Сцепление

Коджаку сам не знал, как он вообще на это согласился. Сходить навестить Нойза – что может быть хуже?.. Если бы его попросил кто-то другой, не Аоба, то Коджаку послал бы просящего дальше, чем видел. А вот Аобе он отказать не мог. Вот и приходилось разрываться между чувством долга перед другом детства, и личной неприязнью. Аобы сейчас не было в городе, он с Реном уехал на материк, искать Минка. Нойз уже несколько дней не выходил на связь, и Аоба забеспокоился, не случилось ли что. Вот и обратился с просьбой к Коджаку, чтобы тот выяснил, что происходит. Коджаку раздражался уже от одного упоминания о Нойзе, тот бесил его самим фактом своего существования. Напрасно он старался убедить Аобу, что с таким отмороженным ублюдком ничего не может случиться. Аоба оставался непреклонен, и настаивал, чтобы Коджаку разузнал, что к чему. Долго увиливать Коджаку не смог, и вот теперь не спеша направлялся по нужному адресу. «Наверняка, этот ушлый придурок зависает на очередной компьютерной херне, забыв обо всем на свете,» - недовольно думал Коджаку. «Как вообще можно быть настолько помешанным на всех этих чертовых гаджетах? Бесят такие!..» Больше всего Коджаку вымораживало то, как Нойз вел себя с окружающими. Чувство такта и личного пространства были незнакомы ему в принципе, а своеобразная манера разговаривать – безэмоционально, урывками, наводила на мысль, что это он робот, а не Клиа. «И как только Аоба может общаться с такой мразью?..» - недовольно думал Коджаку, минуя очередной жилой квартал. На удивление, Нойз жил в приличном районе: чистые улицы, никакой шпаны по подворотням, полицейский патруль каждый час... Коджаку быстро нашел нужную высотку, поднялся на лифте, позвонил в дверь. Ему никто не открыл. Сделав еще пару звонков, он в сердцах долбанул кулаком по двери, и та наотмашь распахнулась. - Странно, не заперто, - Коджаку растерянно заглянул внутрь. – Эй, Нойз! Ты дома?! – позвал он. Ему не ответили. Коджаку еще немного потоптался в дверях, и все же прошел вглубь квартиры, где тут же споткнулся об валявшиеся возле порога пустые коробки из-под пиццы. Чертыхаясь, он обошел несколько комнат, везде было пусто: голые стены, и никакой мебели, похоже хозяин квартиры на обстановку не разменивался. «Нахрена ему такая огромная квартира?!» - возмутился Коджаку про себя. В конце коридора была еще одна комната, она-то и оказалась жилой: мониторы, развешанные по стенам, письменный стол, какие-то провода и прочие железяки, разбросанные по всему периметру, кровать в углу с ворохом тряпья, небольшой шкаф, на дверце которого, висел на вешалке неизменный костюм Нойза: светлая рубашка и темные брюки. Все это вызвало неоднозначное впечатление: с виду бардак, а шмотки чистые, приготовленные на выход. Нойз куда-то собирался, а потом взял, и исчез, так что ли?.. В углу, где стояла кровать, послышался шум, и какая–то возня, Коджаку схватился за катану. Он подошел ближе, и стянул с кровати одеяло. То, что Коджаку сначала посчитал кучей тряпья, оказалось… - Нойз?- Коджаку было растерялся, глядя на спящего Нойза, но к нему тут же вернулось самообладание, а вместе с ним проснулась и ярость. - Какого черта?! Ты почему не отзываешься, когда тебя зовут?! Почему Аобе на звонки не отвечаешь?! – Коджаку с силой пихнул его в бок. Нойз медленно перевернулся на спину, открыл глаза. - Изволь объясниться, почему ты так себя ведешь?! Почему за тобой должны бегать, тебе что, сложно ответить на звонок?! – Коджаку продолжил распаляться. Нойз ничего не ответил, перевернулся на бок, и снова укрылся одеялом с головой. В этот момент Коджаку зверски хотелось убить этого несносного мудака. С Аобой он объяснится позже, но сейчас, такого хамства он не потерпит! Коджаку схватил Нойза за шиворот, и с силой сдернул с постели на пол. - Ублюдок, ты что о себе возомнил?! – Коджаку с размаху влепил Нойзу по лицу. Тот не сопротивлялся, лежал на полу, безвольно опустив руки вдоль тела. – Я тебя спрашиваю! – Коджаку схватил его за грудки, и от души встряхнул. Нойз наконец поднял на него спокойный, равнодушно-отрешенный взгляд: - Пусти. Меня мутит, - хрипло сказал он. - Чего?.. В этот момент Нойз зашелся кашлем, переходящим в рвоту. Коджаку с отвращением отошел от него на несколько шагов назад. - Фу, ну ты и… - Коджаку сморщился, глядя, как Нойза выворачивало наизнанку. – Ты либо все эти дни пьянствовал, не просыхая? - Нет, - Нойз вытер рот тыльной стороной ладони. – Я вообще не… - он не договорил из-за очередного приступа рвоты. - Как же, рассказывай, - Коджаку все-таки поборол свою неприязнь, сходил на кухню, и принес Нойзу стакан воды. Сам Коджаку пил редко, но хорошо помнил, что похмелье – страшное дело. - Я не пил, - ответил Нойз отдышавшись. – Меня несколько дней к ряду от всего мутит. Даже от воды, - он покачал головой, отказываясь от стакана, предложенного Коджаку. - Но это ж как-то не нормально, - Коджаку с сомнением смотрел на Нойза, который, шатаясь встал, и снова укладывался на кровать. – Тебе к врачу надо. - Не надо, – еле слышно отозвался Нойз, снова укрываясь одеялом с головой. – Я скоро буду в норме. Уходи. - Конечно, давай заметем проблему под ковер, и забудем о ней, - огрызнулся Коджаку, набрав номер скорой помощи. Разумеется, Нойз его раздражал, но гробить себя собственной глупостью, и ослиным упрямством он ему не позволит. Вскоре приехал врач, и после короткого осмотра он предположил, что у Нойза аппендицит, после чего, его забрали в больницу. Коджаку остался один в пустой квартире. Произошедшее не укладывалось в голове: Нойз столько дней находился в таком ужасном состоянии, и даже никому не сказал. Да еще и к врачу не додумался обратиться, чтоб его!.. Коджаку устало опустился на разворошенную постель. Аобе об этом пока лучше не знать. Коджаку сам свяжется с ним, когда все утрясется. Он бездумно водил рукой по простыни, пока не наткнулся на что–то холодное. Рядом с подушкой лежал помощник Нойза – Усагимодоки. - Похоже, придется наведаться к нему еще раз, - Коджаку спрятал помощника в карман. На следующий день Коджаку направился в больницу. - Здравствуйте, - Коджаку поздоровался с медсестрой. – Эээ… вам тут парня с аппендицитом должны были вчера привезти… - А, вы к Вильгельму? – с улыбкой спросила медсестра. - К кому?.. - не понял Коджаку. - Вильгельм. Вчера только один пациент поступал с аппендицитом, – девушка проверила в компьютере. - А, ну да, мне к нему, - растеряно протянул Коджаку. До сегодняшнего дня он даже не задумывался, что Нойз – это всего лишь кличка, а на самом деле, у него другое имя. Да еще и такое… - Вы родственник? – снова спросила медсестра. «Мы даже не друзья!» - сердито подумал Коджаку. - Нет, я... – Коджаку так и не смог ответить, кем же он приходится Нойзу, как девушка его перебила: - Вам на второй этаж, седьмая палата. Его вчера прооперировали, все прошло хорошо, но он еще очень слаб, так что не долго. Коджаку поблагодарил медсестру, и направился в палату. Нойз спал, укрытый одеялом до подбородка. Бледный, черты лица заострились – за это время он сильно похудел, растрепанный. «Ему стричься давно пора,» - думал Коджаку, критически осматривая спутанную, непричесанную копну волос. Коджаку не стал его будить, подошел к прикроватной тумбочке, выложил на нее из кармана Усагимодоки, и прочие побрякушки, которые, он захватил в квартире Нойза, считая, что они тоже могут пригодиться. Он собирался так же тихо уйти, когда Нойз завозился и открыл глаза. - Привет, - глупо стоять и молча таращиться друг на друга, Коджаку решил заговорить первым. – Как себя чувствуешь? - …ить, - прошелестели едва различимые слова. - Что? - Коджаку ничего не понял, и склонился к Нойзу ближе, чтобы разобрать, о чем он говорит. Нойз прочистил горло, и снова повторил, уже четче: - Хочу пить. Коджаку налил из кувшина стакан воды, и протянул его Нойзу. Тот попробовал приподняться, но тело плохо его слушалось, и он бессильно откинулся на подушку. Нойз для Коджаку всегда был как красная тряпка для быка. Все их встречи начинались с едких замечаний, а заканчивались драками. Коджаку никогда не пытался найти с ним общий язык, да и Нойз тоже особо не старался. Коджаку много раз говорил себе, что никогда не будет якшаться с таким как он, но сейчас… Сейчас перед ним просто беспомощный мальчишка, о котором не кому позаботиться. - На, пей, - Коджаку подошел к нему, придержал за плечо, помогая сесть, поднес к губам стакан. Нойз сделал пару глотков, и снова лег. - Дурацкий наркоз, - пробормотал он. – Из-за него я все время сплю. - Ну-ну, а ты хотел, чтобы тебя на живую резали? – хмыкнул Коджаку, усаживаясь на стул для посетителей. - Я бы все равно ничего не почувствовал. - А, ну да, – Коджаку все время забывал, что у Нойза проблемы с чувствительностью. – Что ж ты до последнего тянул? Аппендицит штука опасная, если его запустить. - Я не знал. Думал, что отравился. - А даже если и отравился, что, к врачу не надо идти?! – вспылил Коджаку. – Нойз, Аоба за тебя волнуется… Кстати, он знает, что твое настоящее имя Вильгельм? - Не называй меня так, – Нойз напрягся. Он пробубнил что-то еще, вроде «тупые медсестры», и «чертова страховка». - Я принес твоего помощника, и прочую электронную хренотень, - Коджаку взглядом указал на тумбочку. Заметив, что Нойза снова клонит в сон, он решил больше не задерживаться: - Я пойду, - Коджаку направился к выходу, остановился в дверях. – А настоящее имя у тебя красивое. Мне нравится, - добавил он, и вышел из палаты. Имя Коджаку действительно понравилось. Понравилось и то, что это был их первый разговор, когда они не пытались друг друга убить. На следующий день Коджаку снова пришел проведать Нойза. Тому уже стало лучше: он был вполне себе бодр, сидел в постели, уткнувшись в монитор, и быстро клацал по клавишам. - Тебя Аоба прислал? – вместо приветствия, и даже не повернувшись в его сторону, спросил Нойз. – Я уже связался с ним. Можешь больше не приходить. - В первый раз я действительно пришел по просьбе Аобы. А сейчас я прихожу, по тому, что сам интересуюсь самочувствием такого говнюка, как ты, - сердито ответил Коджаку, проходя в палату, и устраиваясь на стуле рядом с кроватью Нойза. Нойз нахмурился, оторвался от экрана: - Зачем? Тебе что, есть какая-то выгода от этого? - Как все запущено, - вздохнул Коджаку. – Ты вообще слышал что-нибудь о сочувствии, и сопереживании? Нойз не ответил, и снова уткнулся в экран монитора. - Ищешь значение слова «сочувствие»? - Коджаку не удержался от колкости. - Меня не отпускают домой, - глухо отозвался Нойз. – И не дают есть пиццу. И кормят тут каким-то дерьмом, - прозвучало как-то обиженно. Коджаку едва сдержался, чтобы не прыснуть от смеха. Нойз прекрасно разбирался в компьютерах, а когда дело касалось простейших бытовых ситуаций – оказывался полным профаном. Коджаку имел опыт пребывания в таком не радостном месте как больница, и со всей прямотой объяснил, что домой не отпускают, так как могут разойтись швы, а еда будет такой постоянно – специальная диета. - Плохо, - подытожил Нойз. - Ты тут максимум на неделю, так что потерпишь, - ответил Коджаку. - Нет. Меня сегодня же выпишут. Под твою ответственность. - Что?! – возмутился Коджаку. – Что значит, «выпишут»?! Что значит, «под твою ответственность?!» - Я обо всем договорился. Показать тебе значение слова «ответственность»? – Нойз невозмутимо развернул монитор экраном к Коджаку. Коджаку просто кипел от негодования, когда он с Нойзом проходил мимо улыбающихся медсестер. Быстро же этот засранец все обтяпал! Пойти на попятную, отказаться, Коджаку не мог, это противоречило его внутренним принципам. Но и манипулировать собой он тоже не даст! - Учти, я к тебе в сиделки не нанимался, - рыкнул Коджаку, когда они усаживались в такси. – До дома доедем, а дальше – как хочешь. Нойз лишь пожал плечами и ничего не ответил. С тех пор прошло два дня. Коджаку занимался привычными делами, работал с клиентами, стараясь не думать о Нойзе, и о том, что, хоть и не по своей воле несет ответственность за его здоровье. Эти мысли не оставляли его, не смотря на попытки отвлечься, и убедить себя, что Нойз вполне себе взрослый, самостоятельный человек… который сам не может о себе позаботиться, черт возьми! Устав терзаться внутренними противоречиями, Коджаку задвинул подальше свою гордость, и все-таки отправился снова навестить Нойза. В последний раз, твердо сам себе пообещал он. На этот раз Нойз сам открыл дверь, пропустил Коджаку в квартиру. Ожидать особого гостеприимства от него конечно не следовало: он тут же вернулся в свою комнату, погрузившись в компьютеры. - Ты что, питаешься только пиццей? – спросил Коджаку, отпихнув ногой пустую коробку. - Сейчас нет, мне нельзя, - отозвался Нойз, даже не оборачиваясь. - Ясно, ты не безнадежен, - усмехнулся Коджаку. - Много информации упущено, - Нойз быстро нажимал на кнопки, файлы на мониторе мелькали и исчезали один за другим. – Надо успеть. - Ааа, работаешь… - в компьютерных делах Коджаку мало что понимал. – Что действительно упущено – так это твой внешний вид. Ты когда себя в последний раз в зеркало видел? – Коджаку пристально смотрел на торчащие во все стороны вихры на голове Нойза. Нерях Коджаку терпеть не мог, всегда, когда он видел человека с неухоженной головой, у него буквально руки чесались все исправить, и привести человека в божеский вид. - Вчера, - спокойно ответил Нойз. - Ах, вчера, - Коджаку подошел к столу, и вытащил из органайзера ножницы. Обычные, канцелярские, но в его руках даже с их помощью можно сотворить с волосами настоящее чудо. – Бросай свои компьютеры, сейчас, я сделаю из тебя человека с нормальной прической! Нойз невозмутимо посмотрел на Коджаку с раскрытыми ножницами в руках, нажал на какую-то кнопку, все экраны погасли. После чего выехал на стуле на середину комнаты: - Я все равно в шапке хожу. Но если так хочешь – стриги. - Да какая разница, в шапке, или без? – чикнули ножницы, первая прядь волос упала на пол. – За волосами все равно уход нужен, понимаешь? Нойз не ответил. - У тебя волосы, кстати, хорошие,- Коджаку орудовал расческой и ножницами у Нойза на затылке. – Почему ты так к себе относишься? Не только к волосам, а вообще? Нойз снова не ответил. - Сиди смирно, - Коджаку занялся челкой. Одна состриженная прядь упала Нойзу на лицо, он поморщился. Коджаку осторожно стряхнул со щеки лишнее, но короткие волоски видимо, все же попали в нос, и Нойз чихнул. - Ровно сядь, я сейчас закончу, - Коджаку подождал, когда Нойз снова вскинет голову вверх, наклонился ниже, чтобы более точно состричь лишнее. - Ну вот и вс… - договорить Коджаку не успел, по тому что Нойз его поцеловал. Поцелуй вышел коротким, звучным, пустяковым. - Если ты хотел меня поблагодарить, мог бы просто сказать «спасибо» - Коджаку первым нарушил молчание, когда Нойз отстранился. - Спасибо, - глухо отозвался тот. Коджаку не знал, как на это реагировать: смеяться, или злиться. Не похоже, чтобы Нойз делал на зло, но с такой звериной серьезностью совершать такие очевидные глупости… - Ты со всеми так себя ведешь? - А ты всех допрашиваешь во время стрижки? - Цыц! – Коджаку ущипнул Нойза за нос. После этого дня многое изменилось. Коджаку не мог однозначно ответить, что же он к Нойзу чувствует, но вражда между ними закончилась. Однако некоторые вещи оставались неизменными: обмен любезностями, колкости в адрес друг друга, казалось, теперь они помогали им мирно сосуществовать. Коджаку все чаще ловил себя на том, что воспринимает Нойза как брата. Непутевого младшего брата, за которым нужен глаз да глаз. - Не торчи на балконе раздетый, - сделал замечание Коджаку, когда Нойз босиком, и с мокрой головой после душа вышел вслед за ним. Нойз проигнорировал его слова, облокотился на перила, и задумчиво смотрел вниз, на вечерний город. - Нойз, свали, - Коджаку похлопал себя по карманам, в поисках зажигалки, - я буду курить. - Не будешь. - Это еще почему? – Коджаку зажал в зубах сигарету, и чиркал зажигалкой: на сквозняке она плохо разгоралась. - По тому, что я не уйду, - Нойз забрал у Коджаку сигарету прямо изо рта, раздавил ее пальцами, бросил вниз. – В следующий раз, полетишь вслед за сигаретой. Коджаку поперхнулся воздухом от такой наглости, и даже призадумался бросить курить. Их встречи были спонтанны и без предупреждений. Чаще наведывался Коджаку, чтобы проверить, жив ли Нойз вообще, и не валяется ли он с пробитой головой, или еще какими-либо серьезными повреждениями. Нойз же выбирал для своих визитов ночь. Потихоньку пробирался в дом Коджаку, и сидел у него до рассвета, неизменно зависая в компьютере. Как будто ему больше не куда было идти. В первый раз, Коджаку чуть было не снес ему башку, со сна решив, что это грабитель. А потом привык просыпаться от того, что Нойз громко клацал по клавишам с невероятной скоростью. Они мало разговаривали друг с другом. Точнее, говорил в основном Коджаку: ругал за запущенную, начавшую гноиться рану на шее, отчитывал за вырванные во время драки прямо с мясом микродермалы, надоедал нотациями, что Нойзу стоит внимательнее относиться к своему телу, если он не хочет загнуться в свои девятнадцать лет. Нойз лишь огрызался, коротко и односложно отвечал на вопросы, но чаще молчал… Коджаку так и не смог понять, что именно его зацепило в Нойзе. То, каким он его увидел после операции: беспомощным и жалким? Или то, что он спокойно относился к тому, как Коджаку врывался в его личное пространство, и все пытался чему-то учить, воспитывал… Что уж кривить душой, Коджаку испытывал потребность быть кому-то нужным, заботиться, защищать. С Аобой они больше не были так близки, с появлением Рена их отношения были уже не те, что прежде… Таэ как-то сказала, что из Коджаку бы получился замечательный отец. Может, она и права, вот только не с его ритмом жизни заводить детей. А вот Нойз – действительно, как ребенок. Настырный, угловатый, недолюбленный ребенок, у которого очень поверхностные представления о жизни за монитором, и еще более странные взгляды на отношения между людьми. Коджаку порой казалось, что он упирался в глухую, непробиваемую стену, доказывая, что мир устроен совсем не так. Тем не менее, все шло своим чередом. И в жизни Коджаку наступил день, который состоял из одних неприятностей. Вначале Коджаку нарвался на клиентку, которая закатила истерику, что якобы он ее не так подстриг. Потом он сцепился с Мизуки из-за какой-то ерунды. А вечером, возле одного из местных клубов Коджаку увидел Рюхо. От одного только вида этой ухмыляющейся мрази у него сорвало тормоза, и он в ярости на него набросился. Схватка была недолгой: Рюхо сумел уйти, отделавшись лишь рассеченным плечом, а Коджаку долго преследовала полиция. Спустя час погони, ему, наконец, удалось скрыться в одном из переулков, и патруль оставил его в покое. Коджаку тяжело дыша, привалился к стене, чтобы перевести дух. Левую ногу неприятно жгло – Рюхо все-таки зацепил его. Коджаку был в таком бешенстве, что даже ничего не почувствовал. Ярость и адреналин прошли, уступив место реальности. До своей берлоги он просто не доберется: рана на ноге, и полиция сильно его измотали. Ближайшее из возможных пристанищ – квартира Нойза. Коджаку не раздумывая, отправился к нему. Нойз молча, пропустил Коджаку в квартиру. Его абсолютно не удивлял его потрепанный вид, и тянущейся за ним кровавый след. Коджаку долго стоял в душе, под успокаивающими прохладными струями воды. «Как же так, опять я его упустил!» - он ударил кулаком в стену. На влажном кафеле проступили трещины, сбитые костяшки пальцев защипало. Рана на ноге по-прежнему сочилась, Коджаку прихрамывая, добрался до кровати, тяжело опустился на нее, чтобы сделать перевязку. - Дай, я, - Нойз отнял у него бинт, сел на корточки, наложил тугую повязку. Коджаку хотел сказать «спасибо», но язык во рту еле ворочался, он чувствовал себя ужасно слабым и уставшим. «Может, на клинке Рюхо был яд?» - успел подумать Коджаку, прежде чем силы оставили его. Когда Коджаку открыл глаза, он не сразу сообразил, где находится: чужая кровать, холодный свет от мониторов, странная, звенящая тишина. Постепенно в памяти восстановились недавно пережитые события: Рюхо, полиция, Нойз… - Сколько времени? – хрипло спросил Коджаку. Вместо ответа, Нойз, который все это время находился в комнате, нажал на какую-то клавишу, и на всех мониторах замигало текущее время: 02:46 - Черт! – Коджаку попробовал встать – все тело болело, а нога ужасно ныла. Коджаку посидел немного в постели, поразмыслив, что рыпаться куда-то среди ночи не имеет смысла лег обратно. Нойз по-прежнему сидел, уткнувшись в компьютеры, не обращая внимания на возню Коджаку. - Ложись спать, - позвал Нойза Коджаку. – Или ты меня стесняешься? - добавил он усмехнувшись. - Я никого не стесняюсь в своем доме, - в тон ему ответил Нойз. – Доделаю и лягу. Коджаку не стал с ним спорить. В конце концов, Нойз прав – это его дом, пусть делает что хочет. Нойз разбудил его, пристраиваясь на кровати рядом. Коджаку привык спать широко, раскинув руки и ноги, он занял собой всю постель. - Жопу подвинь, - Нойз отжал себе уголок подушки, и лег с краю, порываясь свернуться в клубок, как он это всегда делал во время сна. - Я могу подвинуть и все остальное, если научишься просить повежливее, - зевая, ответил Коджаку. Он лег на бок, чтобы места хватило им обоим. Опасаясь, что он может случайно столкнуть Нойза на пол, Коджаку обхватил его рукой поперек груди, и притянул на середину постели. Нойз недовольно засопел, и придвинулся к Коджаку вплотную. Тот не возражал – стиснул Нойза в объятьях, как подушку, и уткнулся носом ему в затылок. Коджаку уже засыпал, а Нойз все возился, и никак не мог успокоиться. От того что он был слишком близко, и все время крутился, непроизвольно задевая пах, Коджаку возбудился. - Хорош вертеть задницей! – не выдержал Коджаку, чувствуя, что еще немного, и ему придется вставать, и снимать напряжение, стоя под душем. Нойз, казалось, было угомонился, но через пять минут все началось сначала. - Нойз, ты нарываешься, - серьезно предупредил Коджаку. - Да. Я этого хочу. А вот это уже вызов. Вот же гаденыш! Коджаку завелся вполоборота. Не меняя позы, он так же с боку пристроился к Нойзу, спустил с него штаны, и вошел сразу, без каких-то прелюдий и подготовки. «Ты сам этого хотел, получай!» - думал с какой-то мстительностью Коджаку, вколачиваясь в разгоряченное тело. Нойз восхитительно узкий и горячий внутри, а у Коджаку давно не было хорошего секса… - И все? – сиплый голос Нойза возвращает к реальности. – Давай сильнее. На мгновение Коджаку замер. «Сильнее?.. Катаной, тебя, сука, оттрахать что ли?!..» Коджаку с глухим рычанием, грубо задрал бедро Нойза вверх, больше открывая доступ, его толчки стали быстрее, глубже. Нойз под ним дышал часто и рвано, но, к счастью, молчал. Иначе, Коджаку его просто убил, если бы он еще что-нибудь ляпнул. Коджаку уже близок к разрядке, его инстинкты велят ему обладать, он впивается зубами в плечо Нойза, и въезжает в него до упора, изливаясь внутри. Коджаку медленно приходил в себя. Ему жарко, он отвел назад отросшую длинную челку. Взглянул на Нойза – тот лежал так же на боку и восстанавливал сбившееся дыхание. На плече темнел след от укуса. Почему-то, было ощущение, что он все-таки переборщил. - Нойз, ты как? – спросил Коджаку, усевшись рядом с ним на край кровати. Нойз тяжело дышал, жмурился, шарил рукой по постели в поисках одеяла. - Я предупреждал, - Коджаку хотел помочь ему накрыться, когда заметил окровавленную простынь. – Нойз, чтоб тебя!.. Почему ты мне не сказал?! - Что не сказал? - Вот, видишь?! – Коджаку потряс у него перед носом грязным постельным бельем. – Я… я не хотел тебе навредить. - С тобой я хоть что-то почувствовал, - спокойно отозвался Нойз. – И перестань уже, за мной мать родная так не ходила, как ты надо мной трясешься. Не сдерживайся. Никогда со мной не сдерживайся. Почему-то, слова этого мелкого поганца запали Коджаку в душу, и отдавали приятным теплом в груди. Кажется, вот оно… - Я в душ, - Коджаку медленно направился в ванную комнату. - Спасибо. - За что? – Коджаку не понимал, за что Нойз его благодарил. - За то, что возишься с таким говнюком, как я. Коджаку кивнул, и вышел из комнаты. Хорошо, что Нойз не видел его лица. Нечего этому засранцу знать, насколько хорошо он умеет смущать людей.