***
Наступающее лето беспощадно пробиралось в самые укромные и прохладные уголки. Гремучая смесь жары, учёбы и тренировок выжимала из школьников последние соки, а каникулы маячили где-то в отдалении неуловимым миражом раскалённой городской пустыни. В комнате клуба сёги и страйда размеренно гудел вентилятор, до стараний которого, впрочем, сейчас мало кому было дело. – Эээй, – протянул Ягами, но настойчивые руки всё равно продолжали сжимать предплечья. Чужое, разгорячённое тело находилось непозволительно близко, привычно нарушая все нормы личного пространства. Пора бы уже запомнить, что оголяться при Фудживаре – себе дороже. Но Ягами было жарко. А надеть свежую сухую футболку до прихода сокомандника он не успел. Впрочем, не то чтобы раздражающее внимание брюнета к совершенным телесным формам в глубине души не льстило Ягами… Острый подбородок упёрся в плечо, а горячие ладони скользнули по спине, опускаясь к пояснице. – Мышцы слишком напряжены, - констатировал Фудживара, не торопясь отстраняться. – Не понимаю, с чего бы, – пробурчал Ягами. – Ну, всё потрогал? – Да. Спина беспокоит? В боку действительно до сих пор подозрительно кололо, хотя шатен обычно быстро восстанавливался после интенсивных тренировок и полагал, что неприятные ощущения скоро пройдут. Но чуткость Фудживары всё равно приятно удивила. Уже собравшийся отмахнуться в ответ на его замечание бегун невольно улыбнулся. – Ничего страшного. …Наглые самоуверенные прикосновения странным образом отвлекали от всего постороннего. Ладони, пройдясь вдоль линии шорт чуть в бок, замерли точно в том месте, где мышцы неприятно тянуло. Ягами невольно упёрся юноше в грудь. – Тебе всё ещё неприятно?.. Ягами куда больше беспокоило, что его, полуголого, Фудживара так спокойно прижимает к себе. Ещё больше злила собственная реакция. По всем правилам этому извращенцу следовало дать втык и не позволять больше таких вольностей. Но его неподдельный интерес подкупал. А самое ужасное – теперь этот интерес хотелось поддержать и даже поощрить. Чтобы не видеть, как Фудживара смотрит подобным образом на кого-то другого. – Раньше надо было думать о приличиях, - проворчал Ягами. И ухватился за футболку, пробираясь пальцами под тонкую ткань. – Что… Что ты делаешь? – на лице спортсмена отразилось удивление. – Может, так тебе будет понятнее, каково мне терпеть это. Темноволосый промолчал, чувствуя, как постепенно замирают под футболкой чужие руки, неуверенно прикасаясь к коже. – Я… И не думал… Что это может быть так… Значит, тебе нравится? – Тч! – вспыхнув, Ягами тут же убрал руки и чопорно одёрнул задранную футболку напарника. Его привычка бесила. Именно потому, что это привычка. Прикосновения, к тому же настолько откровенные, должны быть чем-то личным. Чем-то особенным и сокровенным. Тем более, если касаешься не безразличного тебе человека. А проклятая тактильная зависимость Фудживары всё безбожно опошляла. С каждым разом Ягами становилось труднее себя сдерживать и контролировать. Он терялся и не знал, что об этом думать, не знал, как ему следует ответить, не понимал, хочет ли он это прекратить или хочет определённости, хочет большего. Постоянно пытаясь справиться с бурей окутывающих и запутывающих его чувств и эмоций, Ягами хотел знать, что и Фудживара испытывает то же самое. Что и для него эта близость является чем-то особенным. К слову, Ягами даже не думал одиноко страдать над этим, высказав Фудживаре своё недовольство сразу, как эти мысли об этой неопределённости начали его беспокоить. В тот день Фудживара честно и серьёзно задумался над этой гранью их неустоявшихся пока отношений… Но предложение заняться сексом совершенно охреневшего от такой простоты Ягами совсем не вдохновило. В тот день капитан, конечно, остался весьма доволен активностью своих ребят. Хотя так и не понял, зачем Ягами с таким упорством гоняется за Фудживарой по всей территории школы безо всяких передач. – Тебе же не нужны от меня признания и обещания? – поинтересовался Фудживара. Ягами покачал головой. – Нет. Что бы ты мне не сказал, я же знаю, что с собой ты ничего не сможешь поделать. И будешь лапать всех, кого ни попадя, даже если мы будем встречаться. А я уже сейчас ревную! – Это было грубо. Мой интерес чисто практический. А ты ближе к себе не подпускаешь, и на слово при этом верить тоже отказываешься… – Извини, – смущённо пробормотал Ягами. Ему хотелось надеяться, что они оба ведут себя неправильно. Правда была в том, что кому-то так или иначе придётся идти на уступки. Но уступить напрочь выводящие из равновесия прикосновения кому-то другому? Нет, к этому Ягами точно не готов. Он же сам хочет, чтобы Фудживара не обращал внимания ни на кого другого. Остаётся лишь продолжать самому привлекать его. Юноша вздохнул и наклонился к Ягами. Тот удивлённо распахнул глаза, почувствовав, как тёплые обветренные губы накрывают его собственные. А когда тот отстранился, подозрительно прищурил глаза, пытаясь понять, что ещё мог удумать Фудживара. А он, в свою очередь, думал, что, похоже, они обречены на то, чтобы бросать вызов и гоняться друг за другом, чтобы не потерять и не упустить. Даже встречаться нормально не могут, как обычные школьники, но, наверное, именно поэтому один и тянет другого за собой. И только в такой бесконечной гонке они в состоянии быть наравне и показать, что могут и хотят оставаться рядом. – Знаешь, если ты серьёзно… – чуть покраснев, протянул Ягами. Он потянулся к Фудживаре, ожидая, что тот в ответ даст знак или просто без слов приступит к более откровенным действиям. Язык вновь скользнул по увлажнившимся губам, а тёмные глаза загорелись каким-то новым интересом. Фудживара задумчиво отстранился от Ягами, чтобы хлопнуть его по плечу. – Пробежимся? – Чего? – растерялся Ягами. – Пробежимся? – повторил Фудживара. – Кто последний – тот и снизу.Часть 1
27 февраля 2016 г. в 11:58
Извращённость, наверное, вещь заразная. В какой момент прикосновения перешли грань, разделяющую случайность, любопытство и целенаправленный интерес?
– Прекрати, Фудживара!..
– Твои икроножные мышцы стали ещё крепче и подтянутее, я хотел в этом убедиться.
– Это так обязательно?!
– От нашей подготовки зависят наши результаты.
Ягами отчаянно хотелось в голос возмутиться, что они тренируются вместе. И Фудживара со стороны отлично может видеть, как его товарищ справляется с нагрузкой и как положительно сказываются упорные тренировки. И потому совершенно необязательно собственноручно проверять все изменения, происходящие с бегуном. Нет, ему вообще нет необходимости это делать! Но, смотря в абсолютно открытое и честное лицо чёртового кинестетика, открещивающегося этими похвальными в своей искренности доводами, всё чаще Ягами проглатывал рвущиеся на язык возражения. Которые становились всё более вялыми и незаинтересованными, тогда как потребность в прикосновениях стала пропорционально возрастать.
Фудживара находил нормальным изучение напарника, ведь именно это знание помогало улучшать результаты взаимодействия в команде. Именно на это были нацелены его действия. Поэтому он как должное воспринял то, что Ягами в итоге прекратил отбрыкиваться от дружеских «обследований».