Revenge

Англия, пригород Лондона 1933

Просторный холл роскошного особняка, который ещё совсем недавно был переполнен пёстрыми красками и шумом многочисленных раутов, теперь оказался во власти безмолвной тишины и полумрака. На широкой, устланной ковром лестнице не слышался приглушённый стук каблучков. Венецианская люстра ручной работы не сверкала огнями. Некогда блестящая лакированная поверхность рояля покрылась слоем пыли. А всегда распахнутые вечерами двери были заперты на несколько замков. Единственным источником света в этом «царстве тьмы» служил камин, чей едва тлевший огонь освещал лишь расположенную полукругом мягкую мебель. В одном из старомодных, но оттого не менее дорогих кресел, крепко сжимая в руке бокал с коньяком, сидел хозяин этого отнюдь не скромного жилища — мистер Двэйн. Его испещрённое морщинами лицо казалось слишком бледным, а когда-то выразительные, живые глаза покраснели и утратили прежний блеск. То и дело отяжелевшие веки смыкались, а голова клонилась вниз, но каждый раз, когда это происходило, мистер Двэйн вздрагивал и спешил вновь привести себя в чувства. Хуже смертельной усталости были ночные кошмары, которые уже несколько дней терзали измученное сознание, стоило мужчине хоть на мгновение задремать. Ещё совсем недавно мистер Двэйн был известен как самый успешный предприниматель, славившийся своей железной хваткой и профессиональным чутьём. Он всегда считал, что цель оправдывает средства, и благодаря такому принципу добился в своём бизнесе немалых высот. Однако теперь в осунувшемся, измождённом мужчине невозможно было узнать когда-то уверенного в себе, энергичного человека. Уже больше часа он смотрел затуманенным взглядом полуприкрытых глаз на огонь и время от времени что-то бормотал. Организм требовал отдыха, отчего мысли путались, а тело с трудом подчинялось. Поднеся наполненный бокал к пересохшим губам, мистер Двэйн сделал небольшой глоток, но тут же недовольно сдвинул брови. Всегда приятный древесный вкус напитка показался ему до отвращения солёным. Когда же он обратил взор на причину своего недовольства, то в ужасе, отбросив бокал в сторону, вскочил с кресла. На мгновение его взгляд прояснился, и расширенными зрачками он уставился вниз. На паркетном полу, медленно подбираясь к хозяину дома, расползалась тягучая алая жидкость. Сдерживая накативший приступ тошноты, мистер Двэйн на негнущихся ногах попятился, но, оступившись, упал прямо на ступеньки лестницы. К шуму в ушах и головокружению прибавилась ноющая боль в пояснице. Убеждая себя в том, что это лишь галлюцинации, вызванные недостатком сна, мистер Двэйн зажмурился и начал массировать дрожащими пальцами седые виски, хриплым голосом повторяя: — Это неправда… Этого нет… Это неправда… Этого нет… Когда же он наконец решился открыть глаза, рубиновое пятно исчезло, однако во рту по-прежнему ощущался металлический привкус. С трудом поднявшись на ноги, мистер Двэйн, покачиваясь и стараясь не смотреть на разбитый бокал, заковылял в сторону кухни. Противный скрип ссохшегося паркета резал слух, усиливая головную боль, а необходимость опираться на стены, чтобы снова не упасть, заставляла в полной мере осознать свою беспомощность. Теперь идея отпустить всех слуг не казалась мистеру Двэйну такой правильной, как пару дней назад. Но терпеть обращённые на себя жалостливые взгляды он больше не мог. Никогда не питая жалости к окружающим, он не желал её и для себя. Подобные чувства мужчина считал унизительным уделом слабых, и пусть он лучше сойдёт с ума в одиночестве, но не позволит себе такую блажь. Отданное на попечение прислуги кухонное помещение, редко удостаивавшееся внимания хозяина, было окутано темнотой, а попытка зажечь свет из-за повредившей линии электропередач снежной бури не увенчалась успехом. Стоило мистеру Двэйну зайти туда, как от холода по телу пробежали мурашки, а и без того дрожавшие руки стало слегка покалывать. Резкая смена температуры казалась странной, но на выяснение её причины не осталось ни сил, ни желания. Неуютно поёжившись, мистер Двэйн приблизился к небольшому столу с различной кухонной утварью и, приподняв керамический кувшин, плеснул его содержимое в глубокое овальное блюдце. Убедившись, что в ёмкости была именно вода, он зачерпнул её обеими ладонями и быстро поднёс к лицу. Ледяная жидкость немного прояснила спутанное сознание и успокоила учащённое сердцебиение. Сделав глубокий вдох, мистер Двэйн прикрыл уставшие глаза и попытался выбросить из головы воспоминание о недавнем происшествии. Но стоило ему расслабиться, как царившая до недавнего времени тишина была нарушена посторонними звуками. Нервно дёрнувшись, хозяин дома обернулся и устремил настороженный взгляд в темноту. Кап. Кап. Кап. Внимательно осматривая очертания каждого предмета, мистер Двэйн чувствовал, как сердце в груди снова забилось быстрее, разгоняя по венам очередную порцию страха, а ладони до побелевших костяшек пальцев невольно сжались в кулаки. Кап. Кап. Кап. В мыслях уже вырисовывался так не вовремя всплывший в памяти образ одного из палачей, которые каждую ночь во снах устраивали для мистера Двэйна изощрённые пытки. Он отчётливо представлял, как зловещая фигура мучителя, выжидая момента, притаилась где-то поблизости. Как чужая кровь с насквозь пропитанного ею балахона медленно капает на пол, создавая эти раздражавшие звуки. Ему даже стало казаться, что он слышит чьё-то тяжёлое дыхание. Кап. Кап. Кап. Будучи не в силах больше выносить мучительную неизвестность, мистер Двэйн схватил со стола кухонный нож и со всех ног бросился к выходу, но, так и не добравшись до него, на чём-то поскользнулся и упал. Выпущенный во время падения нож, перевернувшись в воздухе, вонзился своим остриём прямо возле лица мужчины. На некоторое время в доме вновь повисла тишина. Находясь словно в оцепенении, мистер Двэйн бездвижно лежал на полу с закрытыми глазами. В голове мелькнула мысль о том, что, возможно, он уже мёртв, но ощущение чего-то холодного и мокрого под спиной развеяло это предположение. Ещё одним доказательством стал возобновившийся совсем рядом знакомый звук. Кап. Кап. Кап. Собравшись с духом, мистер Двэйн напряжённо повернул голову и, приготовившись к самому худшему, открыл глаза. Высокое окно было приоткрыто и занесено снегом. С подоконника на пол медленно капала талая вода. Всё ещё не веря в такую удачу, мистер Двэйн облегчённо перевёл дыхание. Морально измученный и истощённый, он хотел лишь одного: как можно скорее покинуть этот питавший его безумие проклятый дом. Наспех отыскав в одном из ящиков кухонного стола свечу, мистер Двэйн безуспешно пытался найти спички. Зашкаливавший в крови адреналин на время избавил его от болезненной сонливости, вместо которой, однако, появилась нервозность. Перебирая и сбрасывая на пол всё подряд, он чертыхнулся и распахнул створки последнего шкафа. Из-за резкого движения с верхней полки упало несколько предметов, в том числе и злосчастный коробок спичек. Быстро чиркнув по нужной стороне картона, мистер Двэйн зажёг фитиль и намеревался наконец уйти прочь, как вдруг какой-то блеск в глубине всё ещё раскрытого шкафа привлёк его внимание. Неосознанно протянув руку внутрь, мистер Двэйн ухватился за нечто небольшое и круглое. С первого взгляда он узнал находку. Серебряные карманные часы со стеклянными, совершенно прозрачными стенками, механизм которых удивительным образом был скрыт, являлись поистине шедевром часового искусства. Когда-то мистер Двэйн выложил немалую сумму, чтобы приобрести их, и, хотя он сам не увлекался подобным, человек, получивший эту вещицу в подарок, был безумно счастлив. Нахмурившись и тряхнув головой, чтобы избавиться от сентиментальных воспоминаний, мистер Двэйн небрежно кинул часы на стол. Каким образом они оказались в его доме, а тем более в кухонном шкафу, он не знал, но витиеватая гравировка не оставляла сомнений в том, что это те самые часы. Покидая кухню, мистер Двэйн старался ни на что не обращать внимания, дабы не провоцировать воспалённое воображение на возникновение новых галлюцинаций. Однако, исходивший от свечи свет, первоначально предназначавшийся для того, чтобы избавить от пугавшей темноты, только ухудшил ситуацию. Дрожавшее на фитиле пламя, словно издеваясь, повсюду создавало мрачные тени, из-за которых чужое присутствие становилось ещё более осязаемым, а мистер Двэйн с каждым украдкой брошенным в сторону взглядом всё сильнее сжимал в руке мягкий воск свечи. В надежде избавиться от прогрессировавшей паранойи за пределами дома он свернул за угол и, мысленно проклиная своего архитектора за такой длинный коридор, ускорил шаг. Только вернувшись в холл, где до спасительной входной двери оставалось несколько метров, мистер Двэйн немного расслабился. Он позволил себе поверить, что все ужасы этого дня наконец закончились, однако с этим он поторопился. — Куда-то спешите, дядюшка Вик? — за спиной раздался мелодичный женский голос. Мистер Двэйн вздрогнул и резко повернулся в сторону камина. На недавно покинутом им кресле сидела высокая девушка, при виде которой напряжённое выражение лица мужчины сменилось удивлённым. Незваная гостья обладала бледной, почти прозрачной кожей, выразительным лицом с высокими скулами и узким подбородком, а также горделивой осанкой, что говорило о благородном происхождении и, несомненно, привлекало внимание. Её простое, но элегантное чёрное платье с длинными рукавами и узкой юбкой в пол дополняли атласный шейный бант и ажурные перчатки на изящно сложенных на коленях руках. Голову с тёмными, собранными в низкий аккуратный пучок кудрями украшала слегка сдвинутая набок чёрная шляпка-вуалетка, из-под сетчатой вуали которой на хозяина дома смотрели пронзительные тёмно-карие глаза. Завершала же образ девушки ярко-алая помада. — Бекки… Какой неожиданный сюрприз. Я тебя сразу не заметил, — наконец справившись с лёгким замешательством, ответил мистер Двэйн, криво улыбнувшись. — Кажется, мы не виделись с позапрошлого Рождества. Когда ты вернулась в Англию? Он сделал несколько неуверенных шагов вперёд и, немного помедлив, сел в кресло напротив девушки. — Вы плохо выглядите, дядя, — проигнорировав последний вопрос, Бекки пробежалась оценивавшим взглядом по осунувшейся фигуре мистера Двэйна. — Вам нездоровится? Несмотря на слова, выражавшие заботу, голос девушки звучал ровно, а лицо не выражало никаких эмоций. — Тебе не стоит об этом беспокоиться, дорогая. Просто в последнее время накопилось много работы, — по привычке мистер Двэйн потянулся за стоявшей на кофейном столике бутылью коньяка, но на полпути передумал и отдёрнул руку. — В связи с трагическим событием, произошедшим с твоей семьёй, меня больше волнует твоё состояние. Как ты справляешься? Вопреки его ожиданиям от Бекки по-прежнему не последовало никакой реакции. Только тёмные глаза продолжали пристально наблюдать за мистером Двэйном, заставляя едва отступившее напряжение постепенно возвращаться. — Справляюсь. Безусловно, мои родители были замечательными людьми, на их счету найдётся немало добрых дел, и, я уверена, если бы у братьев был шанс повзрослеть, они стали бы такими же, — размеренно начала говорить Бекки. — Но, в конце концов, все мы рано или поздно умрём. Пусть их уже не вернуть, теперь они будут в лучшем мире. — Она на мгновение задумалась и тихо, почти беззвучно добавила: — Чего не скажешь о нас. Такого ответа мистер Двэйн точно не ожидал и даже засомневался, не ослышался ли он. Для юной девушки, похоронившей всю свою семью менее недели назад, Бекки была неестественно спокойной. — Я рад, что ты так философски отнеслась к утрате своих близких, но неужели тебе их совсем не жаль? — Жалеть нужно не мёртвых, а живых. Особенно тех, кто погряз в своей алчности и жестокости. Возможно, сейчас они безнаказанно наслаждаются жизнью, но однажды им придётся ответить за свои грехи. И, поверьте, наверху таких людей не ждут. Для них приготовлено нечто совсем иное. Ухмыльнувшись, Бекки бросила на огонь в камине многозначительный взгляд, проследив за которым, мистер Двэйн нервно сглотнул. — Не думал, что ты настолько религиозна. — Столкнувшись со смертью, даже закоренелый атеист вспомнит слова молитвы. Не так ли? Рассеянно кивнув, мистер Двэйн задумался. Высказывания Бекки казались ему очень странными, а в сопровождении совершенно не соответствовавшей их смыслу полуулыбки на её лице и вовсе вызывали мурашки по телу. Но, не желая заострять на этом своё внимание, он всё списал на тот факт, что Бекки всегда была довольно странной девушкой. — В любом случае прими мои соболезнования, дорогая. Если тебе будет нужна какая-то помощь, смело обращайся ко мне, — наконец нарушил своё затянувшееся молчание мистер Двэйн. — Ты же знаешь — твой отец был для меня не только партнёром по бизнесу, но и лучшим другом. Многое мы с ним преодолели вместе. Сколько себя помню, всегда поражался его честности и непомерному чувству справедливости. А его стремление замечать в людях только хорошее и вовсе казалось мне удивительным и невероятным, особенно в нашем суровом мире бизнеса. На мгновение снова замолчав, мистер Двэйн откинулся на спинку кресла и устремил отрешённый взгляд куда-то в сторону. — Что же касается твоей матушки, за всю жизнь я не встречал таких красивых женщин, как она. Её колдовские зелёные глаза зачаровывали всех мужчин без исключения. Ей стоило лишь сказать, и любой из них готов был отдать и сделать для неё что угодно. Но Кэтрин, оставаясь верной женой своего мужа, ко всем относилась с вежливой холодностью. Как жаль, что ей так рано пришлось уйти из жизни… — Поджав потрескавшиеся губы, мистер Двэйн посмотрел на Бекки и спешно добавил: — Так же, как твоему отцу и братьям. Бедные мальчики, им ведь не было ещё и десяти? — Сгореть заживо в собственном доме — страшная смерть, не важно, ребёнок ты или взрослый, — в ранее спокойном голосе Бекки послышались резкие ноты. — Хотя моим братьям повезло больше. Они погибли во сне ещё до того, как до них добрался огонь: задохнулись от дыма. А вот родители в полной мере успели осознать весь ужас происходившего. Знаете, как это было? Сбитый с толку таким вопросом, мистер Двэйн отрицательно качнул головой. — Тогда я вам расскажу. Той ночью родители слишком поздно почувствовали запах гари. Когда они выбежали в коридор и в панике бросились к детской комнате, весь первый этаж полыхал огнём. Уже тогда они были обречены, но ещё верили, что всё обойдётся. Не желая воспринимать ужасную действительность, мама не прекращала трясти Пита и Дэни в попытке их разбудить. Обезумевшая от горя, она кричала, плакала и, не обращая внимания на тщетные попытки отца увести её, продолжала прижимать к себе мальчишек. Она не сдвинулась с места, и когда пламя проникло в комнату. На короткий миг маска надменности и безразличия спала с лица Бекки, сменившись болью и горечью утраты. Мистер Двэйн даже подумал, что она заплачет, но в следующее мгновение, когда Бекки обратила на него свой взгляд, её ядовито-красные губы изогнулись в хищной улыбке, а в потемневших до черноты глазах вспыхнуло пламя. Вздрогнув, мистер Двэйн зажмурился и, тряхнув головой, вновь посмотрел на свою гостью — ничто не выдавало в ней недавнего преображения. — Знаете, каково это? Чувствовать запах своей же палёной плоти? Ощущать, как ваша кожа покрывается кровавыми ожогами и язвами? Как уши закладывает от собственных криков, а в голове заевшей пластинкой звучит лишь одно желание — умереть или хотя бы потерять сознание, только бы не мучиться от этой невыносимой боли? Мистеру Двэйну показалось, что в помещении резко стало душно, а с каждой произнесённой Бекки спокойным, будничным тоном фразой дышать было всё труднее. Заёрзав в кресле, он вытер тыльной стороной ладони выступившие на лбу капли пота и попытался немного оттянуть ворот рубашки. — Их обуглившиеся останки нашли в той же комнате. Они так и сгорели заживо, накрыв собой тела моих братьев, — тем временем также бесстрастно закончила Бекки. — Это… просто ужасно. Но тебе не стоит постоянно думать о случившемся, — безуспешно пытаясь избавиться от так красочно рисуемых воображением жутких сцен, попытался перевести тему мистер Двэйн. — Ты не должна жить прошлым. Лучше задумайся о своём будущем, найди цель в жизни и… Договорить он не успел, так как Бекки перебила его: — Можете не беспокоиться. Цель у меня уже есть, и я почти её достигла. — На этот раз её довольная улыбка определённо не являлась галлюцинацией и даже казалась ещё более зловещей. — Что ты имеешь в виду? — сомневаясь, хочет ли знать ответ, настороженно спросил мистер Двэйн. — Месть. Я отомщу убийце моей семьи. — Убийце? — Звучный голос мужчины охрип, вынуждая того прочистить горло. — Но разве возгорание не произошло в результате несчастного случая? — Нет. Дом загорелся снаружи. — Наслаждаясь смесью удивления и страха, отразившейся на лице мистера Двэйна, Бекки сделала недолгую паузу, после чего добавила: — И вам прекрасно это известно. — О чём ты, дорогая? Я впервые подобное слышу. — Хм, странно. Разве нанятые вами люди не сообщили, как именно поджигали наш дом? — Бекки в наигранном изумлении приподняла тонкие брови. — Как непрофессионально. Надеюсь, вы им не переплатили. Застыв в одной позе, мистер Двэйн молчал. С силой сжав ладони в кулаки и стиснув зубы так, что на скулах заиграли желваки, он внимательно смотрел на девушку. — Зачем ты пришла? — неожиданно грубо спросил мистер Двэйн. — Не вынуждайте меня повторяться, дядюшка, я совсем недавно говорила о своих намерениях. Видимо, в последнее время вам действительно нездоровится: уже и с памятью проблемы начались. Бекки плавно поднялась на ноги и грациозной походкой направилась к, словно под гипнозом, бездейственно наблюдавшему за ней мистеру Двэйну. Обойдя кресло, на котором он сидел, Бекки остановилась и, слегка наклонившись вперёд, прошептала: — Может, вы плохо спите? Кошмары не мучают? Или, может, видится то, чего нет? На осознание услышанного мистеру Двэйну потребовалось не больше пары секунд. Не обращая внимания на боль в затёкших от долгого сидения мышцах, он вскочил с места и с нескрываемым ужасом уставился на Бекки. — Ты! Это всё ты! Эти сны… и видения… Но как? Как ты это сделала? В порыве неконтролируемой злости мистер Двэйн хотел кинуться на Бекки, но опасный огонёк, сверкнувший в её тёмных глазах, заставил его остановиться. — Ну, скажем так, вы были правы, когда назвали глаза моей матушки колдовскими. Увы, их чудесный изумрудный цвет я не унаследовала, зато силу вобрала в полной мере. — Ты — ведьма, — обречённо произнёс мистер Двэйн. — Да. И, к сожалению для вас, мы живём не во времена инквизиции, поэтому гореть в огне сегодня буду не я. Первым желанием мистера Двэйна было броситься к входной двери. Однако, интуиция, за всю жизнь никогда не подводившая хозяина, подсказывала, что это бессмысленно, поэтому, сдерживая инстинкт самосохранения, он остался стоять на месте. — Даже не попытаетесь сбежать? — словно прочитав мысли мужчины, немного разочарованно спросила Бекки. — Жаль. В таком случае, думаю, пришло время познакомить вас с моими друзьями. Хотя постойте, вы ведь уже знакомы. Внезапно почти потухшее пламя в камине вспыхнуло с новой силой так, что стоявший рядом мистер Двэйн попятился. Огонь разгорался всё сильнее, и вскоре камина ему было уже мало. Но Бекки, казалось, это абсолютно не пугало, а даже наоборот — доставляло странное удовольствие. Медленно, пальчик за пальчиком, стянув с одной руки ажурную перчатку, она протянула ладонь прямо в огонь. Через мгновение продолжавший отступать мистер Двэйн шокированно наблюдал, как Бекки голой рукой держит небольшой огненный шар. — Всё-таки решили попытаться уйти? Повернувшись лицом к мистеру Двэйну, который уже находился в центре холла, Бекки опустила руку, и пламя перекинулось на паркет. Разделившись надвое, оно стало быстро окружать мистера Двэйна, пока тот не оказался запертым в огненной ловушке. — Что ты собираешься сделать? Сжечь меня в собственном доме? — Была у меня такая мысль: убийца погибает в пламени, сгубившем жизни его жертв. Довольно поэтично, не находите? Но это слишком просто. И к тому же… — Резко прервавшись, Бекки обвела взглядом комнату. — А вот и мои друзья. Ничего не понимая, мистер Двэйн оглядывался по сторонам, но никого не видел. Огненный круг разгорался всё сильнее, отчего в комнате становилось слишком жарко. Пот градом стекал по лицу мистера Двэйна, мешая ему собраться с мыслями. Он пытался сохранить самообладание и не поддаться панике, но нервы его были на пределе. Напряжение нарастало, а неизвестность только усиливала его. И тут появились они. Сначала полуразмытые и бесформенные тени хаотично заметались по стенам и потолку. Казалось, эти тёмные сгустки что-то искали — и вскоре нашли. Застыв на мгновение, они, словно змеи, стали сползаться к огню. Мистер Двэйн не мог сдвинуться с места. Бекки была права. Он знал их, видел в своих кошмарах и надеялся никогда не встретить наяву. Он не хотел признавать, что ранее незнакомое ему чувство страха всё сильнее заволакивало его разум и парализовало тело, но именно это и происходило. Ещё недавно, несмотря на события последних нескольких дней, мистер Двэйн был уверен, что со всем справится. Ведь разве можно бояться того, чего нет? Так поступают только слабые, трусливые люди. Но теперь, когда страшный вымысел стал реальностью, все прежние убеждения сошли на нет. Остановившись у границы круга, тени стали расти. Их было семь. Сначала всё такие же нечёткие и бесформенные, постепенно они приобретали очертания и в конце концов стали похожими на фигуры людей, облачённых в плащи с капюшонами. В процессе их преображения всё, о чём мог думать мистер Двэйн, — неизбежность своей смерти. Но, вопреки страшным ожиданиям, его мгновенного убийства не последовало. Тени бездействовали. В поисках ответа мистер Двэйн посмотрел на Бекки: прямая осанка, слегка приподнятый подбородок и холодный, властный взгляд. Они не бездействовали, а ждали приказа. Казалось, Бекки тоже чего-то ждала. — Чего же ты медлишь? — не желая показывать свою слабость, обратился к девушке мистер Двэйн. — Мне некуда спешить. Да и благодаря вашим усилиям не к кому. — Она недовольно нахмурилась. — Но если вы настаиваете. Вдруг мистер Двэйн почувствовал сильное удушье, словно из комнаты разом выкачали весь воздух, и в груди образовалась тяжесть. Судорожно открывая рот в попытке сделать вдох, он обеими руками стал оттягивать ворот тесной рубашки. С каждой секундой дышать становилось всё тяжелее, а левую часть грудной клетки что-то сдавливало, доставляя уже ощутимую боль. От нехватки воздуха кружилась голова, сознание путалось, а тело не подчинялось. Ноги мистера Двэйна подкосились, и он упал на колени. Балансируя на грани сознания и беспамятства, он скосил взгляд в сторону и в ужасе, не в силах закричать, едва слышно захрипел. Рядом с его тенью, прямо за спиной, стоял один из так называемых друзей Бекки, и его длинная рука пронзала тело мужчины в области груди. Из последних сил мистер Двэйн повернул голову назад, но там никого не было. Тень же, не прекращая свою пытку, всё сильнее сжимала сердце своей жертвы. Упёршись руками в пол, мистер Двэйн, продолжая задыхаться, кашлял кровью. Боль в груди стала невыносимой, а лёгкие горели. Сознание стремительно покидало его, но, когда глаза мужчины уже закатились, всё резко прекратилось. Как только поток воздуха поступил в измождённые лёгкие, руки мистера Двэйна подогнулись, и он всем телом опустился на пол. Вместе с осознанием произошедшего, постепенно просачивавшимся в ещё затуманенный мозг, к мистеру Двэйну возвращалось и на время притупившееся болью чувство страха. Немного оправившись, он попытался подняться. Руки и ноги его не слушались, поэтому удачной оказалась лишь третья попытка. Покачиваясь из стороны в сторону и не имея возможности на что-то опереться, он с трудом держал равновесие, чтобы снова не упасть. Наконец приняв более устойчивое положение, мистер Двэйн посмотрел на Бекки. Вопреки его ожиданиям, девушка была чем-то недовольна, о чём свидетельствовали прищуренный взгляд и поджатые губы. — Не желаете покаяться перед смертью? — всматриваясь в измождённое лицо мужчины, спросила Бекки, но ответа не последовало. Мистер Двэйн молчал. Даже находясь на пороге смерти, он не мог признать поражение. Гордость не позволяла ему, унижаясь, просить пощады. — Ну что же, тогда продолжим. И всё повторилось снова. А затем ещё и ещё. Раз за разом дыханье мистера Двэйна прерывалось, сердце пронзала боль, а тело слабело. И каждый раз за мгновение до желанного забвения всё прекращалось, чтобы вскоре повториться вновь. В очередной раз сплюнув кровь в образовавшуюся на полу кровавую лужу, мистер Двэйн, уже неспособный подняться, остался сидеть на коленях. — Какие бы пытки ты мне ни приготовила, рано или поздно я умру, и всё закончится, — слабым голосом прошептал он. Услышанное заставило Бекки, порядком заскучавшую от однообразного зрелища, заметно оживиться. Её глаза, безразлично следившие за происходившим, загорелись с новой силой, а губы изогнулись в коварной ухмылке. — Дорогой дядюшка, смею вас разочаровать: смерть — это только начало, а мои пытки — лишь лёгкая прелюдия, — она сложила руки на груди и ближе подошла к разделявшему их пламени. — Как я уже говорила, наверху вас не ждут, зато внизу уже приготовили «тёплое» местечко. А знаете, что происходит там с теми, на чьих руках чужая кровь? Они раз за разом переживают смерти своих жертв, и, так как человеческая душа бессмертна, гореть вам в адском пламени вечно. Слова Бекки отчаянием отразились в глазах мистера Двэйна. То, что помогало ему так долго держаться, терпеть боль и преодолевать весь ужас происходившего, рухнуло в один миг. Надежда когда-нибудь, пусть после смерти, но обрести покой сломалась, а вместе с ней сломался и сам мистер Двэйн. Именно этого и ждала Бекки. Ей было мало его физических мучений, она хотела видеть, как несгибаемый, жестокий и безжалостный мистер Двэйн признает своё поражение. И теперь вид стоявшего перед ней на коленях, измождённого, сломленного и обречённого на вечные страдания ненавистного человека доставлял ей ни с чем не сравнимое, садистское удовольствие. Напоследок окинув сгорбившееся, обмякшее тело мистера Двэйна презрительным взглядом, Бекки щёлкнула длинными пальцами и, развернувшись, направилась в сторону камина. Тени, безмолвными стражами замершие у огненной границы, зашевелились и снова начали меняться, преобразовываясь в тягучую, густую субстанцию, из которой затем стали возникать чёрные фигуры. Вскоре это были уже не бестелесные создания, а вполне реальные, человекоподобные существа в длинных балахонах, скрывавших тела. Медленно со всех сторон они стали приближаться к мистеру Двэйну, который, не отрывая пустых остекленевших глаз от пола, казалось, их даже не замечал. Бекки тем временем, закинув ногу на ногу, сжимая в левой руке переливавшийся янтарным бокал с коньяком, удобно устроилась в кресле. Потянувшись к камину, она бросила какой-то небольшой предмет в огонь, после чего пригубила напиток и, проведя кончиком языка по алым губам, удовлетворённо прикрыла веки. Когда со стороны пылавшего огненного круга послышались первые истошные вопли мистера Двэйна, Бекки широко улыбнулась и на манер детской считалки негромко запела:

— Seven devils all around you, Seven devils in your house. They've been here since this morning, You'll be dead before the day is done…*

***

Напольные часы на втором этаже пробили полночь. В особняке мистера Двэйна вновь воцарилась тишина. Казалось, всё осталось неизменным: та же широкая, устланная ковром лестница, та же давно не сверкавшая огнями люстра и всё тот же пыльный рояль. Однако, кое-что всё-таки изменилось. Старомодное, антикварное кресло возле камина пустовало. Наполовину полной оказалась ещё совсем недавно стремительно опорожняемая бутыль дорогого коньяка. А один из любимых коллекционных бокалов хозяина дома и вовсе был разбит о паркет. Нарушая мрачную тишину, в камине затрещал догоравший огонь. Его постепенно затухавшее, оранжевое пламя отражалось в серебряном корпусе карманных часов. Когда-то уникальная, удивительная вещица, сверкавшая на солнце, теперь, покрытая золой, лежала на тлевших углях. На крышке, ещё не испорченной копотью, виднелась тонкая надпись: «Доброму другу Джону от Виктора. Наша дружба вечна. Куда ты, туда и я: в бой, в огонь, на смерть».

***

ЛОНДОН ДЕЙЛИ НЬЮС Суббота, Январь 14, 1933

Все точки над i расставлены. Дело о поджоге особняка и умышленном убийстве семейства Харт раскрыто.

      Утро субботы в Лондоне началось с весьма странных событий. Двое мужчин, Тим Грант (34) и Стив Джексон (42), явились в полицейский участок с чистосердечным признанием в совершении поджога дома мистера Джона Харта. При этом оба злоумышленника находились в весьма возбуждённом, нервозном состоянии, причину которого установить так и не удалось. Тем не менее из данных ими показаний следует, что заказчиком этого преступления, унёсшего жизни супругов Харт и их двух сыновей, являлся не кто иной, как партнёр по бизнесу погибшего хозяина дома Виктор Двэйн.       Напомним, что до сегодняшнего дня компания Двэйн & Харт являлась одной из самых успешных судостроительных компаний во всей Англии. Однако, согласно высказываниям очевидцев, в последнее время между её владельцами всё чаще возникали разногласия по вопросам ведения бизнеса, заканчивавшиеся весьма ожесточёнными спорами. Поэтому, несмотря на то, что расследование ещё ведётся, властями был выдан ордер на арест мистера Виктора Двэйна, который, однако, осуществить так и не удалось.       Офицеры полиции, прибывшие к дому подозреваемого, обнаружили его мёртвым. Тело нашли лежавшим на полу в центре холла. Глаза мужчины были широко открыты, а на лице застыла гримаса ужаса. По предварительному заключению врачей, у мистера Двэйна случился сердечный приступ, и, так как он никогда раньше не имел серьёзных проблем со здоровьем, остаётся лишь гадать, что стало причиной его возникновения: случайность или муки совести за совершённое преступление.       Но, к сожалению, на этом плохие новости не заканчиваются. Прошлой ночью в госпитале Святого Варфоломея скончалась единственная выжившая жертва пожара в доме Хартов, чья личность из-за многочисленных ожогов до вчерашнего дня была неизвестна. Предполагалось, что пострадавшая являлась служанкой трагически погибшего семейства, однако ей оказалась старшая дочь мистера и миссис Харт Ребекка. Ранее считалось, что мисс Харт на момент происшествия находилась у своей тётушки за границей, но, как теперь стало известно, она вернулась раньше запланированного срока, тем самым совершив роковую ошибку, стоившую ей жизни.