Побочная функция

Казалось, тот день не предвещал ничего интересного или дурного. Лишь жестокое пекло низвергалось на Гавайский архипелаг. Неумолимое, оно никого не щадило. Тем не менее Лило и Стич продолжали охоту за «сородичами». К полудню, знатно порыскав по островку, измотанные и уставшие, они вернулись с пёстроватой горсткой нумерованных шариков. Немедля друзья отправились к Джамбе Джукибе, которого застали в его же комнате. Разумеется, учёный принял их находку воодушевлённо. Перебирая экспериментальные горошины, он остановился на одной из них. Синяя, с номером 419. В чертах безумного гения мелькнуло недоверие, но тотчас в мглисто-чёрных глазах заплясали искорки лукавства, коварная ухмылка зажглась на лице. — Эм, Джамба, всё в порядке? — озадаченно спросила Лило, оценивая пришельца. — Разумеется, маленькая девочка, — хохотнул тот и, отвлëкшись от находки, как ни в чём не бывало уточнил: — Здесь все, что вы отыскали сегодня? Впрочем, остальное особо не волновало. Большего ему и не требовалось… Бросив напоследок что-то насчёт прочих дегидрированных образцов, спрятанных в коробку под кроватью, Джукиба прихватил 419 и удалился в своё персональное логово. Лаборатория на алом корабле, где разливалась прохлада и сладкий мрак. Миновав тропический ад и очутившись там, один, учёный поспешил активировать своё творение. Вот, отыскав кружку воды, он вознёс над ней заветный шарик и отпустил. Реакция протекла мгновенно. Вспышка залила пространство, и в ней очертился силуэт. Возник образец. Весьма типичный на первый взгляд: крохотный, пушистый, славный. Шёрстка её белая, шелковисто-гладкая, с въедливо-голубым цветком на груди. Длинный, тонкий хвост плавно извивался позади. В целом, существо казалось хрупким и запуганным, учитывая принадлежность к женскому полу (что само по себе редкость для образцов). Но Джукиба-то знал, как расценивать ту наивность в завлекающе-тёмном взгляде и те боязливо подрагивающие ресницы. Едва улыбнувшись, 419-ая приветствовала создателя. — Так-так-так, — молвил четырёхглазый, предвкушающе потирая ладони. — Образец 419. Как насчёт того, чтобы исполнить свою «побочную» функцию? Разумеется, та не посмела возражать. Без промедлений злой гений устроился в лабораторном кресле, обитом металлическими пластинами. Это послужило сигналом. Изливая свет, тело образца увеличилось, приобрело пышные формы, сопоставимые с габаритами куилтакуанца. Вихляя бёдрами, она подошла неторопливо и уселась у творца на коленях. Огладив лапками его пухлые щёки, осваиваясь и вспоминая былое, 419-ая принялась ласкать давно необласканное тело. С каждым мигом она интенсивней массировала его затёкшие, мясистые мышцы. Слегка царапала грубую кожу, время от времени проводя коготками по рубашке, разрывая ту вклочья. Сдавливая мохнатые плечи, Джукиба настойчиво опускал 419-ую всё ниже и ниже. Наконец, перебравшись на пол и стянув с создателя остатки одежды, она изучающе провела языком по его обширному животу. Повторяла это увереннее, вновь и вновь, вычерчивая влажные дорожки и разминая пальцами место, откуда постепенно выступала горячая плоть. Когда же орган появился полностью, образец взяла его и, сдавливая, провела тëплыми ладошками сверху вниз и обратно. Ещё, ещё и ещё, а затем дразняще лизнула самый кончик. Одобрительное урчание Джамбы подсказало ей продолжать, и скоро она ласкала его ртом, зажмурившись и сладко причмокивая. Вздохи обезумевшего учëного гулко отражались от стен, набирая громкость. Становилось душно. Куда-то исчез прежний холодок. Ворвалась жара, и воздух накалился, словно в жерле вулкана. Не выдержав, Джукиба поднялся и уложил партнёршу на своë прежнее место, а сам навалился сверху. Раздвинув её колени, некоторое время он изучал ощупью (и без того знакомое) тело образца, чтобы дать ей оправиться. Едва расслабившись от бережных прикосновений, она ощутила, как внизу живота мучительно свело. Порывисто вскрикнув, будто задыхаясь, 419-ая всеми лапами обхватила создателя, выгибаясь, позволяя проникнуть в неё целиком. Тот, притянув образец вплотную, чуть толкнулся, затем задвигался уверенее. Неумолимо, без остановки. Упираясь спиной в металл, казалось, готовый расплавиться, 419-ая отчаянно стонала, царапая бока Джукибы. Сгорая в наслаждении, испепеляемая ощущениями, забывала себя. Нежная шерсть взмокла, слипшись клоками; дыхание вскипело, а жар усиливался и толчки становились ожесточённее. Жгучая истома рывками нарастала. Внутри как будто клокотала магма. Мир вспыхнул. Истошный крик разнёсся по лаборатории. Вцепившаяся в создателя, образец вмиг ослабла, будто растеряв силы. Из уст, откуда срывались судорожные вздохи, хотело прозвучать нечто хоть чуточку внятное. Но злой гений предугадал сию попытку, накрыв парой здоровенных пальцев её ротик. — Ещё не конец, моя хорошая, — с упоением промолвил он, наклоняясь к своему созданию, дрожавшему в экстазной агонии. Зажмурившись, Джукиба упëрся в поручни сидения, чуть прогибаясь назад. В трепетном ожидании 419-ая закрыла глаза, откинулась на злосчастное кресло. Вскрикнула, когда всë внутри непроизвольно сжалось, сдавливая чужую плоть, — в неё изверглось обжигающее тепло. Угольки разума догорали в огне безумия, продолжавшегося ещë чëртов час. А может, чуть дольше. Насладившись вдоволь, учёный отстранился от измождëнного существа, оглядел внимательно и ласково. Не двигаясь, она лежала, раскинувшись как попало. Лишь усталость блуждала в чертах. Веки опущены, а истлевшее дыхание вырывалось из груди, вздымающейся уже не столь сильно. На устах читалась слабая улыбка. Мда, за этой белошëрстной красавицей наверняка уже охотится Ганту, рыская где-нибудь по острову. Хотя, если Джукибе не изменяет память, основная функция эксперимента 419 не особо значимая. Следовательно, тщательных поисков сие создание не заслуживает. Да и вряд ли рыбомордый вздумает наведаться сюда. Пожалуй, желанная гостья поживëт у создателя немного — денëк-другой… недельку, месяц. (В общем, пока тот не выпустит напряжение, накопленное за суровые годы холостяцкой жизни.) А теперь стоило разместить еë как-нибудь поуютнее. Подхватив на руки прелестную ношу, злой гений направился в один из придаточных отсеков. Там уложил образец на койку и заботливо укрыл одеялом. Чувствуя, как кровь успокаивается, 419-ая провалилась в дремоту. Да, пускай отдохнëт. Ведь в ближайшее время побочную функцию ей доведëтся исполнить ещë неоднократно.