Жиль не мог простить Карла. Он слишком любил Жанну, а потому не мог понять этого предательства. Слишком сильно, слишком ярко, слишком обжигающе. В чувствах маршала де Реца было всего слишком. Это были первые его настоящие чувства. Но Карл и этот епископ Кошон предали её! А он ничего не смог сделать, потому что: «Это приказ короля. Мы ничем не можем помочь вам, маршал».
Что же такого сделала вам Жанна, что вы решились на суд, Ваше Величество? Подсадной король, мальчишка под каблуком своей матери. Ничтожный ребенок, нелюбимый родителями. Малодушный королёк, презираемый своими же подданными. Кем бы ты был, а, Карл? Сейчас же ты стал королем. Настоящим королем, почитаемым своими слугами. Но где же та, что посадила тебя на престол? Где та, что вернула тебе уважение людей? Где она? Где Жанна?!
Она в темнице у англичан. Но волнует ли этого кого-то, кроме него, Жиля, и этого идиота, бастарда Дюнуа? Где все её сподвижники? Где эти лживые стада людей, что преклонялись перед ней? Где они все?! Почему Жанна должна ожидать своей незавидной доли в сырой камере по соседству с крысами, а они проводят свою жизнь в бесконечных пирах и радостях? Где же справедливость? Она - спасительница этой ничтожной страны - должна умереть, а они, те, кто и палец о палец не ударил, должны жить?! За что?
Бог никогда не был справедлив к Жилю. Видимо, он решил ещё больше наказать алхимика и чародея. И сделал правильный выбор. Удара по Жанне Жиль не ожидал, и потому этот удар вывел его из состояния спокойствия. Ведь Жанна же святая. Она слышит и видит то, что не подвластно другим. Жанна может то, чему многие учатся годами. Даже Жиль до сих пор не очень-то хорошо различает странные силуэты, что кружатся вокруг него.
Каждый силуэт шепчет свою историю, свою судьбу. А по ночам Жиль видит лица. Много лиц. Живые и мертвые, красивые и ужасающие, благородные и разбойничьи. Но есть что-то общее среди них всех. Да, в смерти каждого по той или иной причине виноват барон де Рец. Так было в последние лет пять. Но призраки стали покидать его, когда он встретил ее.
Шестнадцатилетняя дева с рвано остриженными волосами цвета меди и завораживающей улыбкой. После каждой встречи с ней, Жиль перед сном прокручивал в голове воспоминания о моментах, проведенных рядом с Жанной. Закрыв глаза, он представлял одно из самых ярких воспоминаний.
Они сражались на мечах, и она смеялась так, что колокола в церквях переставали звенеть. А мальчишка Дюнуа лишь провожал недовольным взглядом его, Жиля, но когда он перевел взгляд на Жанну, Жан де Дюнуа увидел перед собой деву Марию. А она продолжала смотреть на них обоих, смеясь и улыбаясь. Она была так прекрасна и величественна в тот миг. Жиль и Жан (Дюнуа) замерли на месте не в силах передать этот облик. За её плечами садился круглый диск солнца, а на его фоне Жанна действительно напоминала святую. Растрепанные волосы, шалая улыбка и диск заходящего солнца за спиной, так сильно напоминающий нимб. Казалось, что вот-вот за её спиной раскроются белоснежные крылья, и Жанна взлетит в высь, к небесам.
Жиль сам не понял, как оказался слева от Жанны. Как и Дюнуа, стоявший справа. Сама Жанна с удивлением посмотрела на них обоих. А со стороны замка уже неслись к ним придворные вместе с Кошоном. Похоже, дофин Карл тоже не хочет потерять свою прекрасную Орлеанскую Деву.
Да, в тот миг они все поняли – Жанна не будет вечно с ними. Она исчезнет, растворится, как предрассветный туман под лучами солнца. Но принадлежать кому-то она не будет. Поэтому Жиль нарушит приказ и вновь предаст свою клятву. Именно из-за этого сам французский маршал де Рец под черным капюшоном плаща крадется по тихим улочкам маленького городка недалеко от Луаре. Пройдя мимо очередного шумного трактира, он свернул на маленькую сырую улицу. Пройдя несколько метров, Жиль спустился в маленький погребок в небольшом обветшалом домишке.
Внизу стояли грязные столы, за ними сидели несколько людей в подобных, как у де Реца, плащах. За стойкой стояла немолодая, распутного вида девица и протирала стаканы. Жиль поморщился. Да, давно он сюда не заходил.
- Добрый день, Жизель.
- Ба! Да неужто это сам барон де Рец. Давно тебя здесь не было, Жиль. Может пойдем в соседнюю комнату и поговорим? – она развязно улыбнулась и потянулась к застежке плаща Жиля.
- Извини, но нет.
- Тогда что вам здесь надо, маршал Франции?
- Мне надо увидеться с Луи.
В подвальчике до этого тихо переговаривались люди в плащах, но после его фразы они резко замолчали. Да и сама Жизель напряглась:
- Зачем он тебе, а, Жиль?
- Не твое дело. Просто отведи меня к нему. Если не знаешь где он, я просто уйду и оставлю вас всех в покое.
- Я отведу тебя к нему, Жиль. Но ты уверен, что хочешь этого?
- Да, только Луи может мне помочь.
Решение пойти к Луи пришло к Жилю три дня назад. Тогда он сидел на очередном военном совете, больше напоминавшем фарс, а ведь когда собрания вела Жанна, они говорили по делу, а не просто распивали вина и обсуждали молоденьких дворянок. Противно и обидно. Но все-таки обратиться к Луи стоило, ведь он же был первым наставником молодого юноши, только вступившему на путь алхимии.
Луи был с самых границ Франции и королевства Арагон, так что иногда занимался контрабандой. Но его самой большой страстью оставалась алхимия. Секрет превращения любого металла в золото, эликсир вечной жизни и прочие загадки человеческих душ. Несмотря на свое незнатное происхождение, Луи славился своим мастерством в ядоделанье и верностью алхимическому делу. К нему спешили многие, но находили лишь единицы. Среди таких был и Жиль.
Когда ему стукнуло девятнадцать, барон де Рец решился познать какую-нибудь науку. Жилю было скучно, люди при дворе были слишком просты и бесхитростны. Никто из них не мог посоревноваться с Жилем в плетении интриг. Поэтому случайно наткнувшись в библиотеке на тракт о самых основах алхимического дела, он был сильно удивлен, но тракт ради интереса прочитал, найдя там некоторые пропуски и неточности. Алхимия увлекла юношу, его душа, и так не стремившаяся к лживой церкви, полностью нашла свое место в алхимическом деле.
Жилю нужны были книги и учитель. С его знакомствами в борделях подобное было найти довольно просто, но выходя на Луи, он изрядно побегал и потратился. Но результат стоил всего.
Как же давно он не навешал наставника? Кажется, три года. Последний раз они виделись за месяц до встречи с Жанной. Да, такие далекие и неспокойные три года. Самые важные и счастливые три года его жизни. Если бы тогда Жанна приняла его предложение в палатке перед осадой Орлеана, то сейчас она была бы баронессой де Рец и, возможно, качала бы на руках их первенца. Но вместо этого она сидит в темнице, а он, Жиль, пытается найти способ ей помочь.
За время размышлений де Рец не заметил, как Жизель привела его к низкой старой двери. Запах в коридоре стоял неприятный, слишком резкий, дурманящий. Но Жиль слишком хорошо помнил привычки своего учителя. Луи очень любил подобные композиции, яркие запахи всегда окружали его. Просто человек не мог сосредоточиться ни на чем кроме запаха, в это же время помощники Луи могли обчистить карманы незадачливого посетителя. В первый раз Жиль тоже почти попался на эту удочку, но природная внимательность и военная выправка помогли перехватить руку незадачливого воришки. После того случая Луи стал воспринимать Жиля серьезнее.
Набрав в легкие побольше воздуха, Жиль проводил взглядом сутулую спину хозяйки трактира и шагнул внутрь. Комната была маленькая, освещали её несколько свечей, стоящих на покосившихся полках. На стенах и полу было несколько цветастых ковров, привезенных, скорее всего, из поездки в Османскую империю. Сам Луи сидел на полу с трубкой в руках. На нем был надет халат из какой-то плотной материи. Русые с сединой волосы были растрепаны, а губы скривлены в беззлобной усмешке.
- А! Это же Жиль де Рец! Мой ученик и маршал Франции. Что же тебе здесь надо? Или тебя прогнала твоя «святая»? Ах, да. Прости, я забыл. Она же сейчас в темнице. А ты здесь. Пришел пожаловаться на плохого королька и его ужасного епископа?
- Луи! Приятно тебя видеть. Неужели ты злишься? Ну, прости меня. Я, правда, не хотел тебя обидеть.
В ответ он услышал смех. Луи смеялся, задрав голову к потолку. В окружении дыма из трубки он напоминал старого языческого божка. Жиль видел таких, когда они с Луи отправились путешествовать по Франции инкогнито. Тогда, недалеко от Тулузы, Луи завел его в небольшой трактир. Оттуда они отправились по тропкам к маленькому храму, где стоял деревянный языческий идол, грубо вытесанный из цельного ствола громадного дуба. Гримаса идола обладала чем-то, чего Жиль искал, но не мог найти в иконах даже самых лучших мастеров. В гримасе идола отражалась человечность. Идол не очень похож на человека, но все-таки что-то было в разлете его кустистых бровей, пугающей усмешке и пустых глазницах. Все его выражение и тогда, и сейчас напоминало Луи. С его ухмылкой уставшего от жизни человека, его прокуренным голосом и пустым взглядом. Луи нельзя было назвать красавцем, но обладал он какой-то чертой, располагающей к нему всех людей. Возможно, именно поэтому Жиль уважал его сильнее всех своих знакомых.
- Ну, так зачем ты пришел, Жиль? Не поверю, что чтобы навестить своего старого учителя.
- Как всегда проницательно. Мне нужен яд. Сильный яд, который может быстро убить человека без особых мучений. Так, чтобы никто не заподозрил.
- Хм… Жиль, а сам ты составить яд не можешь? Все-таки ты долго у меня учился. Да и кого ты хочешь отравить?
- Извини, но не могу. Я не смогу пережить, что буду полностью виновен в её смерти. Я хочу отравить Жанну. Я не желаю видеть её мучения, я слишком люблю её.
- Я недооценил силу твоих чувств, Жиль. Но помнишь ли ты о Сандараке? Яде, который использовали ещё в Древней Греции во времена Александра Великого?
- Помню. Но неужели он есть у тебя?
- Да. Но осталось немного. В память о твоем обучении я отдам его тебе. Все равно скоро отправлюсь в Арагон, пополню запасы. Если хочешь, можешь поехать со мной.
- Вынужден отказать. Я должен спасти Жанну от позора. Я не могу смотреть на её мучения. Она заслужила лучшей доли.
- Ты действительно чувствуешь к ней что-то, Жиль. Но твои чувства в большей степени похожи на помешательство. Ты должен вернуть себе ясность ума и стойкость сердца. Вновь стань тем бессердечным алхимиком, которого я знал.
- Я не могу, Луи. Вся моя сущность стремится к Жанне, к её душе. Я не смогу жить, зная, что она принадлежит другому!
- Жиль, Жиль. Ты действительно помешан на этой «святой деве». Мне жаль тебя. Но пора уже расходиться.
Луи встал с ковра и подошел к небольшому шкафчику, поискал что-то на верхних полках, а после протянул Жилю небольшой шелковый мешочек красного цвета.
- Возьми, добавишь в воду или еду и скормишь это свой деве. И она умрет быстро. Никто ничего и не поймёт.
- Спасибо, Луи.
- Одним «спасибо» сыт не будешь.
- Держи.
Жиль кинул ему в руки мешочек с монетами.
- Прощай, Луи.
- Нет, до встречи, де Рец.
***
Жиль все-таки подкупил солдат, охраняющих темницу. Он принес с собой тарелку с печеным мясом и кружку свежей воды. Сандарак пока лежал все в том же мешочке. Жиль не решился добавлять его в пищу. Он решил немного постоять у двери в маленькую комнатку, где держали Жанну. Подойдя к толстой дубовой двери, маршал де Рец услышал звуки разговора. «Неужели меня опередил бастард Дюнуа?» - подумал Жиль. Но голос был неизвестного мужчины. Жанна обращалась к нему ласково. Де Рец судорожно принялся искать хоть какую-то щелку. Его старания вознаградились. В двери была небольшая дыра, через которую было видно всю камеру. Вот Жанна, прикованная к стене, вот груда соломы, которая похоже заменяла ей постель. Жиль поморщился, даже на вид этот ворох был ужасен. Но где её таинственный собеседник? Где этот мужчина? Неужели… Нет. Это невозможно. Может быть это сон? Вдруг Жилю это всё снится! Ведь совсем недавно он еле-еле научился хотя бы различать сущности вне этого мира, а сейчас он слышит голос архангела. Но что же Михаил говорит его Жанне?
«Где золотое пламя,
Бьющее сквозь облака?
Я – словно это знамя,
Сорванное с древка.
Все, кто мне верил, ныне
Стали ко мне спиной.
Здесь, посреди пустыни
Мне умирать одной.»
«Нет, Жанна, это не так! Я буду с тобой в этот миг! Я не оставлю тебя!»
«Знаю, никто не может
Сделать добро из зла.
Есть ли та сила, Боже,
Чтобы меня спасла?
Ангел мой в белой стали,
Сердце мое молчит.
Чем твое слово стало,
Чем обратился щит?»
«Ангел твой? Но, Жанна... Как же мы? Те, кто любят тебя? Те, кто не смогут без тебя?»
«Кратки часы победы.
Ныне горят мосты.
Кто бы тебя не предал –
Что предавала ты?»
«А это видимо Михаил. Но не все же её предали! Я и Дюнуа так и остались на её стороне! Она должна была принадлежать кому-то из нас! Если бы не глупость Карла!..»
«Воду, ветра и сушу,
Даже саму себя.
Я предала бы лучше,
Но не тебя, не тебя!»
«Так значит его ты не готова предать, а нас предашь не раздумывая?! Но ты всё равно останешься только моей, Жанна!»
«Пуст виноградник, Жанна,
Сердце едва стучит.
Голос мой, голос, Жанна.
Больше не прозвучит.»
«Так значит ты оставишь её? Оставишь одну?! Умирать в одиночестве и пустоте?! Она же пошла на всё это по твоей воле!!! Как ты можешь оставить её после всех её бедствий?!»
«День тишиной охвачен,
Раны небес горят.
Среди всего, что утрачу,
Ты – большая из утрат.
Да! Значит, так того желал Господь!»
«Как?! Как ты можешь это говорить, Жанна?! То есть ты оставишь меня? Я не могу позволить тебе так поступить!»
«Пуст виноградник, Жанна,
Тьма застилает дверь.»
«Среди всего, что теряю,
Ты – большая из потерь.»
«А ты - большая из моих потерь, Жанна! Я не оставлю тебя! Я не убью тебя! Гори же ты на костре, как ведьма! Но ты навсегда будешь моей любовью, Жанна!»
***
Тем же вечером Жиль сидел в своей комнате перед камином. В руке у него был бокал вина, а в голове было пусто. Жизнь была как никогда неинтересна и пресна.
Рука потянулась к маленькому столику возле кресла. Там лежал красный шелковый мешочек. Сандарак. Но что же с ним теперь делать? Может быть... Жиль открыл мешочек. Внутри был белый порошок. Маленький и убийственный. Быстрая смерть. Жиль наклонил его к бокалу вина. Но почему же так дрожит рука? Он... испугался? Невозможно! Он – маршал Франции! Он, тот, кто кидался в самую гущу боя! Тот, кто всегда встречал смерть как близкого друга! Он боится убить самого себя!
- Что же ты со мной сделала, Жанна? – вопрос задан хриплым голосом, а лицо закрыто руками.
Его любовь была всё так же ярка и горяча, а разум не мог забыть предательства. Жанна могла бы стать его, а вместо этого выбрала смерть на костре! Она могла бы стать матерью его детей, но выбрала небесного архангела! Но после всего этого в его душе нет места чувствам! Он изменится хотя бы ради своих чувств. Он станет другим. Он перестанет быть прежним.
Завтра из его жизни навсегда исчезнет Жанна. Завтра она сгорит, и они никогда не встретятся. Завтра его наваждение исчезнет навсегда. Но из-за чего перед глазами мутно, а в душе льёт дождь? Где же твоя уверенность, а, Жиль? Её нет. Она сгорит вместе с медноволосой девой на костре лжи и невежества.
… Стоя на эшафоте и ожидая палача, Жиль смотрел в небо и видел лицо Жанны. Эти девять лет были самыми тяжелыми в его жизни. Сумасшедший, убийца, слуга Дьявола. Как только его не называли. Но после каждого его злодеяния ему виделась Жанна, смотрящая на него с укором. И даже сейчас, перед смертью, Жиль видел её лицо. Жанна смотрела на него. Но только Жиль протянул к ней руки, она отрицательно покачала головой. Де Рец понял: она прощается. Они не увидят друг друга никогда. В раю ему не место, а в ад она не сойдет. В последний миг своей жизни он видел ту, что любил. Ты победил, Михаил. Но долго ли продлится твоя победа?
