Выстрел в сердце. Том 6. "Книга пламени"

Любовь к тебе на дне души скрываю, Но всё равно ее не утаишь, Во всём сквозит, И люди замечают, И даже спрашивают: "Ты о чём грустишь?" Сайгё-хоси *** Весна на этой земле прошла незаметно. Здесь не бывает бурного цветения садов, свежей зелени и первых побегов молодой листвы. Здесь только камни, пыль и палящее солнце. Вот поэтому переход весны в лето никто и не заметил, так же как и не заметил его Кай, окунувшись в военную жизнь, которая не давала ему времени на отвлечённые мысли и лишние воспоминания. Хотя порой воспоминания настигали его, и тогда он становился задумчив и отстранён. Эту странную перемену в нём заметили все, когда он вернулся в гарнизон. Его друзья точно знали суть этого явления. Они несколько раз заставали его за болтанием по телефону на французском языке, и это ещё раз подтвердило их догадки. Имя "Беатрис" они слышали теперь слишком часто в его речи. Себастьян был искренне рад за своего друга и, когда Кай сказал, что едет в Камрат на три дня увольнительных, Себастьян и все сразу засыпали его вопросами о ней. Поэтому Кай рассказал им о том, что Беатрис вышла замуж, но они всё равно продолжают встречаться. Себастьян взял Кая под локоть и вывел во двор, подальше от лишних ушей. – Почему? – он смотрел Каю в глаза. – Что "почему"? – Только не говори, что она предпочла тебя другому. – Ты об этом,.. – Кай отстранёно смотрел вдаль, – а что я ей могу предложить? Вот такую жизнь? – он обвёл взглядом окружающую его обстановку. Себастьян это тоже понимал. Он опять повернул Кая к себе. – Ты сильно из-за этого переживаешь? Из-за того, что она вышла за другого? – Я это знал и ничего не сделал, чтобы этому помешать, – Кай опять отвернулся от Себастьяна, – я счастлив за неё. – Знаешь, это неплохо, если у вас будут просто отношения. – Да, я так тоже думаю. – Но ты так странно всё это время выглядишь, – Себастьян опять пытался заглянуть Каю в глаза, – я понимаю, тебе было тяжело узнать об этом. Ты её любишь? – Себастьян, прошу… можно больше это не обсуждать? – Кай прятал глаза и чувствовал, что больше не может выносить искреннюю заботу своего друга и обманывать его в том, что на самом деле с ним происходит. – Извини, я думал, что тебе будет легче, если ты с кем-нибудь об этом поговоришь. Ты всё носишь в себе. Я же вижу, как тебе тяжело… хорошо, я больше не буду об этом говорить. – Себастьян показал рукой в сторону входа в помещение, – пойдём. *** На следующий день Кай должен был поехать к Беатрис. Её муж приехал с ней в Камрат из-за очередных дел по бизнесу, и она будет эти дни предоставлена самой себе, так как мистер Уинфри уезжает из Камрата смотреть место под строительство завода. Всё это Беатрис с радостью сообщила Каю, а Кай честно об этом рассказал своим друзьям. Они были рады, искренне рады за него. Он это видел, и от этого ему становилось ещё более противно и мерзко на душе. Теперь он обманывал не только себя, он обманывал всех! И он обманывал Беатрис, и пусть их отношения не имели будущего, всё равно он чувствовал себя по отношению к ней подло и низко. В его душе её не было, как он ни старался её там найти. Но самое мерзкое было то, что он обманывал своих друзей – видя их искреннюю радость, он прятал глаза и старался перевести разговор на другие темы. Себастьян списывал это на его застенчивость, но всё было совершенно не так. Кай ощущал себя предателем по отношению к ним. Ведь он допустил в себе чувство, которое противоречит всем их законам и понятиям, всем принципам их жизни. В его душе был только Тоями, только он и никто более. Он думал о нём, вспоминал всё, что тогда между ними было и чего не было. Он жил этими воспоминаниями, этой сказкой, этой тихой, светлой радостью обретения того, кто восполнил его жизнь и согрел его одинокое сердце в своих объятиях. Эти объятия - он и сейчас ощущал их тепло и то, как ему хорошо и спокойно в них было, как мог Тоями вот так, прижав к себе, огородить от всего этого жестокого мира, с которым он всё это время был один на один. Кай обрёл с ним то, что так долго искал, он обрёл то, что восполнило его, заполнило пустоту. Он обрёл своё второе Я. Он обрёл себя. И неважно, что сейчас они не вместе, ему казалось, что он рядом, что его руки лежат на его плечах, и ему от этого становилось так хорошо, что наступало чувство страха от переполняющего его счастья. Ведь такого не может быть… А потом приходила жестокая реальность – это ведь неправильно! Он не может полюбить мужчину... Тогда Кай выпадал из состояния светлой эйфории и впадал в тяжёлую депрессию Как хорошо, что в его жизни некогда было сидеть и депрессовать. Всю весну шла подготовка к масштабной летней кампании по зачистке долины Зандар от боевиков и ликвидации банды Махмуда. Поэтому он регулярно отправлялся на выезды в команде с Варфоломеем и его ребятами, где они по нескольку дней сидели в засадах, лазили по горам, высматривая расположение противника, и собирали максимум сведений для планирования летней операции, которую и поручили Каю из центра как основному специалисту в этом вопросе. Кай понимал возложенную на него ответственность. Он знал, что от проработки всех деталей будет зависеть жизнь людей, которые будут в ней участвовать. И это понимание не позволяло ему надолго уходить в себя. Всё это время регулярно звонил Тоями, но поболтать с ним удавалось редко, поскольку основную часть времени Кай проводил на выездах, а туда он не брал телефон. Зато когда Тоями удавалось его застать в гарнизоне, они подолгу говорили обо всём и ни о чём. После таких разговоров у Кая словно вырастали крылья, он оживал и летал над землёй, а потом... опять впадал в депрессию. Все ребята с пониманием относились к нему и сочувствовали его душевным страданиям по Беатрис. И были просто счастливы, что, наконец, Беатрис прилетела в Камрат и они встретятся. Получив массу дружески-пошлых наставлений от всех братков, Кай поехал в город на встречу с ней. Он ехал, стараясь не думать о том, кто он после всего этого. И даже пол дороги до города ему это удавалось, но потом случайно возникла мысль о Прохоре… Кай резко нажал на тормоза и остановился у обочины. Он уткнулся лицом в руль. Так плохо ему ещё никогда не было. «Прохор, мой друг. Я не могу тебя потерять! Ты для меня единственный человек на земле, кто был всегда со мной, ты заменил мне семью. Но если ты узнаешь такое обо мне…» Кай вцепился пальцами в руль, стараясь боль душевную переключить на боль физическую. Конечно, Прохор сказал, что примет его любого, но это он говорил об изнасиловании… а сейчас происходит совсем другое. Он представил себе лицо Прохора и то, как он с омерзением отворачивается от него, и все его пацаны бросают ему в лицо страшные слова о том, кто он теперь… Кай опять вцепился в руль. Вот так он сидел очень долго, пока не начало темнеть. Затем нашёл бутылку с водой под сиденьем машины. Попив воды, почувствовал облегчение. Ни к чему конкретному в своих мыслях он так и не пришёл. Всё это привело только к ещё большей путанице и хаосу в его голове. Он взял себя в руки и поехал в отель за Беатрис. Решив, что… И опять понял, что ничего не решил. Он просто поехал к ней, зная, что она его ждет. *** Общество Беатрис повлияло на него благотворно. С ней он забыл обо всём. Забрав её из отеля, они поехали к нему в квартиру в Камрате. Ещё давно он решил снимать здесь жильё, так как приезжал в город довольно часто и не хотел отказывать себе в комфортном проживании. Тем более что деньги это позволяли. Поэтому он снял в фешенебельной части города очень дорогую квартиру в современном здании. Квартира была огромна - с несколькими спальнями, ванными, большой гостевой и огромной кухней. За её состоянием смотрел нанятый им дворецкий, который, соответственно, занимался контролем уборки, заполнением холодильника и бара и всем остальным по хозяйству. В это Кай не вникал, он просто высказал свои пожелания и платил за их исполнения. О своем приезде он заранее предупредил дворецкого, поэтому, зайдя в квартиру, они увидели в гостиной накрытый стол к ужину, цветы и зажжённые свечи. Вот только к ужину они приступили позже, сначала им было не до еды. Даже дойти до спальни так и не смогли. Раскидывая по пути к ней одежду, срываемую друг с друга, они упали на диван и там наслаждались друг другом. Только утолив первый голод и приняв вместе ванну, которая была так же огромна и роскошна, как и вся квартира, они пошли к ожидавшему их столу с ужином. Три дня они не выходили из этой квартиры. Это было безумие, когда время слилось в один поток страсти. Хотя нет, за это время они не только пробовали всевозможные способы удовлетворения своих желаний, они также много говорили, смотрели телевизор, просто валялись в кровати в обществе друг друга. Дворецкий регулярно заботился об их питании, при этом делал это очень корректно, так что они не натыкались даже на прислугу, которая убирала еду и заново накрывала на стол. Кай с Беатрис забыл обо всём. Она заполнила его мысли собой, стерев из памяти все печали и сомнения. *** Они лежали на кровати, отдыхая после очередной страстной пытки. Беатрис привстала, смотря на него. – Мы об этом не говорили… – О чём? – Кай знал, о чём она хочет сказать. – О том, что я вышла замуж за Уинфри. – Я об этом прочёл в прессе. Биатрис молчала, Кай тоже. Ему было нечего ей сказать. Она не выдержала первая. – Знаешь, если бы ты захотел… сказал тогда… мы могли бы… я хотела …я люблю тебя. – Не нужно этого говорить. – Но почему? – Я не могу тебе дать то, что даёт тебе он. Моя жизнь мне не принадлежит. Я служу и выполняю приказы. На этой войне я буду столько, сколько посчитают те, на кого я работаю, – Кай заглянул ей в глаза, – как я могу предлагать тебе что-либо? Обречь тебя на такую жизнь… Кай встал с кровати, обмотав валяющиеся полотенце вокруг бёдер, подошёл к окну и закурил. – Я рад, что ты нашла того, кто позволяет тебе жить так, как ты хочешь. – Но я не люблю его! Я люблю тебя… Кай отвернулся к окну. – Прости… я не могу тебе ответить взаимностью… Беатрис тоже долго молчала, затем, встав с кровати, обнажённая подошла к нему и обняла его сзади своими изящными руками. – Спасибо, что ты честен со мной. Я взрослая девочка и переживу это. Я рада, что мы об этом поговорили и теперь между нами нет недомолвок. Давай оставим всё как есть? Я не хочу тебя терять… ты будешь со мной? – Да, – Кай обернулся и наткнулся на её глаза. – Я буду приезжать сюда, когда смогу, и мы будем встречаться. – Я буду ждать тебя. Беатрис улыбнулась, зная, что он её не любит, но ей было с ним слишком хорошо. Он был её отдушиной в том мире идеальной жизни, которую ей предложил Уинфри. Вот только в той безвкусной жизни не было чувств, страсти, безумия. Всё это ей давал этот юноша с изумрудными глазами. Она приняла свою судьбу и радовалась всему, что она ей давала. Поэтому сейчас она со всей страстью припала к его припухшим от её поцелуев алым губам и скинула с его бёдер полотенце. Её поцелуи были страстны и горячи, она наслаждалась каждым мигом касания к нему. Чуть отстранившись от его губ, она, продолжая смотреть в зелень его глаз, стала медленно опускаться перед ним на колени, продолжая руками ласкать его тело. Затем вобрала в себя его плоть. Кай застонал и опёрся ягодицами о подоконник. Он наслаждался её страстным порывом и тем, что она дарила ему. *** Попрощавшись с Беатрис и усадив её в такси, Кай поехал в сторону гарнизона. Ему предстояло проехать через весь город, чтобы выехать на нужную ему дорогу. Был разгар дня. Солнце раскалило асфальт и беспощадно жгло всё живое. Но люди, населявшие этот город, привыкли к его горячим лучам. Поэтому, несмотря на солнце, движение на улицах не убывало, а, наоборот, оживлялось. В огромном транспортном потоке можно было увидеть любые марки и модели машин - от самых современных и дорогих моделей до таких развалюх, что, казалось, они рассыпались прямо на ходу. Но этим экзотика транспортного потока не ограничилась. Здесь можно было увидеть и обычные повозки, запряженные осликами или несчастными старыми клячами, которые, как и много веков назад, везли какую-то рухлядь, непонятно куда и зачем. В этой единой живой реке, лившейся по улице, прошлое вливалось в настоящее, а потом так же незаметно исчезало. Вот и сейчас, стоя в пробке, которая еле продвигалась, справа от Кая так же медленно двигалась такая повозка с зеленью, запряженная невозмутимым осликом. Спокойствию ослика можно было позавидовать. Ведь в этом городе практически не работали светофоры, движение здесь регулировали сами его участники, прибегая к жестам, знакам, непрерывным выкрикам и постоянным сигналам клаксонов. Шум стоял невообразимый. В таком движении без правил обычно иностранцы не могли ездить. Сами водили машины только те, кто давно уже здесь жил, а остальные предпочитали брать местных водителей. Каю же, наоборот, это нравилось. Он, несмотря на плотность потока, довольно быстро умудрялся ездить здесь, что удивляло даже местных водителей-профессионалов. Но сейчас впереди что-то случилось, из-за этого образовалась довольно внушительная пробка из автомобилей и повозок. Кай закрыл окно и включил кондиционер. Единственно, что ему осталось - любоваться окрестным пейзажем. Дома по обе стороны улицы были невысокие, в основном пятиэтажки. Это был небогатый квартал, здесь жили люди среднего достатка. Дома были из неокрашенного серого кирпича, пропитанного таким же серым слоем пыли. На балконах сушилась одежда. Те, у кого не было балкона, протягивали верёвки из окна в окно и вешали на них какие-то тряпки невообразимого цвета и непонятного значения. Разительный контраст всему этому представляли тарелки спутникового телевидения, установленные на крышах домов или прикреплённые к стене. Этот город весь состоял из контрастов. Только здесь можно было увидеть и нищету, и роскошь буквально рядом, войну и мирную жизнь... Город был огромным и древним, как мир. Каю, наконец, удалось миновать пробку, и сейчас, ведя машину и слушая музыку, он любовался величием города. Здесь были разные районы. Были трущобы, которые располагались на окраине старого города. Там люди жили в полуразрушенных постройках непонятно какого века или просто в гробницах – норах, которые остались от старых погребальных комнат. Это была страшная часть города. Туда ходили только те, кто там жил, другие обходили этот район как можно дальше. В восточной части располагался старый город. Это была самая экзотичная местность. Центр города занимал старый базар - самый настоящий восточный базар, огромный, шумный и пестрящий изобилием ярких тканей и экзотических одеяний самих торговцев. Размеры его были огромны, казалось, ему нет конца и края. Там можно было блуждать очень долго, ища выход. Были в этом городе и районы, где жили очень богатые горожане. В таких районах можно было увидеть переплетение восточной роскоши с достижениями современного прогресса. Каю нравилось просто наблюдать из окна машины за жизнью города. Он получал удовольствие от созерцания окружающего мира и неважно, были ли это современные здания или лачуги бедняков, для него всё было прекрасно, во всём была своя красота и совершенство. От такого состояния созерцания его вывел телефонный звонок. Звонили из центра. Он должен был пересечься с их человеком для получения срочного задания. Пришлось тащиться опять через весь центр города с его пробками и полуденным зноем, чтобы встретиться с агентом в условленном месте. Встреча была назначена в одном из небольших ресторанчиков в оживлённой части города. Кай сидел за столиком и медленно потягивал минералку. Агент опоздал, но когда, наконец, пришёл, присел за стол и сразу перешёл к сути работы. Как оказалось, у действующей в этом районе группировки Аль-Закави появился снайпер по имени Мустафа. Скорее всего, этого снайпера подготовили в хорошей иностранной школе и перебросили сюда для работы. Его винтовкой уже были убиты несколько влиятельных политиков и пара генералов союзнической армии. У Кая был приказ убрать снайпера. В связи с этим его возврат в гарнизон откладывался, пока он оставался в городе. В помощь ему давали трёх человек, которые должны были обеспечить его работу и прикрытие. Сказав всё это, агент ушёл, Кай допил минералку и поехал по указанному адресу для встречи с людьми, которые должны были с ним работать. Перед встречей со своими тремя напарниками Кай заехал переодеться к себе на квартиру в камуфляж и взял свою снайперскую винтовку. Теперь он был готов к работе, понимая, что она может затянуться на несколько дней, а может и больше. В том, что такого снайпера тщательно охраняют, Кай даже не сомневался, и подойти к нему на расстояние выстрела наверняка будет достаточно сложно. Люди, которые должны были с ним работать, ждали в казармах при штабе, находящейся в западной части города. Он прошёл через КПП внутрь охраняемой территории, и его проводили в казарму, где его ожидали. Первым, кого он увидел, был Мефодий - тот самый парень из «дедов» с базы аэродрома. – Какие люди! – процедил сквозь зубы он, – и каким ветром тебя сюда занесло? – Надуло, – Кай был не рад этой встрече. Она сейчас была явно лишней. – Нас тоже сюда надуло, – Мефодий оценивающе его рассматривал, – мы тут одного мудака ждём, чтобы его жопу прикрывать, пока он работать будет. – Это вы прикрытие снайпера? – Кай уже понял, с кем ему придётся работать. – Ну, мы… А ты, что ли, снайпер? – Иван встал с койки и подошёл к ним. – Да, я снайпер. Какая у вас информация по объекту? – А здороваться тебя не учили? – Мефодий продолжал рассматривать Кая. – Может, мы уже приступим к работе? – Кай уже смирился с нерадостной мыслью, что ему придётся работать с этими, и хотел как можно скорее начать, чтобы так же как можно скорее закончить. – Значит, не учили… присаживайся, сейчас расскажем, что у нас есть. Мефодий показал на кровать и, видя, что Кай присел на неё, достал карту города. Потом они рассказали Каю о полученной за эти дни информации о передвижении снайпера и их предположение, что сегодня ночью он будет около одного из известных ресторанов, так как там должны гулять значимые персоны из политический элиты страны. Несмотря на нелестные отзывы о нём и их недавнее поведение, Кай оценил, что ребята поработали профессионально и сейчас очень разумно и детально разработали план ночного рейда. Кай решил им довериться. Они обговорили места каждого на плане зданий и пошли на выход. До ресторана ехали на машине Кая. Мефодий сел справа спереди, Иван и Алексей - сзади. Всю дорогу они восторгались его машиной и напичканной аппаратурой в ней, и Кай спокойно отвечал на их вопросы обо всём этом. Машину оставили за два квартала до объекта, дальше действовали по плану. В ночи стали передвигаться по тёмным улицам, потом перебрались на крыши. Дома стояли так близко, что не составляло труда перепрыгивать с одной на другую. Ближе к объекту каждый вышел на свою позицию. Каю они определили самую выгодную как для снайпера, сами расположились так, чтобы видеть и его, и объект, понимая, что Мустафу будет прикрывать его охрана, которую они вскоре засекли. Это было хорошее известие - значит, они не ошиблись: раз есть охрана, будет и Мустафа. Снайпера ждали долго. Напряжение было нереальным. Кай просматривал через глазок оптического прицела каждый миллиметр крыш и построек с целью засечь его укрытие. Гости из ресторана уже начали выходить, а Кай так ещё и не нашёл снайпера, впрочем, как и его ребята, с которыми он переговаривался по рации. В момент выхода основных гостей Кай увидел отблеск оптического прицела. Он прицелился, но его тоже засекли. По нему открыли огонь. Ребята стали его прикрывать, переводя огонь на себя. Поскольку стреляли все из винтовок с глушителем, то выходящие люди из ресторана ничего необычного не заметили. Кай поменял убежище, так как оно было уже раскрыто, и прицелился. Но Мустафа ушёл. Посетители ресторана спокойно сели в свои бронированные машины и разъехались. Стало ясно, что сегодня Мустафа уже стрелять не будет. Теперь нужно было понять: когда? Для контроля безопасности генерала, предположительно которого и хотел убрать Мустафа, Кай и ребята, быстро собравшись и вернувшись к машине, поехали к его дому в другой части города. Туда они успели приехать заранее, до прибытия генерала. Но здесь Мустафа не появился. Так, проведя время до рассвета на крыши одного из домов, они стали обсуждать дальнейшие предполагаемые действия снайпера. Вскоре Алексей, проследив маршрут движения генерала и перехватив переговоры его охраны, узнал, что днём генерал приедет в посольство. Быстро собрав всю аппаратуру и оружие, они вернулись к машине. Доехав до места, машину опять оставили за квартал, по крышам дошли да самого удобного в плане обзора расположения. На крыше провели пол дня, жарясь под палящими лучами полуденного солнца и изнывая от зноя. Но Мустафы не было. Об этом сообщили Алексей и Иван, отслеживающие обстановку. Мефодий же следил за тем, чтобы к Каю не подобрался другой снайпер, пока сам Кай следил за посольством. Так они и охотились за Мустафой ещё три дня, перемещаясь по всему городу. Спали по очереди там же, на боевых позициях, заменяя друг друга. Там же и ели. Обычно за едой в местные магазинчики бегал Иван, но при такой жаре днём есть вообще не хотелось, только ночью. В одну из ночей, после быстрого перекуса, ребята разошлись по своим точкам. Кай стал просматривать через бинокль ночного видения крыши домов. Мефодий сидел рядом с ним, проверял свой автомат. – Покурить хочешь? – Мефодий протянул Каю сигареты. Всё это время они не общались, только кратко и по делу. – Да, очень. Кай опустился за бетонное ограждение и повернулся к нему. Курили сейчас они редко - могли засечь дым или огонёк сигареты. Мефодий прикрывал его, чтобы не было видно этого огонька, и махал рукой, рассеивая дым. Покурив, стало легче. Кай устало откинулся на бетонное ограждение. Все эти скакание по крышам, полуденная жара и бессонные ночи выматывали, как и, конечно, само напряжение от задания и от того, что на них тоже могут охотиться. – Ты на нас обиделся, что ли, за того парня? – Кай догадался, о чём спрашивает Мефодий. – Нет. Мне некогда обижаться. Но я не люблю, когда так самоутверждаются за счёт слабых. – Знаешь, ты прав… Вот только я не первый год здесь и уже понял: или ты - их, или они - тебя. Вот поэтому вокруг себя ребят и объединил. Достало уже одному с такими дебилами драться. – И сам стал таким. Мефодий не обиделся на слова Кая, просто изучающее смотрел на него. – Скажи, а что же тебя так не жалеют? – он перевёл разговор на волнующий его вопрос, – То летал, как заведённый, сейчас по крышам с нами жаришься вот уже который день. Ты контрактник, что ли? Деньги зарабатываешь? - Да. Зарабатываю. Иди на свою точку, а то Мустафу пропустим, – Кай, опять чуть высунувшись из-за бетонного ограждения, стал смотреть в бинокль. Мефодий понял, что разговор окончен. Вот только о работе по контракту за деньги он почему-то Каю не поверил.