Билетёр

Серый. Светло-Серый. Тёмно-серый. Небо больно, лишь эти цвета отражаются на его коже гнильными пятнами. Сухой, холодный асфальт покрыт слоем мелкой пыли и грязи, что витает в воздухе. Мне больно дышать, холодный воздух режет лёгкие. Когда мир стал для меня таким? Ведь раньше я с удовольствием вдыхал воздух, который как мне казалось, полнился запахами цветов и улыбка неба была омыта для меня лазурью. Это, если честно, долгая история, но если готов потратить на меня своё время — я буду рад. Мало в последнее время стало слышащих и слушающих в этом суетливо-глухом мире, ой мало… Ну-с, присаживайся. И да, можешь не верить, а можешь и верить в мои россказни — я и сам уже начинаю считать, что мне это лишь приснилось… В тот день погода действительно была отменная. Хотя, пожалуй отменной он была только для меня. Небо хмурилось и готово было разразиться плачем, разрывы в его облачном полотне белели как кости. Землю же объяла мерзкая слякоть. Но несмотря на грязь, на размокший мусор и окурки, несмотря на глубокие лужи, отливающие радужными разводами бензина, что-то чувствовалось на самом дне груди, за сердцем, вместе с ним глухо ударяясь о рёбра. Что-то новое, от чего перехватывало дыхание. Тогда, в тот день, я чувствовал это особо остро. Пожалуй, это была подступающая весна и взбушевавшиеся вместе с ней гормоны, а возможно это действительно было удивительно точное предчувствие. Тогда я просто петлял меж лабиринтами улиц. Ну ладно, если не так пафосно — гулял я. Всё равно делать мне нечего, а подышать свежим воздухом я никогда не против. Дома с потрескавшейся штукатуркой и мутными окнами — глазами сменялись прилизанными глянцевыми кафешками, а те — молоденькими, не успевшими лиха повидать, новостроями. Я всегда любил вглядываться в окружающий меня городской пейзаж — его гротескность, угловатость и несуразность странно пленили моё сердце. Возможно, потому что сама человеческая сущность похожа на наши города — построенная на противоречии и сама же загоняющая себя в оковы бетона и асфальта? Эх, расфилософствовался же я… Я не заметил, как в задумчивости свернул в узкий проулок. Дома здесь выглядели особенно обшарпанными, старыми — сырые пятна гнили и мха покрывали выцветшие жёлтые стены. Стёкла в окнах острыми осколками, словно клыки выглядывали из нутра зданий — их вбили уже давно. Жуткое место. Так, ребятки, не буду испытывать судьбу, я обратно пошёл… Единственное, что привлекло моё внимание — странная бумажка, рваная и исписанная какими-то каракулями, приклеенная к стене дома. Но я сразу отвёл взгляд — это не для меня. Странное чувство преследовало меня всю дорогу домой. Тот переулок начал блекнуть в памяти сразу, а вот бумажка — нет. Наваждение? Думаю, да, но это так нелепо выглядит… что я беспокоюсь о каком-то клочке бумаги, которым хоть подтираться можно? Тьфу, зачем я туда вообще свернул? .. Дома меня ждал горячий чай и книжечки, что отвлекло меня от всей этой чуши. Я разомлел и не заметил, как уснул прямо в кресле во время чтения. …Серый. Светло-Серый. Тёмно-серый. Яркими вспышками мелькают кровоточащий алый и галактический индиго, но они сливаются с серой грязью под ногами, с серым умирающим небом. Я боюсь. Такое ощущение, что я стою на обрыве, один неверный шаг в серость и… Что-то опрокидывает меня и я безмолвно лечу вниз. Ни крика, не шелеста ветра. Ни-че-го. Я чувствую, что падаю, но не просыпаюсь, а асфальт всё ближе. Какой-то неправильный со… ХРЯСЬ Лёгкие наполнились кровью, внутренности встряхнуло и разорвало от давления на осклизлые кровоточащие ошмётки. Кости перемололо в мелкую дробь, они вылезли из-под рваных мышц и стёртой кожи, острыми осколками устремляясь ввысь. Мамочка… Почему так больно? Почему я не просыпаюсь? Я лежал и ослепшими от крови глазами смотрел в белеющее небо. Сердце почти не билось, я чувствовал каждый редкий удар, отдававшийся глухой болью во всём поломанном теле… Бам-бам Бам — бам-м-м… Бамм… Рывок. Судорожный вдох. Воздуха не хватает, горло сводит спазмом рвоты. Чёртов сон! Господи, господи, что я натворил, чтобы умереть, пусть даже во сне? Почему я не проснулся от боли, господи, господи… Я весь в холодном поту, сердце бьётся часто. Я вспомнил как чувствовал, что оно остановилось. Голова закружилась, я откинулся на спинку кресла. Дышу глубоко и хрипло. Предательски дрожащими пальцами утираю холодный пот со лба. Тьфу ты, я весь трясусь. Надо успокоиться. Хватаю стоящую рядом кружку остывшего чая и большими глотками осушаю до дна. Хочется чего-то покрепче, но пока и так сойдёт. От чая паника не улеглась, но притупилась, давая хоть немного подумать. Сны мне не снились уже много лет. Просто чёрная пустота, странный, незапоминающийся миг между засыпанием и пробуждением. А сейчас… Где-то я читал, что яркие, до боли похожие на реальность сны — первый признак шизофрении. Так значит… я схожу с ума? Хах, вряд ли. Надо забыть всё это. Забыть. Я поморщился и потёр виски. Ох, не думаю что пересечённое кровавыми всполохами и угасающее вместе с моим сердцем небо выйдет у меня из головы… Так. Надо всё-таки выпить чего покрепче, как и обещал.