Средиземье. Три подростка. БТР ;-)

Дни сложились в недели, и так прошёл месяц со дня Совета. За это время в жизнях наших героев произошли кардинальные изменения. Ридернар, как самый порядочный и воспитанный мужчина, ухаживал за дочкой своего командира, а та неплохо проводила время с ним. Быть может, он уже влюблён в эту милую девушку, а может быть, ещё только приглядывается. Своих чувств ему не давал разобрать слишком загруженный график напряжённых тренировок перед предстоящим походом. Самосовершенствование не оставляло места для любви. Нимфа решительно порвала все романтические отношения с Элрохиром. Они теперь встречались только в те редкие моменты, когда все собирались для трапезы в малом зале или в лазарете, где Ним уже прописалась, поставив лук в тёмный угол шкафа. Ей совсем не по душе бегать за орками, тем более после ранения. Теперь, в отсутствие тренировок, она могла спокойно подучить эльфийский с Леголасом, который добровольно вызвался ей помочь в практике разговорной речи. Занимались они в основном в верхней галереи, куда поселили большую часть Хранителей, там же, где и размещались покои нашей троицы, ибо там они были у всех на виду, и никто не смог бы их обвинить в чём-то непристойном. Портить репутацию ещё одного принца Нимфе было не в радость. Просто дружеские беседы под чашку чая и уроки синдарина. Рейнделл и Элладан вроде как перешли в «открытую» стадию своих отношений, они уже не скрывались даже от Элронда, а напротив, очень даже хотели показать, что у них всё серьёзно. Но в этих отношениях было не всё гладко. С тех пор, как начались проблемы на границах, и Элладану пришлось чаще покидать дом, Рейн как с цепи сорвалась: ревновала его, раздражалась на его безобидные слова, а один раз они и вовсе рассорились прямо за обедом, чем перепугали присутствующих. Несмотря на все раздоры, Элладан решительно не хотел повторить судьбу брата и потерять возлюбленную, но ему казалось, что Рейн только и хочет разрыва. Он запутался, и она, видимо, тоже. Рейнделл бесцельно гуляла по садам Имладриса. Тренировка окончена, в библиотеке делать нечего, а больше занятий она не знает. Поэтому просто принялась прислушиваться к звукам природы, как это делают большинство местных эльфов. Свинцовые тучи были очень низко над долиной, а под ними пролетали ласточки, ища укрытие от просившегося дождя. Казалось, вот-вот упадут первые капли, и их падающий звон перемешается с плещущимися звуками фонтана, в котором отражалось пасмурное небо. Только далеко на западе едва начинал брезжить закат, пробиваясь лучами сквозь эту низкую и тяжёлую тучу. Гробовую тишину садов взорвало ржание лошадей и цокот копыт, Дозорные вернулись с обхода. Беловолосая эльфийка сорвалась с места и полетела в сторону звуков, она неслась так быстро, что не заметила как оказалась в незаметной арке, ведущей на удалённую террасу — их террасу. Сегодня Элладан припозднился, но это было неважно, главное, что сейчас он здесь. Она смотрела, как он спустился с лошади, отдал оружие оружейнику на заточку и сбережение, а передав коня конюху, прощался со всеми и, не проявляя никакой спешки, завернув за поворот. Он мгновенно, как будто сорвавшись с цепи, рванул вверх по лестнице, зная, что Она ждёт, Она видит, Она смотрит. Как много мыслей о Ней, но он рад этому. Она заполнила его мысли, даже если он иногда замечал равнодушие, он скидывал это на характер и общую атмосферу. Нет, ему определённо обидно, что в постели он её не познал, но она ещё опасается его, а значит, не надо давить, значит, надо подождать. Иногда, она боялась его. Нет, он ей нравится, но некоторые его действия пугают её, и он это понимал. Когда он первый раз попытался провести с ней ночь, она испугалась, невероятно сильно испугалась, воспоминания прошлого навалились на неё сильным грузом, она была пока единственной, кто не забыл окончательно, но помнила всё равно не много, но это воспоминание не убрать ничем и никак. Вот, после почти недельной разлуки, наша парочка, крепко обнявшись и нацеловавшись, просто наблюдали за закатом. Тучи, казалось от их встречи, рассеялись, и последние лучи заходящего солнца готовили мир к ночи. Дождавшись, когда солнце уйдёт за горизонт, они переглянулись и пошли в сторону гостевых помещений. Остановившись у двери, Элладан посмотрел в глаза эльфийке и крепко прижал её к себе, но Рейнделл, набравшись силы, притянула эльфа, на «свой этаж» и поцеловала. Мужчина с огромным энтузиазмом ответил на этот поцелуй, ведь раньше она его целовала, только откровенно говоря по пьяни. Рейнделл не поняла, что с ней произошло, но ей как будто снесло крышу, она полностью отдалась чувствам, что окружили её и опьянили, лучше, чем всякое вино. Она не помнила как Элладан открыл дверь в её комнату и как она оказалась на кровати. — Я люблю тебя, — сладостно прошептал Элладан, целуя место за острым ушком. — И я… — лишь смогла выдавить из себя Рейнделл, падая под напором возлюбленного головой на подушку. Элладан начал целовать её шею, оставляя следы от своей ласки. А тем временем его руки аккуратно расшнуровывали платье, готовы остановиться по одному слову девушки. «Здравствуйте, платья с воротом» — проскочила смешинка в голове Рейнделл, но через секунду весь её настрой был разрушен лишь одним действием Элладана. Отстранившись от шеи, он поднялся и заглянул в глаза возлюбленной, сначала он увидел любовь, нежность, доверие… Но через секунду в них поселился страх. Он просто посмотрел в её глаза. — Нет! — вскрикнула эльфийка и выскользнув из-под эльфа, быстро отползая в дальний уголок кровати, но поняв, что на ней нет одежды, она залезла под одеяло. Элладан, растерявшись, но лишь на мгновение, крепко обнял плачущую эльфийку за плечи и принялся шептать о своей любви, но Рейнделл была уже далеко в своих воспоминаниях. Шестнадцатилетняя девушка шла по улице, подходя к своему двору, где провела всё детство. Кудрявые, тёмно-русые волосы ложились и путались на плечах, честно говоря, иногда в её голову закрадывались мысли обриться налысо, но это не выход, эти волосы ничего не берёт. Серо-зеленоватые глаза стреляли по округе, выискивая машину отца, который, видимо, забыл забрать её с тренировки. Была уже полночь, сегодня готовились к соревнованиям, поэтому закончили очень поздно. Настя немного опасалась гулять по столь неблагополучному району, но страха никогда не было. Что произойти- то может? Тем более бегает она быстро, ведь тренировка была по лёгкой атлетике. Накаркала. Вот хотела пройти спокойно, но нет, какие-то пьяниц увязались следом. — Эй, детка, — окликнули её. Услышав это, она сильно испугалась, но осталась надежда, что просто обознались. — Кудрявая, я с тобой разговариваю! Надежды на то, что зовут не её, рухнули, и она услышала участившийся шаг преследователей. — Да подожди ты! — сказал уже другой, не менее пьяный голос. — Мы тебя не обидим. Она резко сорвалась с места и рванула в сторону двора, надо всего лишь пробежать небольшую арку, а там уже и подъезд. Отсутствие каблуков ей сильно помогало. — Эй! Стой, кому говорят? — идущие сзади тоже начали ускоряться и пытаться догнать. Не-е-т, четыре года лёгкой атлетики даром не прошли, хотя порядком выбесили. Она резко завернула под арку и влетела носом в какого-то мужчину. — Помогите. За мной гонятся! — сказала она, поднявшись с земли. — Гонятся? — он посмотрел туда, где бежали люди. — Это плохо. Она заметила коварную улыбку и попыталась обойти его, как вдруг он резко схватил её за руку и вжал в стену — Не слушаться старших — плохо. Как тебя мама-то воспитывала. — О! Ты её поймал. Ну что, вроде неплохая, — к ней подошёл какой-то мужик, чьё лицо она не увидела. — От… — Настя попыталась закричать, но не смогла закончить слово, как грязная рука зажала ей рот, и державший мужчина заглянул в её глаза, серые глаза насильника (она ведь догадалась, что произойдёт дальше) навеки остались в её памяти. — Тихо, красавица, тебе понравится, — произнёс державший мужчина и провёл кончиками пальцев по щеке. Из глаз потекли слёзы, и сквозь прижатую руку начали доноситься всхлипы. — Не плачь, — произнёс мужчина, смягчая свой голос, но это не подействовало. — Не плач, сука! — он резко отнял руку от её лица и с размаху ударил по нему. От сильного удара девушка отлетела на землю, схватившись за лицо. Она огляделась, четверо человек окружили её и распустили пошлые улыбки, её сердце глухо сжалось. — Ну, что, — произнёс (как она его уже определила) главный, тот самый, что поймал её, — Развлечёмся? Послышались смешки, один мужчина наклонился к ней и впился в губы, властно раздвигая челюсти и проникая внутрь. Второй подошёл сзади и от нетерпения стал рвать футболку, ещё один стаскивать лёгкую миди-юбку. Она попыталась закричать, но ей заткнули рот импровизированным кляпом из обрывка ей же футболки и начали своё грязное дело. Они лапали её, прикасались, сжимали и сдавливали. Когда узнали о невинности девушки, по компании пробежал пошлый смешок. Она сжималась от каждого прикосновения, старалась кричать и дёргаться, но за это её невероятно сильно били и начинали вжимать ноги и руки в асфальт. Первым шёл их главарь, он был жесток, она извивалась и кричала, за что её вновь били, и снова, и снова. Благо, они задумались о контрацепции, боясь подхватить какую-нибудь болячку от «мелкой шлюшки», и один её страх отошёл, но это было больно и унизительно. Она сгорала от стыда и пыталась провалится сквозь землю, а они всё продолжали и продолжали. — А сейчас ты сделаешь кое-что ещё. Какой-то амбал поставил её перед собой на колени, она поняла что он хочет, чувства переполнили её вызвав очередную порцию слез и криков, ведь кляп был убран. Боль, боль и боль, за каждый крик её били. А он сделал это, сделал, то из-за чего она чуть не задохнулась, но кто задумался о её комфорте? Она мечтала умереть и захватить их с собой. Утром избитую и изуродованную «куклу» Настю нашёл сосед и быстро позвонил в скорую и полицию. Конечно же их не нашли, это был единичный случай. Один из тех, которые скидывают на «не в том месте, не в то время». В школе это вызвало не однозначною реакцию: кто-то сочувствовал, ведь каждый мог там оказаться, а кто-то издевался, поэтому она перевелась, а после они с семьёй переехали по ближе к столице.

***

Утро практически было неосязаемо, все были в предвкушении похода, но нет, это было не сладостное ожидание, а ожидание чего-то страшного. День пролетел и вовсе незаметно, участники похода пытались к нему подготовиться, и сердца всех сковывал порой не сильный, но страх. Вечером, когда солнце озарило пламенным цветом дворец, братство собралось у выхода из поселения. Ридернар, надев свои доспехи, в последний раз оглядел свои покои: кровать, маленький балкончик, стояка с оружием и две стойки для обмундирования на одной из которых покоилось одеяние стража, а другая пустовала. — Прощай, — сказал напоследок он месту, что стало для него домом и закрыл за собой дверь. Его сестёр не было, они скорее всего на площадке, где собирается всё братство и провожающие. Но мысли Рида тревожил не только поход, его мысли ворошил последний разговор с Меретсун. Почему он ей не признался, почему не рассказал о своих чувствах, почему не сказал, что она для него заменяет солнце и луну? — Трус! — буркнул про себя эльф и пошёл дальше. Он шёл, погружённым в свои мысли, как кто-то одёрнул его за руку. — Что? — потеряно спросил он и обернулся на того, кто отвлёк его, но лица разобрать не смог, всё плыло. — Владыка Элронд зовёт тебя, — ответил знакомый голос, кого именно, Рид не вспомнил. В ответ он лишь кивнул и последовал за провожатым. Войдя в кабинет, начал возвращать мысли в голову и тут увидел, что его сёстры тоже находятся здесь и напряжённо смотрят на стол. — Ридернар, мы тебя уже заждались. Я тут вспомнил, что когда вы прибыли мы конфисковали у вас эти вещи и теперь хотели бы вернуть, — виновато произнёс Владыка. Троица настороженно посмотрела на содержимое стола и поняла, что практически не узнают свои вещи. Первым, очнувшись от раздумий, Рид подошёл к вещам и потянул руку за ключами от дома одного из подростков. «Нельзя, нельзя, нельзя!!!» — буквально вопил мужской голос внутри, который Рид уже окрестил «напыщенным». Он дотронулся до вещей и рывком, схватившись за голову, осел на колени. Воспоминания хлынули мощным потоком, сливаясь в перемотанный на большой скорости фильм о его мире, его доме, книге. Он будто шёл или, нет, летел сквозь кадры его памяти, показывая всё новые и новые эпизоды. Книга, битва у Хельмовой Пади — всё, что он успел перехватить из памяти, как вдруг резкий импульс пронзил его и откинул назад. Он отлетел и упал на землю, а его сёстры пошатнулись, помогая встать Риду на ноги. Поднявшись, он тут же попытался вспомнить то, что сейчас увидел, но воспоминания тут же исчезли, однако теперь в большем объёме и он не помнил даже историю, лишь легенды, но вспомнил в разы больше песен. — Вы тоже? — спросил он сестёр, они лишь кивнули в ответ. В голове пульсировал лишь один осколок воспоминания — Битва у Хельмовой Пади. — Что сейчас произошло? — спросил Элронд. — Видимо, вещи из нашего мира вызвали вспышку воспоминаний. — Ух ты, Капитан Очевидность, — хмыкнула Ним и на этот раз спокойно, но с некой опаской, забрала свой блокнот со стола. — Оставь это здесь, — посоветовал ей Рид. — Лучше, не прикасаться к вещам. — Это мой личный дневник, и я его заберу, — настояла Ним, пряча блокнот в укромном кармане юбки. — Давайте это просто сожжём? — предложил Элронд, но его не услышали, так как эльфы начали спорить. — Всё оставили, и ты тоже должна, — напирал Рид. — Эй! Тогда и я заберу свой нож, — встряла Рейн и ухватила со стола свой старый нож. — Вот так! — Девочки, так не пойдёт… — Знаешь что?! — прервала его Ним. — Может, ты и смирился с тем, что пора бы уже забыть, но я ещё хочу помнить, хотя бы то, что здесь написано. Может быть, я хоть имя своё узнаю. — Почему ты так любишь ссориться? — сдался Рид. — Постоянно, лишь бы задеть кого-нибудь. — Потому что никто и никогда не боялся задеть меня. Я теперь даже сдачу дать могу (спасибо парням). Всё, удачи тебе в предстоящем походе, надеюсь, ты вернёшься хотя бы живым, — сказала эльфийка и, сделав быстрый книксен, вышла из кабинета. — Переходный возраст, — подвёл итог Элронд. — Вы ещё дети. — В таком случае, почему вы отпустили ребёнка в такой безнадёжный поход? — спросил Рид, с немного поникшим видом. — Потому что этому ребёнку нестрашны такие незначительные препятствия в виде меня. Тут в кабинет резко вбежал какой-то эльф и что-то шепнул Элронду, а тот, помедлив, ответил: — У меня есть новости. — Какие? — отозвались Рейн и Рид. — БТР вновь здесь, сейчас он стоит там же, где и стоял, — обеспокоенно произнёс Элронд. — Что? — удивились все присутствующие и кинулись к тому месту, где обычно стоял БТР. Они прибыли туда через минуту, так как фактически летели. — Думаю, при касании к нему, мы не вспомним, — Ридернар прикоснулся к машине и усмехнулся. — Так и есть. Однако, это не может быть нехорошо. Он вскочил на крышу и исчез в люке, а через пару секунд появился с автоматом в руках и мешком с вещами. — Думаю, это может помочь в походе, — пояснил он, увидев удивлённые взгляды и застегнув пояс с подсумками для магазинов, закрепил на поясе кобуру, а рядом с ней подсумок с патронами для пистолета. Выслушав речь Элронда, отряд начал прощаться с остававшимися и получать напутствия. Ридернар, попрощавшись со своими сёстрами и обняв на прощание, попросил Владыку Элронда позаботиться о них, а Элладану шепнул, что б не распускал руки, о разрыве между Нимфой и Элрохиром он знал, хотя та и не говорила. При выходе он в последний раз обернулся на ставший ему домом дворец и поймал на себе её взгляд, он увидел её встревоженные глаза и нервную улыбку. Она переживала за него? Почему-то Ридернару казалось именно так, и он хотел что бы казалось. Он не признался ей в чувствах, хотя не был в них уверен. Если бы Леголас в тот момент не вмешался в их диалог, то он бы просто отвертелся. Но практически моментально улыбнулся ей в ответ доброй улыбкой, которой он улыбался только ей и широкая улыбка просияла и на её лице. — Прощай, — шепнул он ей, зная, что она услышит, и направился к Гимли и Леголасу, что замыкали колонну. Каждый выходил подавленным, тяжелее всего было Фродо, да и остальным было не очень хорошо. — Гэндальф, а Мордор это куда? — тихо спросил Фродо, но эти слова достигли острых ушей Ридернара. — Направо, — также тихо ответил ему маг. — Весёлая нас ждёт «прогулочка», — улыбнулся Рид и посмотрел на Гимли с Леголасом, те переглянулись и тоже, улыбнувшись, пошли вперёд. — Ага, особенно если каждое утро наблюдать две эльфийские… хари, — вспомнил он нужное слово поддетое из речей Рейнделл, которая по характеру, как он понял, совсем не похожа на брата. Ридернар, по наблюдениям Гимли, был можно так сказать не то, что бы эльфом; по-эльфийски рассудителен, в большинстве случаев, спокойный и иногда тщательно подбирающий слова, но в то же время удивительным раздолбаем, он бы даже сказал человеком. А вот Рейнделл — яростная, долго не думающая и зачастую раздражительная и острая на язык. О Нимфе он смог понять только одно — девчонка в теле юной девы, она пришлась ему по душе, как и все нолдор, почитавшие Ауле. Гимли частенько поддевал Леголаса по поводу его взглядов на неё. — Не волнуйся, — успокоил его Рид. — Может, наконец-то выясним, сколько ругательств знает наш дорогой принц. Услышав это, Леголас приложил руку ко лбу и ближайшие несколько часов провёл так под смешки этого рыжего дуэта. Так продолжилось бы весь день, если бы их отвлек Арагорн каким-то поручением. — И как ты держишься? — усмехнувшись, спросил он принца. — Есть стимул. После поход шёл однообразно, если можно так выразится про смертельно опасный путь. Хотя, так оно и было. Шли в основном ночами, а днём все спали, закутавшись в плащи и одеяла. Из всего однообразным не был только постоянный ветер и приближающиеся горы, которые теперь можно было видеть как на ладони. Обойдя все приключения на своём пути, включая Карадрас, Братство спустилось в Копи Мории, точно так же, как во всем известном каноне. И к угнетённому путём Фродо добавились и точно такие же угнетённый эльфы, ведь их эта атмосфера серого камня и замкнутости съедала, и им не хватало света. Катастрофически не хватало!!! Они ушли уже третьи сутки, за это время Ридернару стали приходить образы из своего прошлого, как объяснил Митрандир, из-за напрягающей обстановки Ридернар часто уходил в себя, а значит ворошил мысли, вот они и возвращались, правда не надолго и потом заменялись песней или рассказом. В этот вечер они не стали разводить костёр, остановившись в очередном закутке этого бесконечного подземелья, именно в этот момент после советов с Митрандиром Ридернар достал три припасённых ИРП, конечно же это вызвало кучу вопросов, но когда начали есть они исчезли, так как костёр они не разводили, а еду ели, причём тёплую, ибо сухой спирт — вещь хорошая, правда Леголас и Гимли прикапались ко вкусу, но они не устояли под ответной критикой хоббитов, кстати, чей словарный запас пополнился парочкой выражений после того, как Ридернар и Гимли всё-таки узнали, сколько ругательств может высказать принц. Риду не спалось в эту ночь, очередной кошмар. Кошмар, в который ему не хотелось верить. Он видел, как Нимфу пытали, но не верил в это, и Нимфа сменялась Рейнделл, а потом и Меретсун, он не мог это видеть, к счастью, такое происходило не часто. Встав со скатки, лежащей рядом с хоббитской, он решил встать на часы, сменив Леголаса. Мория была красивым местом, хотя Ридернару она совершенно не нравилась, Мория была пугающе тихой и в тот же момент момент переполнена звуками: тихое завывание ветра в тоннелях, падающие маленькие камни, осыпающиеся под тяжестью лет и тихие капли подземных источников. Леголас сидел, смотря вдаль, и в глазах его было прошлое. Прошлое, что безжалостно било по сердцу, заставляя прятать его глубоко под тенью улыбки и под часть серьёзности. Прошлое, что обжигало, но оно перестало бить после приезда во дворец Элронда, странно, но та эльфийка затмила его прошлое. Нет он не мог сказать, что она закрыла его полностью, но убрала боль. — Привет, — повернулся принц, услышав тихие шаги сородича. — Почему не спишь? Твоя очередь через пару часов. — Да, так. Иди, спи, я тебя сменю. — Я не устал. — А я не усну, две пары глаз лучше одной, пусть даже и эльфийской. Леголас тихонько хмыкнул себе в кулак, но понял, что общество хоть кого-нибудь ему будет неплохо, а уж эльфа, пусть и не похожего на эльфа, и подавно хорошо. Выждав пару минут, он нашёл тему для разговора, которая в общем была и ему приятна, кто ж не захочет поговорить о красивых эльфийках, хоть даже и с их братом? — О сёстрах беспокоишься? — решил начать Леголас. — А как не беспокоится, они же балаболки, да ты и сам видел на тренировках, — он легко улыбнулся, вспомнив о тренировках в Имладрисе, когда каждый бой был дружеским, и не надо было сражаться за жизнь. Да и не только о них он беспокоился, но и о Меретсун. И она то единственное, что поддерживало в нём свет, как ему казалось. — Правда ли, только о сёстрах, — лукаво спросил, Ридернара друг, когда увидел странные эмоции в его глазах. В конце концов, он спас его от позора, когда Ридернар пытался признаться в чувствах, которые были не понятны разве что ежу, хотя на людях оба держались по-эльфийски холодно и не показывая своих чувств. — Ой, не начинай! — тихо, на сколько это возможно, засмеялся Рид. — А то у меня возникнет желание разузнать о твоей жизни. Но Леголас поник. Опять воспоминания, нет не любовь была, привязанность, а что же вспыхнуло в Ривенделле, он не знал. Природу этих чувств он не смог понять, они не были похоже на те, да и те он забыл, задушил в себе, ведь после её исчезновения они терзали его. Но новые ощущения не давали покоя, он старался увидеть её, ещё и ещё. Пытался завладеть вниманием, но она в нём видела друга. Она особенная, она поражала его. — Эй! — вынул его из омута воспоминаний голос друга. — Ладно, — сказал, отойдя, Леголас. — Раз тут у нас, как бы выразились твои сёстры, вечер откровений. Давай, колись, что у тебя с этой эльфийкой? — Ничего, уже ничего. Я трус. За пару часов до похода. POV Ридернар Трус, я трус! Я люблю её, но признался — нет. А что я делаю? Лезу в окно её покоев и оставляю записку. Драную записку!!! А что она подумает, увидев это? Ай ладно. Вот и смысл выжить — узнать что она ответит. POV Автор Остаток привала они провели в молчании, просто уйдя в свои воспоминания и прислушиваясь, в тоже время, к звукам, что вновь царили в Мории. Этот переход должен был стать последним, как говорил Гэндальф, они шли по огромным залам, а Гимли, не смотря на всё, нахваливал архитектуру гномов и её превосходства перед эльфийской. — Эй! Остроухие, вы чего такие молчаливые и пасмурные? — спросил гном, когда увидел, что Леголас и Ридернар совсем не отвечают на его выпады и колкости. Однако ответа гном не дождался, и дальше пошли они в гробовой тишине. — Здесь покоится Балин, сын Фундина, Владыка Мории. Значит, он мёртв. — Нет!!! Нет! — разнёсся по караульной крик Гимли, склонившегося над саркофагом. Тут по пещере разразился грохот. — Болван Тук! В следующий раз прыгни туда сам и избавь нас от твоей глупости. Арагорн и Леголас кинулись баррикадировать вход, в них полетели стрелы. — Их много, с ними пещерный тролль! — воскликнул Арагорн. Ридернар вопросительно посмотрел на Гэндальфа и постучал по свёртку на спине, в котором ожидал своего выхода автомат, принцип действия которого он объяснил магу, как говорится, на пальцах. — Пора, — он кивнул Ридернару, и тот во мгновение ока достал автомат и, скинув плащ, обнажил ремень с подсумками и, припав на одно колено, снял с предохранителя и приготовился к стрельбе. — Сейчас будет громко, — предупредил он остальных, и на его лице появилась коварная улыбка. Гоблины пробивали топорами дверь и в образовавшиеся щели влетали очереди автомата и иногда стрелы Леголаса. — Меняю магазин! Прикройте! — крикнул Рид, когда отстрелял первый магазин патронов ещё до того, как гоблины пробились. Осталось три. И в этот момент орда врагов хлынула в разбитую дверь. Ридернар стрелял очередями и валил толпы. Те что прорывались, были убиты эльфом и следопытом. Так ушло ещё два магазина, а мерзкие твари всё не заканчивались. — Ридернар! — крикнул Арагорн, заметив, как в целящегося эльфа несётся гоблин. Эльф обернулся, но было поздно, ятаган занесён. Ридернар отскочил в последний момент, но умудрился при этом порвать ремень автомата. После тварь кинулась на него и, выбив из рук автомат, повалил эльфа на землю. Несколько секунд борьбы за жизнь прервала стрела Леголаса, пробившая голову гоблина. Рид было кинулся к автомату, но в туже секунду на его оружие обрушилась дубина тролля, разбив автомат на мелкие осколки. Вскочив и поняв, что враги иссякают, Рид достал копьё и провернул уже знакомый ему трюк, он вскарабкался на оставшуюся на пару секунд на земле дубину тролля и резко вонзил ему копьё в голову. — Уходим!!! — прокричал Гэндальф и, подхватив одного хоббита, скрылся в дверной проём. Его примеру последовали все остальные, а копьё осталось в голове недавнего противника Рида. Хранители стремительно направлялись к мосту, а гоблинов становилось всё больше, казалось, всё будет напрасно: весь поход, все приложенные усилия. Но по огромным залам, кишащим врагами, прогулялся эхом раскат грома. Вот он, Демон Древнего Мира. — Бежим!!! — крикнул Рид, не дожидаясь тирады Гэндальфа про Балрога. Они бежали с огромными скоростями, неся хоббитов на руках, ведь они не могли перепрыгивать возникшие трещины на лестницах. — Вот он, мост. Мы почти выбрались, — крикнул Гэндальф, как позади них вновь появился демон. — Бегом!!! Бегом!!! Они перебежали мост и остались ждать мага, что давал отпор Балрогу. — Ты не пройдёшь!!! — крикнул он под натиском пламени и гоблинских стрел, и тут мост обрушился, и демон полетел во тьму. Развернувшись, Гэндальф было сделал шаг в сторону отряда, но тут плеть обвила его за ногу и он сорвался вниз, вслед за тем, кого сам туда отправил. — Нет! Нет! — воцарился душе раздирающий крик Фродо, которого тут же подхватил на руки Арагорн, и понёс к выходу. — Леголас, уходим! — крикнул Ридернар эльфу, который потерянным взглядом смотрел на место где мгновение назад стоял майа, но тут плечо принца пробила стрела. — Леголас!!! Ридернар кинулся вытаскивать раненого эльфа из-под дождя стрел. Опасность миновала. Так всем казалось в первые часы, после выхода из Подземного царства. Стрела, пронзившая плечо эльфа, оказалась ядовита, а лекарств нужных не водилось. Оставалось только одно — как можно быстрее добраться до светлого Квэтлориэна.