Кровь Бога

Это место, непонятное по всем параметрам, не подходящее ни под пирамиду, ни под храм или подземный мир, вызывало у Бека страх. Он терялся тут, забывал, что хотел, и забывался сам. Если бы не богиня, шедшая рядом с ним, он бы просто остановился в самом начале пути и застыл. Замер в вечности, ибо у него было упорное чувство, что времени здесь не было вовсе. Может быть, это было так на самом деле, но он шел вперед, переступал кочки, и это занимало мгновения вечности, некоторые секунды и даже минуты. Время должно было идти. В какой-то момент, когда голова закружилась, он решительно остановился и глянул себе под ноги. Ему отчаянно нужно было увидеть, что он все еще жив и существует, а не распался тысячью маленьких мушек. Ноги, тело, руки… амулет. Бек тут же понял, что могло привести его в чувство, а потому сразу же сдернул украшение и уставился на него. Черные крылья сокола, едва бившийся жизнью скарабей и камень Хаоса. Парнишка тронул холодную поверхность и прижал ее ко лбу. Творившееся здесь ему не нравилось, он терялся в этой непонятной мгле, которая показывала ему: то черную пустыню, то поломанные скалы, где небо висело в пяти метрах, обвисая острыми сталактитами, или же терялось где-то над ним слишком высоко. Это место явно было не для живых, ибо он не видел во всем этом смысла. Забывал не только о том, что под ногами была земля, но и о самом главном — Горе. Парнишка с силой сжал амулет и повторил имя бога Неба раз пятьдесят, пока то не принесло ему относительного спокойствия. Несмотря на то, что этот царь Богов вызывал в нем совершенно другие чувства, ему казалось, что сейчас только мысли об этом мужчине могли как-то растормошить его, а потому он прикрыл глаза и попытался вспомнить вид этого бога. Но в голове была полнейшая тьма, словно кто-то стер все его чувства вместе с воспоминаниями. Не видя богиню, которая то ли ушла дальше, то ли была где-то рядом, парнишка присел на корточки, сложившись в маленький комочек, и практически тут же услышал знакомые слова, произнесенные с усмешкой. «Ты как хорек…» Голос бога Неба он узнает из тысячи других, даже почувствует, если ему на голову наденут мешок. Это было привычное чувство, которое он открывал только сейчас. Он помнил, как его руки неоднократно упирались мужчине в грудь при произношении этих слов, помнил, как кожа вибрировала от этого баса, и когда тот обрывался ехидной усмешкой. Пальцы должны были это помнить, а тело не должно было забывать. Бек сосредоточился, не обращая внимания на мертвое время, что тянулось около него, он, во что бы то ни стало, должен был жить в своем времени или… хотя бы просто жить. Стиснув амулет в руках, он прижал его к груди, зажмуривая глаза и по-прежнему пытаясь представить себе Гора. Не получалось, он его не помнил, словно забыл. «…Так что это ты извращенец, хорек». Бек улыбнулся тому, что в голове всплыло хоть это, боги, как он хотел, чтобы в разуме звучал только этот голос, а не гудящая тьма. Сейчас он отдал бы все, чтобы коснуться Гора и посмотреть на него, вспомнить его лицо. Он должен был сделать это. Парнишка с силой сжал пальцы вокруг своей руки, стараясь прийти в себя и практически тут же ощущая пальцами уже не свои руки, а шею мужчины. Он ясно помнил тот момент, когда он зацепился за нее и держал, не отпуская. Сколько раз это было, сколько раз бог Неба позволял дотрагиваться до него. Бек тихо захрипел от отчаяния, упорно хотелось бросить все и побежать обратно, в ту щель пространства, чтобы выбежать во дворец Амона и найти Гора. Извиниться перед ним, что он не смог помочь, и прикоснуться. Проклятье, как он хотел прикоснуться к нему и увидеть голубые глаза, отчего в груди начинало яростно биться сердце, которое словно корило его за такое отчаяние. «…Слышишь, я тебя никогда не отпущу». Бек мелко затрясся от таких слов, не помня, где он их слышал, но безумно радуясь им. Не отпустит, Гор его никогда не отпустит, он знал это, понимал, что и сам мог сказать такое, только вот сейчас он все равно отпустил его. В самый нужный момент, даже не появился перед ним, не показался, не увидел последний раз! Вор яростно поднялся и решительно открыл глаза, внезапно видя перед собой довольную рожу спящего царя Богов, отчего тут же остановился. Это был мираж, но… такой подходящий и нужный мираж, что он так и застыл, боясь моргнуть и потерять это изображение. Кажется, тогда он вновь уснул в постели царя, не заботясь о том, что та принадлежала богу Неба, ведь еще раньше он получил разрешение спать, где он хотел. А проснулся уже с царем Богов под боком, который развалился на перине звездой и, зажав в руке подушку, мирно спал на ней, улыбаясь от щекотки, которую Бек ему потом устроил. Парнишка тихо улыбнулся, счастливые воспоминания, самые лучшие, достойные, они были ему настолько дороги, что он ни за что не променял бы их на золото. А потому, держа в голове этот образ, он глубоко вдохнул и моргнул. Мираж исчез, но оставил за собой приятное чувство, а потому парень гораздо увереннее перевел взгляд на богиню, которая… просто застыла на дороге трехметровой статуей, вытянув ногу вперед, шагая, да только так и замерла в таком положении. Бек тихо сглотнул, некоторое время не зная, что ему делать в этой ситуации, а потому принял одно верное решение — оставить богиню так. Та вела его к какому-то Атуму*, а ему нужен был Нун. Спутать одного бога с другим, это то же самое, что не заметить разницы между Сетом и Гором. Поэтому, спокойно обойдя богиню, по возможности, ту лучше не стоило трогать, Бек поднял кулон и шепнул. — Отведи меня к Нуну. Амулет будто вновь вспыхнул жизнью, и тут же загорелся скарабеем, который начал вести его куда-то дальше. Наконец, Бек смог разглядеть вокруг себя чуть больше странной серой реальности и недоуменно дернулся. Вокруг него были не просто скалы, а какая-то огромная гора, разбитая сильными ударами огромного кнута. Небо было затянуто черными грозовыми тучами, а в небольших ущельях стелился светлый туман, отчего падать в него Бек побоялся. Несмотря на столь удручающую атмосферу, он был рад увидеть горизонт, черное небо и относительно развернувшийся ландшафт, а потому, аккуратненько переступая с одной кочки на другую, Бек шел вперед, куда указывал амулет. Наконец, когда он поднялся по черной скале, он увидел буквально в полукилометре от себя небольшой храм, не похожий на те храмы, что заполняли Египет. Этот храм величественно стоял на пригорке, сливаясь с ним, и если бы не холодный голубой свет, бивший из двери, он бы ни за что не подумал, что это вообще какое-то значимое место. — Значит, Нун находится там? — спросил он у кулона, и тот ярко загорелся золотом и потух. Конечно, вести его было уже не нужно, а потому парнишка тут же завязал амулет на шее, все-таки две руки пригодятся ему куда больше, чем одна. Поправив на себе веревку - сумку он уже успел где-то потерять, видимо, в том ущелье, - парнишка побрел дальше. Значительную часть пути приходилось то залезать на скалу, то спускаться по ней, но все-таки он достиг нужного места, ступая на отшлифованные камни и замирая. Ему до последнего казалось, что стоит ему это сделать, как на него набросятся какие-нибудь твари, от которых он не сможет защититься, но нет, тут было на удивление тихо и спокойно, несмотря на удручающую атмосферу умершей вечности. Поднявшись по такой тропинке, он вошел в яркие лучи света, оборачиваясь назад и видя от этого храма небольшое плато с разрезанной землей, будто какое-то животное прошлось по ней своими когтями, раздирая камень. Где-то на горизонте небо сливалось с землей и все это утопало в темноте. Но такой темноте, где можно было различить то, что было под ногами. Вздохнув, Бек повернулся к проходу и подошел ближе, видя, что это были вовсе не ворота, как он думал вначале, а одна узкая щель, тянувшаяся на два метра наверх. Ворот, как и дверей, тут вовсе не предполагалось, да и этот проход выглядел скорее как небольшое окошко, которое служило для проветривания помещения. Бог точно не мог пройти тут, разве что сунуть внутрь руку и все, но не человек. А потому, выдохнув из себя весь воздух, парнишка вжал живот и начал пробираться внутрь, теперь в полной мере ощущая себя хорьком, который лез в узкую норку. — Я пролезу… точно пролезу, — Бек почувствовал, как камень уперся в его тазовые кости, и он дернулся вперед, надеясь, что был достаточно тощим, чтобы преодолеть подобное препятствие. Если он застрянет здесь, это будет откровенным позором, а потому, повозившись в проеме и выбрав нужное положение, которое позволит ему просочиться сквозь щель, Бек уже наполовину был там, и, облокотившись руками о стены, с силой вытолкнул себя внутрь. — Больно… Воришка начал тереть поясницу, надеясь, что он не содрал кожу в этом месте и морщиться, еще некоторое время постанывая у «двери» и болезненно морщась. Знал бы Гор, на что он идет, лишь бы вытащить его из клетки, точно отдал бы ему половину своего дворца в личное пользование. А еще лучше свой сундук с оружием. Или даже два. Улыбнувшись такой мысли, парнишка тяжело вздохнул и огляделся. Ну вот, нечто похожее он вполне ожидал увидеть. Весь храм оказался одной сплошной пещерой, которая была до краев заполнена как сталактитами, так и сталагмитами, которые соединялись где-то посередине всего великолепия, загораживая лившийся яркий свет. Вперед вела лишь одна небольшая узенькая тропинка, по краям которой было одно сплошное ущелье, где оступиться - значит найти смерть на острие камня. Убиваться пока Бек не хотел, поэтому, едва морщась от яркого света, парнишка вдруг заметил, что в груди стало тепло, и прижал ладонь к коже. Почувствовав, что камень Хаоса, который до этого всегда охлаждал его, теперь грел руки, парень удивился. Сдернув амулет, Бек пригляделся, только сейчас понимая одну очень важную вещь. Свет, сейчас лившийся на него, был таким же, что испускал этот камень. Одно и то же сияние, а потому Бек быстро поднял голову и спустя секунду различил впереди нечто непонятное, что-то огромное и темное, загораживающее поток яркого света. Сердце как-то болезненно забилось, ведь он понял, что камень привел его к Нуну, стало быть, то, что было впереди и было… Нуном. Пройдя дальше, парень разглядел огромную голову существа, которая… к его ужасу, смотрела на него, но, судя по всему, не видела. Что там сказала та богиня, что Нун спит? Бек хотел ей поверить, но видя эти открытые глаза, сверкавшие переливающиеся рубиновым цветом, он как-то не думал, что это существо может спать. Дойдя до самого края дороги, парнишка остановился, смотря вниз и различая, что это огромное существо уходило куда-то под землю, терялось в ней, тогда как руками оно упиралось по бокам земли, и опустив голову вперед, смотрело прямо на то место, где сейчас стоял Бек. Головой оно доставало до высокого потолка, и острые шипы, не в состоянии причинить богу-создателю вред, начинали выращивать на его макушке небольшие бугорки, которые усеивали весь его затылок. У этого каменного идола не было волос, да и на человека он походил мало, лишь общими чертами. Кожа у него была каменной, но под ней виднелись темные вены с застывшей кровью, а бровями существа служили каменные наросты. Вместо бороды у того были небольшие каменные прядки, которые незаметно появлялись на щеках и ползли к подбородку, спускаясь вниз острыми шипами наростов. Губы бога были плотно сжаты, и весь вид у него был такой, словно тот был чем-то рассержен. И Бек внезапно понял, что ему почему-то не хотелось будить этого бога. По сравнению с ним он был не просто букашкой, он был никем, даже стоя тут и вглядываясь в эти рубиновые глаза, парень мог с легкостью сказать, что он был ему с ноготок. Этот бог был и землей и небом для этого мира, он поистине был всем. Бек рассматривал бога, пораженно открыв рот, переводя взгляд с одного глаза на другой. Как-то, видя такой размер, он засомневался в том, что это существо может обладать человеческими чувствами, а потому про спасение сына не шло и речи. Нун не будет его слушать, он просто раздавит его, когда - и если! - он очнется ото сна. Он его даже не заметит. Хепри нужно было предупредить его об этом заранее, что его отец эта… огромная скала без чувств, которая выглядела так, будто ему не принесли кровавую жертву в виде сотен людей. Даже бог, при всем своем трехметровом росте, оказался бы Нуну всего лишь с палец, если не меньше. Парнишка сжал кулон и отступил назад, чувствуя, как камень нагрелся сильнее и начал жечь. Чем ближе он стоял к Нуну, тем горячее тот становился, а потому в какой-то момент воришка понял, что если камень Хаоса соприкоснется с телом бога, то он точно вызовет что-то нереальное, и создатель проснется. Только… нужно ли было, чтобы этот каменный идол просыпался? Вдруг странный гул наполнил помещение, и Бек удивленно замер, прислушиваясь к нему. В какой-то момент ему показалось, будто кто-то постучался в «дверь» храма, а потому, когда он обернулся, один мощный удар разорвал стену на части и в ворохе пыли показался какой-то бог. По сравнению с Нуном уже ни один бог не казался Беку высоким и властным, а потому он лишь попятился от незнакомца, понимая, что тот пришел отнюдь не с миром. — Так, стало быть, это ты та самая маленькая душа, что обладает камнем Хаоса? — громоподобным голосом произнес мужчина, и парнишка поежился. Про него явно рассказала та богиня, которую он смог обойти. — Не, вы меня с кем-то спутали, — Бек покачал головой, сжимая амулет и чувствуя, как тот горит в его ладони, желая прикоснуться к своему создателю. Что будет, если он кинет украшение в эту каменную статую, сможет ли он выжить после того, как разбудит истинного бога Богов? — Не ври, жалкое создание, если бы у тебя не было камня, его глаза не загорелись бы, — мужчина начал медленно подходить к нему, поднимая руку и указывая на каменное создание, отчего Бек понял, что сам себя сдал. — Отдай мне камень, и я пощажу тебя и позволю уйти с миром. Этот голос, пристальный взгляд и даже искаженные ненавистью губы намекали о том, что мужчина не исполнит свое слово. Это был не Гор, и даже не Сехмет, это был совершенно другой бог, который не знал жалости. — А что будет, если я не сделаю этого? — Бек понимал весь риск этих слов, а потому стал одной рукой развязывать веревку, понимая, что у него был один выход, прыгать вниз и надеяться, что он успеет зацепиться хоть за что-то, дабы не размазаться внутренностями по острым камням. Вряд ли, если он упадет второй раз, ему так же повезет. Везение закончилось очень давно, сейчас же приходилось бороться за свою жизнь только человеческими способами. — То ты умрешь, — довольно заявил бог, шагая к нему и блестя золотыми доспехами в лучах яркого света. Он даже не морщился, лишь просто шел вперед, едва поскрипывая железом на своих плечах, где короной сверкали золотые слитки с надписями, а торс украшали небольшие крылья, которые расходились в разные стороны и обхватывали его бока, соединяясь где-то за спиной. На голове мужчины была своеобразная корона, напоминавшая небольшого сокола, который опустил крылья вниз, не касаясь острых скул своего владельца. Самым ужасным было то, что от птицы остался лишь позолоченный скелет, украшенный разными камнями. — Сделаем так, я не бужу Нуна, а ты не получаешь мой камень, — Бек развязал веревку и сбросил один конец в пропасть. Еще пара шагов этого бога, и у него не останется выбора, кроме как прыгать туда, куда он так боялся попасть. — О нет, — бог даже усмехнулся, подходя еще ближе и застывая прямо перед Беком. — Давай лучше сделаем так: я убиваю тебя и получаю свой камень, как тебе такое предложение? — Довольно заманчивое, — парнишка вздохнул и, приготовившись падать назад, успел различить в глазах странного бога долю яркой ненависти, отчего резко оттолкнулся и только успел почувствовать пропасть под собой, как его тут же успели схватить за руку, в которой он держал кулон. — Куда это ты собрался? — бог усмехнулся, держа его одной рукой за запястье и видя, как парнишка начал изо всех сил пинаться, вертя другой рукой из стороны в сторону, что-то похрипывая. — Какая неудача. — Ты еще пожалеешь об этом, — пообещал Бек, сдерживая стоны от того, с какой силой его держали, еще чуть-чуть, и этот мужчина сломает ему все кости, отчего он размахнулся веревкой, и та зацепилась за шею бога, обмотавшись вокруг нее пару раз. Прекрасно, если тот захочет скинуть его в пропасть, то полетит вместе с ним. — Не думаю, — бог попытался разжать его хватку и вынуть кулон, который Бек с такой силой сейчас сжимал и, наконец, у него это получилось, отчего парнишка закричал на всю пещеру, понимая, что сейчас он теряет ценную вещь и тем самым будто предает Гора, который ему подарил это украшение. — Камень Хаоса. Единственный способ вернуть Нуна к жизни, это воссоединить камень с его обладателем. Не думал, что где-то остались еще такие, мне казалось, я собрал их все. — Ты, видимо, не бывал на земле, — пинаясь и уничтожая бога взглядом, Бек отчаянно старался достать до мужчины, но тот лишь отмахивался от него, не проявляя интереса. — Это было первое место, где я побывал, но, маленькая душа, твое время вышло, — мужчина усмехнулся и, заметив взгляд парня, размахнулся и кинул того прямо в пропасть, не видя, как парнишка тут же схватился за веревку и потянул бога за собой. Секунду спустя, мужчина осознал, что произошло, но было уже поздно, парнишка, какой бы легкий он не был, все-таки перевесил, и бог нагнулся вперед, готовый свалиться на скалы. Бек болтался на веревке, стараясь оттягивать ее своим весом, чтобы скинуть наглого бога вниз, но тот лишь согнулся и, выставив ногу вперед, схватился за веревку на глотке, разрывая ее и усмехаясь коварной маленькой душе. — Быстрого полета, — сказал бог, вытягивая руку, в которой был зажат конец веревки вперед, и с особым удовольствием отпуская ее, видя, как оборванный конец скользнул из ладони и скрылся в темноте. Раздавшийся крик парня Атум слушал с особым наслаждением и, не дожидаясь, когда тот прервется, пошел на выход. Никто не разбудит Нуна, пока он жив.