I Found Love

       Ryan Star — Losing Your Memory        Колледж Уиттмор        Почти каждый день Елена встречалась с Калебом Дэвисом. Она не могла отрицать, что её невероятно тянет к нему. С ним у девушки не было запретных тем для разговора, так как сверхъестественная сторона жизни для ведьмака отнюдь не являлась секретом. А ещё они могли без устали обсуждать свои любимые фильмы, книги, музыку, да всё на свете. Калеб неожиданно оказался любителем классики и в то же время интересовался новыми веяниями в искусстве, в нём жила настоящая жажда познания этого мира. А от его шуток Елена смеялась так беззаботно, как могла, наверное, лишь до гибели родителей и череды других трагических и страшных событий, ворвавшихся в её жизнь.        Но имелось и что-то другое, влекущее к нему девушку. Она словно испытывала неясное дежа вю рядом с ним, глядя в его глаза, слушая его голос с лёгким британским акцентом. Гилберт не раз ловила себя на этом с самого начала их знакомства, но как ни прикладывала усилий, не могла вспомнить, где раньше его встречала.        Перемены в Елене являлись заметными даже невооружённым глазом. И однажды Аларик Зальцман, закончив очередную лекцию, попросил её немного задержаться в своём кабинете.        — У тебя всё хорошо? — участливо поинтересовался он.        — Так хорошо, как не было давно, — искренне улыбнулась она.        — Если не ошибаюсь, дело в одном из студентов, мистере Дэвисе? — в глазах Рика промелькнула лукавая искорка.        — Это так заметно? — рассмеялась девушка. — Хотя ты прав. Он действительно очень нравится мне. Ты просто так интересуешься или есть какой-то подвох?        — Никакого подвоха, — покачал тот головой. — Я всего лишь рад, что ты смогла пережить произошедшее. В последнее время я волновался за тебя.        — Мне до сих пор не хватает Бонни, — вздохнула Елена. — Но необходимо двигаться дальше, хотя порой это звучит очень горько. Даже Стефан, похоже, смирился с потерей Дэймона.        — Надеюсь, — проговорил Аларик, не отрывая внимательного взора от своей студентки. — Мы все двигаемся дальше, так или иначе.        Что-то в его тоне показалось ей немного странным. Будто Зальцман многого не договаривает. Но решив не зацикливаться сейчас на своих ощущениях, она спросила:        — Я могу идти? Не хочу опоздать на следующую пару.        — Конечно, — кивнул Рик, который будто с трудом вырвался из плена нахлынувших на него невесёлых мыслей.        По окончании занятий Елена и Кэролайн, сидя в своей комнате в общежитии, обсуждали события последнего дня. Сложные лекции, знакомые студенты, новая учительница… Гилберт говорила с подругой, пропуская половину её реплик мимо ушей. А потом произнесла то, что никак не выходило у неё из головы:        — Рик сегодня показался мне немного странным.        — Почему это? — удивилась блондинка.        — Он так упорно расспрашивал меня, всё ли в порядке… — вспомнила Елена. — Беспокоился, как я переживаю то, что произошло с Бонни. Если честно, мне до сих пор нелегко принять, что мы никогда её больше не увидим.        — И мне, — Кэролайн переплела свои пальцы с её. — Я скучаю по ней. Но… Рик спрашивал только про Бонни?        — Да. А о ком же ещё? — не поняла та. Примерно с минуту Кэр молчала, словно справлялась со словами, которые готовы были сорваться с её языка. А затем не выдержала.        — А как же Дэймон?        Её вопрос удивил Елену.        — Мы же не очень хорошо общались, — вымолвила она. — Конечно, я сочувствую Стефану, мне даже жаль его брата, хотя он был не подарок. Но почему я вдруг должна страдать по Дэймону?        Кэролайн прикусила нижнюю губу и отвела взгляд. И это показалось её подруге ещё более странным, чем поведение Зальцмана. Да что же со всеми ними не так? Елене начало казаться, будто существует что-то, что знают все, кроме неё. Она даже не подозревала насколько была права.        — Ты любила его, — следующие слова подруги оказались настолько неожиданными, что Гилберт показалось, будто она ослышалась.        — Это какая-то шутка? — нахмурилась она. Кэролайн запустила пальцы в свои белокурые идеальные локоны, абсолютно не беспокоясь сейчас, что испортит причёску. Она находилась в полном смятении, но понимала: скрывать от Елены правду и дальше невозможно.        — Вы были вместе. И любили друг друга, очень сильно, — Форбс говорила быстро, будто опасалась, что та попытается её перебить. — Иногда я сама не понимала, как ты смогла разглядеть в нём хорошую сторону, но факт остаётся фактом. Ты сумела сделать практически невозможное, изменила Дэймона, да и сама изменилась в каком-то смысле. Именно из-за него вы со Стефаном расстались. А когда другая сторона разрушилась, он не успел выбраться, сгинул вместе с Бонни. И это убивало тебя… Ты попросила Рика стереть из твоей памяти любовь к Дэймону, так как не могла смириться с тем, что его больше нет. Вот и вся правда, Елена.        Полностью ошеломлённая, та несколько минут молчала, переваривая услышанное. Это казалось совершенно невероятным, невозможным. Но в глазах Кэролайн она видела: это правда. Горькая, переворачивающая её мир с ног на голову правда. И тогда Гилберт задала вопрос, надеясь услышать отрицательный ответ:        — У тебя есть какие-то доказательства?        — Да, — кивнула Кэр. — Перед тем, как стереть воспоминания, ты собрала некоторые вещи, связанные с Дэймоном, и отдала их Стефану. Он хранит их в своей комнате, на всякий случай. Если хочешь…        — Да, — кивнула она. — Я хочу увидеть их.        Через некоторое время Елена, оставшись одна в комнате, перебирала фотографии, на которых была изображена вместе с Дэймоном. Они казались счастливыми на этих снимках. А еще заметно было, что они действительно влюблены друг в друга. Короткие видео, снятые на камеру, золотой кулон, подаренный на День святого Валентина, книга Эрнеста Хемингуэя, которого Сальваторе-старший так любил… И еще множество мелочей, связанных с ним. Елена смотрела на все это и в очередной раз убеждалась: она действительно испытывала нежные чувства к Дэймону. Она не представляла, что тот мог сделать такое, чтобы завоевать ее сердце после всего того зла, что натворил. Он ведь чуть не убил Джереми, обратил Викки, использовал Кэролайн… И в то же время сама Форбс утверждала, что Дэймон изменился. Просто Елена это не помнила.        Кирпичик за кирпичиком они строили свою любовь. А затем с помощью Аларика девушка нашла главные, поддерживающие все строение, и уничтожила их. Понимая это, она испытывала чувство вины. И в то же время знала, что не стала бы просить стереть себе память, если на подобное не имелось серьезной причины. Видимо, ее любовь к Дэймону оказалась настолько сильна, что его потеря была невыносимой.        Но когда Елена закрывала глаза, пытаясь представить себя рядом с ним, перед внутренним взором вставал совсем другой человек. У него были темные вьющиеся волосы, шелковистые на ощупь. А еще глаза небесно-голубые, в которых плясали лукавые искорки, но в то же время порой мелькало что-то затаенное, почти темное. В придачу к этому — обаятельная улыбка, при взгляде на которую становилось теплее на душе, и мягкие губы, которые так сладко было целовать.        Как бы ни старалась Елена вспомнить больше о Дэймоне Сальваторе, из ее головы никак не выходил загадочный ведьмак по имени Калеб Дэвис, ставший за недолгое время их знакомства почти родным и в то же время казавшийся еще таким далеким… Но у неё имелось полно времени, чтобы разгадать его тайну, а если же она вернётся к прошлому, то рискует снова погрузиться в болото, сотканное из боли и отчаяния, из которого выбралась с таким трудом. Она приняла решение…        Елена постучала в комнату Стефана. К нему до сих пор не подселили соседей, уж об этом вампир позаботился с помощью умения внушать. Зато Кэролайн проводила рядом с любимым много времени, была с ним и сейчас. Они о чём-то озабоченно переговаривались, когда девушка постучала, а затем не спеша вошла, держа в руках большую деревянную шкатулку.        — Я принесла её обратно, — тихо произнесла Елена, ещё не отошедшая до конца от того, что узнала. Затем поставила шкатулку на тумбочку, кинув на неё последний, наполненный печалью взгляд.        — Если ты пожелаешь, Аларик вернёт тебе память, — сказала Кэролайн.        — Нет, — вздохнула та. — Я просто не могу снова вернуться к той боли, которую испытывала после потери Дэймона. Не тогда, когда моя жизнь стала налаживаться. Можете меня осуждать, но…        — Никто тебя не осуждает, — сжал её ладонь в ободряющем жесте Стефан. — Ты живёшь дальше, и это нормально.        — Ты заслуживаешь снова быть счастливой, — сжала вторую ладонь подруга. — С тем парнем, Калебом или кем-то ещё, неважно. Это твоё решение.        — Спасибо, — улыбнулась Елена. В этот момент ей чётко вспомнились слова Рика: «Мы все двигаемся дальше, так или иначе».