Киты уходят в небо

Зайдясь в кровавом кашле, мужчина подумал, что настали последние секунды его жизни. Грудь вздымалась всё тяжелее и тяжелее, но смерть не спешила одаривать его своим покровительственным поцелуем. Боль перестала рвать на части отравленные легкие, немного умолкла и принялась снова глодать его. С последним усилием человек приоткрыл слезящиеся, воспаленные глаза. Лежа на дороге, он видел лишь густой желто-зелёный туман перед собой. Газ казался настолько плотным, что казалось, будто его можно нащупать в воздухе. Накрыв собою весь разрушенный город, он так и застыл плотной пеленой, отравляя каждого, кто впускал его в свои легкие. Этому месту досталось гораздо сильнее, чем предполагали в своих самых худших опасениях жители. После массовых разрушений, оставленных военными действиями, немногие из оставшихся думали, будто самое ужасное позади. Мужчина невольно хмыкнул и сжался от нового приступа жуткого кашля и боли. «Как наивно». После оккупации этого города всё на какое-то время стабилизировалось. До того момента, как партизаны начали разворачивать здесь активную деятельность и противостоящие силы почувствовали, как скипетр контроля плавно выскальзывает из их рук. Моментально был отдан приказ о срочной газовой атаке. Все люди, находящиеся в городке, оказались погребены под густо-зеленым ядовитым пологом. Как и он сам. Мужчина вновь тяжело закашлялся, точно напоминая смерти о незавершенном деле. Вокруг было безлюдно, и никто не мог прийти ему на помощь. Сил подняться с дороги совсем не осталось, а потому, с хрипом хватая обожженными губами воздух, он оставался на земле, изредка обводя округу затуманенным больным взглядом. Чуть вдалеке глаза выискали небольшое возвышение на пыльной дорожной глади. Мужчина, приподняв голову, вглядывался до рези в глазах свозь толщу осевшего газового облака, пока не понял, что там, впереди, лежал такой же человек. Может, уже мертвый. Он попытался подать какой-нибудь сигнал, но из горла вырвался лишь сиплый хрип, а рука не смогла оторваться от земли ни на дюйм. Будто сила притяжения успела стократно возрасти, толща грязи на дороге превратиться в простыню, а тонны газа над головой в мягкое пуховое одеяло, с мягким давлением прижимающее всякого вниз. Мужчина оставил попытки пошевелиться, голова склонилась к земле. Веки стали устало смыкаться, но в последнюю секунду что-то помешало ему. Краем глаза он уловил смутное движение. От бездыханного тела впереди, тяжело рассекая отравленный воздух мощными ластами, вверх поднимался огромный и прекрасный в своем величии кит. Точно выпрыгивая из воды, животное поднялось от грязной земли, на секунду повисло в воздухе, как бы дразня человека силой и чистотой своего тела, и опустилось ниже, завершив прыжок. Но твердый удар плавника не дал ему вновь коснуться земли. Поднимаясь всё выше, кит преодолевал притяжение, этот плотный густой туман, обволакивающий его со всех сторон и стремящийся утянуть назад, вниз. Он уплывал в небо столь же неумолимо, как оседал на землю яд, разлитый в воздухе. Вот гибкое, сильное тело перекрыло собой мутный солнечный диск, неспособный пробить своими лучами брешь в этом тумане, и вновь устремилось дальше, ввысь. Скоро за густой зеленоватой толщей остался виден лишь неясный тёмно-зелёный силуэт, целеустремлённо удаляющийся от бренной земли. Кит уходил в небо. «Что это…» Со всех сторон, плавно скользя по улицам меж домами и руинами, поднимаясь от дырявых крыш, пространство наводняли киты. Тяжело, но упорно они устремлялись вверх, преодолевая густой зеленоватый туман, как преодолевали бы водную толщу, выпрыгивали, точно стремясь еще выше подняться над отравленным воздухом и приблизиться к солнцу. Огромным потоком все они уходили в заветное небо, медленно, взмах за взмахом плавников исчезая в вышине и превращаясь в тёмные точки. «Люди?..» Сотни людских душ, надежд и мечтаний, освободившись от несчастной оболочки, уходили в небеса, обретая долгожданную свободу, унося с собой светлую память, которую больше не могли хранить отравленные тела. Может, и киты, что рассекают океанические просторы, это души, потерявшие свою мечту, а потому не способные уйти в вышину небес, вынужденные искать ее в мрачных глубинах вод? Резкий скрип открывающейся двери спугнул поток ошарашенных мыслей мужчины, точно стайку птиц. Из почти обрушившегося домика у обочины вывалился человек, упал на колени, с огромным усилием поднялся и заковылял, придерживаясь за стену дома. Разглядев его одежду, лежащий на дороге притаился, заскрежетав зубами. Вражеская военная форма. Бывший противник остановился и зашелся знакомым до боли кашлем. Даже с такого расстояния мужчина видел, как запачкана в крови гимнастерка военного и как разъедена кожа химическими ожогами. Содрогаясь от жутчайшего приступа, тот сползал вниз по стене, с хрипом захлебываясь кровью. По телу прошла судорога, оно окончательно повалилось и обмякло. Человек на дороге опустил голову на землю, веки сомкнулись, дав долгожданный покой воспаленным глазам. Смерть не забыла про него. Грудь стиснул ужаснейший кашель с дикой болью, разрывающей всё внутри. Умирающий захрипел, захлёбываясь горячей тошнотворно-соленой кровью. Он дёрнулся и застыл. Над опустошенным городком, накрытым густым ядовитым туманом, как кисейным покрывалом невеста, поднимались огромные великолепные в своем пути киты. Радостно выныривая из густых желто-зеленых облаков, они танцевали в воздухе, подставляя свои тела солнцу. Теплые лучи мягко одаривали их золотым блеском, быстро проскальзывая по бугристым головам, спинам, соскальзывая по хвостовому изгибу и чуть задерживаясь искоркой на кончиках плавников. Когда большинство из них уже исчезло, в небо поднялись два последних кита, резвясь и купаясь в ярком свете, играя друг с другом, точно они были братьями. А на земле еще остались лежать два неостывших тела: солдат с перепачканной в крови гимнастеркой и мужчина, свернувшийся посреди пыльной дороги. Киты подпрыгнули в воздухе. Свет золотой волной скользнул по ним и вспыхнул на самых краях плавников. Напоследок заискрившись, оба растаяли в воздухе. Лишь два чуть различимых светлых силуэта вознеслись в высь, окончательно и бесследно исчезнув.