Карина

Леди Вономатра сидела у своего туалетного столика. Вдалеке слышались отголоски холодной осени. По традиции, она кликнула Любку, свою служанку, чтобы та, пока леди красится, готовила обед, ведь к ней на ужин собирался сам Phenne Gourquenne, очень знатный господин, известный по всей стране своими талантами и родовитостью. Леди Вономатра, как обычно, очень много говорила о предстоящем (видимо, не первый знатный господин посещает), к чему Любовь уже давно привыкла. "День обещает быть parfait et idéal", - излишние заимствования, в особенности из французского, Салье очень часто употреблял в своей речи. Она искренне полагала, что это придаёт ей особенный шарм. Однако, сквозь намазывание помады на губы, то самое картавое r, или по-научному, альвеолярный аппроксимант, выходил далеко не parfait. Не трудно догадаться, что Любка далеко не одна готовила изысканные блюда, знатные господа вряд ли бы пожаловали в такой дом, где на столе в приём меньше пятнадцати блюд. Кстати, всех своих слуг леди с любовью называла "mes serviteurs adorables", среди высшего общества это давало ей пару плюсиков в karmá, ну и авторитет, как следуется. Однако, мы не об этом. Леди Вономатра уже докрашивала ногти бежевым лаком, как Любка крикнула "Барыня, гости приехать изволили". Салье в спешке уже докрашивала свои ongles, а тем временем несколько уже переодетых в ливрею serviteurs adorables приветствовали гостей и отводили в зал "общения" с мягкими креслами и стульями. Зал, к сведению, был освещён очень уникально: помимо приевшейся всем высоким гостям свечной люстры, на столиках стояли ещё и удивительно незнакомые лампы на китовом жиру. Опять же, не об этом. Наконец, надев своё корсетное платье не без помощи Любки, леди изволила явиться в залу общения. Она пригласила знатных гостей к столу. Медленно, но верно, все там и собрались. Салье ещё заранее предупредила serviteurs adorables, что очень желает сидеть поближе к Phenne. Слуги выполнили её просьбу-повеление, знатнейший Phenne, сидел рядом с леди. К нему она проявляла особое внимание из-за того, что он был молод, красив, а в придачу и неженат. Его состояние могло заметно улучшить положение Вономатры. С друго стороны от Phenne сидели Omireau de Pouritenne с его другом Louis de Crauiss. Это была их последняя ассамблея перед отъездом в Бьорнеборг. А вообще, роли они здесь никакой играть не будут. Блюда подавались изысканные, французские, такие, что Любка хоть и принимала участие в их приготовлении, не могла заучить названия. Немудрено, она и по-русски-то читать не умела. И вот, уже после того, как знатные господа изволили откушать сои кушанья, леди Вономатра пригласила всех в бальный зал. Он был поистине роскошен, от паркета до потолка. Phenne особенно поразился, как у бедной княжны хватало денег на зеркала в золотых оправах. (Как раз тут и начинается то, к чему я и веду) Объявили бал. Салье, без всяческих раздумий, пригласила танцевать Phenne. Хотя по условиям этого бала партнёры должны меняться каждый круг, леди решила сделать для себя исключение. Все гости сочли танец Phenne и Салье настолько потрясающим и умопомрачительным, что стоя аплодировали. И вот уже четвёртый круг, пятый, а гости всё глядят с завистью на этих прекрасных танцоров, героев бала. Было заметно: они понравились друг-другу. Леди Вономатра уж было подумала, что попала аккурат в рай, вверх от седьмого и девятого неба. Phenne тоже был доволен, не столь сильно, конечно, но что-то в леди его зацепило. Внезапно, минуты счастья оборвались грохотом ламп в зале для общения и вопросительными криками Любки: "Барыня, вы ждали кого-то ещё?" Гости оказались в небольшой occasion, но ещё больше они удивились, когда увидели в растрёпанном, но свободном платье и поношенной, но модной шляпке какую-то странную, причём очень разозлённую, девушку, ровесницу Phenne на вид и возраст. Она истошно прокричала "Phenne, как ты мог!", отчего гости понимали, что создавшуюся ситуацию не понимают. Женщина побежала на господина Gourquenne, он обернулся и промолвил: "Ежольда, ты?"... Она проснулась от криков "Кешельме" и "Помахать ручкой". Да, этой ночью Карина спала очень плохо: во сне лишь кяфиры, ни одной паранджи, ни даже намёка куфии на мужчине, которые более того - бритые! Она махнула рукой, произнося аят аль-Курси. Быстро собравшись и натянув хиджаб, она вышла из дома в свой любимый и модный дом мусульманской моды Rimma Allyamova™ за новым никабом. Тот сон ей вспоминать больше не хотелось.