Две параллельные

Двенадцать часов ночи. Её чёрный мерседес только подъехал к тёмному подъезду. Усталость сбивала с ног. Через силу вышла из автомобиля, не забыв прихватить с собой сумку, где лежал её верный друг и страж - пистолет, и медленно направилась к дому. Прислушивалась к ночной тишине, побаиваясь, что её вдруг могут убить. Сколько грехов на ней. Сколько невинно погубленных жизней. Сколько врагов, жаждущих её смерти...  Тихо зашла в квартиру и быстро щёлкнула замком. Бессильно опустилась на тумбу. Усталось разливалась по всему телу, пульсирующей болью отдаваясь прямо в сердце. Усталость от постоянного страха за свою, но больше за Сашкину, жизнь. Усталость от работы, разрушающей нервную систему...  Сегодня она обещала сыну вернуться пораньше, чтобы наконец-то нормально его накормить и поговорить. Уже которую неделю Саша питается только купленной приготовленной пищей. Уже которую неделю мать и понятия не имеет, что у сына в школе, как он себя чувствует, как он живет, в конце концов. Они сильно отдалились за последнее время. Те мимолётные и очень редкие минуты, когда они видели друг друга, почти всегда проходили в неловком молчании и взаимном непонимании.  Она устало поднялась, опасаясь, что может здесь и уснуть. Тихо открыла комнату сына и заглянула внутрь. Он спал на кровати, отвернувшись лицом к стене. Хотелось зайти к нему, провести рукой по спутанным волосам, услышать его сонный голос, который упрекнул бы в том, что разбудила, но она сдержалась. Пусть отдыхает. Она грустно вздохнула и бесшумно вышла, оставив Сашу в ночной тишине.  Работа забирает у неё всё. Полиция - это не женское дело. Служба - долг сильных мужчин. Но она была не слабее их. Упорно шла вперёд, пробиваясь сквозь преступников и завистников. А теперь приходится жалеть, что из-за работы у неё нет личной жизни.  Прошла на кухню, чтобы разогреть ужин, но тёмное помещение встретило её сдавленным воздухом и безразличностью. Желание принимать пищу тут же отпало, превратившись даже в некое отвращение.   Быстро скрылась в своей комнате от давящей пустоты. Открыла форточку, чтобы впустить в квартиру хотя бы немного остывшего воздуха. Даже не глянула в окно. Там ведь ничего нового. Всё то же...  Жара сильно давила на плечи, сжимая всё внутри. Казалось, что её тело уже не выдержит такой нагрузки. Сердце будто бы через секунду готово было разлететься на мелкие кусочки от сильного напряжения. Лёгкие не могли набрать достаточно воздуха и довольствовались лишь полувдохами...  Она спешно избавилась от одежды и с наслаждением упала на прохладную постель, закрыв от усталости и приятного ощущения глаза. Сейчас это спасительно действовало на неё, ограждая даже от работы, которая не могла оставить полковника ни на минуту.  Почему-то подумалось, что хотелось бы кого-то встречать дома, делиться своими удачами и некоторыми проблемами, принимать помощь от любящего мужчины и вместе с ним ложиться спать. В её квартире было как-то одиноко. Сына никогда не видит, а больше никого и нет. Но она даже и не вспомнила о бывших мужчинах. Всё это было давно в прошлом. Страшными усилиями всё это было забыто. Измученная душа уже не могла выдавать эти воспоминания, которые могли принести нестерпимую боль. Воспоминания, которые в своё время и принесли множество боли. Женщина долго стремилась к тому, чтобы всё прошедшее, связанное с безумной любовью, безвозвратно было стёрто из её памяти, но, хотя оно и не ушло навсегда, всё равно больше не возвращалось невольно в мысли, чтобы терзать разрушенное сердце.   Сейчас она думала о будущем, не заглядывая назад. Она думала, что завтра снова придётся ехать в прокуратуру, чтобы решить навалившиеся проблемы, что там её встретит с помощью незнакомый ей следователь, что, возможно, это какой-то шанс, чтобы снова обрести счастье...  Тяжёлые веки устало опускались на глаза, а мозг уже давно находился в полусонном состоянии, не в силах больше что-либо соображать. Работа вымотала женщину. Ей был необходим отдых. Хоть немного. Хоть пару часов. Хоть в душном помещении. Хоть без воздуха. Она должна была отдохнуть...