Незабываемый круиз

Этот день я ждал очень давно, сегодня я со своей невестой должен отправиться в круиз на огромном корабле. День выдался тёплым, погода была солнечной. Мы уже собрали чемоданы и теперь были готовы выезжать. Попрощавшись с соседями, мы спустились вниз, на парковку. Я открыл машину и загрузил туда вещи. Посадив М. на пассажирское сидение, я проверил документы и билеты, всё было на месте. Заведя мотор, я мысленно попрощался с домом и нажал на газ. Впереди нас ждало долгое и незабываемое путешествие! Подъезжая к порту, мы увидели огромный круизный лайнер, похожий на многоэтажный стеклянный дом. Белый, он словно светился, блистал в солнечном свете. На крыше были круглые радары, командирская рубка почти вся была сделана из цельного стекла, на нём была даже вертолётная площадка. По бортам корабля были незатейливые рисунки. На этом плавучем дворце нам и путешествовать! На нём было даже несколько бассейнов. Выгрузив вещи, я отвёз машину на долговременную парковку, и мы вошли в здание вокзала. Внутри было людно, туда-сюда сновали носильщики и швейцары, там и тут стояли люди разных национальностей. Мы подошли к окну регистрации. Там сидела приветливая девушка диспетчер. Она тонким голосом спросила нас, на каком языке нам удобно говорить, взяла у М. документы и билеты. Она записала наши данные и вернула нам бумаги вместе с буклетиком, на котором был нарисован план корабля и отмечено место, где была наша каюта. Поблагодарив нас за покупку и пожелав удачного путешествия, диспетчер вышла из своей коморки. Мы направились к месту погрузки и посадки на лайнер. Проходя мимо буфета М. ,вдруг, схватила меня за рукав и потащила внутрь. Войдя в буфет, я увидел огромную витрину, на которой лежало дивное множество булочек, пирожков, тортиков и пирожных. Наши глаза разбегались, там были пирожку с капустой, картошкой, мясом, повидлом, сгущёнкой, рисом, чего тут только не было. Мы купили несколько пирожков. М. сказала, что никогда не пробовала пирожков вкуснее. Мы подошли к трапу, нашему взору открылся борт корабля, в котором была открыта огромная дверь, заслон, туда шёл трап, за ней была лестница и проход. Мы медленно поднялись и вошли внутрь. Нашему взору предстал элегантный стол регистрации, выполненный полностью из дерева, на стенах висели кованые светильники, на полу были прекрасные ковры, расшитые золотом, общий стиль напоминал дворцовый. Пройдя через пункт регистрации, мы подошли к огромным дверям в конце коридора. Они были также выполнены из дерева и позолочены, на них были кованые вензеля и объёмные рисунки, ближе к верху располагался огромный шикарно-красивый витраж. Над дверью была табличка «welcome to Santa Maria». Дверь распахнулась… Наши сердца замерли. Я потерял дар речи, увидев то, что находилось за дверями, М. ойкнула и разинула рот. Нашему взору открылся огромный зал, в нём запросто поместился бы самолёт, а то и два. С потолка свисали огромные роскошные золотые люстры с кристаллами хрусталя. Самая большая была метра 4, не меньше, в ширину метров 5! На боковых стенах были огромные окна, за которыми виднелось море и небо. Над окнами на карнизах висели шёлковые шторы, аккуратно забранные по бокам ленточками. В центре зала стоял гигантский стол, на нём были напитки и лёгкие закуски. Возле стен были диванчики и креслица, обитые кожей и мехом, да-да, мехом, он как бы закрывал швы кожи на диванах, был неким обрамлением и прекрасно смотрелся. На противоположной стороне зала была огромная лестница, ступени были сделаны из мрамора, перила были гранитными, на лестнице лежал дорогой ковёр, расшитый золотом и шёлком. У стен зала стояли гигантские колоны, сверху их обрамляла объёмная и массивная лепнина. Мы прошли через зал к лестнице, поднялись по ней и вошли в коридор. В нём был небольшой бар, газетная стойка, на стенах висели огромные позолоченные гипсовые розетки, по бокам были шикарные картины в золотых багетах. В коридоре также было несколько больших дверей, украшенных вензелями, и возле каждой двери была надпись на английском, которая говорила о том, что за дверью. Вот табличка «ресторан», дверь была открыта, внутри я увидел массивные столы из дерева, наверное, дуба, кресла, расшитые шёлком и золотом, на полу были красные ковры, на стенах также висели картины, возле стен стояли всё те же диванчики из кожи. За соседней дверью я увидел вывеску, которая гласила « duty-free». Мы прошли прямо по коридору и, открыв ещё одну дверь, прошли в не менее большое помещение, это была развлекательная зона. Чего тут только не было, бассейны, горки, качели, мороженое, даже карусели, танцпол и бильярд с боулингом. Мы стояли на огромном балконе, внизу под нами сновали люди и дети, кто-то лежал и загорал, так как крыша была стеклянной, а также имела свойство открываться, кто-то ел мороженое, кто-то просто веселился и плескался. Внизу были фонтаны, и даже деревья в клумбах. Дальше, в конце зала был выход на открытую кормовую палубу. Мы не стали спускаться вниз, времени всё осмотреть у нас предостаточно, мы сразу прошли в жилой комплекс. Наша каюты была на самом верху и имела выход на крышу и свой бассейн. Войдя в номер, мы снова разинули рты. Он был роскошным. Стены были почти полностью из стекла, футуристичный стол и стулья, обеденная группа, стояли в большой комнате посередине, в спальной комнате была огромная кровать, на ней уместилось бы человек 6, не меньше, двери на крышу также были стеклянными и разъезжались в разные стороны с помощью специальных моторчиков. В одну из стен был вмонтирован шкаф, большой и просторный. На крыше были деревья, там был целый сад, берёзы, вишни, груши, апельсины, орехи и другие, плодовые и просто красивые деревья. Среди них был фонтан и бассейн. Крыша больше напоминала парк, чем корабль. Нашей радости и удивлению не было предела. Я подхватил М. на руки, и мы вместе упали на кровать, которая была больше похожа на облако или вату, мягкая и будто воздушная. Мы лежали, обнявшись, и смотрели в небо сквозь стеклянную крышу. Корабль вышел из бухты и уже плыл по сияющему, будто лазурь, морю, оно отражало светлое, нежно голубое небо и придавало ему глубины и красок. Свежий морской бриз, как лёгкая шаль, трепал наши волосы и развивал флаги на флагштоках. Время подошло к вечеру, нашему первому вечеру на корабле. Корабль светился, словно живой огонь на горизонте, среди океана. Цветные огоньки, лампочки, прожекторы и фонари рассекали тьму и устремляли лучи в разные стороны, в небо и даже в воду. Помещения корабля наполнял тёплый, будто греющий свет, похожий на свет свечей, такой родной и манящий. Сегодня состоится бал-открытие круиза. Мы стали наряжаться в шикарные костюмы. М. была в кремовом, нежно-золотистом с белым платье, оно как будто ничего не весило, парило в воздухе, подчёркивая фигуру моей прекрасной М., На её ноги были надеты сверкающие, как-бы хрустальные туфли. В её золотистые кудрявые волосы были вплетены белые ленточки, которые так прекрасно дополняли эту картину сказочной принцессы. На её нежных руках были бархатные перчатки, расшитые золотыми нитями. Я же был одет в шёлковую рубаху с бабочкой, чёрный, лоснящийся фрак и чёрные, идеально выглаженные, брюки. На ногах были блестящие ботинки из натурально кожи с невысоким каблуком, лёгкие и элегантные. Волосы были уложены в простую, но красивую причёску-зачёсаны назад и вбок. На руках также были перчатки, тоже белые, но кожаные. Я протянул руку М. , она взялась за неё и мы пошли в главный зал. Дойдя до зала, мы уже успели оценить праздничное убранство, весь корабль был дворцом, всё было покрыто золотом, шёлком и блеском. Войдя в главный зал, заполненный прекрасно одетыми людьми, они создавали атмосферу светской встречи XVIII века. Зал был украшен золотыми и белыми ленточками. Мы спустились по лестнице, которая была устелена шикарными коврами. Колонны были обвиты золотыми лентами, на стенах были развешаны гербы и флаги каких-то известных аристократических семей. Мы подошли к окну, за ним было чёрное море, которое освещали сотни лампочек с корабля, море отражало все эти огни, переливалось и искрилось, будто алмазная россыпь, на которую направили много разноцветных лучей света. В центре зала была сцена, на ней играл самый настоящий оркестр, там был даже орган! Музыканты исполняли самые известные произведения Вивальди, Моцарта, Шопена, Чайковского и даже Рахманинова… Мы взяли по бокалу шампанского у разносящего, молодого, одетого в белый костюм с галстуком парня, который медленно ходил среди разодетых гостей. Мы пообщались с некоторыми гостями, но вскоре нам это наскучило и мы, выпив ещё по бокалу шампанского, направились танцевать. Вдоволь натанцевавшись, мы решили отправиться в номер. Я подхватил М. на руки и донёс туда. Там я положил её на кровать, снял с неё платье и начал целовать… Эту ночь мы провели очень бурно и уснули только под утро. Наутро я обнаружил себя, полностью раздетого, на диване посреди комнаты. М. спала в кровати, укрывшись шёлковым покрывалом, и мирно посапывала. Я встал, оделся и подошёл к спящей М. Я долго любовался ею, её глазами с большими натуральными ресницами, которые меня всегда восхищали, её изгибом губ, небольших, но очень красивых, они так и манили поцеловать, её телом, шелковистой кожей, сейчас она была похожа на спящего ангела, как будто она сейчас проснётся, расправит белые крылья и взмоет ввысь, прямо к солнцу, навстречу свету и теплу. Я просто сидел и слушал её ровное дыхание. Поправив одеяло, я встал и пошёл в кухню, там я сварил нам кофе и испёк пару булочек. Вернувшись в комнату, я обнаружил, что М. уже проснулась и надела мою майку, видимо спутав со своей, и сидела потягиваясь. Я поднёс ей завтрак, и она принялась уплетать булочки, запивая чёрным, горячим кофе. Я сидел и смотрел, как она ела, дожевав последний кусок и допив кофе, она поблагодарила меня и поцеловала. Мы отправились плавать в бассейн. Я сидел на краю, потягивая через трубочку коктейль, а М. плескалась, плавала и брызгала в меня водой. Мы дурачились, боролись, прыгали, догоняли и ловили друг друга, обнимались и просто были счастливы. Этот день мы провели друг с другом. Вечером, ложась спать, М. сказала мне, что это был лучший день в её жизни, что она любит меня и очень благодарна. Я поцеловал её, сказал, что люблю и, обняв, положил спать. На следующее утро мы пошли в носовую часть корабля, там мы ещё не были. Выйдя на переднюю палубу, мы увидели завораживающее зрелище. Нос корабля, будто скала, рассекал огромные волны, подавлял, разрезал их. Ветер был достаточно сильным и поднимал волны высоко. В лица нам ринулись брызги, М. отпрыгнула от неожиданности. Мы вышли на самый нос, встали, держась за стропы и канаты, и наблюдали за ревущей и кипящей пучиной океана. Ветер трепал наши волосы и одежду, пытался сдуть нас, но мы крепко вцепились в натяжки и не отпускали их. Вдруг начался дождь. Мы тут же решили вернуться внутрь, но пока бежали до входа все промокли. Придя в номер, мы переоделись в сухое, выпили по чашке чая и направились в ресторан. На этот раз на Мю было чёрное шелковистое обтягивающее платье, прекрасно подчёркивающее её пышную фигуру и талию. Я же был одет в чёрную рубашку, чёрные брюки и белый галстук, который так выделялся на чёрное одежде и сразу бросался в глаза, как маяк на море в ночи. Войдя в ресторан, мы тут же направились в сторону небольших резных столиков у окна, возле них стояли такие же резные стулья, которые были обтянуты шёлком и расшиты золотом. Окна и здесь были гигантскими, будто это и не стена вовсе, а одно огромное окно. Мраморные колонны, опоясывающие зал, создавали дворцовую атмосферу и делали это место таким же загадочным и одновременно роскошным, как главный зал. На стенах кое-где висели картины, большие и очень большие, правда были и маленькие, но они, как правило, в огромных багетах. Мы сели в мягкие тяжёлые кресла. Взяв меню, мы долго изучали его разнообразие. Определившись с выбором, я подозвал официанта. Это был высокий полноватый молодой парень. Одет он был в белоснежную рубаху с чёрно-красной бабочкой и брюки, которые скрывал небольшой фартук на его поясе. Он доброжелательным голосом спросил у нас, на какой языке нам удобно общаться. Узнав, что на русском, он обрадовался. Как мы позже узнали от него, он сам был русским, и встретить земляка на этом корабле-большая редкость! Он принял заказ и бодро удалился в кухню. Мы с М. начали говорить о том, где нам ещё необходимо побывать. Вскоре официант вернулся с серебристой тележкой на колёсиках, на которой, прикрытые, на подносе стояли блюда. Расставив их на столе, он собрался было удалиться, но я его окликнул. Он подошёл ко мне, я начал его расспрашивать о том, где тут ещё можно было побывать и на что посмотреть. Он нам всё рассказал и описал, и даже дал буклетик, в котором всё это было указано на плане. Я сунул ему в карман сотню баксов, поблагодарил его. Мы начали есть. Еда была невероятно вкусной, редкие соусы, специи и добавки, которые на большой земле не отыщешь, были здесь в большом изобилии и разнообразии. А как были поданы блюда, гарниры, украшения, посыпки и поливки, всё это больше напоминало шедевр искусства, чем пищу. Наевшись, мы покинули ресторан, и пошли смотреть корабль. Мы спускались на нижнюю палубу и видели там несколько подводных лодок, субмарин. Мы поднимались на вертолётную площадку, мы ходили в кинотеатр, драматический театр, оперы, оркестровый зал, тут даже проходил рок-концерт, на котором мы, конечно же, побывали. Неделю напролёт мы ходили по кораблю, ели лучшую еду, пили лучшие вина и наслаждались жизнью. Сегодня десятый день путешествия. За бортом туман и дождь. Пасмурная погода создавала странное ощущение, будто лёгкую грусть, она заставляла размышлять, пить чай и спать. Я проснулся в постели один. Быстро встал и оделся. Где же М.? я искал её по всему номеру, но её нигде не было, ни сообщений, ничего. Я вышел в коридор: «может, она пошла перекусить в ресторан?»- успокоил я сам себя. В коридоре было, на удивление, пусто. Ни одного звука, лишь гул ударов волн о борт. Я прошёл в ресторан. К моему огромнейшему удивлению там никого не было, даже официантов, вообще никого. Я прошёл между ровно расставленными и блестящими столами в кухню, пусто… Я прошёл в большой зал-никого. Я, уже начиная боятся, и, путаясь в догадках, бросился на нижнюю палубу, надеясь найти хоть кого-то, кто сможет мне объяснить, куда все подевались. Я заглянул в рубку дежурного, которая не должна покидаться не при каких обстоятельствах, но там никого не было. Я обомлел. Нигде никого, в командирской рубке пусто, в казармах и каютах-никого, весь корабль покинут, но спасательные шлюпки на месте. Что же произошло? Я брёл по кораблю, уже неохотно заглядывая в каюты, двери которых были открыты. Корабль уже не блистал роскошью, он пугал, пугал пустотой. Я шёл по безлюдным залам, ставшим вдруг серыми, пустыми, тёмными и зловещими. Фигуры на лепнинах и орнаментах будто улыбались, злорадно и хитро смотря прямо мне в глаза, прямо в душу… Я пришёл в командирскую рубку и решил разобраться в пульте. Моему взору предстали сотни, а то и тысячи датчиков, индикаторов, кнопочек, рычажков и экранов. Мои глаза искали знакомые слова и символы. И вот, наконец, я нашёл кнопку «autopilot», она была нажата, я отжал её. Вдруг надо мной что-то звякнуло и зажужжало. Я отскочил на середину рубки, выставил вперёд руки и приготовился к бою. На потолке, над тем местом, где я только что стоял, возникла дыра, и из неё опустился небольшой электронный штурвал. Я взялся за него и слегка повернул, он с лёгкостью поддался. Корабль начал резко поворачивать. И испугался и вдавил кнопку автопилота. Я сидел в рубке, запершись и разглядывая карту, пытаясь понять, где я. На землю опустились сумерки, в одиночестве они казались мне зловещими, пугающими. Мне всюду мерещились тени и силуэты. Я включил в каюте свет, нашёл датчик и включил его везде на корабле. Свет прожекторов и сотен тысяч лампочек разрезали темноту и осветили немного пространства вокруг корабля, но тьма казалась необычной, густой, она неохотно расступалась перед светом прожекторов. Страх перед темнотой немного отступил, но теперь я боялся, что могут отказать генераторы и аккумуляторы и спасительный свет погаснет. Обернувшись на каюту я смог её впервые хорошенько рассмотреть. Перед огромным ветровым стеклом, которое переходило в боковые стены, находился пульт, над которым висели мониторы с показателями и датчиками. В центре стоял большой стол, над которым висела голограмма корабля, по которой волнами проходили помехи. За ним было гигантское стекло, на котором, по идее, должна быть карта, но там была лишь гипнотизирующая рябь серо-чёрных полос. На потолке проходили тонкие линии светодиодных ламп, освещавших комнату искусственным голубоватым светом. Из стен выдвигались кровати, также стоял стол и кресла. Всё было оборудовано по последнему слову техники и по всем законам роскоши. Я прошёл в подсобную комнату, там было несколько отделений: санузел, хранилище, каюты и кухня. Вдруг я услышал шорох. Я резко оглянулся, темнота вновь подступила к кораблю и окутала его, оставив лишь узкие полоски света в лёгком тумане. Я схватил кухонный нож, но тут же мой взгляд упал на зелёный ящик в холодильной комнате. Я открыл его, сорвав печать. Внутри было оружие. Я подхватил дробовик и набил патронами карманы. Это был знаменитый «Winchester» новой модели. Удобный, и не сильно тяжёлый, с насадками и патронником. Я загнал дрожащей от страха рукой патрон в патронник, передёрнул затвор и вышел из подсобки. В каюте всё было также, тишина и покой, лишь странное шуршание…в вентиляции. Я резко вскинул ствол и направил его на решётку. Оттуда шёл лязг, будто кто-то когтями скребёт по железу. Мне стало ещё страшней, я отошёл и прислонился спиной к креслу, не спуская взгляда и ствола с решётки. Я обливался холодным потом, мои руки дрожали, а в голове был звон. Я слышал свой частый пульс, все мои мускулы напряглись до предела. Щелчок. Мои нервы не выдержали, и я жахнул по вентиляции. Решётка отлетела, осколки дроби срикошетили в каюту и зацепили экран-карту, она треснула. На месте было неровное отверстие, в котором корячилось…крыса, всё это время я боялся крысы? Я с облегчением опустил дробовик и плюхнулся на кресло, развернулся и глянул в ветровое стекло. Тьма опять отступила, всё также стоял лёгкий туман, и лучи прожекторов прорезали в нём проход. Вдруг в тумане возник силуэт. Огромный. Неужели скала? Я не на шутку испугался, схватился за штурвал и вдавил рычаг тормоза. Я разобьюсь, я не умею управлять этой здоровенной хреновиной. Тень приближалась, и я сумел разглядеть в ней силуэт корабля. Это был гигантский контейнерный танкер. Я обрадовался, вдруг на нём есть люди, они меня спасут, помогут мне. Я вдавил кнопку подачи гудка, корабль заревел. В ответ-тишина… я направил джойстиком прожекторы на танкер, и каково же было моё удивление, когда я увидел это… Ржавый, гнутый и гнилой. Стёкла были выбиты, или покрыты мхом и водорослями. Ни одного прожектора, ни одного сигнала жизни…увы. Некоторые контейнеры опрокинуты и разбиты. Всё покрывала тина и ржавчина. В борту корабля зияли большие царапины и дыры, возможно, он зацепился за айсберг или скалу. Но он держался на плаву. Мачты были поломаны, одна упала прямо на командирскую рубку, сильно её покорёжив. Корабль явно долго блуждает без экипажа. От него излучалась какая-то тёмная энергия, пугающая, но манящая. Я провёл лучом вдоль борта и увидел полустёртую надпись «Витязь». Туман стелился между контейнерами, опоясывал рубку и остатки мачт. Его двигатели заглохли очень давно… Вдруг свет в моей каюте погас. Все датчики и мониторы выключились. Электричество пропало на всём корабле. Адреналин ударил в голову, я схватился за дробовик, в воздухе стояла тишина и напряжение. Удар! Ещё! Кто-то ломится в дверь. Я медленно подходил к заслону, пот лился ручьём, руки дрожали, не опуская ствола, я попытался заглянуть в маленькое окошечко, но там ничего не было видно. Что-то опять ударило дверь, я отскочил и вскинул дрожащими руками дробовик. В ушах шумела кровь, все мышцы были напряжены, сердце бешено колотилось. Я боялся опускать оружие. Не сводя глаз с двери, я направился к аварийному пульту. Открыв панель, я перезапустил генераторы. Свет заморгал и загорелся, правда, тусклее, чем должен. Очевидно, один из генераторов накрылся. Я подошёл к двери и заглянул в потрескавшееся окошко. Ничего. Дверь была погнута, но удержала натиск. На пульте мигали лампочки и кнопочки, но я не стал подходить к нему. На замке двери тоже мигал красный треугольник с надписью «error». Я нажал кнопку «open», дверь заскрежетала и поехала вбок. Я направил дробовик в проём, но там никого не было. Дверь заклинила и не открывалась шире из-за вмятин. Я вышел в коридор, ожидая увидеть там всё что угодно, но увидел лишь поцарапанные стены, моргающие лампы да ковры на полу. Я медленно шёл через коридор, страх и паника всё больше охватывали меня, сердце бешено гоняло кровь по венам. Я двигался медленно, направлял ствол во все уголки и повороты, выглядывая то, что чуть не снесло дверь в командирской рубке. Тоннель прямо. Направо. Направо. Налево. Прямо. Выход в зал, туда я не пошёл, я поднялся на самую верхнюю палубу, там лил дождь и дул сильный ветер. По стёклам и металлу колотили миллионы капель, словно молоточки, словно пионер-барабанщик, отстукивая ритм. Я взял верёвку. Привязал к мачте и кинул крюк на брошенный корабль. Что-то в нём было такое, тёмное, но притягательное. Я спустился на палубу и пошёл между контейнерами, дробовик был у меня в руках. Вот я вышел к разломанной рубке, поднялся по остаткам лестницы, кое-как открыл дверь и вошёл. Внутри воняло гнилью и плесенью, всюду лежал какой-то хлам, куски металла, стёкла, всё было покрыто ржавчиной. Меня манило дальше, в моторный отсек… Я спустился ниже, тут стояли машины, прикованные цепями, но некоторые были оторваны и валялись в куче. Я прошёл между ними, перелез через груды битого металла и подошёл к лестнице, которая вели ещё ниже, вглубь, шаткая и ржавая, она вот-вот могла упасть. Я ступил на первую ступеньку, она задрожала, заскрипела, но выдержала. Я стал спускаться. Осталось немного, метров 7-9, как вдруг лестница заскрежетала сильнее, зашаталась, накренилась и… рухнула вниз… Я упал на железный пол, на меня посыпались куски лестницы, но я успел откатиться в сторону. Я разодрал руки, вывихнул ногу, порезал щёку и ушиб задницу. Я с трудом поднялся, то, что манило меня, заставило подняться. Вошёл в моторный отсек. В нём стоял мрак, разбавленный странным, синим светом, льющимся из-за двух гигантских двигателей, которые больше были похожи на дома, но проржавели и были покорёжены, вместо третьего была большая дыра, скорее всего он взорвался… Я прошёл дальше, за двигатели, там, между двух генераторов и каким-то ещё гигантским сооружением была странная, похожая на паутину, аномалия. Она светилась синим светом, еле различимым, его хватало лишь на то, чтобы разглядеть то, что находится метров в 5 от неё. По этой паутине перекатывались вверх и вниз странные чёрные сгустки. Они напоминали дым, заключённый в мыльный пузырь. Чёрные и таинственные, от них так же, как ни странно, шёл лёгкий свет. В центре образования был один большой сгусток, внутри него что-то светилось, дым или жидкость в нём двигалась и перетекала. Я, не сводя глаз с аномалии, направил дробовик на неё и начал подходить. Робко, за шагом шаг, я двигался навстречу неизвестному. Паутина не реагировала. Вот я подошёл уже почти вплотную, так, что мог дотронуться рукой до сгустка. Капли всё также мирно перетекали и бегали по паутине. Центральная капля всё так же мерцала и пульсировала. Я взял с пола арматурину и поднёс её к аномалии. Сунул её внутрь, железяка прошла в шар, я протолкнул её дальше, она уткнулась во что-то твёрдое. Я резко дёрнул её назад, руки мои дрожали, холодный пот лился ручьём, в висках пульсировала кровь, и по жилам разливался адреналин. Я достал палку из шара и открыл рот от увиденного, она была будто новая, даже выкрашена, я ужаснулся, потёр глаза, это было правдой. Я снова сунул её внутрь, достал то твёрдое и ударил по нему, капля задрожала, я надавил изо всех сил на палку, капля пошла трещинами, будто стекло. Хлопок и вспышка. Она разлетелась на части, взорвалась синим светом на сотни, даже тысячи, миллионы кусочков, осколков. К моим ногам вытекла чёрная жидкость, в ней ничего не отражалось, она шипела и быстро испарялась, оставляя на полу идеально чистый и выкрашенный, будто новый, след на полу. Посреди этого пятна лежал небольшой синий кристалл, размером с кулак, или два. Он светил пульсирующим светом, мерцал, манил к себе, обещая разогнать эту тьму, этот страх и неопределённость. Я ткнул его арматурой, ничего не произошло, я коснулся его рукой и тут же отдёрнул её. Снова ничего, рука чиста. Я взял себя в руки и поднял камень, он был тяжёлым, приятная на ощупь поверхность, будто отшлифованная, он приятно охлаждал ладони. Вдруг он задрожал, от него пошёл более яркий свет. Она треснул и вдруг сложился сам в себя, будто карточный домик, на ладонях остался меленький кристаллик, размером со спичечный коробок. Вдруг по моему телу пробежал, будто электрический разряд. Мысли прояснились. Боковым зрением я заметил движение, повернулся и увидел, как паутина ходила ходуном, по неё к центру бежали пульсирующие капли, центральная разгоралась ярко оранжевым, даже красноватым, светом. От неё шёл гул и грохот. Низкие пульсирующие звуки давили на моё сознание, заставляли паниковать, не давали мне пошевелиться. Она начала раздуваться, чёрная жидкость сменилась красной, кипящей и бурлящей. Сознание вернулось ко мне, и я побежал. Я бежал к лестнице, сзади меня раздувался огненный шипящий и гудящий шар. Звук, издаваемый им, перерос в гул и рёв. Я влетел по лестнице в коридор, пробежал по нему и вылетел к поломанной лестнице, куда же дальше? Я быстро искал глазами пути обхода но не находил, по моей спине и ногам уже бежали электрические разряды. Вдруг я увидел кусок железа, торчащий из потолка, разбежавшись, я прыгнул и схватился за него. Подтянувшись, я влез на остатки лестницы и быстро поднялся наверх. В грузовом отсеке стоял шум, машины отрывались от цепей и теперь уже двигались, ударялись и переворачивались от толчков и волн. Я побежал через этот гам, вспрыгнул на внезапно подлетевшую машину и побежал по крышам. Мной руководил страх. Я потерял рассудок, единственной моей целью было выжить! Я поднялся в разбитую мачтой рубку. Перепрыгивая через хлам, я влез на мачту, она была скользкой из-за дождя. Я упал с неё, больно ударившись и порезавшись о стекло. Снова влез и теперь уже вышел из рубки, там порыв ветра сдул меня, и я упал с большой высоты на палубу. Спина жутко болела, бровь была разбита, по лицу текла кровь, рука была сломана, нога тоже. Я попытался подняться, но упал. Попытался снова, и на этот раз успешно. Я поковылял к верёвке, схватившись за неё, я нажал на пульте кнопку включения лебёдки и подпрыгнул. Лебёдка потащила меня вверх, но я не рассчитал, и ударился о борт корабля и едва не упал в море, но удержался. Моя рука начала леденеть и коченеть. Вот я уже влезал на палубу, перекинул ногу через борт и шмякнулся на пол. Обратив взор на танкер, я увидел, как в дырах что-то светилось, гул всё также давил на сознание. Я увидел, как красный свет начал сильно расширяться и кинулся подальше от борта. Упав за клумбу, я услышал жуткий грохот. Небо озарил яркий свет. Мои уши заложило, по голове, будто что-то ударило. Я потерял сознание… Очнулся я уже, почему то, у подножья лестницы, подо мной была лужица крови, моя голова была пробита, руки и ноги изрезаны, я не чувствовал руку, на моей груди были большие рваные раны. Я зажал их, пытаясь остановить кровь, сорвал с себя рубашку и затянул их, перекрыв вены и артерии. Я поднялся и огляделся. Вокруг что-то горело, везде были стёкла и осколки. Я попытался идти и снова упал. Кое-как я всё же дополз до командирской рубки и выпотрошил аптечку, приняв необходимые препараты, я вновь отключился… Очнулся я на холодном полу, всё тело ужасно болит, оно изуродовано, подо мной лужа засохшей крови. Рубка была разбита, пульт вырван с корнем, сама платформа жутко накренилась и упёрлась в палубу. Я перевёл взор вперёд, на нос. Корабль был разбит, часть корпуса была буквально выворочена, металл смят, будто бумага, везде разбросаны остатки украшений и антенн. Мачты были сломаны и повалены в воду. Я кое-как влез на верхнюю палубу, и ощутил там ещё больше последствия взрыва. Весь бок был разбит. Что-то горело. Я перевёл взгляд на танкер, вернее на то, что от него осталось. Это были невнятные куски, внешне даже не напоминающие корабль. Контейнеры разлетелись в разные стороны. Один лежал прямо рядом со мной. Из него торчали куски машины. Бок контейнера был разорван, как картонная коробка. Мой корабль сильно накренился, и я уже было думал, что он пойдёт ко дну, но он каким-то чудом остался на плаву. Я сидел в разбитой каюте, я не могу ходить, у меня воспаление лёгких, я слаб. В аптечку не осталось медикаментов. Еды было дня на 2 ещё, а потом всё… Либо смерть от болезни, либо от голода. Проснулся я от яркого солнца, светившего мне в глаза. Две недели я его не видел из-за ливня и тумана. Я приподнялся и уставил взор вперёд. Я был всё ещё на том злосчастном корабле, я уже сотни, раз просыпался, но не помню ни разу, чтобы я ложился спать. Гудок, мои уши, привыкшие к тихому шуршанию ветра и хрусту дождя, разрезал громкий гудок, это был не мираж. Люди! Я увидел небольшой корабль сбоку от лайнера. Я попытался подняться-бесполезно, я махал руками и кричал ослабленным голосом. Сейчас я больше походил на бомжа или калеку, чем на человека. Одежда была лохмотьями, волосы сплелись в комок, лицо покрылось щетиной. Я начал долбить железякой по палубе, в надежде, что меня услышат. И меня услышали. Ко мне на палубу вошли 3 спасателя, они подбежали ко мне, тут же в воздух поднялся вертолёт. Последнее что я увидел-лица, склонившиеся надо мной, последнее, что услышал-до боли знакомый голос: »я тебя люблю!» Я проснулся в больнице, весь забинтованный. На моей тумбочке лежал конверт. Я дотянулся до него, дрожащей рукой сорвал краешек, достал бумажку и начал читать:» Уважаемый ВМС, ваш корабль потерпел крушение в Атлантическом океане. По предварительным данным он был взорван пиратами. Наша компания «U» выплатит вам страховку в размере $$$$$$$ и все необходимые выплаты. К сожалению вы-единственный уцелевший, много человек пропало без вести. Ваша жена М. погибла, она была найдена посреди океана, она плыла на каком-то обломке. Нам очень жаль… круизная компания «U»» я заплакал, руки сами сжали письмо и разорвали его на мелкие кусочки. Я отказывался верить в это. В этом круизе я потерял всё, я потерял М. , я потерял себя… Я вышел из больницы, но замкнулся в себе. Мне стало наплевать на всё, я просто сидел и смотрел в окно. Мне было всё равно, кто приносил еду, кто пытался со мной говорить. Уже без разницы. Я сидел и смотрел на людей, проходивших мимо, на счастливые семьи, влюблённые пары и пожилых людей, который так счастливо проводили время там, за окном. НО в комнате с мягкими стенами нет окон…