Преступление и наказание

— Отпусти меня, ты, идиот! — злобно зарычал Ветерок, прижатый к мокрой земле. Львиносвет возвышался над ним, и его янтарные глаза зловеще щурились. Мокрая золотистая шерсть висела сосульками, слегка блестя в лучах восходящего солнца. В ответ на яростный вопль сводного брата он склонился и тихо выдохнул в подрагивающее чёрное ухо: — Нет. — Почему? Какого кролика ты меня преследуешь?! Львиносвет холодно посмотрел на Ветерка, и тот замолчал. — А ты вспоминай, скотинка, вспоминай… — Не собираюсь! Немедленно отпусти, а то кричать начну! — Кричи. Чёрный ветровой воитель нахмурился. Львиносвет не испугался его угроз, это было видно по злому насмешливому прищуру. Ветерку стало страшно. «Что ему от меня надо?» — Знаешь, Ветерок, — негромко начал Львиносвет, — я никогда не желал тебе зла только за то, что по стечению не зависящих от нас обоих обстоятельств мы являемся родственниками. Если честно, мне всё равно. Но ты сам вынуждаешь вспоминать о твоём существовании… — Воитель замолчал и посмотрел на Ветерка, ожидая его словесной реакции. Чёрный кот дёрнул ухом, но ничего не сказал. Золотистый тихо вздохнул и произнёс, глядя в постепенно светлеющее небо: — Да видит Звёздное племя, я не желаю тебе зла. Но ты сам вынуждаешь меня сделать это. — Что «это»? — насторожился Ветерок. Воин ветра не понимал, куда клонит сводный брат, но что-то его беспокоило — какой-то червячок тревоги точил сердце, заставляя потихоньку дрожать от накатывающего страха. В конце концов, Львиносвет был намного сильнее и больше. Вместо ответа золотистый воитель приподнял лапу, освобождая пленника. Чёрный хрипло вздохнул и молниеносно вскочил, готовясь скрыться в густой траве. И тут стало больно… Львиносвет зло оскалился и метнулся на Ветерка, схватив его за горло и повалив на землю. Отчаянная схватка длилась недолго. И вот уже золотистый кот снова вжимает в мокрую поверхность растрёпанного брата, навалившись сверху. — Ну как, приятно? Потерпи ещё чуток, скоро будет на-амного больнее… — Сдурел?! Отпусти меня!!! Помогите!!! Львиносвет раскатисто захохотал: — Кричи, сколько пожелаешь! Неужели ты думал, глупец, что я стал бы вершить наказание там, где может прийти помощь? Сердце рухнуло вниз. — Какое… какое наказание? — прошептал Ветерок, ничего не понимая. Вместо ответа Львиносвет наклонился и ухватил его за плечо, больно сжав челюсть. Чёрный воитель завыл и принялся полосовать землю и траву когтями, надеясь освободиться. — Больно? — издевательски протянул грозовой кот, разжав клыки и оглядывая поставленную жертве кровавую метку. — Ничего, потерпишь. Мой брат же терпел. Ветерок содрогнулся. До него медленно доходило, за что его сейчас кусают и валяют по земле. — Вспомнил? — Львиносвет повёл ухом. — Вспомнил, как напал на Воробья у Лунного озера? Тебя совесть потом не мучила? Он же слепой кот, целитель, ты не имел права его бить! — Что хочу, то и делаю, ты мне не указ! — выпалил Ветерок. — Вот как? — Ярость забурлила в жилах золотистого кота. — Ну раз так — пеняй на себя! — Ты… — начал воитель Ветра и задохнулся: Львиносвет со всего маху плюхнулся на него и схватил зубами за загривок, оседлав, словно кошку в период брачных игр. Хотя… почему словно? Ветерок испуганно вскрикнул, почувствовав, как влажный отросток, вылезший из меховых ножен золотистого, уткнулся в его подхвостье. Львиносвет невнятно заурчал сквозь сжатые челюсти и принялся медленно протискиваться в горячую тесноту. Боль обступила воина Ветра со всех сторон: ныла прокушенная холка, лапы болели от произошедшей недавно схватки, а низ живота словно объяло огнём. Анус болезненно двигался и сжимался, пульсировал вокруг шипастого тёмного члена, причиняя Ветерку неописуемую боль. — А-а-а! — закричал он, когда Львиносвет впихнул свой отросток на всю длину и принялся совершать быстрые, глубокие фрикции. — Прекрати, прекрати, прекрати!!! Золотистый воитель фыркнул, не разжимая зубов и не отстраняясь. Напротив, он задвигался быстрее, плотнее прижимаясь влажным животом к растрёпанной спине сводного брата, потираясь об него, оставляя на чёрной шерсти свой запах. Метания кота под ним, его боль и ужас… Всё это возбуждало Львиносвета, и он трахал Ветерка в быстром, беспощадном темпе, не обращая внимания на кровь, слёзы и мольбы о пощаде. — Нет… прекрати… прошу… - О, как восхитительны были эти слова триумфа, как сладка была месть! Львиносвет легко скользил внутрь по дорожке из крови… — Уа-а-ах, я каюсь! Каюсь! Прекрати… я сделаю… что угодно… Только остановись! И кот остановился. Вот только совсем не затем, чтобы помиловать. — Что? Нет, не делай этого! — Ветерок затрепыхался, завырывался, но Львиносвет молча лёг на него, не давая сбежать, и сипло выдохнул, отпуская окровавленную холку. Чёрный кот содрогнулся и бесшумно заплакал, чувствуя, как член внутри него дёргается в последних экстазах удовольствия. Как это было унизительно! — Ублюдок! — прохрипел он, обессилено прижимаясь мордой к земле. Львиносвет рвано дышал, лежа на задыхающемся от боли брате. Член опал, но кот не спешил покидать горячее нутро, иногда легонько двигая бёдрами и заставляя Ветерка непроизвольно вскрикивать. Наконец солнечный луч пробился сквозь листву и осветил морду грозового кота. Тот лениво зажмурился и встал, с неохотой выйдя из воина Ветра. — Не боишься, что я расскажу об этом? — прошептал тот. Дикая ненависть горела в жёлтых глазах. — Не расскажешь, — уверенно отозвался Львиносвет, приводя себя в порядок. — Ты слишком горд, чтобы признаться в таком. Ветерок зашипел, прекрасно понимая, что брат прав, ненавидя его за эту правду. — Ну, бывай. Учти — сунешься ещё раз к Воробью, я тебя убью, — Львиносвет встал и направился вглубь своей территории. Чёрный кот проводил его ненавистным взглядом и попытался встать, но живот тут же вскрутило болью, и воитель, судорожно охнув, упал. «Ненавижу! Ненавижу тебя, Львиносвет!» Воробей был отомщён. Но стоила ли эта месть хоть чего-то?