Слезь с меня, придурок!

Хочу мороженое. У вас бывало, что вам внезапно чего-то очень-очень хочется? Ну, то есть, нам, конечно, всегда чего-то хочется, но случалось ли у вас так, что вам, к примеру, ужасно приспичило съесть шоколадный торт, огурец или что-нибудь кислое? Сидите вы где-нибудь дома, или в школе, или на улице, и тут – бам! — ни с того ни с сего вам захотелось поиграть в карты, прочитать какую-то книгу или позвонить кому-то из друзей, с которыми вы давно не общались. И, вроде как, ничто не наталкивало вас на эту мысль. Просто захотелось и все. Так что, если вы понимаете, о чем я, поймите и меня: я ужасно хочу мороженого! И не важно, что сейчас осень, на улице ливень, ветер и холод, а сама я только недавно избавилась от кашля — я хочу мороженое. Желательно клубничное. Или шоколадное. А вообще, любое сойдет. Оглядываю комнату Карины — подруги, которая созвала меня и еще двух наших подруг к себе на ночовку, чтобы поболтать, посплетничать и посмотреть какой-то ужастик, после которого мы не сможем уснуть, и в результате будем ржать целую ночь, пока кто-то не додумается спать при включенном свете. На самом деле я могла еще долго размышлять о вариантах развития наших посиделок, но мои мысли полностью заглушала одна очень, ну просто очень! Надоедливая мысль о том, что я хочу мороженое. В какой-то момент мне показалось, что я — смертельно больна, а желаемое мной лакомство — единственное лекарство, способное меня спасти. Сомневаюсь, что мое желание кто-нибудь поддержит. Сейчас не та пора вкусняшек, да и все мы уже наелись шоколадных конфет, печенья и пирожных. Если кто из девчонок узнает, что в меня еще что-то влезет, подумают, что я сумасшедшая. Впрочем, я решаю рискнуть, и Карина отвечает, даже спокойней, чем я могла предположить (кто знает, может она тоже любительница внезапно съесть мороженое?), чтобы я поискала в морозильнике. Незаметно выхожу из комнаты и бреду через длинные коридоры ее дома на кухню. Быстро открываю дверцу морозильной камеры и почти вскрикиваю от радости — вот оно! Красивое, в небольшой пластиковой баночке, с красивым рисунком черники и огромной надписью «МОРОЖЕНОЕ». Хватаю ведерко руками и, достав из тумбочки ложку, с предвкушением зачерпываю побольше, после чего с удовольствием отправляю вкусность в рот. Голова как будто замерзает, и я наверняка простужусь, но не останавливаюсь, продолжая заглатывать мороженое с такой жадностью, что, увидь меня мои подруги, подумали бы, что я похожа на дикое животное, у которого пытаются отобрать пищу. Проходит чуть больше минуты, прежде чем я наедаюсь. Опустошив половину ведерка почти за ничего, уже собираюсь вернуться обратно к подругам, как слышу за окном подозрительный скрежет. Почему-то вмиг представляю себя со стороны, как в фильме ужасов, где камера медленно передвигается от моего испуганного выражения лица к темноте за окном, за которым таится нечто ужасное. Обычно, такие персонажи умирают самыми первыми. Решают проверить, что там, и их как не бывало. Однако я не отличаюсь сообразительностью и делаю медленные шаги к окну, вглядываясь в темноту, в которой, если честно, ни черта не видно. Внезапно окно распахивается, и в комнату проникает нога, но останавливается, потому что от испуга я подскакиваю и, сжимая первое, что попалось мне под руку, протягиваю в сторону парня — тот останавливается и смотрит на меня удивленным взглядом. Через пару секунд, когда я успеваю понять, что это никакое не чудовище, а всего лишь какой-то парень лет так двадцати, я облегченно выдыхаю, но почти сразу задумаюсь: а это нормально вообще — какому-то парню вламываться в окно чужого дома?! От этих мыслей еще сильнее сжимаю предмет в своей руке и с угрожающим видом направляю на незнакомца. — Ты кто такой?! — как никогда прямолинейно спрашиваю я. Парень, кажись, в недоумении. — Ты угрожаешь мне… ложкой? — спокойно произносит он, видимо, не торопясь отвечать на мой вопрос. Он над чем-то задумывается, а потом добавляет: — А ты, наверно, одна из подруг Карины… родители говорили, что она устроит какие-то ночные посиделки или что-то такое. Я ее старший брат, кстати. По правде, я плохо знаю семью Карины. Так что нельзя исключить вероятность того, что у нее действительно есть брат, но все-таки так легко я не сдаюсь. — Не знаю я ни о каком брате, — все так же сурово отвечаю я. — Да и братья через окна не лазят! — Ну, у меня ситуация сложная… да и объяснять долго, — парень пытается пролезть внутрь, но я тыкаю в него ложкой, не позволяя войти. — А ну кыш! — выкрикиваю я. — Это ты свали, — как-то резко произносит он. — И харе в меня ложкой тыкать! В сторонку! — Никуда я тебя не пущу! — так же недовольно говорю я. — Если вам нужно внутрь, будьте любезны, сударь, воспользоваться парадным входом! — А я ключи забыл, — оправдывается он. — А звонить в дверь не учили? Знаешь, это такая кнопочка маленькая, возле двери, нажимаешь на нее, и ждешь, когда подойдут и откроют. — Нет! — категорично отвечает парень. — Тогда родаки проснутся… а они не должны знать, что я из дома выходил. Узнают — убьют. — А уходил-то нафиг? — У меня друг в беду попал. Как не помочь? — голос парня меняется, становясь мягче. Возможно, он решил, что я пропущу его, проникнувшись его душераздирающей историей, но он однозначно промахнулся с выбором тактики. — Кошка рожала? Бежал принимать роды? — с наигранной жалостью произношу и как-то глупо улыбаюсь, все так же стоя в упор к окну, не позволяя ему залезть в дом и крепко сжимая ложку. — Ага, — неубедительно отвечает и кивает. — Друг бы не справился… — Да ты сама Благородность я смотрю, — с насмешкой говорю я. — Пусти уже, — вновь тем же недовольным голосом проговаривает парень и пытается меня оттолкнуть в сторону рукой, но я, приняв боевую стойку, крепко держусь на ногах. — Холодно ведь! Только после этой фразы я оглядываю парня: он одет в серую майку и джинсы, которые не очень хорошо сочетаются с мокрой осенней погодой. Впрочем, стараюсь не обращать на это внимание и, взявшись рукой за ручку окна, собираюсь его закрыть, оставив парня, конечно, снаружи. Его проблемы, что он родителей не слушается, а мы с ним не друзья, чтобы спины друг другу прикрывать! Да и не нормально как-то, незнакомого парня в дом пускать, кто знает, вдруг он вообще всю эту хрень про брата, родителей и друга только что придумал? Ну, богатая у паренька фантазия, тоже мне новость. — Боюсь, тебе придется войти через дверь. Но не волнуйся, я уверена, родители оценят твой героический поступок и не станут тебя наказывать. И знаешь, мне тоже дует! — после этих слов я пытаюсь закрыть окно, но парень, имею силенку значительно больше моей, сдерживает мою руку. — Господи, да ты больная! Где Карина только такую шизанутую подругу нашла… — бурчит он что-то тихо, но пару слов я точно четко слышу. — Что?! — в ярости вскрикиваю я. — Я говорю, ты ненормальная! — продолжает парень, все так же сопротивляясь закрывающему окну. — А ну-ка повтори, что ты сказал! Вот же кретин! — Ты ненормальная! — вскрикивает он и смотрит на меня взглядом, полным злости. — А ну повтори еще разок! — прошу его еще раз. — Ты. Ненормальная, — раздельно произносит парень. — Не намерена выслушивать претензии от человека, который уже дважды беспрекословно выполнил приказы ненормальной девушки! — на этих словах жму на окно со всей силы, желая, наконец, выкинуть на улицу этого придурка, но он, как и я, делает последний рывок, упираясь в окно плечом. Не выдерживаю и убираю руки, а парень, не готовый до такого поворота, переваливается через подоконник и падает прямиком на… меня. Надеюсь, ему удобней, чем мне: в тонкой пижаме и на холодной плитке кухни, в которую меня буквально впечатали под весом такого тяжелого тела! Пару секунд парень, шокированный случившимися событиями, не двигается, словно обдумывает, все ли в порядке и ничего ли он не ушиб. Однако я чувствую себя буквально человеческой отбивной и почти ощущаю, как все внутри сжимается. Упавший на меня придурок не сразу додумывается, что я уже вот как несколько секунд пытаюсь его скинуть с себя, но когда до него доходит, он подымается на руках и коленях, при этом все еще нависая над моим почти безжизненным телом. Только тогда я понимаю всю неловкость ситуации и то, в какой близости мы сейчас находимся. Его лицо совсем рядом у моего лица, и я ощущаю его дыхание, обжигающее мою шею. Почти минуту он беспрерывно пялится на меня, на что я отвечаю недовольным взглядом и без слов стараюсь объяснить глазами, чтобы он, наконец, слез с меня. Впрочем, парень не торопится. Я ожидала любой фразы, например, как ему жаль, что так вышло, сотню извинений в свой адрес или что-нибудь в таком роде, но то, что я услышала, даже близко не стояло с подобным. — А ты мягче, чем кажешься. Я вообще сначала подумал, кости да кожа. Господи, не будь сейчас мои руки в такой невыгодном положении, я бы ему врезала! — Слезь с меня, придурок!!! Лишь потом, медленно, как будто нехотя, он убирает свою тушку от меня и садится рядом. — Спасибо, что пустила меня в мой дом, — с сарказмом произносит парень и почему-то смеется. Что он веселого нашел? И это меня еще ненормальной называет? — Ты чего ржешь, лошадь? — недовольно бурчу я. — Да вот думаю, действительно, где сестра таких подруг находит? Я бы туда заглянул.