Рокировка

Кадет правда не знает, что она тут забыла. Она никогда не любила пышные празднества и торжества вроде этого. На свадьбе она была последний раз, когда ее старшая сестра сочеталась узами брака с принцем соседней планеты. Кадет хорошо помнила, как горько, навзрыд плакала сестра накануне венчания, не желая выходить за какого-то абсолютно неизвестного ей мужчину, с которым ей еще предстоит делить ложе. А сейчас плакать хочется ей, - она сама не знает почему: даже искренне, всем сердцем желая счастья жениху и невесте, сказать, что счастлива она до слез Кадет не может, это не слезы обиды и, хоть она и чувствует себя немного задетой случившимся, никакой душевной боли или терзаний по этому поводу она вроде бы не испытывает. По-крайней мере ей так кажется, потому она продолжает сдержанно улыбаться, стискивая пальцами бокал с шампанским. Подружка невесты должна выглядеть мило, радостно и принимать от гостей подарки для новобрачных, поздравления и пожелания, и рассыпаться в благодарностях в ответ на комплименты об изящном платье невесты с длинным, волочащимся по полу шлейфом. Где-то на задворках разума Кадет довольно прагматично подмечает, что к концу вечера белоснежный подол будет походить на половую тряпку, что довольно не эстетично. Поэтому ее платье будет достаточно коротким, чтобы не доставать до земли. Хотя о чем это она, своей свадьбы у нее в ближайшее время уж точно не предвидится. Все еще витая где-то в своих мыслях, очень далеко от происходящего торжества, Кадет вежливо отклоняет пару предложений потанцевать от уже подвыпивших гостей. Корсет, или его достаточно дешевое подобие, нещадно сдавливает ребра, вызывая болезненную резь в низу живота и под грудью, скользкие шелковые перчатки на несколько тонов темнее платья сползают с локтей и собираются у запястьев крупными складками, крохотные каблучки опасно ходят ходуном под копытцами, норовя уронить хозяйку. Что она тут забыла..? Когда после залихватского "Горько" и продолжительного отсчета гости снова поднимают бокалы и наперебой настойчиво требуют поцелуй свидетелей, она кратко чмокает Марсианского Командующего в щеку, после чего тот морщится, словно съел дольку лимона, и залпом опустошает свой бокал так, что Кадет даже не успевает понять, куда у него вместо рта льется вино. "Эти туфли с этим платьем не сочетаются," - шепчет ей он, лихорадочно блестя глазами, и забирает со стола бутылку. Кадет сочувствующе качает головой, наблюдая за тем, как Командир скрывается в шумной веселой толпе, и позволяет другим подружкам невесты утащить себя на другой конец зала, ловить свадебный букет. Она не верит в эти глупые приметы, даже когда ей в руки падают, шурша цветной фальгой, нежные цветы, и Капитан Доджерс, уже официально ставший Королем Марса, отпускает в ее адрес пару двусмысленных шуточек, покровительственно потрепав по аккуратно уложенным волосам. Он будет искренне рад, если она найдет своего суженного, и от этого ей еще противнее и постыднее за свои так и не пролитые слезы. Отчего же она не может просто порадоваться за своего Капитана? Ведь это едва ли не последний раз, когда они могут просто так поболтать и побыть вместе. А ей от этого еще больше хочется просто слиться с толпой и ненадолго отключиться, бездумно раствориться в этом гомоне, смехе и пьяном угаре. Спустя пару часов, когда копытца уже стерты почти до мяса, шампанское в бокале кончилось, налито повторно и отпито наполовину, а пульсирующая боль в висках и грохот так обожаемой Доджерсом тяжелой музыки, сливаются в один сплошной равномерный гул, Кадет всерьез рассматривает идею как-нибудь незаметно уйти отсюда пораньше, возможно даже, когда никто не будет смотреть, но Доджерс все время увивается то подле нее, то рядом с Королевой, своей нынешней супругой. Кадет уже почти находит более-менее подходящий предлог, чтобы улизнуть, но оный вдруг сам падает к ее ногам. В буквальном смысле. Уже немного потрепанный, в некогда белом, заляпанном бардовыми пятнами от расплесканного вина, смокинге, Командир, громко хохоча и спотыкаясь, пытается присесть на соседний стул, но, промахнувшись, валится на пол, не прекращая смеяться. Смеется заливисто, надрывно и почти истерично, в его смехе Кадет чудится обречённый плачь сестры. Икая и глупо хихикая, он с трудом перебирает руками, приподнимается, держась за стул, и кричит какую-то пьяную вдохновенно-веселую ересь, схватив с подноса проходящего мимо слуги бокал и едва не пролив на себя содержимое. Кадет, мысленно выдохнув с облегчением, подхватывает его под руки, когда тот снова спотыкается, предотвращая очередное падение командира, и, извиняющееся улыбаясь, тащит его к выходу, не обращая внимания на то, что тот едва успевает перебирать ногами. Командир пытается буянить и протестовать, бездумно хохоча, заплетающимся языком кричит какую-то пафасную праздничную чушь, но девушке удается немного успокоить его, обхватив руками поперек торса и осторожно погладив по плечу. Еще немало помогает брошенное на ушко сквозь зубы "заткнись, герой-любовник, не то пасть порву". Ковылять к выходу и одновременно волочить полубесчувственное спотыкающееся тело командира, как оказалось, мягко говоря, неудобно, так что, пользуясь моментом, Кадет заодно делает вторую вещь, о которой мечтала весь вечер - скидывает ужасные туфли и прицельным броском отправляет куда-то под фуршетный стол. На свежем воздухе Х-2 становится легче, и он довольно быстро успокаивается. Кадет даже удивлена, что он с такой немой покорностью позволяет довести себя до дворцового сада и усадить на лавку в тени раскатистой оливы. Правда уже через пару минут он перестает что-то бессвязно бормотать, поднимается и, чуть пошатываясь, направляется к резному фонтанчику в паре ярдах от них. Кадет, вытянув гудящие ноги, наблюдает за ним из-под полуприкрытых век с легким беспокойством. Она еще ни разу не видела, чтобы Командир хоть немного «набирался», в конце концов, этот «конченный трудоголик», как называл его Капитан Доджерс, являлся абсолютным трезвенником. До сегодняшнего дня. «Наверное так выглядит отчаянье,» - отстраненно думает она, наблюдая за тем, как Х-2 полощет голову под холодными струями. Без шлема видна узкая полоса светлых, как у всех марсиан волос – должно быть перед свадьбой специально не стал полностью сбривать по возвращению из последнего рейса. Держась за бортик, он медленно опускается на мокрую брусчатку, проводит рукой по мокрому лицу и уже более-менее трезво смотрит на Кадет. - Спасибо, - негромко, но на удивление отчетливо бормочет он, оттягивая ворот рубашки, у которой уже отлетело несколько пуговиц. Очень непривычно это видеть, зная его врожденный аккуратизм. - Сколько вы выпили? – Кадет не уверена, что хочет знать ответ, но ей кажется, что если она как-то не поддержит разговор, то марсианина понесет дальше. Тот задумчиво похлопывает по карманам пиджака, словно пытаясь что-то отыскать, и наконец, нехотя отвечает: - Не поверишь. Два бокала. Третий, кажется, пролил. – Кадет недоуменно смотрит на него широко-распахнутыми глазами, а марсианин пытается криво улыбнуться, но этого совсем не видно. Он снова пробует подняться, но терпит фиаско и остается сидеть под брызгами. – Это ж надо, так развезло. - Это не ви-ви-вино, это стресс, - сочувствующе качает головой Кадет в ответ на удивленный взгляд Х-2. – Вам просто нужен был повод. - Повод сойти с ума? - Повод о-отключиться. И выпустить пар. Вы бы на ка-камнях не сидели, простудитесь. Командир молча смотрит на нее несколько секунд, отчего Кадет становится немного не по себе, а затем снова разражается нервным захлебывающимся смехом, откинув голову и закатывая глаза. Кадет вначале пугается, но потом снова списывает на хмельной запал, пусть он толком не пил. - Как-то глупо об этом уже беспокоиться, а? - К-к-как хотите, - Кадет лишь снисходительно пожимает плечами. Если он хочет подхватить воспаление легких или менингит и откинуть копыта, то на здоровье, его дело. Хотя, скорее всего именно это он сейчас и собирается сделать. Кадет его искренне жаль, ей кажется, что она знает, каково это - терять кого-то близкого, на отношения с кем потратил столько сил, нервов и времени. Она сама чувствует какое-то опустошение с тех пор, как на Земле и Марсе во всеуслышанье объявили о грядущем помпезном венчании в марсианском дворце. Первое время это все казалось просто странным сном: сводки в новостях, папарацци, мирные конгрессы, тонны ненужной документации и бесконечные звонки. Доджерс и Ай-Кью скинули всю подготовку на нее, как всегда, - ну да ей не привыкать, - тем более, что за неимением других вариантов со стороны Земли, Кадет сама стала свидетелем. Куда больше ее удивило, что Доджерс в обратную позвал в дружки жениха Командира. Решили махнуться сторонами, так сказать. Кадет была уверена, что тот пошлет Доджерса на другой конец вселенной и на свадьбе вовсе не объявится - покинет Марс на несколько дней и поминай, как звали. В конце концов, жуткая новость застала его в рейсе какой-то колонисткой исследовательской экспедиции, у него был отличный шанс избежать всей этой нервотрепки. Но он сорвался по первому звонку Ее Величества и уже через четыре дня, взбудораженный и невыспавшийся, был в офисе протектората на подписании предворительного договора. Тирания специально попросила оттянуть до его приезда, хотя Ай-Кью предлагал выбрать другого свидетеля или подделать подпись (глав-секретарь стратосферы частенько руководствовался ленью и нечистой совестью). Расписывался Командир дрожащей рукой, едва не поставил жирную кляксу на весь договор, и, как и Кадет, неотрывно смотрел на Доджерса, увлеченно рисующего космические кораблики и звездочки на испорченных черновиках. "Т-т-ты мог ответить о-отказом. Зачем вернулся?" - поинтересовалась как-то Кадет, бездумно листая каталоги с платьями и обмахиваясь брошюрами - очиститель работал исправно, душно в каюте не было, но почему-то было трудно дышать. Голос марсианина звучал вконец убито, примерно, как ее мысли в голове: "Хотел посмотреть ей в глаза. Я все еще не верю, что это не ночной кошмар." "Ты согласился стать сви-св-свидь-... Дружком жениха." "Знаю. Я дурак, да?" - он слабо хохотнул. "Отчаявшийся дурак," - согласилась Кадет, изучая бренкензурскую модель с нежно-желтыми вставками и изящными кружевами. Ей такое вряд ли пойдет, но с платьем невесты сочетается неплохо, возможно на других подружек хорошо сядет. Чем дальше, тем больше ее тошнит от этой праздничной кутерьмы. Командир промолчал, очевидно, не найдя, что сказать, или просто не счел нужным отвечать. Если подумать, их обоих никто не спрашивал: сверху отдали приказ, надо выполнять. Не их вина, что у них не хватило духу отказать родным людям. - Я говорил, надо было выбирать кремовое. - Кадет вздрагивает, выдернутая из своих мыслей. Как он приблизился так бесшумно? Минуту назад и двух шагов ровно ступить не мог! - Перчатки на несколько тонов темнее, подол ужасный, бутаньерки вообще не в тему, - с видом знатока заявляет упавший рядом на скамейку марсианин, приподняв ее руку за складку перчатки и придирчиво рассматривая. - Цвет не тот, к-корсет жмет, кружева на лямках от-отвра-твратительные, - улыбаясь, поддерживает его Кадет. Он прав, платье ужас, чего скрывать? - Ну хоть эти жуткие туфли выкинула. Они точно были лишними. Они оба смеются, откинувшись друг на друга, хотя ничего смешного никто из них не сказал, но почему-то просто хочется смеяться. Кадет не знает почему, но она всегда смеется над какой-то ерундой, когда болтает с Марвином. Или даже если они молчат. Между собой они почему-то всегда на одной волне, как будто так и должно быть. Смех прерывается сухим кашлем, и Кадет тревожно хлопает Командира по спине, но тот лишь отмахивается и съезжает по скамейке, положив голову ей на колени. Кадет внезапно обнаруживает, что она совсем не против, и тоже устраивается поудобнее. Они болтают о каких-то глупостях и фантазиях, о космосе и былых приключениях, которых теперь станет заметно меньше на фоне союза Марса и Земли - о чем угодно, кроме свадьбы. Оказывается, они смотрят один сериал, только переживают за разных персонажей, а еще любят потанцевать под хиты позапрошлого столетия, пока никто не видит. Марвин расходится все больше, рассказывает про звезды и далекие планеты, которые когда-то изучал, про Землю до вступления в союз, активно жестикулирует, переводя внимание от звезды к звезде на небе, язык у него заплетается все больше, а Кадет говорит все свободнее, почти не заикаясь и куда живее, чем вначале. Чем ближе к вечеру, тем больше народу перебирается во двор. Перед дворцом есть огромная площадь, где обычно проходят торжественные военные парады, с трех сторон она обнесена высокими стенами с замыкающими периметр массивными воротами-статуями, - сегодня раскрытыми нараспашку, - от самых створок к главному входу ведёт ярко выделяющаяся на красном фоне широкая дорожка, выложенная светлой узорчатой каменной плиткой, на ней-то слуги и центурионы и установили большой помпезный помост для второй части церемонии - официальной коронации. По обеим сторонам от дворца к площади примыкает прекрасный королевский сад, - сюда должно переместиться торжество после того, как на голову Доджерса водрузят корону, а самого его уже официально и окончательно объявят королем Марса. Королевский сад огромен и прекрасен, настоящий оазис посреди кровавой пустыни. От внутреннего дворцового дворика он спускается вниз огромными уровнями-ступенями и расходится в разные стороны, петляет дорожками красного, розового, желтого и белого камня, журчит искусственными ручейками оросительных каналов и бьющими из-под земли фонтанами, благоухает редкими цветами и переливается вечерами разноцветными огнями фонарей. Х-2 рассказал Кадет, что в его глубине сокрыт целый огромный лабиринт, но ей это отчего-то не хочется проверять. Девушку вполне устраивает внутренний дворик: небольшая по меркам масштабов дворца, но всё ещё внушительных размеров площадка, визуально отделённая прямыми, грубовато отделанными угловатыми колоннами, которые причудливо соседствуют с витыми ажурными перилами веранды. Само это место кажется странными миксом грубости чётких линий и лёгкости изогнутых узоров. Марвин сказал, это потому, что раньше на планете царил патриархат и дворец играл роль скорее военной крепости, нежели резиденции царственных особ. Когда на престол впервые взошла женщина, несколько сотен лет назад, она потребовала переделать весь интерьер. Сам командир, бывший тогда еще зеленым студентиком-выпускником престижной по тем временам академии межпланетных отношений (и еще какой-то ерунды) летал с отцом на Венеру, которая всегда славилась своими искусными художниками, скульпторами и зодчими. После этого он буквально влюбился в эту планету, со всей её культурой и историей, потерял голову в своих исследованиях. Королеве новый дизайн понравился, она даже пожаловала ему какой-то мелкий придворный чин. Не смотря на палившее весь день солнце, сейчас устало склонившееся к кроваво-красному горизонту, во дворике царит приятная прохлада и свежесть: высаженные по периметру исполинские пальмы и, накрывающие веранду своими раскидистыми, аккуратно постриженными ветвями, оливы отбрасывают косые резные тени на пол, выложенный перламутровой гладкой плиткой с узором золотых прожилок, а большой бассейн по центру, прямо перед мягким королевским ложем с опахалами, и небольшие фонтанчики в укромных уголках, окруженные специально принесенными сюда сегодня стульями, креслицами, диванчиками и скамейками, наполняют вечерний воздух влагой и свежестью. Хочется дышать полной грудью и, почему-то, совсем немного танцевать - музыка здесь так не грохочет и кажется даже приятной. - Кажется, танец свидетелей мы пропустили, не говоря уже о новобрачных, - после непродолжительного, но комфортного молчания, словно прочитав её мысли, вдруг заявляет марсианин, который, как казалось Кадет, уже успел задремать у неё на коленях. Он поднимается слишком резко, но, не смотря на головокружение, хватает её за руку. – Может, наверстаем? - весело предлагает, робко потянув. Кадет не находит причин для отказа, тем более, что дурацкие туфли давно потерялись, и с готовностью кладет вторую руку ему на плечо. Вот уж неизвестно, сколько там он на самом деле выпил, но танцует командир под шафе из рук вон плохо. Впрочем, сама Кадет наверняка не лучше, даром что Тирании и Доджерсу танец ставили. В такт оба не попадают абсолютно, уже оттоптали друг другу ноги, но разочарования от этого - ни капли. Они просто снова смеются, держась друг за друга и столкнувшись лбами. Кадет даже удивительно, что по отдельности их хохоты скорее походили на истерику, а в дуэте звучат счастливым искренним перезвоном. Как будто они так поддерживают и дополняют друг друга. С марсианами, оказывается, очень приятно обниматься - температура их тела значительно выше, чем у землян, они всегда намного теплее. В вечернем сумраке, после дневного зноя, хочется почувствовать как можно больше этого тепла. Не смотря на то, что от него веет таким теплом, практически жаром, Марвин сам старается прижаться к ней как можно ближе, словно в попытке согреть окоченевшую внутри душу. «Это даже забавно», - думается Кадет, пока они, как сущие школьники, хихикая и неловко целуясь, прячутся под тяжелыми ветвями оливы, когда во дворе появляются Ай-Кью и Стар Джонс, выползшие с кем-то из капитанов на улицу покурить. Кажется, их заметили, но её нежданному спутнику, похоже, плевать, в его поддёрнутых хмельной дымкой глазах пляшут искры. Однако, надо отдать командиру должное - приставать у него даже в мыслях не водилось. Им просто весело, какая-то странная легкость кружит голову, думать о Доджерсе уже просто нет ни смысла, ни настроения. Они просачиваются мимо дворцовой охраны, чтобы избежать лишних вопросов, и, стоя под стенами замка, провожают улетающий аэро-мобиль с номерком «Молодожёны», весь увешенный шариками и ленточками. Доджерсу не понравилась идея проводить первую брачную ночь во дворце, а Тирания была рада его поддержать. Должно быть, снимут какой-нибудь люкс-номер в самой дорогой гостинице галактики и исчезнут из поля зрения вездесущих журналистов на денёк-другой. И Кадет, и Марвин полностью пропустили торжественную коронацию, и Кадет испытывает лёгкий укол вины за то, что не появилась поддержать Капитана. Командир на это признание лишь с деланной небрежностью пожимает плечами и взволнованно теребит кольцо на пальце Кадет, сжимая её ладошку в своей. Руки у него тоже горячие, но для парня слишком узкие и аккуратные – работать с тонкими механизмами ему от природы дано больше, нежели палить из пушки. «Посмотрим в записи,» - отрывисто предлагает он, вспоминая, что изначально эту корону по праву полагалось носить ему. Кадет тоже про это помнит, но легче от этого почти не становится. Слишком многое они прошли вместе с Доджерсом. Кадет точно знает, что он выискивал её взглядом в толпе, даже если внешне вёл себя так, будто ему плевать. По крайней мере ей хочется верить, что она правда это знает. Она имеет неосторожность снова признаться в этом Марвину и тот стискивает зубы так, что бледнеют скулы. Доджерс порядком набил ему оскомину, но он прекрасно знает, что гнев его бессилен настолько, что каждый раз ему не остаётся более ничего, кроме как сохранять непроницаемое лицо и сжимать-разжимать кулаки за спиной. - Я н-н-не-не хочу развлекать гостей. Есть к-как-какие-нибудь предложения? Ай-Кью управится и без них. Обидится на неё за это, но управится. А на сегодня Кадет уже слишком устала и ещё недостаточно пьяна, чтобы возвращаться на этот праздник жизни. Командир разделяет её позицию чуть более чем полностью и обходными путями ведёт её в город. Там у марсианских подданных и гостей с других планет, не получивших приглашения на закрытую часть торжества, играет красками своё празднество. Марсианская музыка вперемешку с какой-то современной попсой, всеобщий гомон, хлопки петард взамен торжественных дворцовых оружейных залпов, опутывающий цветной паутиной серпантин и мусор под ногами, крики, шум, свист, смех, душный запах пороха, цветов, пряностей и мокрой шерсти. Они проскальзывают мимо всей этой праздничной суматохи, замеченные, но не узнанные. Командир, с трудом перекрикивая грохот музыки и вопли, рассказывает что-то про город и планету и то, как он тут живёт. Кадет цепляется за упоминание загородного домика и предлагает уединиться там. Командиру кружит голову её горячее дыхание в ухо, и он совершенно не запоминает то, как они погружаются в нанятый им на ночь экипаж и куда-то едут. Кадет блаженно улыбается и тихонько хихикает, подставляя руки и шею пылким поцелуям. Не смотря на изрядный опыт обоих, они всё равно ведут себя как подростки в свой первый раз. Раззадоренный и увлечённый, Х-2 пытается порывисто подхватить её на руки, когда как ошпаренный выскакивает из машины в конце поездки и помогает ей выбраться, но Кадет опережает его и тащит к дверям за галстук. Тот послушно следует за ней, мигая выключением автопилоту, жмурится и уже привычно и тепло обнимает, стоя на пороге, переплетает свои пальцы с её, самозабвенно сопит в висок, пытаясь нашарить в карманах ключ от дома. Нет, они оба определённо стоят друг друга. Странно осознавать, что одновременно с действующими королём и королевой их первую «брачную» ночь также делят и несостоявшиеся. Кадет от престола отказалась добровольно, Марвина его лишили, и вот они – такие неправильные, не прошедшие отбор, делят эту горько-сладкую для них ночь на двоих. На двоих догорающая алыми углями ревность, на двоих зыбкий страх, на двоих жгучая обида, на двоих невысказанная нежность и вновь вспыхивающая такими же фейверками необузданная страсть. Право слово, это даже странно: Кадет – яркая звёздочка в любом обществе, сердце и душа каждой компании, потрясающая, уверенная, заботливая и популярная, у неё множество красавцев-ухажёров, она нравится тем самым красивым и порядочным, состоятельным мужчинам, любой из них с готовностью подставит ей плечо и предложит всего себя; Командир – второе лицо империи, юридический соправитель Королевы, самый влиятельный и завидный жених Марса и знатная, громкая фигура галактики, национальный герой и заслуженный полководец, он может выбрать себе любую девушку во дворце, и ни одна из них, даже личная наложница императора ему не откажет; но они, отвергнутые и неоправданно списанные со счетов, ищут утешения в объятиях друг друга. Сегодня им не нужно слов и каких-то глупых условностей, но это не означает, что ими движет исключительная обида и животная страсть, или что уже утром обоим будет всё равно. Они просто очень хорошо понимают друг друга. Слишком хорошо и они умеют это ценить. Между ними возникает исключительная гармония, она и становится тем самым спасительным глотком воздуха. Никто из них не привык к взаимности в ответ на свои ласки или готовности партнёра отдать всего себя, но оба чувствуют глубочайшее удовлетворение. Вместе им хорошо, вместе они будто говорят на одном языке без слов. Кадет не имеет малейшего понятия, чем занимаются на утро шафер и подружка невесты после того, как вместе переспят, но вот она пытается дрессировать своим завтраком собаку Марвина и слушает новости по телевизору. Пёс недоверчиво смотрит на неё не мигая и тихонько порыкивает, явно не привыкший к посторонним на своей территории, с которыми ещё и приходится делить внимание хозяина, но молниеносно сметает с её руки кусок колбаски, пока Х-2 не видит. Марвин приползает с кухни с двумя кружками кофе и садится рядом на диван, Кадет на автомате поправляет и запахивает одеяло у него на плечах. Они сидят в комфортном молчании и ничего не обсуждают – не потому что им неловко или страсть угасла, а просто не считают нужным. Им тут особо не о чем говорить. Командир что-то просматривает в телефоне, почёсывая за ухом преданно положившего ему на колени голову К9, а Кадет перелистывает канал в поисках чего-нибудь на всеобщем, кроме новостей. Разбирать марсианскую речь за годы службы она так и не научилась. - Что-нибудь интересное? – откладывая телефон, спрашивает Марвин, заметив, что Кадет вернулась обратно на новости. Та только качает головой, делая несколько глотков своего кофе. Возникает соблазн попробовать, что в кружке у Командира, но её кофе так хорош, что она невольно удивляется, как он угадал с рецептом. - Ч-ч-чт-что там может быть ин-ин-интер-… занимательного? Всё та же свадьба по всем каналам. И это продлится ещё очень д-д-д-долго. Тот кивает с задумчивым мычанием и снова хватается за телефон, когда тот жужжит входящим сообщением. - Нас хватились? – обеспокоенно спрашивает Кадет, наклоняясь к нему и опуская голову Марвину на плечо. Тот махает рукой и, не задумываясь, водит ладонью по её руке. - Не, кому мы нужны. Оденься, замёрзнешь - до полудня тут холодно. Или закутайся. Кадет насмешливо фыркает, не зная, что забавит её больше: что её здоровье заботит Командира больше, чем сам факт того, что платье вперемешку с бельём всё ещё валяется на полу, или то, что она ещё теоретически может замёрзнуть с кружкой кофе, пледом и горячим марсианином под боком. Ей это кажется милым, Доджерс никогда не интересовался её самочувствием. И она даже не рассматривает его как мужчину или потенциального партнёра – просто как личность, друга, члена семьи. Зато она часто замечала, как Х-2 носится за Тиранией со всем, что только может ей понадобиться. Наверное, это просто склад характера. - Скажи, Кадет, ты не возражаешь потерпеть мою компанию ещё немного? - Я у-у-у тебя дома. Это те-тебе полагается меня выгонять. Кадет думала, что Марвин оценит шутку, но тот с самым серьёзным видом протягивает ей телефон и сцепляет руки у груди в замок, не зная, куда деть горящий лихорадочный взгляд. Кадет пока сама не знает, отчего это всё, но не может сдержать умиленной улыбки – именно в такие моменты Марвин ей нравится больше всего. Когда он вот такой искренний, милый, немного похожий на застенчивого школьника, и совершенно не скрывает эмоций, которые ему и так тяжело выражать. В такие моменты в Кадет всегда просыпается искренняя симпатия и почти материнская ласка к забавному маленькому марсианину. Даже занимательно, как он может одновременно быть очень приятным и обходительным ухажёром и таким трогательным мальчишкой-романтиком. И что странно – почему никто, кроме неё, этого не замечает? - Ай-Кью написал мне этим утром, пока мы спали, - немного торопливо и сбивчиво начинает пояснять он, не сводя с неё немного испуганных, но по-хорошему взволнованных глаз. Вместо нервозности из-за выговора, весь его вид выражает робкую радость и смущение. – Он предлагает мне занять место Доджерса, раз уж он теперь Король Марса. Говорит, штат сократился, людей не хватает, а мы теперь в союзе, всё такое. Вот, можешь сама прочитать, - он указывает на нужные сообщения на экране и ждёт её реакции. - Так это же пре-пре-прекр-… чудесно! Вот только звание Ка-ка-капитана Протектората пусть и почётное, но намного ни-ни-ниж-ниже титула личного Советника Королевы и Га-га-га… Главнокомандующего Империи. Я понимаю, ты не захочешь сдавать свои привилегии р-р-ради этого. - Не смеши меня, Кадет, за свою жизнь я множество раз падал с верхов на самое дно и взбирался заново, самостоятельно и совсем один. К9 недовольно лает и пихает его в руку. - Ах да, прости, К9. Большую часть этого времени со мной был ты, - улыбается Марвин. – К тому же, - продолжает он, снова обращаясь к Кадет, - если останусь тут, я сильнее упаду с Доджерсом. И не только потому, что в прошлый раз, когда они пытались обвенчаться с моей Королевой, меня разжаловали в его личного раба. Не думаю, что я вообще смогу находиться на одной планете – тем более в одном дворце - с этим селезнем. Это для меня будет уже слишком. И я даже не знаю, что хуже: осознавать, что он занял моё место, за которое я боролся несколько сотен лет, что Тирания от него без ума, или что теперь он выше меня во всём. Буквально во всём. - Но работа на Протекторат подразумевает переход на сторону земли во всех межпланетных конфликтах. Если этот брак продержится меньше, чем о том мечтают Королева и пресса, это будет означать выход Марса из альянса. Тебя сочтут перебежчиком. - Я уже думал об этом, - со скрипом соглашается тот. – И ты права. По сути, мой ненормальный патриотизм – всё что у меня есть. Хотя и Марс и Земля неоднократно отказывались от меня. Быть постоянно отвергнутым тяжело, но со временем привыкаешь и учишься всё проглатывать и прощать. Знаешь, я был бы рад в таком случае вернуться к своим обязанностям – это у меня получается очень хорошо, безропотно возвращаться после отказа. Но для этого мне нужно как-то пережить те несколько лет или же месяцев, что тут будет править Доджерс с Королевой. Не хочу, чтобы у него была хоть какая-то власть и преимущество надо мной. Я подумывал отделиться от империи и вернуться к своим исследованиям и изобретениям, стать независимым учёным, но… я не могу не рассмотреть такой вариант, раз уж Ай-Кью предлагает. Выслушав его, Кадет всерьёз задумывается. Ей самой до сих пор не хотелось ни под каким предлогом думать о том, что с ней будет дальше. Оставаться в Протекторате без Капитана Доджерса нет смысла. Она даже не Капитан – обыкновенный служащий, у неё нет своего корабля и экипажа. И хотя она с лёгкостью может сдать все экзамены и прокачаться до Капитана, причин это делать у неё нет. Она может бросить это всё, как Марвин, и вернуться на родную планету, помогать сестре с правлением и детьми, но это настолько скучно и обыденно после всех приключений, что она будет безумно тосковать. К тому же, родители наверняка попытаются тут же пристроить куда-нибудь молодую и незамужнюю дочь-карьеристку. Она долго смотрит на телефон, выжидая неизвестно чего, и пытается определиться с собственной дальнейшей судьбой. Марвин же думает, что она всё ещё перечитывает сообщения, и, не выдерживая, добавляет: - Как видишь, у меня есть запасной вариант – не сильно привлекательный, но хотя бы есть. – Кадет немного отстранённо думает, что у неё он тоже есть и, возможно, вернуться домой и немного там погостить хотя бы до возвращения Доджерса – поскольку этот брак завещал долго жить – не такая плохая идея. Проведает родителей, повозится с племянниками. Милый домашний отдых, может с неё пока и достаточно приключений. – И я бы, скорее всего выбрал его, не особо задумываясь, так как я слышал ещё до свадьбы, что тебя переводят в команду Стар Джонса… - Ах да, Стар Джонс. Ай-Кью просто сама забота, кто бы мог подумать. Джонс давно хотел себе в отдел такого сотрудника, как она, а Кадет давно хотела показать ему очень неприличный и не подобающий барышне жест.- Но, в общем, не знаю, дошла ли ты до этого места в сообщениях, но Ай-Кью вроде как считает, что я так сразу в Протекторат не вольюсь и мне потребуется время. И поддержка. Но ему хотелось бы видеть меня Капитаном. В общем, он предложил мне место Доджерса полностью. Вместе с кораблём, привилегиями и всё такое. Своего рода равный обмен. И он хочет, чтобы в случае, если я соглашусь, ты осталась на своём месте и помогла мне. В смысле, ты ведь была первым помощником и напарником Доджерса, и если я займу его место… ты поняла. И это условие заставило меня крепко задуматься - И что ты решил? – спрашивает Кадет, невольно задерживая на миг дыхание. - Я не знаю, - Марвин смеётся немного взволнованно, но всё ещё легко. – Ведь это тебе придётся всё время терпеть меня рядом и нянчиться со мной как с Доджерсом. Просто чтоб ты знала, у меня ужасный топографический кретинизм, расположение кают на корабле я запомню не сразу. Так что, решай ты. Он кивает на телефон в руках Кадет и невесомо касается её ладони. Кадет не задумывается ни на миг, набирает всего несколько знаков и отсылает ответ, не давая себе шанса одуматься.