А ведь все могло быть иначе...

Високосный июнь первого года эпохи Кейо (1865) Япония, Киото С официальным визитом приезжает четырнадцатый сегунат — Токугава Иэмоти. Из столицы направляется в замок Нидзе. Шинсейгуми поручено сопровождать его и обеспечить должную охрану. После инцидента в Икеда-я и восстания Киммон власти, наконец, признали отряд и оценили его заслуги.

***

По летнему жаркая и сухая погода пришла на улицы Киото. Полдень в самом разгаре. На патруль вышел отряд командира первого подразделения Шинсейгуми, Окиты Соджи, в сопровождении юной девушки, Юкимуры Чизуру, дочери известного врача и изобретателя эликсира Ошимидзу. Члены отряда попарно прочесывали город. — Сегодня так мало людей… Вы не обратили внимания, Окита-сан? — спросила девушка идущего рядом командира. — Все дело в жаре, Чизуру-тян, — без особого интереса и с нотками холодного безразличия ответил молодой человек. — Может это и к лучшему, и за время обхода не произойдет ничего непредвиденного, — не замечая грубости в его голосе, предположила Юкимура, довольно потянувшись на солнышке, ускорила шаг. С самого утра она задавала один и тот же вопрос, не видел ли кто-нибудь человека по имени Кодо Юкимура. Но все лишь безнадежно пожимали плечами. И сейчас, в который раз она обходила такие знакомые улицы и встречала все тех же людей, смысла продолжать поиски не было. Поэтому больше всего ей хотелось закончить с патрулем и поскорее вернуться в штаб. — Окита-сан, вы… — договорить не получилось, так как в этот момент ее вопрос был перебит сильным кашлем молодого командира. Хрипя и задыхаясь, он тяжело упал на колени, крепко зажав рот рукой. Волна приступа не затихала несколько бесконечно долгих минут, пока земля и небесно-голубое хаори не обагрились его темной кровью. — Окита-сан! — испуганно закричала девушка и подбежала к нему. — Как… Что все это значит? — Не беспокойся, Чизуру-тян, — безобидно заговорил парень после отдышки с усмешкой в голосе, давая понять, что нет никаких причин для беспокойства. Но попытка успокоить ее не увенчалась успехом. — Это лишь остаточное явление после моей простуды. Но подобный ответ не устроил девушку. Решительно она опустилась подле мужчины и начала осматривать его прямо посреди улицы, проверяя пульс, температуру и внешнее состояние в целом. — Учащенный пульс, жар, кашель с кровью, усталый исхудавший вид… — без сомнений констатировала Юкимура, пока речь не пошла об определении самой болезни. После небольшой паузы она с сомнением и неуверенностью прошептала. — Возможно… Это может быть… — Хочешь сказать, что у меня может быть туберкулез? — с иронией в голосе перебил ее Соджи и резко отстранился от девушки. — Я знаю это. Матсумото-сенсей поставил мне этот диагноз. — Но ведь еще можно… — дрожащим голосом пролепетала Чизуру. — Это последняя стадия, которая не поддается лечению, — парировал парень. — Ничего нельзя изменить. Не менее резко он вскочил на ноги и небрежно поднял девушку, крепко схватив ее за воротник юкаты. — Плохо, что ты прознала об этом, — в глазах заблестели огоньки, а на лице заиграла злобная усмешка. — Не смей хоть кому-либо рассказать об этом, иначе, клянусь, что убью тебя! Но ответом ему стала звонкая неожиданно прилетевшая пощечина. — Почему вы так пренебрежительно к этому относитесь?! — неистово закричала Юкимура, чем привлекла внимание многих прохожих. И, не дожидаясь ответа оттолкнула оторопевшего парня, бросившись в обратном направлении. Дрожь безжалостно сковывала все ее тело. В душу будто вонзались тысячи острых иголок. А по щекам градом текли горячие слезы. Сердце билось все реже и реже. Она не хотела останавливаться, но, когда позади уловила свое имя, лишь ускорила шаг. — Чизуру-тян! Подожди! — беззаботно окликнул ее Окита, растирая рукой место удара, но, не получив никакого ответа, добавил. — Если продолжишь так нестись, то всю красоту свою растеряешь! На этот раз его слова были услышаны. И стоило Соджи вздохнуть с облегчением, как Юкимура резко остановилась, повернулась в сторону командира, уставилась на него красными заплаканными глазами, что порядком ошарашило молодого человека. — Так легко примиряешься с предстоящей смертью? — голос ее ломался. — Как можно так беспечно отшучиваться в такой момент? — Чизу… — Окита хотел взять девушку за руку. — Не трогай меня! — менее громко огрызнулась Юкимура, занося руку для нового удара, но в последний момент передумала. — Отпусти!.. Но он не послушался, а лишь сильнее прижал ее к себе, лишая любой возможности высвободиться из захвата. — Идиот… Кретин… Дурак… Бестолочь… — с каждым разом все тише говорила Чизуру, пока совсем не перешла на шепот. Но при этом после каждого слова ударяла мужчину кулаком в грудь. А он так и стоял, обнимая хрупкое тело девушки, дрожащее как осиновый лист, стараясь ее упокоить. — Все это неправда. Ложь чистой воды… — утопала в слезах Юкимура. — Мне просто снится кошмар!.. Силы быстро оставили ее, и она безжизненно осела на землю, посмотрев на командира пустым взглядом. По коже прошелся колючий мороз. В груди все больно сжалось в один тугой узел. Соджи тоже, не долго думая, опустился с ней и легким прикосновением стер мокрые дорожки слез на ее щеках. Его руки были такими теплыми и мягкими, а прикосновения столь нежными, что Чизуру не хотела прерывать его и накрыла ладони парня своими. Их взгляды впервые за долгое время снова пересеклись. В ее больших каре-золотых глазах отражалось прекрасное лицо. Он был так близко. Его бледная, практически белая, тонкая кожа, тонкая плавная линия губ, длинные каштановые волосы ниспадающие до широких плеч, небрежная рваная челка, глубокие темно-зеленые глаза. Он смотрел на нее не в силах отвести взгляд. Ее маленькое тело было для него сейчас еще более хрупким и слабым нежели обычно. И казалось, что от мельчайшего прикосновения оно может сломаться. — Окита-сан… — на лице снова выступили слезы. Соджи нежно погладил ее по волосам. — Как я мог сказать тебе то, что может причинить столько боли? — неожиданно спокойно и ласково заговорил парень. — Меньше всего на свете я бы хотел видеть твои слезы… — Я не смогу смириться с этим… — замотала головой Чизуру. — Только не вы, Окита-сан… — Чизуру-тян, я не собираюсь так легко сдаваться, — заметно приблизился к девушке. — Я не смогу без Вас…- опустила голову, пряча взгляд. — Лю… люблю… Я люблю вас, Окита-сан. Не дожидаясь ответной реакции, девушка хотела было уйти, но Соджи не позволил ей снова сбежать и крепко притянул к себе. — Зачем?.. — с дрожью в голосе спросил он. — Ты же знаешь, что туберкулез не вылечить. Тогда почему же ты делаешь себе больнее? Слепо обрекаешь себя на муки?! Лучше бы мы скрывали свои чувства друг от друга… — М-мы?.. — Я тоже люблю тебя, Чизуру… Но пожалуйста, откажись от своих чувств! — крепко схватил девушку за плечи. — Мне жить всего ничего. У меня не осталось времени. Но у тебя вся жизнь впереди! Эти слова не трогали ее, ведь самое главное уже было сказано. Какие-то три слова, три нелепых слова могут перевернуть нашу жизнь с ног на голову, изменить ее коренным образом. Не помня себя от радости, бросилась ему на шею и крепко обняла, прошептав ему на ухо: — Так давайте же проведем отведенное нам время вместе… не прячась друг от друга… Она чувствовала сомнение молодого командира. Видела его внутреннюю борьбу с самим собой. И облегченно вздохнула, когда его крепкие теплые руки обвились вокруг нее. — Неужели ты пойдешь на это? — с горькой усмешкой спросил он, проклиная себя за слабость. Ведь если бы она не узнала правды, то всего этого можно было бы избежать, и боль расставания не была бы столь мучительной. — Я не хочу больше слепо обманывать себя. И если отведенное нам время так мало, то тем меньше причин убегать от своих чувств. Окита-сан, поверьте и примите это. Лучше я буду счастлива, и счастье мое будет мимолетным, чем его не будет вообще… Я не хочу сожалеть об упущенных возможностях… Услышав эти слова, последние его сомнения развеялись словно дым. На глазах нелепо выступили слезы и, аккуратно повернув маленькое личико девушки к себе, он страстно впился в ее губы жадным горячим поцелуем. Чизуру не оттолкнула его, не отстранилась, но лишь сильнее прижалась к широкой мужской груди, руками нежно обводя контуры его лица, вдыхая его холодный аромат. Этот поцелуй был преисполнен любви и боли. Его соленый вкус навсегда отложится в их воспоминаниях. Два сердца, наконец, открылись друг другу. Пусть этот день пройдет, ведь у них еще есть время. А ведь все могло быть иначе… Как бы сложилась их судьба не будь этой болезни, живи они в наше время или же просто продолжая скрывать свои истинные чувства? Судьба нередко преподносит нам немало горя, лишая нас самого ценного: времени и возможностей. Именно поэтому, каждый человек должен принять для себя немало важное решение. Готов ли он отбросить свой страх и сомнения и насладиться последними минутами счастья или же заранее закроет свое сердце на замок, так и не познав вкуса радости?