Аффинаж — Давай Дружить Аффинаж — Космонавт Аффинаж — Колыбельная
Он шел, сгорбившись и втянув шею в плечи, пытался как можно сильнее укутаться в вязаный шарф, но тот сейчас мало чем помогал, только заставлял постоянно вынимать руки из карманов и дрожащими пальцами поправлять его концы. Ветер не щадил паренька, путаясь в светлых волосах, творя с ними что вздумается, и Каю даже захотелось отругать его за то, что поступил так безрассудно, не надев шапку. Такой бледный, истощенный, явно нуждающийся в тепле, уюте и нежности юноша, кажется, вообще не мог приковать к себе чей-то взгляд, но Кай, почему-то боясь моргнуть, следил за тонкой скованной фигурой. Парень казался самым заурядным и одновременно настолько прекрасным, каких он еще не видел в своей жизни. Ким ничего не знал об идеалах, не понимал чужих, не представлял своих, но этот парень, который сейчас стремительно шел по заснеженной улице, наверняка ища тепло, будто перевернул в сознании Кая что-то лишь своим видом. — Прикурить не будет? — Хриплый голос раздался неожиданно близко. Кай распахнул глаза, смотря на стоящее перед ним совершенство, и его взгляд тут же приковало к обветренным губам и черным прищуренными глазам. Как и почему Ким пропустил тот момент, когда высокий худой юноша оказался перед ним, он не понял, зато вопрос услышал отчетливо и мотнул головой. — Прости, не курю, — Кай даже почувствовал себя немного виноватым, когда увидел в глазах напротив легкое разочарование. Немного помявшись, парень подошел к мужчине, который так же, как и сам брюнет, стоял на остановке и ждал свой автобус. Ким не думал, что когда-то будет так завороженно смотреть на тонкие, слишком тонкие, бледные пальцы, обхватывающие сигарету, а когда они поднесли ее к пухлым губам, в животе что-то приятно сжалось, расходясь по телу легкой дрожью. Парень хмурился, ведь из-за сильного ветра все никак не мог прикурить, а Кай судорожно решался подойти к нему снова. — Помочь? — Он попытался улыбнуться приветливо, или хотя бы не испуганно. Мягко забрал из холодных рук опешившего парня зажигалку, ощущая точечные разряды тока, бегущие по коже от прикосновения ледяных пальцев. С четвертой попытки сигарета задымилась и юноша блаженно затянулся. Кай не курил, даже не пробовал никогда, а блондин вызывал у него столько чувств и желаний, просто выпуская сизый дым изо рта… — Спасибо, — он улыбнулся, а Каю показалось, что на мгновение он умер, впервые в жизни увидев такую красивую «улыбку глазами». Ким ловил взглядом каждое движение незнакомца: как подрагивали пальцы и ресницы, втягивались щеки при каждой затяжке, приоткрывались губы, которые вдруг так захотелось поцеловать и согреть своими… Ему все еще не нравилось, что в слегка розоватых волосах беспрепятственно гулял холодный ветер, но, кажется, парня это никак не волновало, и чувствовал он себя хорошо с сигаретой в губах. — Ты точно не куришь? — Глубокий голос снова вывел брюнета из его грез, заставив покраснеть еще больше, но не от холода, а от глупого смущения. Ким снова мотнул головой, потом спрятал лицо в шарф и не видел уже, как парень рядом усмехнулся — ему не впервой ловить такие взгляды на себе. — А попробовать не хочешь, а то смотришь так… — и хитро улыбнулся. У Кая в мыслях было лишь то, что он хочет попробовать на вкус эти обветренные розовые губы, а не сигареты, но, завороженный улыбкой и взглядом парня, согласился, снова немного смущаясь от своей неопытности. — Я раньше никогда не курил… — Тогда ты осторожнее, не вдыхай резко и не затягивайся сильно, — блондин помог прикурить, пока Ким рассматривал красивое лицо, оказавшееся так близко, замечая милые родинки, совсем крохотные, чувствуя, как вместе с удушающим дымом, заполняющим легкие, где-то внизу живота оседал жар. — Ну как? Кай не знал, что ответить на этот вопрос, ведь то, как смол вместе с никотином раздирал легкие, ему совсем не нравилось, зато все внутри будоражило от одной мысли, что он стоит и курит сейчас именно с этим, безупречным на его взгляд, человеком, неотрывно скользя по нему взглядом и выцепляя все новые особенные черты. Он сделал еще пару тяг, стараясь не закашлять, не чувствуя ничего, кроме подкатывающей тошноты, но к фильтру по телу стала разливаться зудящая слабость, прокатываясь по коже мурашками и странным блаженством. — Невероятно… — прохрипел Кай, туша бычок об урну и прислоняясь к пластиковой стенке остановки. Брюнету еще хотелось сказать, что парень напротив намного невероятнее сигарет, и чувств вызывает куда больше, что он просто восхитительный, но подъехавший автобус отвлек его от всех этих мыслей. — Мой автобус, — с легким налетом грусти произнес Кай, не готовый вот так расстаться с новым знакомым, но когда тот снова улыбнулся, заходя в этот самый автобус, Ким ощутил себя окрыленным.***
В груди бушевали эмоции, не давая покоя, ведь парень, сидящий рядом, все не отпускал его своей неземной красотой. Киму всегда нравилось это чувство мимолетной влюбленности и безудержной тяги, правда, он потом долго не мог забыть тех людей, которые вызывали в нем столько чувств. А после захлестывающих переживаний, когда помутнение рассеивалось и увлечение дотлевало на глубине души, становилось до жути одиноко. Сейчас Кай об этом не думал, ведь все его сознание наводнили лишь картинки, на которых запечатлена каждая эмоция точеного лица; звуки голоса, дыхание, запах… неповторимый запах, который он после будет искать, подобно изголодавшемуся зверю. Он пропустил свою остановку, забывшись в непринужденном разговоре, за полчаса успел рассказать все, что только мог, удивляясь тому, что парень рядом слушал его, внимательно рассматривая. Новый знакомый о себе сказал совсем немного, но Киму этих крох хватило, чтобы, кажется, влюбиться еще больше. Ведь они оба любят космос, увлекаются астрофизикой и мечтают попасть в калифорнийскую обсерваторию. Автобус остановился на конечной, и Кай почувствовал себя потерянным, когда вышел вместе с блондином из пустого автомобиля, разглядывая незнакомые пейзажи окраины города. — Я пропустил свою остановку. — Ким растерянно посмотрел на парня, который все еще был таким незнакомым, неизведанным, но одновременно с этим казался самым родным. — Можешь побыть у меня, а то следующий автобус будет только через час, я тут живу, — он указал на шестиэтажное здание с мансардами, которых тут было довольно много и выглядели они, обсаженные голыми деревьями, с заснеженными крышами и прячущимися по углам котами, очень красиво. — Спасибо, — Кай широко заулыбался, ведь, увидев этого парня, идущего к остановке, только мечтал о том, чтобы оказаться где-то в уединенном теплом месте и согреть дрожащие пальцы и покрасневшие от холода щеки. Он совсем не ожидал, что юноша приведет его в такое уютное место, под самую крышу, открывая свой маленький мирок с телескопом у окна и огромной картой звездного неба на стене для совершенно чужого человека. Блуждающий по комнате взгляд уперся в большую кровать под окном, а губы расплылись в мечтательной улыбке, пока в голове уже мелькали картинки того, как они, словно дети, с восторгом в глазах рассматривают ночное небо, периодически прерываясь на легкие нежные поцелуи. — Согреешь меня? — Юноша смотрел на него так невинно и так возбуждающе, что сердце забилось чаще, разгоняя по телу это самое возбуждение. Перед ним стоял не просто молодой человек, а произведение искусства, позволившее Каю исполнить его низменные мечты. Ким улыбался, снимая с парня его длинный белый шарф, потом пальто и бросая их на комод рядом, стягивал шапку и куртку с себя. Он чувствовал, как внутри все сжимается и отчаянно пульсирует в предвкушении чего-то удивительного. Руки сами потянулись к тонкому телу, а пальцы зарылись в кремовые волосы, принося невообразимое удовольствие от их мягкости, какими бы спутанными они ни были. Кай трепетно обнял улыбающегося парня, не веря в то, что какой-то час назад еще только мечтал об этом, а сейчас уже держал это чудо в руках. Он завороженно остановился, всего на несколько мгновений, чтобы запечатлеть в голове этот недостижимо прекрасный образ юноши, который готов вот-вот отдаться во власть незнакомцу, отчего его еще больше вело. Ким осторожно провел рукой по длинной шее и слабо коснулся губ блондина своими. В животе все свело спазмами от небывалого возбуждения, стягивая нервы и сводя Кима с ума, ведь, кажется, именно такое ощущают люди, заполучившие в свои руки самую заветную мечту. Ему казалось, что он еще ни с кем никогда так не целовался, просто потому, что парень в его руках так доверчиво жался и самозабвенно отвечал на каждое касание, а от податливых губ с горьковатым привкусом сигарет Кай и вовсе не в силах был оторваться. Уже через несколько секунд он приглушенно застонал, совсем не ожидая от нового знакомого такой настойчивости и страсти в первом, самом незабываемом, поцелуе. Кай совсем потерял голову, ведь поцелуи всегда были для него чем-то особенным, настолько прекрасным и волшебным, что чувства внутри взрывались маленькими фейерверками, осыпаясь искрами на кончиках пальцев. Его захлестнуло в жадном и требовательном поцелуе так, что он и не заметил, как прижал юношу к кровати, балдея от тонких холодных пальцев в своих волосах. Он будто впервые испытывал наслаждение от пошловатых, влажных причмокиваний и чужого языка у себя во рту. Будто никогда еще не целовался, и все слишком великолепно, чтобы быть правдой. Такие чувства действительно не могли сравниться ни с чем, особенно когда все тело так и тянулось к прекрасному светловолосому ангелу, желая больше удовольствия. Как же не хотелось сейчас открывать глаза, чтобы это наваждение не пропало, испаряясь как облачка дыма, которые незнакомец так красиво выпускал из приоткрытых губ. Сейчас губы парня были так же приоткрыты, а из легких рвалось хриплое сбитое дыхание, ведь Кай, не пропуская ни единого сантиметра, целовал бледную шею, покусывал тонкую кожу и оставлял на ней совсем маленькие красные пятнышки. — Мне все еще холодно, — прошептал ему вкрадчивый голос, дразня и заставляя рычать от несправедливых и обижающих слов, когда внутри Кая жар уже стягивался внизу живота болезненными спазмами. Пусть он и понимал, что юноша над ним просто издевался, но не смог ничего с собой сделать, нежнее и мягче обнимая парня, чтобы действительно согреть его своим жаром. Улыбаясь от того, как жался к нему блондин в поисках тепла, Ким целовал его розовые губы, не желая так быстро отпускать их, пока бархатный голос снова не прервал его, хныча и требуя чего-то большего. Брюнет слегка отстранился, снимая с парня одежду, пока тот задыхался от небывалых чувств, что будоражили мысли и пробегались легким морозом по коже, ведь никто еще не раздевал его так плавно и возбуждающе, будто он фарфоровая кукла, требующая особого обращения. Взгляд Кая сам собой задержался на стройном теле, таком хрупком и восхитительном, с тонкой светлой кожей, на которой брюнет с особым пристрастием выискивал маленькие черные пятнышки, удивляясь тому, как их мало. Он неуловимо целовал каждую родинку, каждый чувствительный изгиб, стараясь ничего не пропускать. Кай будто ощущал партнера как себя, ведь каждый его хрип и полустон отдавался внутри сладкими тянущими судорогами. Блондину хотелось хныкать и умолять парня над ним прекратить свои пытки, ведь тот не имел права так с ним обращаться, потому что он никакой не особенный, и это просто секс, но из его легких вырывались только сиплые выдохи и просьбы не останавливаться. Отчаянно хотелось кричать от тех чувств, что заполняли его под завязку, отдаваясь теплом и нежностью, потому что он не был их достоин. Он не должен их испытывать, но брюнет все продолжал растягивать каждый поцелуй и касание. В его глазах юноша читал столько неподдельного восторга и желания любить, что слезы так и рвались наружу, выталкивая изнутри боль и ненависть к себе. — Ты великолепен… — опаляя горячим дыханием шею, прошептал Кай и вновь накрыл искусанные губы своими, заполняя любовника своими трепетными чувствами только к нему. Блондин не мог оторваться от поцелуя, не давая и Киму отстраниться, испугавшись, что тот увидит его слезы и остановится. Он цеплялся за крепкие плечи, сминая в руках смуглую кожу и ощущал себя таким защищенным и нужным, что страх понемногу отпускал, уступая место детской наивности и доверчивости. Юноша с надрывом выдохнул в чужой рот и сжался, когда ощутил в себе горячие пальцы, не понимая, как пропустил момент, когда руки брюнета оказались внизу, ведь они только что ласково гладили его скулы и шею. — Тебе больно? — Ким смотрел взволнованно, боясь, что причиняет боль своими касаниями, ведь тот лежал под ним, пытаясь расслабиться, а из глаз стекали по вискам слезы. — Не останавливайся, — парень притянул Кая обратно, плача еще больше от того, что кто-то беспокоится о его состоянии. Вскоре пальцы внутри стали приносить юноше тянущее удовольствие, а пухлые губы брюнета зацеловывали каждый сантиметр его тела, пока свободная рука водила по возбужденному члену. Кай боялся того, что для парня под ним это первый раз, отчего не спешил заменять пальцы собой, но тот уже выгибался и нетерпеливо ерзал по кровати, умоляя его перестать играть, и этот будто гипнотический голос подчинял себе брюнета. Он судорожно выдохнул, понимая, что его ведет от того, как доверчиво перед ним раздвинули стройные длинные ноги, которые хотелось бесконечно целовать. Ким наклонился к молочному бедру, ведя дорожку поцелуев по внутренней стороне до самого колена, пока взгляд неотрывно следил за красивым лицом, любуясь легким румянцем и чувствуя прилив странного счастья от неповторимой застенчивости юноши. Блондин не понимал себя, ведь никогда еще он так не смущался, разводя перед кем-то ноги… никогда еще его так не целовали, наслаждаясь каждым прикосновением, и не смотрели такими черными глазами, полными возбуждения. Все это было чертовски неправильным и вместе с тем невозможно приятным, отчего он краснел еще больше, ощущая, как внутри все скручивается в приятных спазмах, будто там действительно порхали синекрылые бабочки. Ким завороженно наблюдал за тем, как выгнулось красивое тело, принимая в себя его твердую плоть, как тонкие пальцы смяли в кулаках простыню, а розовые губы приоткрылись в хриплом стоне. Не верилось даже, что такой потрясающий юноша цеплялся за него и мычал в шею, пока Кай двигался в нем, а сам блондин изнемогал и еле держался в сознании от бушующих в нем чувств к незнакомцу. Он дрожал в чужих руках, ощущая, как внутри пульсирует твердый горячий член, и наслаждался каждым движением. Теряясь в накатывающих волнах томительной неги, блондин позволял опустошать себя любовнику, забирая все чувства без остатка, и ломать на кусочки своими руками, губами, действиями, своим взглядом… безвозвратно затягивающим в черную дыру. — Еще… пожалуйста, еще-е-е, — простонал юноша, скрестив ноги у брюнета за спиной, чтобы ощущать того еще ближе и еще глубже в себе, ведь ни с кем до этого не было так приятно, и никто не будил в нем столько чувств. Дрожа от наслаждения, он вжимался грудью в парня и вынуждал того двигать только бедрами, пока губами снова искал чужие. Грубоватый поцелуй возбуждал, а руки, крепко сжимающие его бедра, обжигали своими болезненными касаниями, принося странное, удушающее удовольствие. Юноша зашелся в зудящем оргазме от глубоких толчков и непередаваемых чувств, что кромсали его, распирая изнутри вместе с горячим членом любовника и накрывая сносящей любой здравый рассудок волной. Яркие ощущения заставляли стонать от наслаждения и содрогаться от неистовых ощущений во всем теле. Он протяжно замычал, откидываясь назад и расслабляясь, последнее, что блондин почувствовал перед тем, как совсем потеряться в неге — это как любовник вышел из него, а потом ощутил горячую сперму на своих бедрах. Кай удовлетворенно заулыбался, ложась рядом с ушедшим в забвение парнем, даже не пытаясь вспомнить, когда в последний раз ему было так же нереально хорошо. Устало потянувшись, он перекинул руку через грудь любовника и закрыл глаза, надеясь, что не заснет сейчас от растекающихся по всему телу мягких волн удовольствия.***
Кай скользнул восхищенным взглядом по изящному телу, когда юноша вышел из ванной, оставив худым обнаженным плечом на стене мокрый отпечаток, и снова лег в кровать. В сером свете сумерек он выглядел таким нереальным, будто вот-вот растворится в дымке города, и Ким боялся даже коснуться его светлой кожи, понимая, что окончательно и бесповоротно этот парень запал ему в душу. — Ты такой красивый, — тихо произнес Кай, боясь нарушить хрупкую атмосферу, любуясь красивой улыбкой и ясными черными глазами. — Ты действительно так считаешь? — Блондин поднял руку, ведя ею по смуглому лицу, очерчивая контур губ, и вновь улыбнулся, чувствуя легкие поцелуи на подушечках пальцев. — А можно считать иначе? — Кай осторожно перехватил тонкое запястье, убирая руку парня со своего лица и наклоняясь ближе. Он застыл всего в нескольких сантиметрах от его губ, не в силах оторвать взгляда от целой вселенной, что манила со дна зрачков искрящимся, холодным светом звезд. — Может, поцелуешь меня, раз уже наклонился, — хихикнул юноша, а Каю показалось, что и звезды в его глазах посмеялись с ним вместе. Он беспрекословно выполнил просьбу, вовлекая того в долгий жаркий поцелуй, который плавно перетек в еще один незабываемый раз, который остался потом в памяти возбуждающими картинками двигающегося на нем прекрасного парня. Он выгибался и водил руками по своему телу, запрокидывая назад голову и не переставая стонал. Его бархатный голос окончательно въелся в память и Киму теперь хотелось слышать только его стоны и только его хрипы, не желая больше ничего другого. — Хочу еще… — юноша прильнул к брюнету, водя пальчиками по его груди и улыбаясь, когда тот открыл глаза, вынырнув из своей нирваны. — Маленький ненасытный развратник, — усмехнулся Кай. — Я еще столько тебе не показал… хочу еще, — парень даже слова Киму вставить не дал, целуя того снова и втягивая за собой в вязкую негу. Он утопил Кая в черных дырах своей вселенной, из которой тот уже не сможет найти выход. Никогда.***
С утренними лучами, проникающими в комнату через большое окно, в маленькой комнате рассеялась густая дымка жажды и дикой страсти. Они испарили с кожи желание и неудержимую тягу, оставляя лишь легкий налет удовлетворения. В свете солнца маленькие красные засосы казались только ярче на бледной коже все еще незнакомого парня, и Кай все не мог оторвать от нее взгляд, любуясь каждой своей меткой и маленькой родинкой. Юноша сейчас выглядел таким беззащитным и невинным, будто стонов, поглощенных стенами комнатки, и вовсе не было вырвано из горла, будто не было ничего, и брюнет просто проснулся в раю рядом со своим маленьким божеством. Он слегка коснулся пальцами обнаженного плеча, проводя ими вдоль ключиц и кадыка, пока не уперся в мягкие губы. Захотелось снова поцеловать их, и причин отказывать себе в этом Ким не видел. Он накрыл розовые губы своими, вновь ощущая, как внутри вспыхивают искренние чувства к пареньку, которые обычно рассеивались с наступлением утра. Целуя его нежно и легко, Кай и думать не хотел, что придется уйти, ведь впервые ему действительно хотелось остаться и дарить свои чувства без остатка только этому невероятному юноше. Впервые ему не хватило просто секса, пусть и такого крышесносного, впервые на душе не было противного осадка, от которого хотелось избавиться, и не зияла где-то глубже очередная пропасть. Сейчас там была только расцветающая любовь к светловолосому любовнику. Хозяин комнаты проснулся от легких поцелуев, которыми осыпали его тело и счастливо заулыбался. Вчера он даже не надеялся, что это утро начнется вот так, ведь сколько раз он просыпался один в своей маленькой комнатке, было больно даже вспоминать. — Доброе утро, — он повернулся к брюнету лицом, улыбаясь и вызывая у того ответную улыбку, такую широкую и красивую. — Ты сейчас такой милый… — прошептал Кай, ласково поглаживая широкой ладонью вмиг порозовевшую щеку и любуясь застенчивым пареньком с улыбающимися глазами. — Ты ведь останешься? — С надеждой в голосе спросил юноша, чувствуя, как внутри расцвело что-то восхитительно прекрасное и чувственное, когда любовник кивнул, а потом накрыл его губы, мягко касаясь, своими. Кай взволнованно целовал, чувствуя себя таким счастливым, ведь парень под ним снова самозабвенно отвечал ему, перебирая его волосы длинными пальчиками. Разве он мог ответить иначе, когда ночью ему казалось, будто он знает этого паренька всю жизнь и готов доверить ему все, что имеет, готов дарить ему любовь и исполнять любые его мечты. Сомнений не было вообще — Ким был уверен, что нашел свое счастье, свой идеал. — Я боялся, что ты выгонишь меня, — неловко опустив голову, пробубнил он. — А я боялся, что ты сам уйдешь… — закусив губу, прошептал юноша, обнимая брюнета. — Давай дружить? — улыбаясь, спросил он, чувствуя себя сейчас почему-то совсем маленьким невинным мальчиком, для которого предложить кому-то дружбу, как обсыпать голову обидчика песком, так легко. Кай в ответ тихо засмеялся, уже представляя их будущее… и в то же время совершенно не зная, что за чудо попало ему в руки и чего от него ждать. — Как зовут-то тебя? — Рассматривая парня, он, кажется, влюблялся с каждым разом все сильнее, стоило этим алым губам растянуться в улыбке, а глазам стать милыми полумесяцами. — Сэхун… — тихим голосом произнес юноша, обнимая Кая за широкие плечи. — Сэхун… такое красивое имя, — Ким ласково обнял его, прижимая к себе и зарываясь в розовые волосы. — Меня — Кай… и я чертовски сильно хочу быть твоим другом, — сказал он, улыбаясь и целуя светлую кожу на изгибе шеи, где ночью оставил маленькое красное пятнышко. Он не знал, куда этот млечный путь в глазах напротив приведет его, не знал ни шага заранее, но безумно хотел теряться в звездопаде вселенных, только бы держать Сэхуна за руку и вести того за собой. Он хотел показать ему чуточку больше тех орбит, в которых скован его прекрасный ангел, чувствуя, что у него обязательно получится. Главное — не пропасть, упав в бездонные черные глаза.