И как маяк в ночи горит одно твоё окно.

Он бежал наперегонки с ночью. Пробирался по затихшим после долгого дня улицам, крался извилистыми переулками, огибая кучи мусора, оставленные парижанами у мусорных баков и задних дверей, и перепрыгивал свежие лужи – следы прошедшего вечером весеннего дождя. Он несся по крышам, наплевав на инстинкт самосохранения - с одной на другую, - цепляясь за пожарные лестницы, и тенью скользил мимо темных окон. Ночь – его время. Черная, как туго обтягивающий гибкое тело , сверкающая, как закрытые маской зеленые глаза. Ночь окутывала его, пряча от посторонних глаз, лишь порой, на изгибе перекрестка, сверкая в его светлых волосах отблеском редких уличных фонарей. Так ярко, что невозможно не заметить, так быстро, что не успеваешь ухватить взглядом. Он бежал, задыхаясь и не оглядываясь, чуть вжимая голову в плечи, будто кто-то гонится за ним и промедление в этой погоне смерти подобно. Едва касаясь когтями перчаток незнакомых стен и морщась, от того, что поднял уличную грязь, осевшую за день – противно. Париж спал. Он был погружен в молчание, утомлен прошедшим днем, завершенной битвой, тысячей звуков, гулом машин, перезвоном голосов и ярким светом витрин. Париж отдыхал, лишь иногда вздыхая во сне шумом колес проезжающей машины или шагами загулявшей парочки – беспечные, нашли время гулять. Черный силуэт тенью отразился в луже, вальяжно разлегшейся на тротуаре, испугав ночных прохожих, и спрятался за углом, уверенно следуя своей цели. Где-то там, среди тысячи спящих улиц, под самой крышей крайнего дома, его ждали открытые ставни единственного светлого окна – его личный маяк в эту черную ночь. Острые когти царапнули старое дерево ставни, заставляя потрескавшуюся от времени краску осыпаться легкими струпьями, и он соскользнул с подоконника внутрь светлой комнаты, обставленной скромно, пропахшей специями, кофе и сладким запахом страниц старинных книг. Ветер, его спутник в этой ночной гонке, что ворвался вслед за ним, запутался в легкой ткани занавесок и весело зашелестел исписанными легким, витиеватым почерком страницами тетради, небрежно брошенной на стол таким, иногда, рассеянным хозяином квартиры. Взгляд ночного гостя на минуту задержался на подрагивающей от ветра странице, и губы его тронула невесомая улыбка, когда он обнаружил в правом нижнем углу, под высказыванием кого-то явно очень умного, заботливо нарисованную вихрастую рожицу с острыми черными ушами и в маске – хозяин явно скучал на лекции. Всегда рисует, когда скучает. Он закрыл тетрадь, отодвинул ее от края и мягкой, пружинящей погодкой прошел вглубь комнаты, где, устроившись в кресле с ногами и уронив голову на грудь, сладко дремал ее хозяин. У подножия кресла валялась недочитанная книга, потерявшая при падении закладку, и правый тапочек, явно соскользнувший с его ноги уже после того, как сон сморил утомленного ожиданием парня. На столике у кресла еще дымилась кружка с недопитым чаем. Он ждал. Он всегда ждет. Всегда открывает окно на ночь, раздвигает шторы, оставляет зажженным свет. Даже если его ночной гость не удосуживается нанести визит. Всегда. Ему бы уйти, оставить спящего этой ночью, позволить отдохнуть. Весна – время экзаменов и он наверняка опять зубрил до последнего, чем заслужил покой и отдых. Но соблазн коснуться теплой кожи и вдохнуть его сладкий, будоражащий чувства запах, был слишком велик. Не для того он сражался на износ сегодня, не для того убегал от преследующей его ночной темноты к этому теплому, уютному свету. Он опустился на колени перед спящим, облокотился локтем на кресло чуть ближе к бедру, чем мог бы позволить себе просто друг, и губы его растянула полная предвкушения, шаловливая улыбка. Затянутая в черное рука осторожно коснулась голой ступни, повела вверх, поддевая мягкую ткань домашних штанов, проскользнула внутрь, где кожа теплее, нагретая тканью, обхватила за щиколотку пальцами и легонько потянула вниз. Хозяин квартиры вздрогнул, вскинул голову и проснулся, растерянно смаргивая с ресниц одолевшую дрему. Он дернул ногой, захваченной в цепкий плен, и уперся в сильное плечо, инстинктивно пытаясь отпихнуть вторгшегося в личное пространство гостя. - Спать с открытым окном, - послышалось довольное, утробное мурлыканье. Он подался вперед и удобно устроил голову на коленях юноши, обхватив его за талию и поглаживая захваченную в плен щиколотку, - довольно опасно, ты в курсе? Мало ли какой грабитель залезет… - Нуар, - выдохнул не до конца проснувшийся пленник и уголки его губ дернулись вверх. – Мало, какой грабитель способен забраться на 5-ый этаж по стене. - А если это будет супер-грабитель? – возразил Нуар, лукаво кося взглядом. Он уткнулся носом в край мягкой футболки и сам приглушенно ответил на свой вопрос: - Тогда я супер-надеру его супер-задницу и супер тебя спасу. Тихий смешок заставил его уши дернуться, и по всему телу прошла сладкая дрожь, когда мягкие пальцы опустились на затылок и начали мягко поглаживать золотистые пряди. Он мог бы сидеть так вечность, точно. Таять под теплыми руками, чувствовать живое тепло, идущее от того, кого он сейчас обнимал, словно нет на свете ни акум, ни ЛедиБаг, ни отца, ничего. Только это тепло и уют. - Прости, Нэйт, - вздохнул Нуар и отстранился нехотя, ловя взгляд бирюзовых, сонных еще глаз, - я разбудил тебя. - Очень эгоистично с твоей стороны. – Согласно кивнул Натаниэль и потянулся, с хрустом, сладко, прикрывая глаза и выгибаясь всем телом, - Ты ужасен. Лишаю тебя сладкого на сегодня. И ногу мою отдай. - Так уж и лишаешь? – Прищурился Нуар, и послушно выпустил ногу. Откинулся назад, упираясь ладонями в пол, и исподлобья взглянул на Натаниэля снизу вверх. – Прямо вот совсем? - Хм, если ты закроешь окно и задернешь шторы, я готов подумать. – Натаниэль поспешно поджал ступню и сложил руки на груди, пристально наблюдая, как Нуар закатывает глаза, встает и, бурча себе что-то под нос, покорно идет выполнять указания. - Без ножа меня режешь, - страдальческим голосом заявил Нуар, развернулся и замер, выжидая дальнейших указаний. Натаниэль мог быть той еще занозой, а сегодня Нуару хотелось тепла. Стало быть, надо быть послушным. - И верчу, как хочу. – Злорадно согласился Нэйт, не без удовольствия разглядывая стройную фигуру в черном. – Знала бы Ледибаг!... Нуар фыркнул ему в ответ. Ледибаг не знает. Ни об этих ночных визитах, ни о том, как он послушен в теплых руках, ни о… - Ладно уж, - отвел рыжую прядь за ухо Натаниэль и склонил голову, не сдерживая улыбки, - прекращай этот маскарад, без маски ты мне нравишься больше. - Только без маски? – наигранно возмутился Нуар и, едва не пританцовывая, подошел обратно к креслу. Он плавно опустился на излюбленное место в ногах Натаниэля и снова устроил голову у того на коленях. - И без бубенчика. – Подумав, добавил Нэйт. – И особенно этих твоих когтей. Остальное можно было бы оставить. Хотя нет, хвост тоже явно лишний… - И чем тебе мой хвост не угодил? - вздохнул Нуар, приподнял когтем краешек футболки и прижался губами к тонкой полоске кожи над поясом штанов Натаниэля, обжигая дыханием: - Плагг, отменить трансформацию. - Господи, да как же я вас ненавижу! – обреченно прозвучал голос маленького черного существа, едва вырвавшегося из кольца на свободу, но Адриану было уже не до него. Пряный аромат Натаниэля проник в кровь, заструился по венам и затопил собой разум. Теплая кожа согрела губы. Адриан коснулся ее языком, провел чуть-чуть вдоль пояса и почувствовал, как это прикосновение отдалось во всём теле Нэйта и вернулось судорожным вздохом. - Плагг, сыр на кухне! – голос Натаниэля чуть охрип, а значит, Ша Нуар не зря бежал наперегонки с ночью, распугивая тени фонарей. Адриан не слушал ворчание удаляющегося на кухню Плагга. Пальцы Натаниэля сжали золотистые пряди на затылке и с силой оттянули назад, заставляя оторваться от манящей, чуть солоноватой на вкус кожи. Адриан покорно замер под наигранно спокойным, изучающим взглядом, ожидая следующих действий от своего рыжеволосого любовника. - Торопишься, - тихо уронил Нэйт и отпустил волосы, соскальзывая пальцами по виску, вниз, к линии подбородка. Он огладил скулу подушечками пальцев, задумчиво разглядывая тонкие и такие красивые черты лица, легонько коснулся губ Адриана и чуть нажал, оттягивая, и заставил приоткрыть рот. Адриан покорно отзывался на движение пальцев, приоткрыл губы и, хитро, по-кошачьи прищурив глаза, быстро мазнул кончиком языка по пальцам Натаниэля. Натаниэль ойкнул и, весело фыркнув, легонько щелкнул Адриана по кончику носа, заставляя того заморгать от неожиданности, а потом и вовсе – расчихаться, в мгновение ока разрушив тягучую, сладкую атмосферу предвкушения, что воцарилась в комнате, едва Плагг покинул ее, чтобы воссоединиться с сыром. Веселый смех Нэйта отскочил от стен и отдался в груди Адриана вибрирующим звуком. - Вот ты ж паразит, - Адриан зашарил по карманам в поисках платка, - вся романтика насмарку! - Ну, прости, прости, - утёр выступившие от смеха слезы Натаниэль, - не смог сдержаться. У тебя такое лицо было… одухотворенное. - Одухотворенное, значит? – Адриан почувствовал, как этот приступ неожиданного веселья со стороны Нэйта раззадоривает и его самого, заставляя податься вперед, перехватить запястья все так же сидящего в кресле Нейта и с силой потянуть на себя, так, чтобы упал всем весом. Так, чтобы поймать за талию, и нос к носу - пресекая все попытки хохочущего Нэйта отбиться. А потом перевернуть на спину и распластать на полу, устроиться между коленей, рыча зверем. Прижаться всем собой, удерживая. Чтобы дыхание у этой смеющейся рыжей занозы перехватило и волосы разметались, открывая лицо. – Тороплюсь, значит? - Воу-воу, сколько экспрессии! – Адриан мог поклясться, что в искрящихся смехом глазах Натаниэля пляшут черти. Вот сейчас. В эту минуту. Джигу-дрыгу. – Кот вспомнил, что он животное непокорное?... Адриан зарычал, утыкаясь в изгиб шеи распластанного под ним Нейта и с силой прикусил кожу, заставляя того ойкнуть, заткнуться и замереть. Он ухмыльнулся в укус, прошелся языком по наливающейся алым коже, и двинулся вверх, к уху. Прикусил мочку нежно, чувствуя, как напрягается под ним тело Нейта и потерся носом, вызывая новую волну дрожи в обоих. - Покорное, - хриплый, мурчащий голос обжег Натаниэля огнем, заставив зажмуриться, и прижаться к бедрам Адриана, - но только хозяину. - А-адриан… - дыхание Натаниэля сбилось, и он дернулся было, но Адриан тут же пресек эту попытку, вжавшись еще сильнее. - Шшшш, - Адриан повел носом по скуле Нэйта, отпустил запястье и его пальцы, скользнув вниз, по локтю, едва коснулись талии и затанцевали на бедре, лаская и оглаживая, - твой кот провинился и собирается просить за это прощения. Натаниэль судорожно ухватился за предплечье Адриана, жарко выдохнул, толкаясь навстречу его бедрам, скользнул рукой по спине, устроил пальцы на пышущей жаром шее Адриана, и прижался губами к губам, требуя свои извинения, раскрываясь для поцелуя и заставляя забыть, как надо дышать. Адриан зарычал, перехватил запястье Нейта поудобнее, сжал пальцами упругое бедро и скользнул языком в податливый и сладкий жар его рта. Он целовал жадно, исследуя каждый миллиметр, лаская, погружаясь глубже и тут же выскальзывая, чтобы дать отдышаться, прикусывая губы, потираясь о них и снова ныряя так глубоко, как только Нейт позволял, толкаясь навстречу его языку. Оторвавшись, чтобы вдохнуть, на излете сладкого стона Натаниэля, Адриан почувствовал, как зарывшиеся в волосы пальцы с силой удержали его, не давая снова прижаться к припухшим губам. Он недоуменно сморгнул, не понимая, что не так, и натолкнулся на потемневший взгляд бирюзовых глаз. - Неплохо. – Улыбка легла на губы Натаниэля тенью, заставляя Адриана чуть ли не заскулить. – Но мой сон стоит дороже. Адриан закусил губу, не сдержав разочарованного стона, и скользнул ниже, отпуская запястье и отираясь об Натаниэля всем телом, уткнулся лбом ему в плечо, по-кошачьи боднув и замер, давая понять, что кот покорен мягко поглаживающей его волосы руке. - Умница, - мягкий голос, казалось, обласкал все тело, подстегнул, заставил чуть податься навстречу, и снова замереть с опаской – не ошибся ли? Порой Натаниэль был переменчивым, как ветер, и Адриан начинал сомневаться, кто из них на самом деле кот. Но именно эта черта так притягивала его к Нэйту и заставляла терять голову от осознания, что этот скромный и тихий на людях молодой человек так открывается ему, превращаясь в сметающий все грани разумного пожар. Именно это заставило его открыться в ответ. Адриан глубоко вздохнул, пытаясь унять разрывающее тело возбуждение и улыбнулся, поднимая глаза на Натаниэля. - Все, что пожелаешь,– Промурлыкал он, осторожно заглядывая в глаза Нэйта. - Мир, пару звезд, немного насущных материальных благ и диплом магистра Новой Сорбонны по современному искусству? – Фыркнул Натаниэль, ласково пробегаясь пальцами по спине Адриана, - Хотя с последними двумя, думаю, я справлюсь сам. - Все, что только захочешь, любовь моя. – Повторил Адриан и вздрогнул, когда добравшиеся до его поясницы пальцы Нэйта неожиданно царапнули сильнее, чем то предполагают ласки любовника: щеки Натаниэля заливал густой алый румянец. - Нейт?... Натаниэль смотрел на него каким-то совершенно незнакомым взглядом - глубоким, пристальным, затягивающим в омут и где-то там, на дне этой бирюзовой бездны, сверкало что-то такое, что заставило Адриана расплыться в победной улыбке и, с силой качнув бедрами навстречу бедрам Нейта, приняться покрывать его ключицы легкими поцелуями. Натаниэль словно разом обмяк под ним, и, цепляясь за рубашку, выгнулся, подставляясь под поцелуи, сладко постанывая, потираясь об Адриана и ничуть не стесняясь демонстрировать собственное желание. Он лишь ойкнул и закусил губу, широко распахнув глаза, когда Адриан, чуть приподнявшись, чтобы дать им немного пространства, бесстыдно скользнул ладонью за пояс штанов и обхватил пальцами его член. Адриан не смог оторвать взгляд о того, как Натаниэль запрокидывает голову, как сверкают его затуманившиеся от возбуждения глаза, от того, рваное дыхание слетает в такт неспешным, властным движениям его руки. - Ссскотина, - сдавленно прошипел Натаниэль и несильно шлепнул Адриана по спине, когда тот, с ухмылкой, так шедшей Нуару, не переставая ласкать его, ощутимо укусил, оставив на ключице след, - ты что т-творишь? - Мррр-мечу свои ммммр-владения, - довольный бархатный голос Адриана, заставил Натаниэля зашипеть и толкнуться бедрами навстречу бесстыдно ласкающей член руке. И еще раз. И еще. И…– Так ты не сказал мне, - Адриан снова укусил его за ключицу и резко остановился, чуть сжимая и легонько поглаживая большим пальцем головку члена, растирая по ней капли выступившей смазки, - Чего ты хочешь, любовь моя?... Натаниэль всхлипнул и зажмурился, стинув зубы и резко выдохнув сквозь них. - Чертов кошак, - прошипел он и во взгляде, которым он наградил шкодливо улыбающегося Адриана, скользнула холодная ярость, - В постель. Живо. И выруби свет! За все то время, что они были вместе, Адриан четко усвоил одно: такие приказы не обсуждаются. Он гортанно зарычал и выпустил любовника из рук, попутно нашаривая выключатель лампы на столике и одним щелчком погружая комнату в ночную тьму. Он резко дернул Нэйта наверх, поднимая с пола, и, подхватив за талию, закружил по комнате, утягивая в новый жаркий поцелуй, чтобы затем решительно бросить на разложенную с утра постель. Иногда то, что во время учебных дедлайнов Нэйт не заморачивался с уборкой постели, было очень на руку. Мягко приземлившийся на спину Натаниэль, отшвырнул в сторону мешающееся одеяло, уселся на колени, притягивая к себе Адриана за ремень джинс, быстрым движением расстегнул пряжку и поддел ногтем пуговицу на ширинке. - Слишком. Много. Одежды. – Отчеканил он, отпрянув назад, первым стянул свою чуть растянутую домашнюю футболку и потянулся к поясу штанов. Лунный свет, пробивавшийся сквозь занавески, обласкал Натаниэля, освещая каждый изгиб его тела и завороженный этим зрелищем Адриан, резко подался навстречу и перехватывая его за руку. - Дай мне. – Осипшим голосом потребовал он и Нэйт замер, послушно остановившись и наблюдая, как Адриан быстро избавляется от одежды и опускается рядом с ним уже полностью обнаженным. Теплые руки легли на талию, и Нейт только тихонько ахнул, когда Адриан прижал его к себе, и требовательно прижался к губам, настойчиво толкаясь языком внутрь. Его руки заскользили по горячей коже, оглаживая лопатки, бока, зарываясь в спутавшиеся пряди огненно-рыжих волос, притягивая все сильнее, кожа к коже, бедра к бедрам, обдавая жаром и танцуя на границе мягкой ткани, все еще остававшейся на Натаниэле. - Ты меня с ума сводишь, ты в курсе? – хрипло зашептал Адриан, отрываясь от губ Нейта, зарываясь носом в его волосы и легонько поддевая кончиками пальцев мягкую ткань, - Господи, как же я люблю тебя…Я сегодня пять ударов пропустил, так торопился закончить поскорее. Ледибаг чуть не подставил. Лишь бы к тебе…лишь бы успеть… Теплые руки обвили шею Адриана, заставляя замолчать, окутывая его таким желанным теплом, и Натаниэль потянул его вниз, опускаясь на постель. - Раздень меня уже, наконец, - проворчал он, прижимаясь щекой к щеке Адриана, и приподнял бедра. - Как прикажете, мой господин. – Похабно ухмыльнулся Адриан и его ладони скользнули вниз, накрыли ягодицы Нэйта, чуть сжали, раздвигая, и стянули последний кусок ткани с желанного тела. - Господин все еще ждет извинений за украденный черным котом сладкий сон. – Натаниэль хмыкнул и иронично выгнул бровь, по-хозяйски огладив талию Адриана и звонко шлепнув ладонью ниже спины. Адриан зашипел сквозь зубы, подхватил Нэйта под колено, заставляя раскрыться навстречу, и подмял под себя, выбив из легких любовника последний воздух. - Господин разве не чувствует всю силу моей вины? – крепкий, налитой возбуждением член Адриана скользнул по животу Натаниэля и тот часто задышал, ерзая и притираясь к нему, жмурясь и облизывая враз пересохшие губы от нахлынувших ощущений. - Если ты заткнешься и начнешь двигаться, - Нэйт нетерпеливо вцепился в бедро Адриана и дернул на себя, требовательно, до боли сжимая чувствительную кожу, - я, черт подери, почувствую сильнее. Адриан, ну же, сколь!... Жадные губы не дали Натаниэлю договорить, заткнув на полуслове, затянув вихрь ласк, поглаживаний, стонов, рваных движений. Словно сейчас на целом свете была лишь эта солоноватая на вкус от выступающего пота кожа, жаркий шепот Адриана, его сильные руки, скользящие по чувствительной, влажной от смазки плоти, размеренные толчки его члена, с жаром трущегося о член Нейта, болезненные, жаркие поцелуи, заставляющие тело гореть огнем, и настойчивое желание – еще. - Еще. Еще! Еще, Адриан! – Сквозь стоны, вскрики и сладкий туман, затмивший разум, Адриан с трудом разобрал умоляющий голос, извивающегося под ним Натаниэля. Он загнанно задышал, уткнувшись Нэйту в шею, последний раз провел пальцами по влажной головке, собирая смазку, и скользнул ниже, к входу в жаркое, отзывчивое тело. Натаниэль вскрикнул, почувствовав, как скользкие от смазки пальцы легли на туго сжатые мышцы, отвернулся, пряча лицо под волосами и закусил кулак, зажмуриваясь и раздвигая перед Адрианом колени, подпуская так близко, как только может один человек подпустить к себе другого. Адриан искренне старался не сорваться. Не накинуться, не вжаться, подминая, не причинить боль. Он растягивал медленно, закусывая губы от нетерпения, вылизывая нежную кожу на животе, придерживая стонущего Натаниэля. Один палец, второй, раздвинуть, провернуть. Погрузить глубже… подхватить под колено, устроить у себя на плече, о боже Нэйт, какой же ты горячий!...Третий палец…. Сильный толчок в плечо выбил из Адриана сиплый стон и он столкнулся со злым горящим взглядом начавшего терять терпение Натаниэля. - Прости, любовь моя. – Оскалился Адриан, оглаживая крепкое бедро и с сожалением выскальзывая из тугого жара его плоти, - Я слишком увлекся, да?... - Клянусь, Агрест, если ты сейчас же не…. И Адриан подался вперед. Скользнул, пристраиваясь и направляя себя, вжался, надавил, преодолевая сопротивление, и вошел, теряя последние остатки самообладания от той податливости, с которой Нэйт принял его. Он двигался рвано, ловя стоны губами, крепко держал закинутую на плечо ногу Натаниэля, входил не полностью, выскальзывал почти целиком и снова всаживался с силой, до основания. Его вело от звуков, издаваемых ими обоими, всхлипов, стонов Натаниэля, царапающего его спину короткими ногтями, от всех ощущений, бьющих по оголившимся нервам там, внутри, где их тела сливались воедино. Он вел в этом танце, пока послушный его движениям Натаниэль не зашипел, заерзав под ним, не заставляя потерять равновесие, отпустить и лечь сверху, впаявшись кожей в кожу. Он обвил бедра Адриана ногами и начал подаваться навстречу, задавая темп, насаживаясь глубже, обнимая теснее и сжимая мышцами почти до боли, сладкой и темной, как глядящая сквозь занавески ночь

***

Адриан улыбнулся, уткнувшись носом в чуть влажные, волнующе пахнущие сексом и чуть сладковато шампунем волосы Натаниэля и блаженно прикрыл глаза. Нэйт отключился практически сразу после того, как разрядка выгнула его в руках Адриана, заставляя его и самого излиться внутри горячего тела. Пробормотал что-то неразборчивое, наскоро обтерся салфеткой, прижался, закидывая ногу на бедро и уснул, уткнувшись носом Адриану в грудь. Плагг осторожно заглянул в комнату, и фыркнул, наблюдая, как сон окутывает переплетённые в крепких объятиях тела. За окном только начал занимать ярко-алый рассвет, знаменующий приближение нового дня. Дня, в котором Ша Нуар скользнет вниз с подоконника и скроется тенью в запутанных переулках Парижа. Дня в котором Адриан Агрест опоздает на лекцию, схлопочет выговор и будет до хрипоты спорить с помощницей отца, в надежде освободить вечер для встречи с кем-то очень важным. Дня, в котором, Ледибаг и ее напарник, если повезет, не встретят акуму, и Нуар будет снова петлять среди ночных домов, обгоняя темноту, ловя вздохи ночи и торопясь на свет заветного окна, где всегда открыты ставни, и легкие шторы колышет ночной ветер. Дня, когда Натаниэль, может быть, наконец скажет ему «Я тоже люблю тебя».