Конспирация

- Наконец-то один, - Гин улегся на диван. – Шинпачи ушел к сестре, Кагура гуляет с Садахару, - правая рука потянулась за Джампом, а мизинец левой к носу. – Тишина и покой… Внезапно, Гина прервал стук в дверь. - Кого там еще принесло? – самурай недовольно встал. – Зура?! – выкрикнул он, когда дверь распахнулась. - Я не Зура. Я Кацу… Кагура, - осекся террорист и прямо на глазах бывшего боевого товарища закрутил волосы в два пучка по бокам головы. – Ару, - спохватившись добавил он. - Какое ару?! – закричал Гин и с разбега въехал Кацуре ногой в лицо. Пока упавший Котаро поднимался, Гин придирчиво осматривал Элизабет: - А с ней что? - Гин-чан, - попытался изменить голос Кацура. – Это не Элизабет, это Шинпачи. Неужели ты нас не узнаешь? - Почему Шинпачи?! – заревел Гин. – Почему не Садахару? - Нарисовать очки фломастером вокруг глаз гораздо легче, чем воспроизвести прекрасную шерстку Садахару-доно, - Кацура на мгновение вновь стал собой. - И вы думаете, что похожи?! – нога серебряного самурая снова встретилась с лицом Котаро. - Лидер сказала, что ты будешь в ее отсутствие читать Джамп, портить зрение и зарабатывать геморрой. Она велела присмотреть за тобой, - террорист с трудом поднялся. «Гин-сан, - на табличке Элизабет появилась надпись, - впусти нас». Прежде, чем хозяин Ерозуи успел возразить, непрошенные гости уже оказались внутри. - Что ты забыл в моем холодильнике?! – злился Саката. - Гин-чан, это и мой холодильник, - ответил Кацура, засовывая в рот рис. – Ару. Возразить Гин не успел, в Ерозую ворвались шинсенгуми. - Где прячется Кацура?! – выкрикнул Хиджиката. - Его здесь нет, ару, - ответил Котаро, все еще дожевывая рис. - Китайская девочка, ты как-то изменилась, - Сого, прищурившись, обошел вокруг Лжекагуры, осматривая ее с ног до головы. - Отвали! – отшил его Кацура. - Нет, не изменилась, - пожал плечами Окита. - Зам. командующего, похоже, Кацуры здесь действительно нет, - доложил один из шинсенгуми, осматривающий помещение. - Что ж, - Хиджиката подошел к Гину, - увидите, сообщите. Саката, стоявший все это время с открытым от удивления ртом, кивнул. Стоило шинсенгуми покинуть Ерозую, на пороге появилась Кагура. - С тебя суконбу, - сказала она Кацуре. - Спасибо, лидер, - Котаро вернул себе прежнюю прическу. - Стойте, стойте, - залепетал Гин, - и это все ради еды и из-за шинсенгуми, а не потому, что вы волновались за мое здоровье? Но серебряного самурая уже никто не слушал. Кацура с Элизабет покинули Ерозую, а Кагура шарила в холодильнике. - Кто съел мой рис? – донеслось оттуда.