но из — за своего статуса скрывала это. Знала, что она играет роль некой Барби. Куклы — мечты. Когда совсе не оставалось сил и все ее слезы иссякли, Кэролайн включала плеер или телевизор, лишь бы не слышать ту чертову тишину. Она угнетала, заставляя чувствовать себя жалкой и никчемной. Все изменилось, когда она стала вампиром. Да, Кэролайн ненавидела Кэтрин за это, но в душе была благодарна. Вся боль будто испарилась. Исчезла. Не осталось былых чувств к Стефану Сальваторе, Мэтту. Ничего. Все поменялось в один миг, когда она поняла, что не одна. Кэролайн считала его своей любовью на всю жизнь. Тайлер Локвуд. Сын мэра. Оборотень. Потом гибрид. Кэролайн не чувствовала особой любви, которая была к Стефану, но при его ввиде ей не хотелось его отпускать. Ее бесило если кто-то был рядом с Локвудом, ей нравился вкус его губ и не только. Но это были кратковременные чувства. Стоило ему уйти и нечего не оставалось. Не было тоски по нему или печали из — за того, что его нет рядом. Наверное, это и не была любовь. Просто страсть, которая поглощала ее. Но разве может утонуть, тот кому вода доходит только до щиколоток? Нет. Она уже обожглась, и инстинкт самосохранения не давал ей снова погубить себя. Он защищал молодую вампиршу от новой порции боли. Потом все резко поменялось. Появился Он. Первородный гибрид. С появлением Майклсона чувства к Стефану начали угасать и в какой-то момент, ей стало безразлично, то с каким трепетом он относиться к Елене и готов убить брата за нее. Кэролайн было жаль Стефана, Дэймона и Елену. Искренне. Но, она ошиблась. Ему, как и всем была нужна Елена. Да, не в таких целях, как братьям Сальваторе, но все же. Кэролайн жутко бесило, то что все так беспокоятся о ней, в то время когда она одна. Елена лучшая подруга Бонни, кой-хотела быть сама блондинка, Елена любовь Стефана и Дэймона, чьей любовью хотела стать она, Елена нужна всем. Все как всегда. Форбс начала привыкать к тому, что на главном плане Гилберт. Он превратил Тайлера в гибрида. Использовал Елену. Убил тысячи, а то и десятки тысяч людей. Но она даже в нем видела свет. Он светил довольно тускло и плаксиво, но все же был.

— Отличная снежинка, кстати говоря. — Моя работа настолько примитивна? — Я серьезно. В ней что-то... про одиночество. — Приму это как комплимент.

Одиночество. Клаус несмотря на свою силу и власть, был одинок. Так же параноиком, эгоистом, сумасшедшим. Кэроайн начала его ненавидеть всеми фибрами души. Он причиняет боль близким людям, что бы сделать им больно. Думала вампирша. Она не верила, что гибрид способен на чистые и искренние чувства. Она не верила, тому что он говорил, что без ума от нее. Ложь и фальшь. Из этого соткан мир, успокаивала себя Форбс. Это помогало. Она внушала себе, что любит Тайлера, играла в эту игру и выигрывала. Ей вспоминались слова Кэтрин:

игра началась

Она начинала понимать их смысл. Смотреть на другую сторону медали. Это было не только послание для братьев Сальваторе, но и для нее. Пирс завязала игру с нее, превратив ее в вампира, ввела Кэролайн в эту игру и оставила одну. Из нее может выйти, только тот ко ее завел. Кэтрин вышла из игры, оставив править Кэролайн. Вампирша приняла правила, но и изменила их. Она играла каждый день. И это не выглядело наигранно, это казалось искренним. И все верили. Возмможно, если бы они не были так увлечены Еленой, то заметили бы ложь, но никто и не задумывался об этом. Ненависть к Клаусу все возрастала и дошла до своего пика. Обычно она должна взорваться, но этого не произошло. Она проявила сочувствие к нему. Сначала жалость, но потом незаметно и намеки на то что они будут друзьями. Он все так же что то задумывал, но заботился о ней, если Кэролайн вмешивалась в его планы и ей угрожала опасность, он спасал. Клаус единственный видел ее игру и не пытался ее остановить, он знал что так и должно быть. Мир жесток.

— Все хорошо, это я, ты в безопасности.

В безопасности. Да, она чувствовала это чувство впервые после обращения. Рядом с ним все было иначе. Кэролайн не могла описать те эмоции, которые переполняли ее, но ей и не надо было. Она боялась. Боялась осуждения, и скрывала их за враждой и ненавистью. Тем самым все больше нуждаясь в нем. Но это было неправильно. Кэролайн поступила, так как от нее хотят. Он игнорировала все попытки гибрида добиться ее. Она заглушала эти чувства, теми эмоциями с Тайлером. Нет, он не Клаус, но было плевать. Тайлер помогал ей забыться. Это то что нужно.

— Возможно однажды, через год, или даже столетия. Ты придешь ко мне. И позволишь показать тебе этот мир.

Эти слова он сказал на вечеринке в стиле 90 - ых. Тогда ей захотелось кричать, она готова на это сейчас. Клаус был необходим ей как воздух. Но Кэролайн вспомнила, что она вампир. Она мертва. А воздух для живых. Она промолчала. Прошло время. Он уехал в Новый Орлеан, Тайлер тоже куда - то уехал, Стефан так же одержим Еленой. Не было нечего нового. Нет, конечно было, но в основном это касалось Елены. Гилберт отключила чувства, вау. От дальнейших размышлений ее отвлек официант: - Чай или кофе, мисс? Как часто нам приходиться делать выбор. Выбор, от которого зависит вся твоя жизнь, или выбор, который не изменит даже миллионную часть всего что происходит. Добро или зло. Ненависть или любовь. Верность или страсть, которая сжигает изнутри. Чай или кофе. Кэролайн лишь промолчала и нечего не ответила. Она не могла выбрать. Это ей напоминало лишь о них. Смерть Кэтрин. Странно, но Кэролайн была расстроена. Она понимала Пирс, понимала ее злобу и агрессию. Она не хотела больше боли, поэтому так себя вела. Но запомнилось ей не это. Встреча в лесу. Он вернулся в Мистик - Фолс, Кэролайн не ожидала этого. Нет, она боялась встречи с ним. Она смогла увидеть в нем хорошее. Это и было ее наказанием.

— Я хочу твое признание. — Моё признание? Я не понимаю, признание о чем? — Обо мне.

Вот в этом и заключался ее страх. Она боялась признаться в своих чувствах. Боялась, снова обжечься. Снова упасть. Но Кэролайн сдалась. Он обещал уехать и не возвращаться. Клаус всегда выполнял обещание. По крайней мере, те которые были обещаны Кэролайн. И она сдалась. Дала волю эмоциям. Кэролайн до сих пор помнит вкус его губ, странную теплоту исходящую от его рук и холод, который покрывал ее всю, когда он касался ее тела. Это было прекрасно, но он уехал. И не вернулся. Сделал, то что обещал. Кэролайн отсутствовала слишком долго, и была удивленна, что хоть кто то заметил ее отсутствие. На расспросы где она была, вампирша соврала. Она не хотела, что бы кто то знал что было в лесу. Тем более вернулся Тайлер. Игра продолжается.

— Эй, ты где была? — В лесу, я там заблудилась.

Иногда ей это снилось. Да, она была бы не прочь почаще так заблуждаться в лесу. Со временем она начала все меньше об этом думать, были новые проблемы. Кэтрин в теле Елены. Невольно она восхищалась ее. Кэтрин хотела жить, и она выжила. Пыталась, она могла уйти и бросить Надю, жить той же жизнью вампира, но вернулась. Это было жалко и превосходно одновременно. Разрыв с Тайлером, после него непонятным способом начали возобновляться чувства к Стефану. Кэролайн думала, что они умерли, но оказалось, что просто погасли,для того что бы вспыхнуть вновь с неистовой силой. Впервые она ощутила ту заботу и нежность в его взгляде, которая была тогда когда он смотрел на Елену. В душе предательски трепетало, заставляю вновь ощутить любовь к Сальваторе. Елена и Бонни. Кай их связал. Было действительно жаль, особенно Дэймона. но с этим начались новые проблемы. Валери. Бывшая Стефана, которая была от него беременна. Это ужасно бесило Кэролайн, но сам Стефан был ей верен, он был рядом. Нет, не было того чувства полной безопасности, когда был Клаус, то было что то с чем - то. Кога казалось, что все идеально, то ее постигло то на что Кэролайн и не надеялась. То что, спят около нее. Она была беременна. Детьми Аларика. Это был шок. Кэролайн не готовилась стать матерью, тем более она потеряла свою. Она не задумывалась о материнстве. Она вампир, как только им стало, то сразу выкинула эту идею из головы. Проблема в том, что выбора не было. Да, она не хотела этих детей, но лишать их жизнь и единственного ради чего жил Аларик, она не смогла. Слухи быстро разошлись, что студентка беременна от профессора. Единственным желание беременной вампирши было убить их, не из за гормонов, а потому что они обсуждают этих крошек. Кэролайн чувствовала ответственность за них. Чувствовала себя матерью. Элизабет начала плакать. Форбс мигом вытерла поступившиеся слезы и взяла ее на руки. Она должна быть сильной. Ради них. Кэролайн набрала номер Стефана, он должен ее успокоить. Должен сказать, как ее любит. Это то, что сейчас нужно.

— Здравствуй, милая.

Этот британский акцент. Тембр голоса. Он довел ее до мурашек по коже. Кэролайн думала, что уже сделала свой выбор, но он оказалось, что еще нет. - Чай или кофе, мисс? Чай. Или Кофе...