Искусство потерь

      The art of losing isn’t hard to master;       so many things seem filled with the intent       to be lost that their loss is no disaster. Теряй всегда. Из памяти стереть Спеши пропавшее. Грустить о нем не надо. Умением терять нетрудно овладеть.       Он умел терять … Легко, непринужденно, с апломбом и без сожаления. Выразительным движением брови отметать чьи-либо жалкие поползновения доказать ему, что он может об этом пожалеть. Когда-нибудь. Может быть. Если сильно попросите.       Только вот хрена с два! Искусство терять не пропьешь, не выжжешь в наркотическом угаре клубных ночей, в бесконечном драйве безотчетного прожигания жизни. Оно отточено годами одиночества, озвучено битом умца-умца в ненасытном чреве Вавилона, отполировано часами бездумного секса, такого, что вырубает все переключатели и спускает с тормозов. Этот талант декорирован сотнями коронных самоуверенных улыбок и дорогих костюмов – таких чудных средств маскировки и мимикрии, с лейблами лучших дизайнерских домов и знаком качества главного дизайнера собственной жизни, бесподобного и великолепного мистера Кинни. Все поэтапно и четко, как при запуске Шаттла: отключить совесть, запустить наглость, настроить брутальность, разогреть сексуальность, проверить запас язвительности и стервозности. Ни сожалений, ни оправданий, ни объяснений! Он взмывает в небо, ему легко, его ничто не держит. 30 лет – полет нормальный!       Он практиковался в искусстве потерь с изощренной настойчивостью. С каким-то извращенным удовольствием доказывал мастерство всем и каждому. Оттолкнуть единственного друга для него стало делом одной профессионально спланированной вечеринки. Профессионал же он, мать твою, рекламщик! А чтобы было еще приятнее, по-мазохистски приправил гениально срежиссированную драму приличной порцией сентенций от желающих добра, которые, впрочем, совсем не отличаются от ударов под дых от желающих зла. Если уж трахать мозги, то трахать с размахом! Людей так легко просчитать: в одном они точно никогда не подведут. Они могут не прийти на твои похороны, но что касается того, чтоб отпинать проигравшего, тут они надежны и пунктуальны. А ведь терять что-то большое и светлое неизменно легче в потоке словесных помоев, которые всегда с удовольствием выльют на голову любимые и близкие. Пусть помои, зато потом в тишине лофта на них ровнее ляжет пепел, но это уже не для любопытных глаз, это – для личного забвения. Оттолкнуть, отринуть, отказаться, оставить, отвернуться, отступиться, отпустить, забыть… Это легко, всё дело в практике.       А как же мастерски он терял себя! Высший пилотаж! Золотая медаль! Диплом с отличием! Приз в студию и овации толпы! В тёмных лабиринтах Вавилона, где все говорят на одном универсальном языке тела и похоти, мистер Кинни вдохновенно терял человеческое подобие и остатки, ха-ха, добродетели. Какие там еще позы остались без внимания на страницах Камасутры и дисках с порно, кого мы еще в этих самых позах не имели, какие еще извращения нам неведомы и неподвластны, какие еще эпитеты к нам не применяли? Выстроились в ряд, рассчитались на первый-второй - Брайан Кинни идет терять и теряться.

Что ж, терять надо уметь. Красиво отвернуться, эротично улыбнуться, показать десяткам ожидающих глаз, что совсем не больно. Закрутить в чувственном танце очередное податливое тело. И пальцами не забыть прищелкнуть для пущего эффекта! Легко! Отказаться от отцовских прав, чтобы удержать место, того, кто контролирует всех вокруг, продемонстировать иностранному выскочке, кто тут самый главный топ. Широким жестом, размашистой подписью показать сморщенному комочку, что на его старика рассчитывать не стоит. Эргономично и удобно в использовании! Потерять отца, боль и горечь воспоминаний о нем, разочарование от невысказанного и отчаяние от сказанного. Посильнее толкнуть тёмный шар для боулинга, чтоб покатилась по дороге, к чертям собачим обида мальчишки на того, кто должен был быть константой, а не справился даже с элементарной ролью переменной. Вы обратились прямо по адресу! Наша фирма вас не подведет!       Некоторые вещи хотят, чтобы их потеряли. Ключи выскальзывают из застегнутых карманов, обручальные кольца соскальзывают с пальцев, распятия перетирают цепочки, друзья забывают, родные предают. Нужно лишь успеть выгнуть бровь и растянуть губы в саркастическую ухмылку за секунду до того, как все замрут в ожидании твоей реакции на катастрофу. А Брайану Кинни наплевать: он с удовольствием и без колебаний забьет последний гвоздь в крышку гроба, подпишет разрешение на эвтаназию (Тэд, сука, легко его в этом просчитал), раскроет дверь уходящему навсегда. Ему плевать, – искусство терять освоено блестяще. В него верят восторженные поклонники, они так ему доверяют, как же их подвести!       Он и его потеряет легко. Блондинистого мальчишку, который пришел к нему одновременно с рождением сына. Мальчишку, который поклонялся, восхищался, копировал, соперничал, неуклюже крался на кровать, чтоб засопеть под мышкой, откровенно выставлялся напоказ и неловко прятал слезы, выводил из себя, защищал, нуждался, соблазнял, нарывался, приручал, протягивал навстречу руки, принимал, ухаживал, светил, освещал, высвечивал и вытаскивал на свет, но ни на одну секунду не прекращал любить. Так мастерски выискивал в банальных мелочах глупых оговорок – признания, в интимных ласках – привязанность, в поступках – любовь. Он не окликнет, не попытается удержать, он никогда и не утверждал своего права на владение. Некоторые вещи так хотят, чтобы их потеряли!       Браво, мистер Кинни! Так держать! Только вот в глаза сейчас никому смотреть не стоит, даром, что в маске…