не важно.

Кихён медленно умирает внутри. Казалось, придёт время, и хрупкое, достаточно намучившееся сердце просто разобьётся, а какой-либо интерес к внешнему миру доживёт свои дни в укромном уголке тлеющей души. А впрочем, Кихён не считает нужным строить из этого театр одного актёра. Это ведь просто влюблённость, скоро пройдёт, наверное. Хёнвон слишком хорош. Высокий, статный, до безумия красивый и утончённый. Первые дни знакомства Ю думал, что такая из себя личность не продержится и недели в проекте, но принцесса оказалась дохера работящая и с характером. У Кихёна тогда что-то ёкнуло новое и неизведанное, и всё более подтвердилось при оглашении состава группы. Рай - это осознавать, что Хёнвон будет теперь поблизости, не стоит больше переживать, что их разлучат. Ад - это понимать, что Кихён для Че абсолютно никто. Если что-то случится с Хёнвоном, то Кихён наложит на себя руки, не задумываясь ни о группе, ни о родных. При ином раскладе Хёнвон с малой вероятностью как-то отреагирует на отсутсвие Ю в дальнейшей жизни, даже если найдёт хладный труп в своей кроватке. Печально. Идея как-то привлечь к себе внимание Хёнвона пришла совершенно спонтанно. Кихён просканировал себя на недостатки и преимущества, решив, всё же, действовать от противного. Вонхо/Хёнвон практически канон, и не только на сцене, но и в жизни. Желания становиться вторым Хосоком - по мнению Кихёна всегда самодовольным и непозволительно милым - совершенно не было. Вокал Кихёна лидирующий, он гордится своими певческими навыками, но Хёнвон не тот, кто будет слушать серенады под окном. Че любит распускать руки и с умилительным выражением лица тыкать в бицепсы того же Вонхо. Кихён сдаётся. Не его возможностей задача - привлекать Хёнвона. На помощь приходит заебавшийся Чжухон, которому с Кихёном ещё коллаб записывать, и ему нужен вменяемый и сосредоточенный вокалист. Репер предлагает ради повышения своей же уверенности походить в тренажёрный зал, попросить Хёну или Хосока - Кихён сразу отказывается - помочь советами, просто тренировать хореографию Rush больше, чем надо. Кихён тогда в бессилии падает с дивана, потому что: - А ты прав. Стоит попробовать. В первое занятие его хватает минут на пятнадцать. По идее, он айдол далеко не балладного коллектива, но выдержка резко даёт слабину. Десять раз поднять гантель двумя руками недостаточно, двадцать приседаний до нельзя смешно. Минхёку, которому Чжухон с Хёну с облегчением подсунули дохера влюблённое чудо, остаётся только пинать полудохлого Кихёна в бок и вздыхать. - Блять, Кихён, вставай. Тебе это надо, или нет? Ю делает какое-то непонятное движение ногой, но отлипать от пола не собирается. Тогда Минхёк решает использовать самые грязные и несправедливые методы, хотя не очень-то и хочется. - Если ты не сделаешь четыре подхода по двадцать подтягиваний, я расскажу всё Чангюну. Ты ведь прекрасно знаешь, что через час после об этом будет знать Хёрин, а потом.. А потом пиздец будет. Дело даже не в огласке ориентации и Хёрин, которая растреплет вроде как тайну Кихёна всей "женской коалиции айдолов", сколько с самим Чангюном. Мозг же съест своими шуточками - прямая дорога в конец. Минхёк даже не думал, что это подействует, потому что собравший себя в кучку и пытавшийся работать над своим телом парень - нонсенс, и теперь можно вздохнуть спокойно. Ю невероятно тяжело. В ритме дополнительных тренировок проходит от силы две недели, и должен же появится хоть какой-то результат! Но ничего, кажется, не меняется: всё то же отсутсвие намёка на рельефную мускулатуру и нулевое продвижение в его односторонней любви к Хёнвону. Тот неизменно проводит время возле Вонхо, который явно не против, пока Кихён надрывает бедную поясницу в тренировочном зале. Че, кажется, совсем забыл о наличии такого элемента, как Кихён, который страдает ещё и физически. Он до сих пор уступает себе в слабости наблюдать за спящим Хёнвоном, чем губит себя на живую. Минхёк с Чжухоном недовольно вздыхают, беспокоятся, а Чангюн не понимает, что от него скрывает группа и готов идти в наступление без возможности скрыть информацию. Только вот неправильный источник он выбрал. На вопрос, почему Кихён вечно уставший, злой и несчастный, а старшие постоянно тщетно его подбадривают, Хёнвон отвечает ничего непонимающим взглядом. - Без понятия. Как-то нечасто общались в последнее время. Чангюна это не устраивает, ему дико интересно, но если даже Хёнвон не придаёт значения, скорее всего, дело совсем пустое. Но в Че зародилось какое-то странное предчувствие и, продолжая строить из себя безразличного ко всему, что его не касается, он просто застаёт ничего не подозревавшего Чжухона врасплох во время подготовки ко сну. Тот и правда ничего не понял и сказал о каждодневной вечерней тренировке Кихёна спокойно, как будто объяснял второкласснику суть таблицы умножения. Спохватился он уже после того, как Хёнвон недоверчиво переспрашивает, ведь Кихён не любит утруждать себя физическими нагрузками. - У него что-то произошло? "Кто-то очень слепой произошёл", думается Чжухону, но он решает не разрывать (и так на соплях держащуюся) идиллию в группе и сдерживается. - А может быть ты сам сходишь? Всего то на этаж в пижаме спуститься. Хёнвон язвительно давит улыбку, но всё же идёт к залу. У Кихёна ноги подкашиваются, сердце колотится быстро-быстро, тело нещадно болит. Он старается не сильно упасть после очередного подобия прыжка, но чьи-то руки не дают свалиться на пол. Кихён слышит смешок и давит в себе желание завизжать, когда видит за своей спиной Хёнвона. Тот в своей свободной, но бесконечно уютной серой толстовке и цветастых пижамных штанах, и потному, запутавшемуся в этой ситуации Кихёну просто стыдно смотреть на Че больше трёх секунд даже через зеркало. - Ну ты и даёшь. Спать иди лучше, тот, для кого ты стараешься сто процентов оценит результат. - Хёнвон устало улыбается, у него тоже денёк не из лёгких. - Надеюсь, девушка. Кихён резко поворачивается к нему лицом и начинает смеяться. Сначала наигранно, потом нервно хохоча, практически со слезами на глазах. Или он мастер маскировки, или только Хёнвон, тупой, не замечал. Тот отходит на два шага к двери и наверное думает, что любовь - в этом почему-то сомнений у Че нет - совсем свела вокалиста с ума. - Я уже не знаю, если честно. Лучше у тебя спросить. Кихён устал и просто ложится на пол. Хёнвону слишком много загадок для одного дня, ему хочется в кровать, и он с задумчивым видом устраивается рядом с Ю, буравя взглядом потолок. - Ты серьёзно? Кихён издаёт тихий смешок. - Не пожалеешь? - Хёнвону это в новинку и он потерян, абсолютно без понятия, что делать: обнять, поцеловать, согласиться, ответить взаимностью, отказать? - Ты меня недооцениваешь. Я знаю, ты там не готов, одиночка и прочее. Но я подожду. Не Хосок я, конечно, но слишком долго до тебя тянулся. Потерпи меня в своей жизни, хотя бы как друга. У Кихёна, как гора с плеч. Теперь ему хоть дали волю не прятать свои чувства. Хёнвон издаёт какой-то непонятный вой. Запутано до безобразия, но.. Похер, теперь же должно быть всё хорошо? Когда они решают, что идти спать более рационально, чем сидеть в холодном зале, неловкость между ними рушится. Медленно, по кусочкам. Кихён забирает полотенце и идёт к ждущему в дверях Хёнвону, но тот молниеносно оказывается рядом и поднимает край футболки вокалиста. - Неплохо. Мне даже нравится. Улыбка Хёнвона сейчас отдаёт новой жизнью в сердце Ю, которое вдруг прекратило разрушаться. И тот действительно верит, что ещё не конец, наступит и его счастье. А Хёнвону приятно, что его так жертвенно любят.