I
— Мы точно ничего не забыли им взять? — спрашивает Алек, поворачиваясь к Магнусу. Тот идет немного позади него. Одной рукой он держит два бумажных пакета из продуктового магазина, а второй что-то рассматривает в своем телефоне. — Магнус? — тот поднимает взгляд, и Алек смотрит в его глаза. Сейчас те подведены темно-зеленой подводкой. На его губах совсем немного голубого блеска, а волосы уложены привычным ежиком. Магнус слабо улыбается ему. — Думаю, нет, — у самого Алека тоже два пакета продуктов. Они поднимаются по лестнице, а когда слышат небольшой грохот, одновременно вздыхают, переглядываются и быстрее поднимаются наверх. Магнус магией открывает дверь, и теперь они отчетливо слышат голоса детей. — Да у тебя кожа вообще похожа на средство для мытья унитазов! — А у тебя, как будто ты не мылся сто лет! — Ты вообще похож на экзотического зверька! — А ты настолько не отличаешься от примитивных, что тебя легко потерять среди них! — Успокойтесь оба! — громко говорит Магнус, перебивая их обоих. Они с Алеком удивленно на них смотрят. В гостиной вверх ногами лежит небольшой деревянный журнальный столик. Рядом с Максом разорванная, видимо, Рафаэлем, книга, которую тот читал, у Рафаэля на щеке красный след, а у светлой рубашки Макса оторвана пуговица. У обоих взлохмачены волосы, их глаза горят недовольством и злобой, но как только они замечают родителей, взгляд сразу меняется на испуганный. Магнус начинает играть желваками, а Алек переводит взгляд то на него, то на детей. Правда в том, что Макс и Рафаэль ссорятся восемьдесят процентов совместно проведенного времени, и Алек совершенно не понимает, что ему с этим делать. Они с Джэйсом хоть и росли вместе, никогда столько не грызлись, пусть и частенько спорили. — Магнус… — начинает Алек, но тот поднимает палец, прося не перебивать его. Дети виновато смотрят на Магнуса, а потом переводят взгляд о помощи на Алека. Макс, первым понявший, что от Алека помощи ждать не следует, поворачивается к Магнусу и хмурит брови. — Он первый начал! — Это неправда! — возражает Рафаэль, сжимая кулаки. Макс закатывает глаза, — Я просто шел на кухню, а он пульнул в меня чем-то магическим, а когда я к нему повернулся, сделал вид, что это не он! А кто это еще мог быть?! — Ничего я в тебя не пулял! Он разорвал мою книгу, папа! — Мы оставили вас на двадцать минут, — начинает Магнус, угрюмо смотря на них. — Мы оставили вас для того, чтобы вам же купить сладкого, но вы мало того, что наплевали на мои слова ничего здесь не крушить, так еще и друг с другом подрались. — Папа… — начинает Макс, а Алек вздыхает. — Вы же братья, — начинает Алек, качая головой. — А ведете себя как враги, — он опускает пакеты, снимает обувь и хочет подойти, чтобы поднять клочки бумаги от книги, но Магнус ловит его за запястье, не давая этого сделать. Алек поворачивает к нему голову. — Они сами все уберут, — говорит он, Макс кивает, а Магнус скрещивает руки на груди. — Без магии. — Но… — Я сказал — без магии! — Магнус редко повышает тон на них, и те сразу опускают головы. — Никаких сладостей сегодня. Через час ужин, в десять по койкам. Пока здесь не будет все убрано, вы не уйдете. Сказав это, он тоже снимает обувь и идет на кухню, чтобы оставить пакеты. Алек смотрит ему вслед, а потом переводит взгляд на детей. Те поднимают на него взгляд. Они чувствуют себя виноватыми, и Алек понимает, что, в принципе, не может долго на них злиться. Он подходит и садится перед ними на корточки. — Вам нравится, когда он злится? — спрашивает Алек, приподнимая брови. Дети отрицательно качают головой. — Тогда зачем постоянно ругаетесь? — Просто он… — начинает Рафаэль, а Алек взглядом останавливает его. — Ты не любишь своего брата? — спрашивает он, а Рафаэль отрицательно качает головой. — Люблю, конечно! — А ты, Макс, не любишь своего братика? — Макс поджимает губы. — Люблю, — Алек улыбается. — Я так и думал. А теперь обнимите друг друга, — дети начинают хмуриться. — Давайте-давайте, — дети поворачиваются друг к другу неуверенно, но потом обнимаются. — Хорошо, — говорит Алек. Он раскрывает руки и улыбается, — А теперь меня, — дети тоже начинают широко улыбаться и обнимают его. Алек прижимает их обоих к себе и слышит за собой смешок. Они втроем поворачиваются к Магнусу. Тот смотрит на них, и Алек что-то тихо говорит им, Магнус не может этого слышать, но дети отстраняются от него и идут к Магнусу. Они встают перед ним. — Извини нас, — говорит Макс за них обоих. Он чуть выше Рафаэля и стоит позади него, положив руки на его плечи. — Мы больше не будем. — Ага, как же, — отвечает Магнус, а потом вздыхает. — Я больше не злюсь, но вы все равно здесь все уберете, — Макс приподнимает брови. — Без магии. Алек подходит к Магнусу и встает рядом. Дети смотрят на них снизу вверх. — Вы слышали папу? — спрашивает Алек, те кивают и, переглянувшись, идут убирать гостиную. Магнус поворачивается к Алеку, а тот, отстранившись от него, идет в прихожую, чтобы забрать пакеты, которые там оставил. Он идет на кухню, а Магнус идет вслед за ним, наблюдая, как Макс с Рафаэлем на пару переворачивают журнальный столик. В голове Магнуса проскальзывает мысль о том, что они наверняка поцарапали его, но он все равно планировал перестановку. Он переводит взгляд на Алека, тот раскладывает продукты по холодильнику, а когда замечает любимый шоколад Макса, переводит взгляд на Магнуса. — Он так давно просил его… — Нет, — отвечает Магнус, усмехаясь. Алек кивает и кладет его внутрь, и Магнус не может не улыбнуться. Макс любит холодный шоколад. Он подходит к Алеку сзади и обнимает его со спины, тот начинает улыбаться. — Что? — Мне кажется, если бы не ты, я бы их запер в разных шкафах на недельку-другую и иногда подкидывал им еду, — тихо говорит он, но Алек чувствует, как тот ухмыляется. Алек хмыкает, а потом поворачивается и укоризненно смотрит на Магнуса. — Ну, не на недельку, — Алек пытается сдержать улыбку. — Денька на два, — Магнус прикасается к его лбу своим и широко улыбается. — Все лучше, чем менять памперсы. — Твоя правда, сладкий, — Алек приподнимает брови, а Магнус коротко целует его. — Знаешь, что? — Что? — Я вспомнил, что сегодня твоя очередь готовить им, — Алек прикусывает губу, а Магнус отстраняется. — Про мою очередь ты всегда помнишь, — говорит Алек, скрещивая руки на груди. Магнус разводит руками и поворачивается к нему спиной. — Даже не поможешь? — Дай подумаю, сладкий, — Магнус поворачивается к нему, не останавливаясь, — Нет, — он опять отворачивается, но как только выходит с кухни, Алек слышит его голос: — Алек, дорогой, подойди, — Алек хмурится, но идет к Магнусу. Когда он выходит, то удивленно выгибает бровь. Теперь в гостиной так же чисто, как было, когда они ушли в магазин, в центре, на небольшом ковре, Макс лежит на полу, подмяв под себя диванную подушку, Рафаэль лежит, уткнувшись носом в его спину, а на его спине лежит Председатель Мяо. Все трое спят. — Они заснули за пятнадцать минут, что мы были на кухне? — спрашивает Алек, а Магнус пожимает плечами. — Может, разбудим их? — Нет, пусть спят, не думаю, что это надолго. Пойдем, перенесем их в комнату, — Магнус поворачивается к Алеку, на его губах добрая улыбка. Он тянет к лицу Алека руку и убирает черную прядь за ухо. Алек сжимает ладонью его пальцы, а Магнус, довольно глядя на детей, говорит: — Не правда ли, что они замечательные, когда спят? Алек все-таки будит детей и Председателя своим смехом.II
Рафаэль играет двумя машинками, сидя на пушистом белом ковре, что покрывал всю их с Максом комнату. Вокруг него лежит много разных игрушек, некоторые из них принадлежат Максу, иногда тот не против того, чтобы он их трогал. Сам Макс сидит за письменным столом и делает свое домашнее задание. Папа запретил им обоим выходить из комнаты, пока он призывает демона для клиента, и Рафаэлю безумно скучно. Он поднимает взгляд на брата. Тот не обращает на него внимания. — Макс? — зовет он, но брат игнорирует его. — Макс? Ма-а-акс! Ну, Макс! — Что? — мальчик поворачивается к нему. — Я делаю уроки, что тебе нужно? — Мне скучно, — тот ложится на пол. — Ничем не могу помочь. — Поиграем? — Рафаэль встает и подходит к нему. Он заглядывает в тетрадку. — А что ты делаешь? — Я уже сказал, что я делаю. Отстань, — Макс опять берет ручку и смотрит в учебник, а Рафаэль не отходит. — Я сказал отстань, я завтра должен сдать это! — Ну наколдуй чью-нибудь тетрадку и спиши, давай поиграем в прятки? — Макс вздыхает и откладывает ручку, начиная угрюмо смотреть на брата. — Во-первых, папочка запрещает колдовать в школе, во-вторых, это нечестно, в-третьих, нам негде играть в прятки, папа запретил нам выходить из комнаты! — Ну давай хоть чем-нибудь займемся? — просит Рафаэль, а Макс закатывает глаза. — Я. Делаю. Уроки. — Ты вредина, ты никогда не играешь со мной, когда я прошу! Зато, когда просишь ты, я никогда не отказываю! — Мне надо сделать уроки, Рафаэль! — Макс взмахивает рукой, в нежно фиолетовом свете появляется диск. — На, иди посмотри мультик и не мешай мне, — он протягивает диск брату, а тот скептически оглядывает его. — Я видел этот мультик сто раз. — Так пересмотри. — Не хочу! — Тогда… Тогда я пойду к папе! — Только попробуй, Рафаэль, — серьезно говорит ему Макс. — Он строго-настрого запретил выходить из комнаты, когда вызывает демонов. — Я скажу, что ты меня выгнал! — Да кто тебе поверит? — Рафаэль смотрит на него и идет назад, с каждым шагом приближаясь ближе к двери. Макс разворачивается к нему. Рафаэль кладет руку на дверную ручку, а Макс поджимает губы. — Ну и пусть этот демон съест тебя! — громко говорит он. — Я нефилим, сражаться с демонами — это то, чем я буду заниматься! — Макс встает со стула и подходит к Рафаэлю. Он берет его за запястье, а тот угрюмо смотрит на него. — Сиди на месте! — мальчики переходят на громкий крик, не замечая за руганью ничего остального. И Макс подсознательно понимает, что сейчас к ним в комнату заглянет папа, но остановиться не может. — Ты!.. Да ты вообще просто синяя сопля! — А ты… — он слышит, как дверь открывается, на пороге стоит папа. Тот выглядит немного уставшим, в комнату сразу бьет резкий запах серы. И хоть он и не выглядит злым, Макс знает, что оба попали. — Мои любимые и, несомненно, замечательные детки, — Магнус переводит взгляд с одного на другого. — Ответьте мне, почему меня даже не удивляет, что мой клиент пугается ваших криков больше, чем наличия демона в моей гостиной? — Он еще там? — спрашивает Рафаэль, а Магнус хмыкает. — Хочешь посмотреть? — Рафаэль удивленно смотрит на него, а потом неуверенно кивает. Он недоуменно прищуривается. Папа редко бывает снисходительным, когда они ссорятся. — Но я думаю, в углу тебе будет намного интересней. — Пап! Ну почему опять угол? — О, знаешь, я интересовался очень-очень давно, почему же именно угол, мой сладкий. Есть много разных теорий, что-то по фэн-шую, еще что-то про плохую энергию, уходящую из организма именно в углу, но по факту, mi amor, я просто хочу тебя наказать, — Рафаэль хмурит брови, но послушно идет в угол. — Что до тебя, черничка… — Мне нужно уроки доделать, — отвечает Макс. — Тем более, я не виноват, Рафаэль не давал мне заниматься! — Неправда! — Стоять в углу молча, — говорит Магнус. Он взмахивает рукой, и в другом углу появляется угловой столик и стул. Тетрадки оказываются там же. — Пап! — Рафаэль. Полчаса. Макс, — Магнус улыбается. — Пятнадцать минут. — Так нечестно, у него хоть стул есть! — Магнус взмахивает рукой, в синих искрах возле Рафаэля появляется небольшой стул без спинки. Рафаэль мученически вздыхает, но садится на него. — Надеюсь, вы поймете все свои ошибки, когда придет Алек, я позабочусь о том, чтобы вам прочли часовую лекцию о том, почему именно нельзя ссориться, а пока, — Магнус взмахивает руками, с его пальцев сыпятся синие искры, — меня ждет очередной клиент, — он выходит и закрывает светлую, выполненную из дерева, дверь за собой. Мальчики сидят с минуту в тишине, ее прерывает Рафаэль. — Прости, это из-за меня, — тихо говорит он, а Макс поворачивает к нему голову и слабо улыбается. — Ничего страшного. В первом ящике лежит нинтендо, поиграй, я не скажу ему, — Рафаэль тоже поворачивается к нему и неверяще смотрит. — Правда? Не скажешь? — Не, играйся, Рафи, — отвечает Макс и поворачивается обратно. — Я люблю тебя! — Макс улыбается, слыша восторженный голос брата. Он правда редко разрешает играть в свою приставку. — Я тебя тоже, — отвечает он и начинает читать очередное задание. Алек приходит домой чуть позднее, чем ожидалось. Ключица заживает под руной, некоторые раны до сих пор саднят. Он уже в своей обычной одежде, джинсах и черном, относительно новом свитере. Магнус выходит к нему из ванной. Тот лишь в одном халате, выглядит уставшим, но его губы растягиваются в улыбку оттого, что он смотрит на Алека. — Добрый вечер, сладулик, — Магнус притягивает его к себе за шлевку на джинсах и целует, сразу углубляя поцелуй. Алек тоже соскучился. Он обнимает Магнуса за шею, коротко, но часто целуя его губы. — Что с ключицей? — спрашивает он, осматривая рану. Алек пожимает плечами. — Неудачно приземлился, — он уклоняется от прямого ответа, чтобы Магнус не переживал, а тот приподнимает бровь. — Лучше расскажи, как день провел? Как дети? Они спят уже? — Хм, я вызывал демонов, потом вычищал квартиру от их запаха, потом опять их вызывал и вычищал квартиру, а потом мне пришло приглашение на вечеринку. Я подумал, что мы можем пойти, если ты в это время не будешь кого-нибудь убивать. Ну и еще я планировал на неделе сходить в новый стейк-хаус. — И как ты все успеваешь? — спрашивает Алек, улыбаясь. Он смотрит в блестящие глаза. — Я же великолепный Магнус Бэйн, забыл? — Алек хмыкает и смущенно улыбается. — Не думаю, что ты мне дашь возможность забыть об этом, — Алек сам утягивает его в поцелуй. Они слышат, как открывается дверь детской, и поворачиваются. — О, кстати, они сегодня практически не пытались друг друга убить, — говорит Магнус, а Алек наигранно удивленно вздыхает. — Да ладно, сегодня какой-то праздник? — спрашивает он у Магнуса, а тот отрицательно качает головой. — Насколько я знаю — нет. Хотя думаю, что, если когда-нибудь настанет тот день, в котором они ни разу не поссорятся, мы сможем его праздновать, как Рождество, например. — Папочка, сарказм тебе не к лицу, — говорит Макс. Рафаэль стоит сзади него и кивает. — Да что вы? — Алек улыбается, а дети походят к нему и выжидающе на него смотрят. — Что? — Ну и где часовая лекция? — спрашивает Рафаэль, а Макс пихает его локтем. — Тихо ты, — шипит он, а Алек хмурится и смотрит на Магнуса. Тот начинает ухмыляться. — Они действительно боятся твоих лекций, сладулик. Если честно, их даже я боюсь. Их все боятся. Думаю, ты мог бы убивать демонов своими лекциями. — Перестань, — говорит Алек и опять смотрит на детей. — Магнус наказал вас? — Угу, — говорит за них обоих Рафаэль. Алек кивает. — Тогда умывайтесь, в пижаму и спать. Макс, ты сделал все домашнее задание? — спрашивает Алек, а тот кивает. — Все сделал, — он зевает, и Алек проводит рукой по его темным волосам. Что-что, а спать его дети любили. Пожалуй, это было единственным, из-за чего те никогда не спорили. Те послушно идут в свою комнату переодеться. Алек опять поворачивается к Магнусу. Тот проводит рукой возле раны на ключице. — Иратце, конечно, хорошо, но я все же сам подлечу тебя, сладкий. Быстрее пройдет, — говорит Магнус, а Алек просто кивает. — Не переживай об этом, — Алек немного смущенно улыбается, а Магнус в этот момент может думать только о том, прекратит ли Алек когда-нибудь смущаться, а если прекратит, то как Магнус будет жить без этой абсолютно невероятной смущенной улыбки. В тот момент, когда Магнус склоняет голову, чтобы поцеловать Алека, слышится сначала грохот, а потом громкий крик Рафаэля. Магнус вздыхает. — Пожалуй, без лекции все-таки не обойдется, — говорит он, а Алек кивает. — Сделаешь мне кофе? — Конечно, — Магнус все равно коротко целует Алека, прежде чем они расходятся. Алек в детскую, Магнус на кухню.III
Магнус просыпается от настойчивых солнечных лучей. Он немного щурится и смотрит на настольные часы, красным показывающие цифры. Почти полдень. Сейчас ему тепло и никуда не хочется вставать. Он чувствует рядом с собой теплое тело Алека. Сегодня тот не пойдет в Институт, и Магнус предвкушает замечательный день. Яркое одеяло прикрывает поясницу и ноги Алека, все остальное открыто, видимо, ему стало жарко ночью. Магнус приподнимается над ним и смотрит в лицо. Голубые глаза закрыты, на щеки и лоб падает челка. Магнус наклоняется над ним и целует острое плечо. Он медленно ведет рукой по талии и начинает целовать верхние позвонки. Кожа Алека покрывается мурашками, а сам тот тихо вздыхает, но не просыпается. Магнус целует его за ухом и вдыхает запах волос. Его рука уже на прессе Алека, пальцы чуть щекотят кожу. По участившемуся дыханию Алека Магнус понимает, что тот проснулся. — Доброе утро, родной, — Алек ничего не отвечает, только что-то одобрительно мычит и улыбается, а Магнус медленно, не торопясь целует его шею. — Пап!!! — они оба слышат крик и резко открывают глаза. Алек хмурится, а Магнус откидывается на подушки и вздыхает. — Па-а-ап!!! — это голос Рафаэля. — Иди, проверяй, — говорит Магнус, а Алек отворачивается от него и накрывается одеялом. — Хэй, то, что ты накрылся с головой, не значит, что я тебя не вижу. — Пап!!! — слышится еще один крик. — Он зовет тебя, — говорит Алек сонным голосом, и Магнус, вздыхая, все-таки поднимается с кровати. — Тебя впору отшлепать за наглость, — отвечает Магнус, надевая домашние штаны. От привычки спать голым он так и не смог избавиться. — Я не против, — хриплым голосом отвечает Алек, и Магнус понимает, что тот уже почти спит. — Па-а-ап! — Я иду! — громко говорит Магнус в ответ. Маг выходит из спальни и направляется в детскую, а когда заходит, видит спящего Макса, вернее, притворяющегося спящим Макса и плачущего Рафаэля. Пижама ребенка промокла, хотя нигде нет воды. Его смуглые щеки покраснели от досады, а в больших карих глазах застыли слезы. — Ну что случилось, мой маленький принц? — Магнус подходит к нему и садится на его кровать. Ребенок сразу обнимает его за талию, продолжая всхлипывать. — Макс высыпал на меня кучу снега, а потом убрал, будто это не он, а мне стало холодно и… — он начал плакать, а Магнус подтянул его к себе и усадил на колени. Он начал расстегивать светлую пижаму с коричневыми мишками и, едва дернув рукой, призвал вторую, синюю пижамку с мороженым и разными сладостями. Он начал переодевать его, предварительно потрогав черные волосы, тот был совсем не мокрым. Когда Рафаэль был переодет, Магнус поставил его на пол и провел ладонью по черным волосам. Рафаэль чувствует теплый ветерок магии, что мигом высушивает его волосы. — Иди к Алеку, я поговорю с Максом, — Рафаэль еще раз всхлипывает и выбегает из комнаты. Магнус магией захлопывает дверь. — Максвелл. Тот не отвечает, делает вид, что спит, а Магнус вздыхает. — Я достаточно хорошо различаю, когда ты спишь, а когда притворяешься, — Магнус слышит детский вздох. Ребенок поворачивается к нему. — Зачем ты сделал это? Ты же знал, что он испугается. — Я прям на секунду скинул снег и сразу убрал. Думал, смешно будет, а он начал плакать, — Магнус угрюмо смотрит на него. — Прости, я правда не хотел пугать его. — Не думаю, что нужно извиняться передо мной. Твой брат не подопытная зверушка, есть много других способов испытывать свои силы, а развлекаться так тем более. Он ведь может заболеть из-за этого. — Я извинюсь перед ним, — говорит Макс, виновато опуская взгляд. — Я не прав, и я не хотел, — Магнус кивает, а потом поднимается с кровати. — Ты злишься? — Да, — говорит Магнус, а Макс кивает, а потом грустно вздыхает. Магнус подходит к его кровати и садится рядом. — Ты должен осторожней обращаться со своей силой, — говорит он, а Макс кивает. — Знаю. — У тебя не бесконечный запас магии, ты еще ребенок, любой призыв истощает тебя, так зачем тебе это нужно? — Но ты же говорил, что учишь меня только тому, что я могу осилить, — говорит Макс, а Магнус кивает. — Это все равно совершенно не повод злоупотреблять этим. — Я понимаю, — отвечает Макс. Он пододвигается к Магнусу ближе и жмется к его боку. — Прости? — Все хорошо, черничка. Извинись перед братом, и, если хочешь экспериментировать, парабатай твоего отца всегда к твоим услугам, — Магнус подмигивает ему, а Макс начинает улыбаться. — Заметано, — Макс опять накрывается одеялом, видимо, собираясь еще чуть поваляться, а Магнус поднимается и выходит из детской, думая о том, что надо бы разделить мальчикам комнаты. Желания спать не осталось. Магнус идет в свою спальню и открывает дверь. Алек все так же лежит на животе, только теперь на его спине лежит Рафаэль. Магнус опирается плечом на косяк и слабо улыбается. Он приподнимает руку, и одеяло оказывается возле плеч Рафаэля. Появляется мысль о том, что надо бы наколдовать семье завтрак.IV
На улице становится темно, и Магнус без особого интереса наблюдает за тем, как примитивные в самый час пик расходятся по домам после тяжелого трудового дня. И, конечно, многие из них провожают его взглядом, то ли из-за того, что он достаточно вульгарно, по их меркам, одет, то ли из-за не такого уж и явного макияжа, но Магнуса не особо это волнует. Трудовой день не только у примитивных, Алек, например, преподает что-то подросткам нефилимов и придет домой не раньше девяти, если, конечно, он сегодня без патруля. Магнусу кажется, что он никогда не привыкнет к запаху серы и крови, который смывает с себя Алек после каждой охоты, впрочем, об этом он старается не думать. Впереди него стоят Макс и Рафаэль, которые активно обсуждают экспонаты выставки современного искусства. Рафаэль одет в темные брючки и светлую рубашку, Магнус замечает небольшое пятно на его белых мокасинах и незаметно для всех убирает его. Макс же одет более просто, на нем светлые джинсы и футболка, а на темных, чуть волнистых волосах черная кепка с желто-черным логотипом Бэтмена. Макс очень любит комиксы. И, конечно, Магнус сам больше ценит классику, но дети, увидевшие разноцветную листовку рекламы, решили, что обязательно должны посмотреть, что же такое современное искусство. — Полная чушь, — говорит Макс Рафаэлю. Люди спокойно проходят мимо него, не обращая внимания на синюю кожу, благодаря чарам. Конечно же, Магнус учит Макса самому их накладывать, да и в школе тому приходится это делать, но сейчас он сам за этим следит. У Макса в руках шоколадный рожок, а Рафаэль уплетает черничный фруктовый лед. Появляется желание сфотографировать их, но он не хочет прерывать беседу. — Неправда, было много красивых картин! — возражает Рафаэль, упрямо глядя на брата. — Побрызгать яркой краской на полотно — не искусство, так каждый сможет, собрать какую-то шаткую конструкцию из картона и железа тоже вряд ли сложно, — отвечает Макс, Рафаэль лишь фыркает. — Если сможешь, то почему не нарисуешь? Видел, за сколько продают те картины? Никто бы не стал покупать безвкусицу даже за один цент. — Может быть, такие же недальновидные люди, как ты, и могут разглядеть в этом нечто гениальное, но никак не я, — Макс глубоко вздыхает, а Магнус, слушая его, думает о том, что у его ребенка поставлена речь получше, чем у многих взрослых. Конечно же, он не может не хвалить себя и Алека за это. — Ты всегда начинаешь обзываться, когда не можешь доказать то, что ты прав! — чуть громче говорит Рафаэль, а Макс начинает назло ему ухмыляться. — Я и слова плохого про тебя не сказал. — Ты сказал, такие, как я! — Да, но я не сказал, что вы плохие, — Макс поднимает палец вверх. — Хотя искать смысл в каляканье на белом фоне действительно глупо. — Каждый может критиковать. — Лучше критиковать, чем не иметь собственного мнения, — отвечает Макс, а Рафаэль громко фыркает. — На что ты намекаешь? На то, что у меня нет мнения? А что тогда, по-твоему, ты сейчас пытаешься поменять? Магнусу, конечно, интересно наблюдать за тем, к какой обоюдной точке зрения придут его дети, но ему кажется, что, скорее, они опять рассорятся, хотя, когда он уже хочет вмешаться, его прерывает резкое движение Рафаэля. На щеке Макса остается голубой след от черничного мороженого. — Я думаю, тебе очень идет этот цвет! — Макс улыбается, а потом также проводит рожком по щеке Рафаэля. Тот громко вскрикивает, а Магнус, взмахивая рукой, заставляет рожок и фруктовый лед исчезнуть вместе со следами. В тот момент, когда Рафаэль хочет толкнуть Макса, Магнус молча уводит их в ту сторону, где почти не ходят примитивные. Алек насыпает в миску Председателя Мяо побольше корма, хоть тот и недоволен тем, что его посадили на относительную диету. Алек чешет его за ушком и слышит, что дверь квартиры открывается. Без ключа, как и всегда. Последнее время Макс также взял эту привычку у Магнуса, и как они оба ни старались, открывать дверь по-другому тот просто не хочет. Алек без носков, на нем только домашние штаны и серая безрукавка, но мысль о том, что неплохо было бы надеть что-то потеплее, вылетает из его головы, когда он видит семью. Магнус стоит немного позади детей, зато в его руках два поводка, которые закреплены на груди у мальчиков. Те выглядят недовольными, но тихими. — Малыши, расскажите папуле-сладуле, что вы сегодня усвоили, — говорит Магнус, довольно глядя в глаза Алека. Те поочередно вздыхают, говорит первым Макс. — То, что в искусстве правых нет, каждому может нравиться то, что ему нравится. — И еще то, что нельзя громко кричать на улице, а пачкать Макса мороженым тем более. — И доставать папу тоже нельзя. — Да, самое важное то, что доставать папу нельзя, — Магнус довольно улыбается и щелкает пальцами. Поводки исчезают в синих искрах, а Алек не понимает, может ли он удивиться сильнее. — Магнус, ты их на поводке вел до дома? — тихо спрашивает он, дети молча разуваются, а Магнус картинно вздыхает. — Это была одна из лучших выставок современного искусства, хотя ты знаешь, как сильно меня раздражают художники с завышенным самомнением. — Магнус, нельзя использовать поводки на детях, — говорит Алек, чуть сводя брови. Рафаэль молча подходит к Магнусу и обнимает его за талию, Макс делает то же самое, только с другой стороны, а Алек приподнимает бровь. — Им понравилось, — Магнус проводит руками по их волосам, а потом садится на корточки. Те начинают улыбаться, а Магнус тыкает длинным указательным пальцем сначала в одну свою щеку, потом в другую. Те без слов коротко целуют его, и он поднимается и хлопает их по спине. Те наперегонки бегут в свою комнату, уже полностью забыв о сегодняшнем споре, и Алек, глядя им в след, только качает головой, а потом поворачивается к Магнусу. — Ты серьезно? — Магнус улыбается, но не отвечает Алеку. Он снимает с себя туфли и проходит к нему. — Поводки ты еще не использовал. — Хочешь, наколдую тебе парочку? — Алек сводит брови, а Магнус начинает смеяться. — И как у тебя фантазии хватает? — Врожденная гениальность, сладулик, — Магнус приподнимает его голову за подбородок и целует в уголок губ. — И я тебя сегодня почти не видел, думаю, ты должен быть более приветлив со мной, — Алек прикусывает губу, но потом отстраняется. — Что они натворили? — Ничего, мне просто нравится их так выгуливать, — Алек фыркает, но на его губах появляется улыбка. — Не делай так больше. Ну или хотя бы без большой нужды не делай, — Магнус разводит руками, но, видя взгляд Алека, приподнимает их. — Хорошо-хорошо, защитник, в свое оправдание я должен сказать, что они чуть не подрались, а так хотя бы отвлеклись и сделали выводы. Я даже им не говорил ничего! — Алек смотрит в довольные кошачьи глаза и почему-то не может продолжать сердиться. Он вздыхает и смотрит в сторону детской. Он слышит громкий смех обоих. — Алек… — Хм?.. — Алек поворачивает голову к нему, Магнус чуть склоняет голову и пристально смотрит в его глаза. — Что? — Я соскучился, — Алек прикусывает верхнюю губу, начиная улыбаться. Он чувствует руки Магнуса на своих бедрах и сам кладет голову на его плечо. Он, конечно, понимает, что их методы воспитания слишком отличаются, тем более, терпения у Магнуса чуть меньше, чем у него самого, но никто не говорил, что будет легко. Никто не говорил, что они всегда будут согласны друг с другом. Макс и Рафаэль, в силу разных характеров, всегда будут друг с другом спорить, но все равно это никогда не мешает Алеку осознавать, что у него самая любящая семья, которую только можно представить.V
Магнус прикрывает глаза круглыми солнцезащитными очками. Он, Алек, Макс и Рафаэль сидят на небольшой, но красивой веранде кафе в центре Парижа. Отсюда можно увидеть кончик Эйфелевой башни, которую они посетили на днях. Алек говорит с официантом, делая заказ на чистом французском, чем довольно-таки сильно радует самого официанта, Макс разглядывает очередную брошюру, а Рафаэль играется с фигуркой ситха из Звездных Войн. Они пробыли в Париже уже пять дней, и сегодня ночью уже вернутся в Нью-Йорк. На самом деле, они довольно-таки часто выбираются из родного города, но, как правило, у Алека не получается быть с ними, и Магнусу слишком непривычно находиться без него. Конечно, дети ему не позволяют скучать, но все-таки отдых без Алека уже не отдых. В этот же раз у Алека появилась возможность скрыться на неделю, а у Макса в школе каникулы, все были только рады в теплое время отправиться в Париж. Магнус кладет ладонь на руку Алека, чуть сжимая ее, а сам Алек поднимает на него свои голубые глаза. Из-за солнца Магнусу кажется, что они сверкают всеми оттенками голубого. Он улыбается своей нежной улыбкой, на его щеках чуть пробивается редкая щетина. — Завершить поездку надо Диснейлендом, — говорит Рафаэль, а Магнус поворачивается к нему и кивает. — Можно. — О, но я хотел на выставку комиксов! Сегодня будет аукцион на самые редкие выпуски, — говорит Макс, сводя брови. — Макси, они же будут на французском, ты его не понимаешь, — отвечает Рафаэль. Алек прерывает их спор. — Разве нельзя успеть и туда, и туда? — спрашивает он, а мальчики начинают в унисон отрицательно качать головой. — На то, чтобы пройти весь Диснейленд, и дня мало, — угрюмо говорит Рафаэль. — Мы не успеем на аукцион, если поедем туда, Рафаэль, — отвечает Макс, сводя брови, — Диснейленд здесь будет всегда, а на аукцион мы удачей попали! — Малыши, — перебивает их Магнус. Они поворачиваются к нему и заинтересованно смотрят. — Мы можем разделиться, тогда успеете оба, — Алек кивает и чуть крепче сжимает руку Магнуса. — Да, Макс, я могу пойти с тобой на выставку, а Рафаэль с Магнусом поедут в Диснейленд, — Алек замечает задумчивый взгляд обоих детей. Те переглядываются между собой, а потом оба одновременно сводят брови. — Но вы же с папой хотите быть вместе, зачем вам разделяться, — Магнус приподнимает брови, а потом широко улыбается. На губах Алека такая же довольная улыбка. В глазах Алека отражается, видимо, все счастье этого мира, и Магнус сам не может отрицать, что от этой детской заботы в его груди стало в несколько раз теплее. — Я думаю, от пары часов ничего не случится, верно, дорогой? — Магнус обращается к Алеку, а тот кивает. Дети неуверенно, но соглашаются. После обеда они расходятся в разные стороны. Магнус несет Рафаэля на своих плечах, прикидывая, вызвать ли такси, дождаться автобуса или воспользоваться метро, а Рафаэль рассуждает о том, как же в Диснейленде будет весело. — Нужно будет Максу взять фигурку Росомахи! Ты знаешь, в Диснейленде есть целый магазин по комиксам! Я уверен, что ему бы там очень понравилось. Магнус кивает почти на каждое предложение восторженного Рафаэля. Они доезжают через полчаса, и, пока берут билет для входа, Магнус рассказывает Рафаэлю всю известную ему биографию Уолта Диснея. Ему на телефон приходят сообщения с фотографиями от Алека. Макс смотрит разные выпуски комиксов, на нем уже новоприобретённая кепка с очередным логотипом кого-то из героев комиксов «Marvel», которых тот просто обожает. «Он очень сильно переживает из-за того, что Рафаэль не видит этого» — Пойдем сначала туда! — говорит Рафаэль, а Магнус, смотря на длинные очереди людей почти к каждому аттракциону, не чувствует ни грамма угрызений совести от того, что проходит вне очереди, используя магию. Он вспоминает, как впервые он привел сюда Алека, как тот с интересом смотрел на опасные горки, говорил, что не собирается умирать настолько глупой смертью, однако с удовольствием катался на самых страшных. С того отдыха у них осталось много фотографий, и даже где-то есть недовольное лицо Алека, после очередной проигнорированной очереди, но по факту тому самому не очень-то и хотелось стоять в них. Вот и сейчас он видит подобное выражение лица Рафаэля, хотя тот не говорит ни слова, просто идет к, казалось, ничего не замечающему контролеру. Рафаэль высокий мальчик, почти на все детские аттракционы вход ему открыт. Магнус стоит неподалеку от аттракциона, наблюдая за Рафаэлем. Тот держится за цепочки и радостно кричит вместе с другими детьми. Магнус смотрит и на родителей, что так же, как и он, наблюдают за своими детьми. Он чувствует на себе взгляд и поворачивается, на него смотрит молодая женщина, а когда они пересекаются взглядами, начинает улыбаться. Магнус улыбается ей в ответ, а потом подмигивает. Та сразу же краснеет, но глаз не отводит. В этот момент телефон Магнуса опять вибрирует. Он достает его и смотрит на очередную фотографию. Макс стоит рядом с людьми, переодетыми в Людей Икс, и широко улыбается. Магнус в ответ снимает короткое видео с тем, как катается Рафаэль. Они встречаются только в отеле. Рафаэль чуть ли не засыпает на ходу, прижимаясь к его боку, когда они заходят в номер люкс. Алек и Макс уже внутри. Макс в детском белом халате после душа, а Алек в спортивных штанах. — Привет-привет, мы с подарками, — говорит Магнус, а Рафаэль поднимает два целлофановых пакета с эмблемами разных героев Диснея. Алек довольно смотрит на Магнуса, у него немного уставший взгляд, но Магнус уверен, что у него и самого не самый бодрый вид. — У нас тоже есть! — довольно говорит Макс и бежит за кровать. — Подожди, дома посмотрите, — говорит Алек ему, а Магнус видит два чемодана, что Алек успел собрать. Подарки Макса, видимо, уже упакованы. Алек подходит к Магнусу и заводит его во вторую комнату, оставляя детей обсуждать проведенный день. Он прислоняется спиной к стене и тянет Магнуса к себе за локти. На его губах довольная улыбка. — Ну и сколько раз тебя пытались захомутать? — спрашивает он, приподнимая брови. Магнус начинает ухмыляться, глядя в голубые глаза. — После десятой женщины я сбился со счету, к моему удивлению, женщины любят одиноких мужчин с детьми, — Алек хмыкает и начинает кивать. — Конечно-конечно, кто бы сомневался, — Магнусу, конечно, нравится дразнить Алека. Магнус перебирает пальцами завязки на его штанах, а Алек не отрывает от него взгляда. — Сомневаюсь, что тебя самого оставили без внимания, — говорит Магнус, а Алек хмыкает. — Со мной был маленький ревнивый маг, который никогда не упустит возможности сказать о том, что я занят, — отвечает Алек, а потом вздыхает. Он закидывает руки на плечи Магнуса. — Да и, если честно, я все равно думал не об этом, — Магнус начинает улыбаться. Их лица в миллиметре друг от друга, он может чувствовать теплое дыхание Алека. — А о чем? — Ну, например, об этом, — отвечает Алек и приподнимает голову, мягко касаясь его губ. Магнус прикрывает глаза и углубляет поцелуй, крепко прижимая к себе мужчину. Его руки проходятся по талии Алека вверх. Он чувствует его поцелуи, его руки и биение его сердца. После подобных поцелуев Магнус не может понять, неужели по нему совсем не видно, что, кроме этих самых губ, его больше ничего не интересует? Хотя, учитывая его любовь к флирту, он может кого-то ввести в заблуждение. Алек отстраняется с громким чмоканьем, на его губах довольная улыбка. — Целый день хотел это сделать, — Алек проводит рукой по его щеке, а потом немного отстраняется и смотрит в сторону двери, ведущей в главную комнату. — Пойдем собираться? — Магнус кивает. Они оба заходят в комнату и видят, как, лежа на кровати, Рафаэль и Макс рассматривают покупки и делятся впечатлениями. — Тебе бы так понравились эти горки, жалко, что ты не пошел! — говорит Рафаэль, рассматривая очередной номер комикса. На кровати лежат все выпуски, которые Алек купил Максу, а чемодан, в котором тот лежал, стоит закрытым, будто бы его и не трогали. В такие моменты Алек действительно рад тому, что Макс может призывать вещи. — О, ну ничего, в следующий раз пойдем вместе, зато ты бы видел тот стенд Доктора Стрэнджа! Там было столько всего, что бы тебе понравилось! Алек переглядывается с Магнусом, а тот лишь пожимает плечами. Ну и смысл был ссориться?VI
Алек осторожно заходит в свою спальню. Во всей квартире выключен свет, но ему это не помешало пройти в комнату без шума. Он чувствует сквозняк оттого, что Магнус опять уснул с открытым окном. Он закрывает окно и начинает снимать с себя одежду, оставаясь лишь в боксерках. На часах около трех ночи, но Алек не чувствует себя особо уставшим, хотя спать все равно хочет. Сегодня он был в патруле вместе с Джэйсом, тот жаловался на расписание, и с ним было немного веселее охотиться, впрочем, как и всегда. Алек откидывает одеяло и укрывается, он успевает положить голову на подушку, прежде чем Магнус нависает над ним. Тот упирается локтями по обе стороны от его головы и низко наклоняется. — Думал, ты спишь, — тихо говорит Алек, широко раскрывая глаза. Он плохо видит Магнуса из-за темноты, зато хорошо чувствует, как одна его рука скользит по животу и оттягивает резинку боксерок. — Как знаешь, сладкий, полуголый ты и сон очень плохо вяжутся между собой, — отвечает Магнус, а Алек начинает улыбаться. Он притягивает к себе Магнуса за спину, а тот ложится между его ног. Магнус медленно, почти лениво целует его щеки, ведя дорожки поцелуев вниз к шее, к особенно чувствительным местам, и Алек приоткрывает губы, спуская с них тихий вздох. Поцелуи Магнуса всегда нежные и страстные, и он не хочет, чтобы они когда-то прекращались. Его руки гладят его бедра, заставляя мурашки появляться на коже. Сейчас хочется целовать Магнуса и прижать его к себе настолько близко, насколько это возможно, чувствовать его всем телом, каждой клеточкой кожи. Глаза Магнуса чуть сверкают в темноте, почти как у настоящего кота, и он закрывает их, прежде чем утянуть Алека в глубокий поцелуй. Алек зарывается пальцами в мокрые, наверное, после душа, волосы и притягивает Магнуса к себе ногами. Он рьяно целует его, не в силах оторваться ни на секунду, а сам Магнус чувствует, как Алек короткими ногтями царапает его плечо. — Ты явно соскучился по мне, — говорит Магнус, прерывая поцелуй. Алек не может видеть его, но знает, что тот улыбается. — Просто мне всегда тебя мало, — отвечает Алек, и в его тоне нет никакой дерзости, он просто говорит правду, и Магнус не может из-за этого не поцеловать его. Он приподнимает Алека под поясницу и крепко сжимает его ягодицы, ловя губами слабый вздох. — Я очень хорошо понимаю тебя, — отвечает ему Магнус. Алек целует и покусывает его шею, а потом начинает целовать подбородок. Магнус снимает с него боксерки, и Алек прикусывает свою губу, чувствуя, как Магнус прикасается ко внутренней части его бедра. Он хочет видеть Магнуса, но тянуться и включать свет не хочет, ему вообще не хочется делать что-то, что отвлечет его от Магнуса. Рука Магнуса щекочет его ключицы, а потом опускается на грудь. Алек знает, что, в отличие от него, Магнус лучше видит в темноте, ему не трудно разглядеть самого Алека. Он задевает длинными аккуратными ногтями все чувствительные участки тела, которые, кажется, давно выучил, хотя Алеку кажется, что любая часть его тела под руками Магнуса просто плавится. Магнус целует нежную кожу его ключиц, опускается немного вниз, целует и сжимает губами соски, и Алеку кажется, что он везде, он очень не хочет сдерживать стонов, но все равно прикусывает палец, мало ли. И пусть Магнус обычно накладывает чары, Алек уверен, сейчас тот этого не сделал. Магнус ведет мокрую дорожку по его прессу. Его рука гладит Алека, тот чувствует, как возбуждение накатывает, словно волнами собираясь внизу живота. Алек чуть выгибает поясницу, когда Магнус опускается вниз. Единственное, что он может чувствовать, — губы Магнуса, приносящие море удовольствия. Он старается сдерживать стоны, прикусывая свои губы. Его пальцы перебирают волосы Магнуса, и ему очень хочется посмотреть на него сейчас, увидеть немного красные от возбуждения щеки, распухшие и мокрые от слюны губы, блестящие кошачьи глаза, но он все равно ничего не увидит. — Магнус… Магнус… — Алек, пытается выговорить его имя, но Магнус не останавливается. Алеку приходится сжать его волосы чуть крепче. — Запри нашу дверь и сделай так, чтобы, ну… — Алек немного запинается, и ему кажется, что Магнус сейчас ухмыляется из-за этого, — чтобы не слышно было. Глаза Алека уже привыкли к темноте, он может видеть Магнуса, но из-за синих искр, окутавших их спальню, он смог на миг полностью разглядеть его. Тот обнажен. Неуложенные волосы закрывают всю шею, его губы блестят от смазки и слюны, а во взгляде возбуждение и усмешка. Магнус опять устраивается между его ног, и теперь Алек чувствует его руки возле своих ягодиц. Он сгибает колени и отдается ощущениям. Конечно, он никогда не был громким, но не сдерживать себя — особое удовольствие. То удовольствие, которое теперь не так часто доступно им. Алеку кажется, что перед глазами мерцает. Он чувствует, что уже на грани. Губы Магнуса, его язык, пошлые звуки и тихие стоны, все это заставляет забываться. Он крепче, чем надо сжимает пальцами волосы Магнуса и громко шепчет его имя, прежде чем обессиленно упасть на подушку. Перед глазами все плывет, а дыхание не может выровняться. Его сердце быстро бьется. Он чувствует, как Магнус ложится на него. Он обнимает того за спину, прикрывая глаза. — Мне кажется, я в раю, — тихо говорит Алек, а Магнус начинает смеяться. — Это минет, а не рай, сладкий, — Алек смущается и несильно пихает его, а Магнус тихо посмеивается, уткнувшись в его плечо. Алек приподнимает его голову за подбородок и медленно целует мокрые пухлые губы, не закрывая глаз. — Что насчет тебя? — спрашивает Алек, обнимая его за шею. — У нас впереди целая ночь, — говорит Магнус, он опять тянется за поцелуем, но их прерывает громкий стук в дверь. — Пап! Папочка! Откройте! — к стукам прибавляется голос Макса. В дверь начинают стучаться усердней, и Магнус взмахивает рукой. В спальне включается свет, Алек может видеть взъерошенный вид мага, он уверен, что и сам выглядит так же. — Черт, — шипит Алек и спрыгивает с кровати. Он открывает шкаф и кидает Магнусу свои спортивки, а сам натягивает джинсы, что снял после того, как пришел. — Я их точно запру в шкафу. Я это сделаю, Алек, — говорит Магнус, натягивая штаны. Стуки становятся громче и сильнее, а Алек, смотря на Магнуса, а потом на нескрываемое штанами возбуждение, накидывает на его бедра одеяло. — Побудь так, — Магнус вздыхает, но все-таки понимает, что лучше действительно быть в кровати. По крайней мере, пока не пройдет его уважительная причина с нее не вставать. Алек подходит к двери, и Магнус открывает ее магией. В комнату сразу врываются мальчики, начиная о чем-то активно спорить и указывать друг на друга пальцами, прося рассудить их. И Алек наказывает их не только за то, что они в три часа ночи ворвались к ним в спальню, а за то, что даже просто в это время не спали.VII
В квартире Магнуса много гостей, что напоминает Алеку о тех временах, когда они впервые увиделись. Тогда гостей, кажется, было еще больше, а Клэри надо было вернуть свою память, и Саймона превратили в крысу. Магнус разговаривает с гостями, он чувствует себя как рыба в воде, что, конечно, не удивительно, и, разумеется, Алек уже настолько свыкся с мыслью, что вечеринки неотъемлемая часть его жизни, что приглушенный свет, громкая музыка и много гостей не вызывают у него приступ ярости. Разве что легкое чувство раздражения. Рядом с ним стоит Джэйс, в его руках два бокала: один с оранжевым полупрозрачным напитком, а второй с голубым. — Ты знаешь, это не то, что я советовал бы тебе пить, — говорит ему Алек, а Джэйс присматривается к обоим бокалам. — Мне это Макс и Рафаэль дали, — говорит он, но потом сам себя обрывает. — Да, ты прав, лучше не пить, — он оставляет бокалы на стойке. Алек видит Клэри и Иззи неподалеку от танцпола, те стоят по обе стороны от Саймона, которому что-то предлагает Рафаэль. Впрочем, о них Алек не беспокоится, они слишком привыкли к тому, что, когда те в перемирии, лучше их вообще не трогать, иначе точно станут жертвой очередного розыгрыша. — Смотри, — Джэйс указывает на Магнуса, тот вежливо беседует с каким-то юношей, который восхищенно смотрит на него. — У Магнуса появился поклонник. — Смотри, — в тон ему отвечает Алек, указывая куда-то пальцем. Неподалеку от Магнуса и того парня сидит Макс. Он подзывает к себе Рафаэля, указывает на того юношу и дает что-то ему в руку. Что-то тонкое и длинное. Рафаэль быстрым шагом идет к Магнусу, широко улыбается, и Джэйс замечает, как тот незаметно просовывает в задний карман парня ту вещь, что дал ему Макс. Рафаэль обнимает Магнуса за талию двумя руками и отходит обратно к Максу, а тот щелкает пальцами. Теперь, когда штаны юноши загорелись, Джэйс понял, что вещью оказался бенгальский огонь. Тот начинает резко дергаться, но выдернуть огонь не может, из-за музыки Алек не понимает, кричит ли тот или нет. Макс и Рафаэль смеются между собой, а Алек разводит руками, — Это уже не моя забота. — Магнус взмахивает руками, гасит огонь, а синие искры притягивают к себе смеющихся детей. Он начинает что-то им выговаривать, а Алек поворачивается обратно к Джэйсу. — Не спокойно ли ты реагируешь на то, что твои дети используют гостей как подопытных кроликов? — Джэйс чуть приподнимает бровь, когда видит похожие напитки у некоторых гостей. — Да нет, они добрые в душе. — Ага, где-то глубоко в душе, как и Магнус. Очень глубоко, — Алек цыкает, но улыбается. К ним подходят Изабель и Саймон, тот принюхивается к голубому напитку, который ему дал Рафаэль, а Изабель забирает тот из его руки. — Ничему тебя жизнь не учит, — говорит она и передает бокал мимо проходившей вампирше. Та на ходу отпивает оттуда, но быстро роняет стакан. На ее лице начинают расти завитки черных волос, и она так громко вскрикивает, что перекрикивает музыку. — Ой, я вижу, они научились новому? В прошлый раз у меня было всего лишь несварение от их напитка. — А ты каждый раз пробуешь? — спрашивает Джэйс. Клэри тоже подходит к ним. Она встает возле плеча Джэйса и тот закидывает на нее руку. — Алек, по-моему, Макс опять кого-то поджег, — неуверенно говорит она, и Алек пытается разглядеть пострадавшего гостя. Он смотрит на Магнуса, которого отвлекает Рафаэль, и вздыхает. — Ладно, пойду спасать людей от них, — просто говорит он, отходя от родных. Клэри улыбается ему и качает головой. — И как ты умудряешься так спокойно реагировать? А если что-то опасное выкинут? — спрашивает она, а он лишь пожимает плечами. — Так тренируются же они друг на друге, я точно знаю, что они могут, а что нет. Алек отходит, и они наблюдают за тем, как тот сначала подходит к Магнусу, потом не слишком сильно шлепает Рафаэля по пятой точке, хотя при этом что-то строго выговаривает ему, а Макс, завидев, что Рафаэля поймали, хочет забежать в свою комнату, впрочем, Магнус ловит его быстрее и притягивает к себе магией. — Бедные детишки, — говорит Джэйс, а Саймон хмыкает. — Может, из-за такой вот реакции они прикалываются над людьми? — Это в тебе воспоминание о твоем крысином прошлом говорит, — отвечает Джэйс, а Изабель довольно улыбается. — Да ладно, они милые, тем более, — она приподнимает бровь и довольно вздыхает, — никто из нас в детстве не был ангелочком. С этим спорить не решается никто.