*
В хипстерской кофейне чуть ниже по улице галстук Фрэнка куда сильнее бросается в глаза, чем шарф Джерарда, но ему наплевать, он нуждается в кофе. — Джон, — выдыхает Джерард, — мне два латте самого большого размера, что у вас есть. — Два, Джерард? У тебя от них случится сердечный приступ, и об этом узнаю лишь я, когда ты не придёшь сюда через три дня. — Это не всё мне, у меня гость, — объясняет Джерард, взмахивая рукой в сторону Фрэнка и чуть не ударяя его по лицу. — А, парень из налоговой. Ты угощаешь его кофе? — удивлённо спрашивает Джон. — Я не из налоговой, — говорит Фрэнк, — я бухгалтер. — Люди постоянно это путают. — Моя обязанность — проследить, чтобы к Джерарду не пришли из налоговой. И он не угощает, я плачу за кофе. — Я на днях продал картину, чувак, я могу себе это позволить. — Если я куплю тебе кофе, то смогу записать это в подотчётную сумму, — пожимает плечами Фрэнк. — Это хорошо? — интересуется Джерард, набирая целую горсть пакетиков с сахаром. — Да, — просто отвечает Фрэнк, отводя взгляд от палочки для размешивания, свисающей изо рта Джерарда. Фрэнк оказывается впечатлён размером стакана кофе. Благодаря латте он выживает до вечера, и, в конце концов, наступает пять часов, а Фрэнк не собирается заставлять Джерарда платить ему сверхурочные. (А вот надбавка за тяжёлые условия труда другой разговор: он столько времени убил на отковыривание краски с чеков, только чтобы прийти к выводу, что термобумага не очень-то любит глянцевый акрил.) — Мне уже пора, — говорит он, складывая свои вещи обратно в портфель. — А, хм. Ладно, — отвечает Джерард, занятый чем-то в углу комнаты. — Ты вернёшься завтра? — Э-э. — Фрэнк не планировал этого, он хотел просто забрать с собой рассортированные чеки и работать с ними в офисе. С другой стороны… — Ага. Приду около девяти. — Здорово! — говорит Джерард. — Я куплю рогалики.*
Второй день работы у Джерарда похож на первый, только теперь Фрэнк знает, что его ожидает, и его стол уже собран. Это не самое удобное место, где Фрэнку приходилось работать, — кровать явно была создана для того, чтобы на ней спать, а не сидеть часами. Около полудня Джерард отправляется на встречу в галерее, а Фрэнк пользуется возможностью рассмотреть наполовину законченные картины, лежащие по всей комнате. Ему стало любопытно, когда он увидел квитанции от продажи картин выставкам и частным клиентам. У тех, которые были проданы конкретным лицам, вместо «Лот №42876» были названия типа «Картина, на которой солнце убивает вампира, и он сгорает, как злая ведьма» — более познавательные и интересные. И теперь, глядя на них, Фрэнк иногда угадывает, почему Джерард дал им такие названия, и цены начинают оправдывать себя. Фрэнк ни черта не понимает в искусстве, но может сказать, что эти работы хороши. Ему сложно вернуться к столу и снова погрузиться в мир чисел, его взгляд постоянно цепляется за неоконченные холсты, окружающие его. Джерард возвращается со своей встречи с двумя большими стаканами кофе в руках. Один он с ухмылкой ставит перед Фрэнком, а затем удаляется на «кухню», отделяемую от остальной комнаты лишь стойкой. Фрэнк не может не усмехнуться ему в ответ. — А завтра ты тоже придёшь сюда? — М-м, завтра пятница, так? Нет, — отвечает Фрэнк, с таким удовольствием вдыхая запах кофе, словно кофеин передаётся по воздуху. — Мне нужно съездить к другому клиенту. — О, — произносит Джерард, отворачиваясь к раковине. — Ладно.*
Во вторник Фрэнк снова оказывается за своим рабочим столом, настоящим столом, и у него отличное настроение. Он уже даже начал скучать по своему офису и комфортабельному стулу. Ну ладно, кофе тут не настолько хорош, как тот, что он покупает при встречах с клиентами, но здесь он бесплатный и находится близко. Он просматривает файлы, пытаясь выбрать самые важные, когда раздаётся звонок его телефона. — Это Фрэнк Айеро. — Я нашёл коробку из-под обуви, в которой куча чеков, и я не знаю, нужны ли они тебе или я могу использовать их для моего проекта. — А, э-э, привет, Джерард, — вздыхает Фрэнк, кладя скоросшиватель обратно на стол. — Зависит от того, что это за чеки и откуда они. — Эм, — Джерард принимается шуршать бумагой. — Ну, тут есть один из продуктового магазина, а еще из «Хэнс», это такой классный магазин неподалёку, они постоянно выставляют вещи на улице. Ты был там? — Нет, — говорит Фрэнк, снимая очки. — Что они продают? — О, много чего, — с энтузиазмом отвечает Джерард. — Один раз я нашёл там очень классную повязку на голову, я могу застрять там на несколько часов. — Фрэнк и не сомневается в этом, повидав квартиру Джерарда. — Это замечательно, но использовал ли ты что-нибудь из этого для своих работ? — спрашивает Фрэнк, потирая глаза рукой. — Ага, иногда. — В общем, то, что относится к покупкам для рисования или к деловым поездкам за пять последних лет, оставь для меня, хорошо? Остальное можешь просто выкинуть. — Я не буду их выкидывать, Фрэнк, — возмущённо произносит Джерард. — Я сделаю из них коллаж. Зная, что умеет Джерард, Фрэнк издаёт заинтересованный звук. — Звучит здорово. — Тебе стоит прийти и посмотреть на него, когда он будет закончен, — соглашается Джерард. Фрэнк замечает своего босса, направляющегося к нему. — Ага, хорошо. У тебя есть ещё вопросы? — Отлично! — Джерард вешает трубку, игнорируя последнюю фразу Фрэнка. Он предполагает, это значит, что у Джерарда нет вопросов. Фрэнк делает себе пометку зайти к Джерарду в ближайшую пару дней и забрать чеки. Он не ожидал, что Джерард сам придёт к нему в офис, и уж тем более не предполагал, что тот будет сидеть за креслом Фрэнка и делать цепочку из разноцветных скрепок, когда Фрэнк вернётся с встречи. — Джерард, привет, — говорит Фрэнк, пялясь на то, как ловко пальцы Джерарда соединяют между собой согнутые кусочки проволоки. Это вторжение на свою территорию раздражает его куда меньше, чем попытки Греты привести в порядок его стикеры и постоянные покушения Гейба на его кресло (Фрэнк так долго ждал перехода Энди в Научно-исследовательский совет, чтобы заполучить его). — Привет! — отвечает Джерард, крутясь в кресле. Он оттолкнулся от пола слишком сильно и врезался в шредер Фрэнка. — Чёрт. — Фрэнк тянет Джерарда за плечо, возвращая обратно. — Не ушибись. Джерард улыбается ему. — Я в порядке, серьёзно. Я принёс все чеки, которые ты просил. — Хорошо, хорошо, — говорит Фрэнк, убирая наполненный бумагами пакет со стола. — Они очень мне помогут, спасибо. — Да пожалуйста. — Джерард все ещё улыбается, но Фрэнк не знает по какой причине, поэтому просто затягивает галстук и украдкой наблюдает за Джерардом. — Ты ещё что-то хочешь? — спрашивает Фрэнк. — Я… — начинает Джерард. — Нет, позволю тебе вернуться к работе. — Верно, — кивает Фрэнк. — А тебя наверняка ждут картины. — Ага, — подтверждает Джерард, поднимаясь на ноги. — Увидимся позже. — Хорошо. Прежде чем уйти, Джерард берет цепочку из скрепок и прикрепляет её на стену с помощью четырёх кнопок. — Пока, Фрэнк! — говорит он, идя к лифту. — Пока, — говорит Фрэнк, смотря ему вслед. — Погоди! Ты забыл свой кофе! Но за Джерардом уже закрылись металлические двери лифта. Жаль, ведь по весу стакана можно сделать вывод, что он почти полный. Фрэнку даже немного стыдно пить этот кофе, но он ведь не может вернуть его Джерарду при их следующей встрече.*
Джерард снова звонит ему в четверг. — Я продал ещё одну картину, — сообщает он, — тебе нужен чек? Фрэнк задумывается, представляется ли Джерард вообще перед разговорами. — А? Нет, он за этот год, а я работаю с чеками за прошлый. Он мне понадобится лишь через год. — О. — Фрэнк не уверен, но, кажется, Джерард разочарован. — Можешь сделать одолжение? — спрашивает Фрэнк. — Разумеется! — быстро соглашается Джерард. — Купи папку. Положи туда этот чек. Положи туда все чеки от продаж. Чёрт, купи две и положи во вторую чеки от покупки художественных принадлежностей. — Чем тебя не устраивает банка краски? — смеётся Джерард. — Джерард, не заставляй меня умолять, — отвечает Фрэнк, прижимая телефон к уху плечом и пытаясь одновременно разобраться в счёте Джонсона, пока Джерард не отвлёк его. — Ты даже не представляешь, насколько это облегчит мне жизнь в следующем году. — Как бы мне ни хотелось послушать твои мольбы, но, кажется, я купил несколько папок в августе на распродаже по случаю нового учебного года, знаешь? Не могу понять, где я собирался их использовать, ведь рисунки Лизы Фрэнк[1] защищены авторским правом. Фрэнк не сдерживает смеха. — Тебе достались танцующие медведи или дельфины? — К чёрту это дерьмо, — говорит Джерард, но Фрэнк чувствует, что он улыбается. — Там кролики в балетных пачках.*
— Это Фрэнк Айеро, — говорит он, отвечая на звонок. — Мне звонил Майки и напомнил, что он сделал мне что-то там пенсионное. Это важно? Джерард, разумеется, беззаботен как никогда. Это даже хорошо: все остальные клиенты Фрэнка так нервничают, словно опасаются, что Фрэнк снимет с них скальп живьём за звонок. Такое вообще невозможно, если вы не обладаете какой-то супер-необычной частотой звука, но даже тогда… Тут Фрэнк осознаёт, что так и не ответил на вопрос Джерарда. — Зависит от того, что это за тип… — Я считаю, что это всё глупо, — перебивает его Джерард. — Зачем мне пенсионное страхование? Мне, в общем-то, не нужна пенсия. — Он раздражённо вздыхает. — Я художник, и я не пытаюсь сейчас этим выпендриться, я просто… Как я вообще могу перестать работать? — У тебя может появится артрит или что-то такое или твои работы перестанут покупать… — Чувак, это уже происходит! — Джерард издаёт смешок. — Я сейчас не об артрите, а о продаже. Иногда я месяцами ничего не могу продать, и тогда Джон из жалости наливает мне бесплатный кофе, но Майки не позволяет мне притронуться к этим деньгам. Что с ними такое? — Если не трогал этот счёт, то всё в порядке, — Фрэнк хмурится, обдумывая информацию. — Ты знаешь, сколько денег туда внесено? От этого зависит сумма, которую ты можешь снять… — И это замечательно! — вновь перебивает Джерард. — Да. — Я слушал тебя. Ох, я даже как-то зашёл в книжный магазин, и ты знаешь, сколько у них книг по уплате налогов? Просто безумие, там есть «Для чайников», «Руководство для тупиц» и ещё куча подобных, при этом каждая книга весит тонну. Люди ненавидят это всё, знаешь? — Да-а-а, — медленно произносит Фрэнк. Он знает все существующие шутки о налогах и о Службе внутренних доходов. Хорошо, никто не может не услышать хотя бы парочку за свою жизнь. Но когда каждый встречный считает своим долгом рассказать тебе два-три анекдота на эту тему, это начинает досаждать. — Но ты! — говорит Джерард, и это не похоже на начало какой-нибудь шутки. — Ты добровольно помогаешь людям, и это, ну. Так здорово. — Я ведь не делаю это безвозмездно, — возражает Фрэнк. Вообще, это ложь, потому что иногда он посещает центры, где поддерживают семьи с низким доходом, объясняют им, как во всем разобраться и увеличить заработок. Но всё равно. — Это моя работа. Джерард лишь смеётся. — Я бы не согласился на это ни за какие деньги. — Мне нравятся цифры, они имеют смысл. — Фрэнк понимает, что начинает оправдываться, и ненавидит себя за это. Ему не стоит этого делать, Джерард не считает его странным, из-за того, что он любит свою работу, но он ничего не может поделать. — Послушай, ты знаешь хоть что-нибудь о своём пенсионном фонде или мне просто позвонить Майки? — Э-э, — немного растерянно произносит Джерард. Чёрт, Фрэнк не ожидал, что его голос будет звучать так раздражённо. — Наверное, тебе лучше позвонить Майки. — Хорошо, тогда так и сделаю. Поговорим позже, Джерард. — Пока, Фрэнк, — тихо говорит Джерард, а потом кладёт трубку. Сука, блять, пиздец. Фрэнк стукается головой об стол. Провалявшись на нём минуту, он садится обратно, находит в своём списке контактов имя Уэй, Майкл и снова берёт телефон в руки. На этой же неделе Фрэнк заканчивает разбираться с финансами Джерарда и отправляет ему файлы с пометкой «Можно использовать только чёрную или синюю пасту :)» для того, чтобы тот в них расписался. Когда файлы вновь возвращены, Фрэнк осознаёт, что ожидал звонка от Джерарда. Не то чтобы поставить крестики в нужных местах так сложно, Фрэнк просто думал, что… С другой стороны, даже лучше, что он не звонил. Сейчас середина марта, и на Фрэнка навалится ещё больше дел в ближайшем будущем. Ему не стоит тратить рабочее время на разговоры с рассеянными художниками, забывающими на столе у Фрэнка кофе, и неважно, что их болтовня на отстранённые темы вызывает у Фрэнка улыбку.*
— Чего такой кислый, приятель? — интересуется Грета, когда они идут на обед. В прошлом году они установили правило, что в течение налогового сезона будут обедать за своими столами в офисе четыре раза в неделю. — Просто так, — пожимает плечами Фрэнк. Она ударяет его по руке. — Даже не пытайся мне врать, ты же знаешь, у тебя ужасно выходит. Фрэнк кидает на неё взгляд, потирая ушибленное место. — Есть один парень, и… Это глупо. Ничего такого не происходило, так что мне нечего было портить. — Фрэнки. Что ты сделал? — Он просто… — Фрэнк вздыхает, тряся головой. — Он начал что-то типа «не могу поверить, что тебе нравится твоя работа», и меня это рассердило. Ну и что, что я не художник, мы тоже занимаемся важным делом, и мне правда нравится моя работа, чёрт возьми. — Снова обороняешься? — спрашивает Грета, похлопав его по плечу и придержав для него дверь в суши-ресторан. — Заткнись, Грета. Не всем из нас удаётся завести офисный роман, — Фрэнк немного дуется, но ему можно: Гейб и Грета вместе смотрятся тошнотворно мило. Грета фыркает, опускаясь на своё место. — Ты просто завидуешь. — Она закрывает тему, чему Фрэнк премного благодарен.*
В следующем месяце Фрэнк видит свою квартиру лишь двадцать минут в день: десять минут ему требуется с утра, чтобы собраться, и ещё десять он тратит вечером на то, чтобы заснуть. Все остальные его клиенты даже вполовину не настолько интересны, как Джерард, но Фрэнк старается не винить их за это. Одним вечером он заходит в аптеку, чтобы купить Адвил и спрей для чистки очков, и случайно натыкается на стенд со школьными принадлежностями. В его корзинке непонятным образом оказываются карандаши от Лизы Фрэнк.*
Половина коллег Фрэнка берёт отгул шестнадцатого апреля, а семнадцатого все после работы отправляются выпить. В баре, куда они обычно ходят, к ним уже привыкли, слава богу. Здесь подают только пиво, шоты и фруктовые алкогольные коктейли, причём свою любовь к последним Фрэнк признаёт, лишь основательно набравшись. Но в этом году, в этом году в баре появилось караоке. Поэтому после двух яблочных мартини Грета уговаривает Фрэнка подняться на сцену. Он не фанат Нила Даймонда, но каждый человек, хоть раз бывавший на вечеринке в колледже, знает слова «Sweet Caroline». Грета поёт свою часть, после чего все хором подхватывают её «ба-ба-ба», и изо всех сил кричит «SO GOOD, SO GOOD». Нетвёрдой походкой он спускается по ступеням, готовясь рассказать Грете всё о группе, в которой играл на первом курсе колледжа. — Pencey Prep, боже. Я мог вопить со сцены как оглашённый. Мы даже записали альбом, но, сука, распались до его выхода. — Оу-у-у, бедный Фрэнки, — воркует Грета, похлопывая его по плечу. — Но, если бы ты не стал бухгалтером, кто бы следил за тем, чтобы налоговая не пришла по мою душу? — раздаётся за его спиной очень знакомый голос. Фрэнк резко разворачивается, чуть не падая на пол. — Джерард! Тот с усмешкой подхватывает Фрэнка за руку. — Привет. — Привет, — отвечает Фрэнк, подаваясь навстречу прикосновению. — Тут все бухгалтеры? — интересуется Джерард. — Ага. — Это не совсем правда. Вообще-то, Гейб из отдела кадров, но он такой забавный, а ещё он покупает всем текилу. Поэтому можно опустить незначительные детали. — Люди считают, что мы, ну, занудные и всё такое, но мы умеем веселиться. — Я заметил, — соглашается Джерард, уводя Фрэнка подальше от импровизированного танцпола. Гейб поёт «Dancing Queen», Фрэнк обожает Гейба и обожает эту песню. Он обожает ABBA. Джерард смеётся над ним, и Фрэнк понимает, что сказал это вслух. — Что, разве тебе не нравится ABBA? — Чувак, я обожаю ABBA. — Здорово! — говорит Фрэнк, берясь за руки Джерарда. — Тогда ты должен потанцевать со мной. То, что они делают, в меньшей степени напоминают танец, потому что Фрэнк просто сшибает всех вокруг, крутясь возле Джерарда, но какая разница. Они веселятся. — Здесь правда так тепло или всё дело во мне? — спрашивает Фрэнк. Это первая физическая активность, которую проявляет его тело (если из расчёта убрать руки) за долгие месяцы. На его рубашке выступают пятна пота. — Э-э. — Джерард глядит на него, нервно улыбаясь. — Мне жарко, — снова жалуется Фрэнк и начинает расстёгивать пуговицы. На сцене отрывается Гейб, поэтому Фрэнк взмахивает рубашкой пару раз над головой и запускает её на сцену. На нём ещё надета майка, но Джерард всё равно начинает снова (или, быть может, продолжает) на него пялиться. — Я… — начинает Джерард, сглатывая. — У тебя татуировки. — Ага! — отвечает Фрэнк. — Я хотел стать рок-звездой. Панк рок-звездой. Татуировки — обязательный пункт. — Джерард тянется к якорю на его плече, и Фрэнк наклоняется к нему ближе. — Эту я набил второй, хочешь посмотреть на остальные? — Я… — Джерард обводит пальцем буквы «N» и «J» на руке Фрэнка. — Да? Фрэнк поворачивается к нему спиной и оттягивает вниз ворот майки сзади. — А эту я получил на восемнадцатилетие. — Это тыква! — говорит Джерард. — Почему тыква? — Потому что я родился на Хэллоуин, очень неожиданно. — Он хотел татуировки на пальцах, чтобы было видно всем, но в тот момент он собирался получать диплом бухгалтера высшей квалификации, так что затея провалилась. — Да, ну конечно, — Джерард слегка сжимает шею Фрэнка. — Мне стоило угадать. — Лучший день рождения на свете, — торжественно произносит Фрэнк, разворачиваясь обратно лицом к Джерарду и приподнимая майку над животом. — А это мои птицы. Я планировал, что они в конце выйдут по-другому, но у меня тогда закончились деньги. Джерард пялится на татуировки Фрэнка, закусив губу. Фрэнку нравится, что она принимает такой бледно-розовый цвет — это так красиво. И почему-то напоминает работы Джерарда. — Джерард, Джерар-р-рд. Джерард, — произносит Фрэнк, перекатывая имя Джерарда на языке. — Да, Фрэнки? Сознание Фрэнка немного затуманивается, но он не может остановить словесный поток. — Тебе не стоит… Тебе не стоит больше мне звонить. Лицо Джерарда тут же бледнеет, становясь не таким привлекательным. — Я… Ладно, э-э. — Ты постоянно звонишь мне на работу, и мой босс бесится. Не стоит звонить на работу. — Я делал так всего пару раз, — замечает Джерард. — Лучше бы ты звонил мне на сотовый, тогда я мог бы говорить с тобой больше, — продолжает Фрэнк, качнувшись к Джерарду: стоять вертикально ему все сложнее и сложнее. Джерард снова принимается терзать губу. — Но ты не давал мне свой номер. — А надо было бы, — говорит Фрэнк, падая на Джерарда. Тот подхватывает его, и Фрэнку кажется, что он чувствует, как Джерард смеётся ему в волосы, но тут появляется Грета. — Фрэнки, солнышко, — зовёт она, — почему бы тебе не отпустить этого красавчика, и мы с Гейбом отвезём тебя домой? — Не хочу, — отвечает Фрэнк, переводя взгляд на неё. — Гейб понесёт тебя на спине, если пообещаешь, что тебя не стошнит на него, — предлагает она, отцепляя его руки от Джерарда. — Ладно! — Фрэнк плетётся к Гейбу, пошатываясь. Гейб высокий, поэтому на его спине кататься лучше всего. — Ну, чувствую себя брошенным, — доносится до Фрэнка голос Джерарда.*
Остальные события той ночи не отложились в голове Фрэнка. На следующее утро он просыпается с ослепляющей головной болью, что было довольно предсказуемо. Рядом с кроватью стоит графин с водой и лежит аспирин. Он запивает таблетки водой и засыпает ещё на четыре часа. Сообщение от неизвестного номера он замечает лишь при повторном пробуждении, около шести часов вечера. «теперь я знаю какие бухгалтеры на самом деле. больше не скроешь.» Фрэнк прожигает телефон взглядом ещё минут двадцать, пока до него не доходит, и вот дерьмо. О чём он только думал? Он в буквальном смысле вешался на клиента. Его объективность на пару с работой катятся к чертям. В его голове раздаётся голос (странно напоминающий голос Гейба), который напоминает, что он не пытался залезть к Джерарду в штаны, пока не закончил работать с его делом, но всё равно — дерьмо. Но, даже зная, что совершил ошибку, он не может не напечатать в ответ: «ну тогда нам придется убить тебя». Почти мгновенно ему приходит: «с тобой бы я справился». В голове Фрэнка в ту же секунду возникают всякие непотребные мысли. Он кладёт телефон на стол, чтобы не написать что-нибудь вроде: «да, конечно, пожалуйста». После ещё одной съеденной порции хлопьев он отправляет: «я бы посмотрел на то как ты пытаешься это сделать». Он не знает, что ответит Джерард на это, но его мозг уже придумал несколько сценариев развития событий, которые заставляют его отправиться в душ. После он просто стоит под струями воды минут десять и расслабляется. Самое худшее, он не знал, почему Джерард был в том баре вчера вечером. Он бы винил Грету (потому что она не останется в стороне, особенно когда в деле замешана личная жизнь Фрэнка), но он ни разу не упоминал имени Джерарда, а у неё не было времени на то, чтобы превратиться в детектива и нарыть информацию из компьютера Фрэнка. Он вытирает волосы полотенцем и проверяет телефон. Никаких сообщений, а уж тем более с сексуальными намёками. Ну ладно. Хорошо. Он оставляет телефон на столе и плетётся в комнату, чтобы одеться, но как только он доходит до дверей, его телефон начинает звонить, издавая из динамиков приглушённый голос Генри Роллинза. Фрэнк в сомнении замирает, а потом бросается обратно, на ходу теряя полотенце. Он будет сильно разочарован, если это его мама. В таком случае он перезвонит ей, как только на нём окажется одежда. Но это не мама: на экране высвечивается имя Джерарда. Фрэнк нажимает «принять вызов» и без дальнейших раздумий отвечает: — Прив… — Итак, может быть, я и не крутой бухгалтер, поющий песни Нила Даймонда, но я считаю, ты недооцениваешь силу и сноровку обычного художника, — произносит Джерард низким и поддразнивающим тоном. — Не говоря уж о креативности. — Не знаю. Не уверен, что художники достаточно жестоки, — ухмыляется Фрэнк. — С тобой я буду беспощаден! — обещает Джерард, и приличная часть мозга Фрэнка снова отключается. Внезапно его настигает явное осознание того факта, что он разговаривает с Джерардом, стоя на кухне нагишом. Фрэнк издаёт сдавленный звук. — С тобой всё в порядке? Ты был немного, э-э… — Пьян, — подсказывает нужное слово Фрэнк, попутно думая, сможет ли он замотаться в тогу из покрывала, лежащего на диване, и будет ли это менее странно. — … прошлой ночью. Я бы позвонил и раньше, но не знал, жив ли ты. — Ага, эм, — Фрэнк откидывает идею с тогой, потому что он всё равно не знает, как её сделать. — Я только что поел, и со мной всё отлично. — О, хорошо, — кажется, Джерард искренне рад за живот Фрэнка. — Послушай, э-э. В четверг будет открытие выставки, и там будет та картина, про которую я тебе рассказывал. Которая сделана из тех чеков и всё такое? — Судя по голосу, Джерард улыбается. — Клянусь, я не трогал ничего важного. — Ого, это отлично! — отвечает Фрэнк. — Ага. И она замечательно вышла. Я подумал, что тебе стоит прийти и взглянуть на неё. Она всё равно, ну, наполовину посвящена тебе. Фрэнк на секунду задерживает дыхание. Это что-то типа свидания? Или это случай вроде «эй, ты колдовал над моими налогами, а теперь зацени, что могу я, приятель!», хотя, если подумать, этот вариант тоже весьма неоднозначен. — Ты можешь привести с собой свою подругу Грету и того парня, катающего на спине, — предлагает Джерард, не дождавшись от Фрэнка ответа. — Или просто не идти. Не всем нравится смотреть на странные картины… — Нет! — перебивает Фрэнк. — Я, да, я с удовольствием приду. Я узнаю, свободны ли Гейб с Гретой, но да. Я приду. — Здорово! — вот теперь Джерард точно улыбается. — Начало будет в восемь часов, но вы можете приехать пораньше, чтобы я всё показал, я внесу тебя в список гостей и Гейба с Гретой тоже. — Конечно! — Фрэнк старается скрыть свою радость, но его попытки, скорее всего, проваливаются. Джерард протараторивает адрес. — Ну, увидимся там? — говорит он. — Обязательно, — заверяет Фрэнк. И да, он осознаёт, что их разговор идёт к завершению, и ему нужно повесить трубку и отправиться за штанами, но он не хочет этого. Пока нет. — О, кстати. Что ты делал вчера в «Уэт уисл»? Ты же живёшь в другой части города. — А, я должен был встретиться там с другом, его квартира в паре кварталах от бара, но меня продинамили, — объясняет Джерард. — О, это неприятно, — говорит Фрэнк. — Ага, я уже собирался уходить, когда шумная группа в углу послала парня петь на сцену. Исправил мой вечер. — Ну, я рад, что помог. — Фрэнк вовсе не смущён. Он покрасневший лишь от того, что недавно принимал горячий душ. Ага. — Не буду тебя больше задерживать. — О. Э-э, да. — Но увидимся в четверг. — Пока, Фрэнки. Фрэнк одевается и устраивает себе вечер с Нетфликсом. Даже если он и улыбается во весь рот, это только из-за фильма. Ну, он предпочитает придерживаться такой версии.*
В понедельник возле его стола появляется Грета с маффинами. Фрэнк не настолько глуп, чтобы полагать, что они испечены просто так, но он и не настолько глуп, чтобы от них отказаться (даже если Гейб и не добавил в них то специальное масло). Он даже не успевает снять бумажную обёртку, как Грета интересуется: — Итак, как прошла твоя суббота? — У меня было ёбаное похмелье. Что подмешали в те напитки? — Алкоголь, солнышко. Алкоголь, — отвечает она, похлопывая его по руке. Она смеётся над ним, даже не пытаясь это скрыть. — Знаешь, — говорит Фрэнк, пристально на неё смотря, — я помню, когда ты была новичком, только переехала из Чикаго, вся такая милая и радостная. Что с тобой случилось? — Так забавно, что ты купился на это. Звонил кто-нибудь интересный? Она даже не ходит вокруг да около. — Так это ты дала ему мой номер? — Он так вежливо просил, а по твоему виду было заметно, что ты… явно не против, — Грета приподнимает бровь. — Я ошибалась? — Нет. — И Фрэнк даже рад, что она так сделала, но не стоит её поощрять. — И всё-таки кто это был? Обычно ты не так быстро расслабляешься рядом с людьми. Фрэнк крутит в руках маффин. — Помнишь того парня, из-за которого я был раздражён в прошлом месяце? — Если под словом «раздражён» ты имеешь в виду «взбесился», то да. Он бросает в неё комок бумаги. — Вот, это он. И да. Он позвонил в субботу. Грета выжидающе глядит на него, но Фрэнк продолжает теребить маффин. — Он позвонил и? Что он сказал? — У него будет выставка или что-то такое в четверг, и он спросил, хочу ли я пойти, — последние слова Фрэнк произносит торопливо, но ему не обдурить Грету. — Это как свидание, да? Фрэнк пожимает плечами и откусывает от маффина. — Не думаю. — Что значит «не думаю»? Он либо сделал это, либо нет. — Ну, он пригласил и тебя с Гейбом, — Фрэнк опять пожимает плечами. Грета сжимает переносицу. — Но как он тебя спросил? Что он конкретно сказал? Фрэнк просто глядит на неё. Грета явно переоценивает его способность мыслить тогда, ведь он только что помылся, когда разговаривал с Джерардом, и был голый. — Я не знаю! Он просто спросил. — Он был равнодушным? Нервным? Взволнованным? Именно в этот момент мимо стола Фрэнка проходит Гейб. — О-о-о, мы обсуждаем секс по телефону? — С тобой мы побеседуем позже, — обещает Гейбу Грета, щипая его за ягодицу. Гейб ухмыляется ей и подёргивает бровями, смотря на Фрэнка. — Да этот мудак даже не знал, что… — Фрэнк засовывает маффин в рот, чтобы заткнуть себя, но уже поздно. — Не знал о чём, Фрэнки? — спрашивает Грета, подаваясь вперёд. Фрэнк показывает пальцем на свой рот — он занят! Он не может говорить с набитым ртом! И он не собирается исправлять это, пока Грета не уйдёт, потому что Фрэнк не тупой. Грета ждёт, чтобы он прожевал, а когда становится очевидным то, что Фрэнк не намеревается это делать, она наклоняется ближе и зажимает ему нос. Ему остаётся либо подавиться и/или упасть в обморок, либо проглотить маффин и выложить всё. Грета правда милая, но ещё она коварная. Фрэнк пока что не собирается умирать, так что он отталкивает от себя её руки и быстро проглатывает маффин. — Что я только вышел из душа, — бормочет он. — О-о-о-о, — визжит Грета. — Так ты был в одном из своих крошечных полотенец? — Фрэнк удивляется, почему она так открыто пускает на него слюни, когда Гейб прямо тут, чуть дальше по коридору и наверняка слушает каждое их слово. Потом до него доходит, что Гейб бы сказал всё точно то же самое, что и Грета, и не знает, стало ли ему от этой мысли лучше или хуже. — Ага, в полотенце, — отвечает он, наклонив голову. — Ну, вы пойдёте туда в четверг или нет? — Ох, Фрэнк, такое мы ни за что не пропустим.*
Фрэнк не может точно сказать, наступает ли четверг слишком поздно или слишком рано, но ему всё равно уже ничего не изменить. Он стоит перед шкафом и чувствует себя как школьник, собирающийся на первое свидание, а у него-то даже не свидание. Фрэнк всё ещё не уверен на этот счёт. Спустя полчаса бессмысленного стояния на одном месте он вспоминает, что ни разу не был в художественных галереях, максимум посещал музей, поэтому сдаётся и звонит Джерарду. — Фрэнк! — говорит Джерард. Фрэнк слышит голоса на заднем плане. — Привет, Джерард, я, э-э… — выдавливает Фрэнк. — Ты. То есть… — Джерард замолкает, а потом начинает заново. — У тебя не получится прийти? Всё нормально, ну, у тебя есть другие дела, а это просто выставка, и… — Слова Джерарда льются непрерывным потоком, словно он уже подготовился к подобному звонку. — Нет. Джерард. Нет. Я приду, — перебивает его Фрэнк. — Я просто не… — он вздыхает, закатывая глаза из-за самого себя. — Мне звонила Грета и спросила, что ей надеть. Нужно ли выбирать деловой стиль или обычную одежду, или эта выставка что-то среднее, где я должен быть в чём-то типа пиджака, который надет поверх рубашки с дырками, а штаны буквально разваливаются по швам? — А. — Фрэнк слышит, как Джерард глубоко вздыхает. — Погоди, это Грета спрашивает, стоит ли тебе надеть дырявые штаны? Фрэнк нервно смеётся. — Заткнись, ладно, я никогда не был на таких больших выставках. — Она не настолько большая, — отвечает Джерард. — Меня устроит, и если ты захочешь надеть лишь одну половину рубашки. Фрэнк рад, что они говорят по телефону, потому что так его румянец остаётся незамеченным для Джерарда. — Я… Хорошо. Мне надо одеваться. А тебе наверняка ещё много чего нужно сделать. — На самом деле, не… Ладно, неважно. Да, увидимся, когда приедешь.*
Фрэнк встречается с Гейбом и Гретой возле галереи, взволнованно подёргивая рукав куртки. — Ох, посмотрите какой милашка, — щебечет Гейб. Фрэнк шлёпает Гейба по рукам, когда тот тянется к его волосам. — Чувак, прекрати. — Да, Гейб, отстань от него, он хочет хорошо выглядеть на своём свидании, — встревает Грета, ухмыляясь Гейбу. — Это не… Я ненавижу вас обоих, — говорит Фрэнк, пытаясь подавить желание вытолкнуть их обоих на проезжую дорогу. К счастью для Гейба и Греты, в этот момент на улицу выходит Джерард. Он широко улыбается, завидев их. Фрэнк старается не начать прыгать вверх-вниз как придурок. — Эй! Вы пришли! — Джерард наклоняется, чтобы обнять Грету. — Спасибо. — Нам только в радость, — отвечает она. Джерард поворачивается к Гейбу, протягивая ему руку. — Гейб, да? Гейб берёт руку Джерарда и тянет его к себе, чтобы обнять. — Приятно познакомиться, Джерард. — Гейб хитро косится на Фрэнка через плечо Джерарда и изображает, будто хватает того за задницу. Фрэнк точно убьёт его. Джерард отстраняется от него и выглядит гораздо менее взволнованно, чем большинство людей при первой встрече с Гейбовыми… С Гейбом. А потом он поворачивается к Фрэнку, и возникает неловкий момент, потому что они оба осознают, что Гейб и Грета подстроили всё так, что теперь они тоже должны обняться. Они оба неуклюже делают шаг навстречу друг к другу, но в дверях показывается парень со скучающим выражением лица. — Джи, организатор тебя зачем-то ищет. Джерард отступает назад и смущённо улыбается Фрэнку, поворачиваясь к входу. — О, э-э, спасибо, Майки. Не покажешь ребятам, где шампанское и всё такое? — Бухгалтеры, верно? Да, конечно, — Майки машет им рукой, чтобы они заходили внутрь, когда Джерард удаляется, чтобы поговорить с кем-то. Майки ведёт их к столу с закусками, который весь заставлен тарелками с сыром, крекерами, мясной нарезкой и кучей бутылок шампанского. — Это всё сделал Джерард? — спрашивает Фрэнк, оглядывая помещение, на стенах которого висят картины, а свободное пространство заставлено скульптурами. Некоторые из них ему знакомы, на другие ему не терпится взглянуть ближе, потому что он узнаёт их по тем деталям, которые он видел в квартире у Джерарда. — Большинство из этого, но тут есть несколько работ моего друга, — раздаётся голос Джерарда из-за плеча Фрэнка. Фрэнк оборачивается к нему с улыбкой. — Они выглядят здорово, насколько я вижу. — Провести вам тут тур? — Джерард улыбается в ответ. — Я попрактикуюсь в разговорах о «глубоком смысле», пока не подошла основная толпа. — Да, было бы здорово, — быстро соглашается Фрэнк. Вспомнив о том, что тут есть и другие люди, он поворачивается к Гейбу и Грете. — А вы? — Конечно, я очень хочу увидеть, что может Джерард, — отвечает Грета, подталкивая Фрэнка вперёд и таща Гейба за собой. Джерард подходит к первой картине. Фрэнк встаёт рядом, но предпочитает думать, что это не слишком близко, или, по крайней мере, не настолько близко, чтобы бросалось в глаза. Но Джерард всё равно улыбается ему, объясняя, что это по идее был заказ, но «женщина просила восход солнца, а потом солнце взорвалось и обрушилось в океан, и получились рыбные палочки, и я не думаю, что она платила мне за это». Фрэнк смеётся. — А что ты собираешься говорить всем, там, не знаю? Критикам и покупателям? Ты скажешь, что тут нарисованы рыбные палочки? — Он поворачивает голову, пытаясь разглядеть то, о чём говорил Джерард. — Не-а, придумаю что-нибудь про отражение некоторых аспектов общества, глобальное потепление, все дела. Но на самом деле? Это рыбные палочки. — Джерард поворачивается к Фрэнку и наклоняет его голову на другую сторону. — Только не рассказывайте остальным. — Не будем, — обещает Грета. Джерард направляется к следующей картине, кидая взгляд на Фрэнка. — Так ты решил надеть целую футболку? Фрэнк не уверен, но по голосу Джерарда кажется, что он немного разочарован. — Э-э, ага, все половинчатые оказались в стирке. — Жаль, — отвечает Джерард, задевая пальцами бедро Фрэнка. Каждая нервная клетка в теле Фрэнка тут же подпрыгивает. Грета наступает ему на пятку, и Фрэнк оборачивается, чтобы укоризненно на неё посмотреть за то, что она совершенно разрушила… что бы тут ни происходило. А Гейб не лучше: он изображает минет, двигая языком и кулаком. Фрэнку правда нужны новые друзья. Есть Боб, который живёт с ним на одном этаже. Фрэнк готов об заклад биться, что Боб такого бы не делал. Он кивает, пока Джерард объясняет значение других работ, и пытается придумать, как заставить Джерарда снова так сделать, снова прикоснуться к нему. Поэтому он пододвигается ещё немного ближе, задевая своим плечом плечо Джерарда, а тот продолжает говорить и кидать на Фрэнка улыбки. — Я хотел показать тебе вот эту, — произносит Джерард и направляет Фрэнка в сторону картины, положив ему руку на спину. Гейб и Грета отстали, остановившись перед работой другого художника, какого-то там Трэвиса, и это хорошо. Фрэнк не против времени наедине. Это тот самый коллаж, который упоминал Джерард, но, глядя на него, Фрэнк признаёт, насколько у него было скудное представление о коллажах. На картине сделано три слоя: на первом приклеены фальшивые деньги и купюры из «Монополии», этот слой разрезан, и под ним находятся так же приклеенные чеки Джерарда. Второй слой тоже разрезан, а за ним просто холст, раскрашенный ярко-красным цветом с чёрными и оранжевыми вкраплениями, словно кто-то поджёг лужу крови. Фрэнк чувствует на себя взгляд Джерарда, ждущего от него реакции. — Чёрт возьми, — выдыхает Фрэнк, не в силах оторваться от вида. — Так тебе нравится? — спрашивает Джерард. — Нравится ли мне? Это, блять, — Фрэнк наконец поворачивается к нему лицом. — Это великолепно. А я тогда повёл себя как мудак. — Нет, неправда, — говорит Джерард. — Да, это так. Ты был… Я не общался ни с кем вроде художников с тех пор, как перестал носить кольцо в губе, но это не может служить оправданием моего хренового поведения, когда ты просто пытался поговорить. — Ну, — Джерард почёсывает кончик носа, — мне стоило задать все свои вопросы сразу. И ты был занят… — он замолкает. — Погоди, у тебя было кольцо в губе? — Э-э, ага, прямо тут, — Фрэнк показывает на свою нижнюю губу. — Панк рок-звезда, помнишь? — О да, — отвечает Джерард, пялясь на его губу. Фрэнк уверен, что Джерард даже не осознаёт, что только что облизал свои губы. Фрэнк делает небольшой шаг вперёд (не то чтобы их разделяло такое уж большое пространство) и тоже облизывает свою нижнюю губу, наблюдая за тем, как Джерард непроизвольно копирует это движение. — Фрэнк? — Джерард переводит взгляд на глаза Фрэнка. Фрэнк подаётся ближе, немного приподнимая подбородок, но замирает. Он хочет убедиться, что это сейчас не будет сексуальным домогательством клиента и всё такое. — Дже… Джерард обрывает его, прижимаясь губами ко рту Фрэнка и облизывая языком то место, где у Фрэнка раньше был пирсинг. Фрэнк кладёт ладонь на затылок Джерарду, запутываясь пальцами в его волосах (никто не заметит, если он даже и взъерошит их), и жалеет, что в его губе больше нет того кусочка металла, за который Джерард мог бы сейчас потянуть зубами. С другой стороны, довольно сложно грустить, когда рука Джерарда забирается под куртку Фрэнка, и он чувствует её тепло через тонкий хлопок футболки. Фрэнк кусает губу Джерарда, заставляя его простонать. — Ах. Мистер Уэй? Галерея сейчас откроется, и скоро придут гости. — Блять, — произносит Джерард, прислоняясь виском ко лбу Фрэнка. — Э-э, спасибо, Чип, мы, эм. — Думаю, я схожу за шампанским, — говорит Фрэнк, хотя ему совершенно не хочется шевелиться. — Я пойду с тобой, — тут же вызывается Джерард. — Разве тебе не надо?.. — спрашивает Фрэнк, не зная, как сформулировать вопрос. — Да, но я надеялся, что мне удастся втянуть тебя в кучу скучных разговоров с незнакомыми тебе людьми, — с надеждой говорит Джерард, чуть ли не приклеиваясь к Фрэнку, когда они идут к столику с закусками. Гейб и Грета ухмыляются им, разговаривая с Майки, который повёрнут точно спиной к Фрэнку и Джерарду. — У тебя какое-то извращённое представление о прелюдии, — говорит Фрэнк, усмехаясь, когда щёки Джерарда краснеют. — Но я в деле.***
[1] Лиза Фрэнк владеет своей компанией, и они выпускают всякие школьные принадлежности с красочными картиночками.