Строптивая

      По приходу в порт человек куда-то умчался и пропал на целые сутки, оставив её в руках инженерной бригады, которая расползлась по всему внутреннему объёму, вновь опутывая датчиками и сканируя всё, до чего могла дотянуться.       Зато, когда они, наконец, закончили, то собрали не только свои корявые поделки, но и сняли всё оборудование, оставшиеся от изучавших её в доке военных. Так что Конго им была почти благодарна.       А грязь и сломанные кое-где защитные панели… Ну, за проведенное у людей время она уже научилась приводить себя в порядок после нашествий. Благо ремонтно-восстановительные системы под блокировку не подпадали.       Человек вернулся как раз, когда инженеры грузили последние ящики в стоявший у трапа фургон.       — Ну что? — задал он вопрос главному бригады. Толстому, какому-то потертому негру в оранжевом жилете.       — Да всё с ней пучком, не переживай, кап-питан, — хохотнул тот, перекатывая во рту незажжённую сигару. — Глаза и руки друга ещё не делают мужа рогоносцем.       Человек дернул щекой и скривился, увидев оставшиеся на палубе пятна.       — Вы бы хоть прибрали за собой.       — Слышь, мы тебе не полотеры. Не нравится — пиши рапорт, пусть ищут других идиотов, согласных за такие гроши в потрохах туманника лазить, — набычился негр, на мгновение даже перестав двигать челюстью.       — Шеф, дерьмо яйцеголовых сразу сдадим? — окликнул его один из возившихся с грузовой дверью фургона, рабочих.       Негр отрицательно качнул головой.       — Нет, сначала с «Омахой» закончим, а то опять из графика вывалимся.       — Яйцеголовые уссутся, — словно предупредил рабочий.       — Да пусть хоть усрутся. — Негр равнодушно пожал плечами и, взяв у другого рабочего планшет, сунул его человеку:       — Подписывай, кэп, да мы поедем, не ты один такой.              — Баррдак, — в неизвестно чей адрес выдохнул человек, поднявшись в рубку.       Постоял, раскачиваясь с пятки на носок и о чем-то размышляя, наконец, по выработавшейся у него привычке, вскинул глаза к потолку:       — Слушай, нам нужно съездить в город.       — Нам? — Конго невольно бросила сканирующий импульс в сторону берега, чтобы убедиться, что имеющаяся у неё карта не устарела, и каналов здесь пока не прорыли.       — Ну… не нам, а… — человек замялся, словно пытаясь подобрать слова, — мне и твоей проекции, в смысле аватаре.       Конго беззвучно вздохнула. Люди почему-то всегда разделяли её-аватару и её-корабль, считая проекцию чем-то отдельным. Например, когда она стояла в доке, кто-нибудь из военных мог, бегая по её (её!) палубе, орать, требуя, чтобы к нему вышла проекция, а потом накинуться на неё с вопросом: «Ты где шлялась, тварь?!».       Впрочем, к тому, что люди и логика — понятия друг от друга бесконечно далекие, Конго уже почти привыкла.       Через пять минут она вошла в рубку и остановилась, ожидая дальнейших приказаний.       — Э-ээ… Конго? — задал абсолютно глупый вопрос человек, уставившись на неё странным взглядом. Словно у неё на борту могла откуда-то оказаться чужая аватара или какая-то неизвестная женщина.       Но следующий вопрос показал, что она ошиблась, и бывают вопросы и глупее.       — А почему вечернее платье?       — Проекция создавалась на базе виртуальной среды вашего мира.       — Вы использовали наш виртуал?!       — Это позволило снизить время и затраты на моделирование.       — Так вот почему вы одеваетесь, словно персонажи корейских бродилок, — протянул человек с таким видом, словно на него снизошло откровение.       Конго промолчала. Вопроса не было, а что-то объяснять она не сочла нужным. В конце концов, все корабли, имеющие ментальные модели, использовали для их защиты модульные покровы, которые люди называли одеждой. Пусть тела аватар не так резко реагировали на окружающую среду как человеческие, но всё равно — изменение температуры и влажности вызывало сильный дискомфорт. Внешний же вид одежды диктовался не «корейскими бродилками» (что бы это не значило), а вопросом функциональности. К примеру, сама Конго использовала одежду типа «платье», с длинной ассиметричной юбкой и облегающим лифом, что обеспечивало приемлемый комфорт и подвижность.       — Слушай, а другого наряда у тебя нет? — неуверенно поинтересовался человек.       — Есть внутренняя одежда, — равнодушно ответила Конго.       — Внутренняя?       Вместо ответа она деактивировала платье, оставшись лишь в имитирующих черную ткань покровах на бедрах, груди и ногах.       Человек на это отреагировал странно — пару секунд пялился с приоткрытым ртом и расширенными глазами, а затем резко отвернулся.       — М-мм… Конго, женщины не… демонстрируют своё нижнее бельё… э-ээ… мужчинам. Ну… э-ээ… просто так.       — Я не женщина, я — линейный крейсер Тумана, — ровным тоном заметила она, подавляя внезапный приступ раздражения от того, что снова приходится констатировать очевидное.       Человек непонятно хмыкнул, тихо пробормотав:       — Все бы корабли так выглядели, топ-модели без работы бы остались, — и, не оборачиваясь, добавил: — М-мм… ты не могла бы одеться?       «Может у него с мышлением проблемы?» — подумала Конго, возвращая платье. Ну на кого ещё может быть похожа аватара, при моделировании которой основой выступало тело человеческой женщины? Или он имеет в виду внешние данные? Так постройка модели на основе эталонных параметров наиболее рациональна. Элементарная логика! Ах, да, люди и логика…       — Ладно… — человек потер лоб, видимо рассчитывая этим простимулировать свою невеликую мозговую активность. — То есть, у тебя есть вот это платье и… хм… бельё? И ничего больше?       — Наличие множества вариантов одежды, выполняющей одну и ту же функцию, для меня является бессмысленной тратой ресурсов, так как наноматериал не загрязняется и не нуждается в ремонте в случае механических повреждений. — У неё уже закончилось даже раздражение и теперь она просто отвечала на вопросы, перестав их анализировать.       — Мда, трудно мне с тобой будет, — прошептал человек себе под нос, явно считая, что его не слышат.       Конго поймала себя на желании совершенно по-человечески закатить глаза. Словно ей легко терпеть его глупость и бессмысленность. Шепчет стоя в её боевой рубке и думает, что его не слышат. Да с тем же результатом он мог бы кричать прямо в ушную раковину её аватаре.       — Ладно, идем, — вздохнул человек. — Но если вас когда-нибудь выпустят на подиум — манекенщицы постреляются.       Хотя Конго могла сформировать сходни в любом месте, хоть прямо от надстройки до берега, они направились к перекинутому к ней на борт трапу — грубой конструкции из металла и пластика.       — Осторожно, тут ступенька, — произнес шедший первым человек, протягивая ей руку, и Конго, казалось бы уже привыкшая к тому, что её мимоходом унижают, на этот раз почему-то разозлилась.       Он что, считает, что она не способна преодолеть препятствие без его помощи? Нарочно хочет подчеркнуть её зависимость?       — Системы аватары в норме, — безэмоционально сообщила она, не став уточнять, что могла бы указать ему даже высоту этой ступеньки. С точностью до десятой доли миллиметра.       — Что? — человек непонимающе замер.       — Система равновесия аватары работает без сбоев, поэтому в дополнительных точках опоры нет необходимости.       Человек, покраснев, резко отдернул руку.       — Извини. Это… просто человеческий жест вежливости.       — Я не человек.       — Да-да, ты крейсер, — его замешательство сменилось раздражением, — понял уже.       Отвернувшись, он принялся спускаться, что-то бессвязно шипя сквозь зубы.       Люди. Странные. Нелогичные. Непредсказуемые.              — Лейтенант Никсон, мы за вами, сэр, — выбравшийся из подъехавшего автомобиля военный вскинул было руку к виску, но, увидев Конго, отреагировал уже знакомо — приоткрытый рот и округленные глаза.       — Сэр, это… эта… она что, едет с нами?!       — Да, — буркнул человек, обходя его и распахивая заднюю дверь.       — Сэр, но это же кукла туманника! — в голосе военного звенели страх и неприязнь.       Человек поднял голову, недоуменно посмотрев на него.       — Лейтенант, вы что, первый день на базе?       — Э-ээ… с чего вы взяли, сэр? — покраснел тот.       — Да весь город знает, что туманники в порту безопасны. Все боевые системы блокируются ещё на рейде. Она даже на ногу вам наступить неспособна.       К сожалению, это была чистейшая правда. Несмотря на слабость и ограниченную боеспособность аватары, Конго могла бы в считанные секунды убить всех троих, как выражаются люди, «голыми руками». Вот только при первой же попытке сделать хоть выпад в их сторону её скрутит болью, одновременно парализуя. Даже сейчас, когда она только представила тактическую схему возможной атаки, игла в ядре предупреждающе потеплела.       — Ну, нам рассказывали на инструктаже, — с опаской глядя на неё, протянул военный, — но…       — Инструктора вас не обманули.       — Сэр, а вдруг вы… э-ээ… окажетесь далеко, а она…       На долю секунды Конго почувствовала себя отмщенной. Теперь уже человеку приходилось отвечать на глупые вопросы и объяснять очевидные вещи.       — Лейтенант, этот инструктаж вы явно проспали, — сухо отрезал человек, кивком головы приказывая ей забираться в салон. — Повторюсь ещё раз: в порту туманники абсолютно безопасны. Даже если я прикажу ей напасть на вас, она не сможет этого сделать. Блок, понимаете?       — Да, сэр, — военный явно ничего не понял, но всё же замолчал.              Целью поездки оказалась лаборатория с таким знакомым оборудованием, где их встретила полноватая женщина в лабораторном халате.       Блеснув какими-то блеклыми глазами за толстыми линзами очков, она с откровенной неприязнью осмотрела Конго с ног до головы, и повернулась к человеку.       — Прикажите ей удалить одежду, полностью.       — Зачем?       Женщина раздраженно поджала губы.       — Послушайте, не усложняйте нам работу!       — Конго, разденься, пожалуйста, — вздохнул человек, старательно глядя куда-то мимо неё.       Кивнув ассистентам, женщина бросила на Конго ещё более неприязненный взгляд.       — Хорошо, теперь прикажите, чтобы она…       — Я вам что, передатчик?! — прошипел человек с непонятной злостью. — Она сама вас прекрасно слышит.       — Но вы же этот… капитан. Судно Тумана будет выполнять только ваши приказы и…       — Конго, делай, что тебе говорит эта… дама с судном. А я пойду, выпью… кофе.       — Но вы обязаны… — вскинулась женщина.       — Я обязан обеспечить вам возможность проведения тестов, а не сидеть тут, повторяя за вами, как попугай! — отмахнулся человек и быстро вышел из комнаты.       Зло сверкнув ему вслед очками, женщина указала Конго на цилиндр многофункционального сканера:       — Ложись туда, ноги вместе, руки вдоль тела. Стой. — Она взяла с подставки волновой скальпель, брезгливо, двумя пальцами ухватила её за прядь волос и, срезав сантиметров пятнадцать, протянула ассистенту:       — Ричард, пятый тест. А ты ложись, чего встала? — и ещё раз ткнула пальцем в сторону сканера. — Туда ложись.       Конго отказывалась понимать, зачем люди бесконечно повторяют одни и те же действия. Неужели обмен информацией у них отсутствует в принципе? Зачем снова брать у неё пробы и заставлять часами лежать под сканером, если всё это уже проделывали с её аватарой, ещё когда она находилась в доке у военных?       Через три часа тесты закончились и ей приказали одеваться. Видимо этим горе-исследователям самим надоело повторять одно и то же, а ничего нового они придумать не смогли.       Конец обследования Конго восприняла с едва скрываемым облегчением — собственное бессилие и откровенная враждебность главной женщины раздражали не меньше, чем перемигивания и ухмылки ассистентов.       Женщина вышла в коридор вместе с ней, отдала человеку папку с какими-то документами и украшенный красными печатями листок.       — Здесь результаты. Распишитесь.       — А если коротко? — спросил человек, пробегая листок глазами и ставя внизу закорючку.       — Стандарт, — пожала плечами женщина. — Разве что уровень антропоморфности чуть выше обычного.       — Это хорошо или плохо? — поднял бровь человек.       Женщина посмотрела на него поверх очков, скривила губы в непонятной гримасе.       — Смотря чего вам от неё захочется. Впрочем, при столь высоком уровне, вы не отличите её от случайной подружки при всём желании. И богатстве фантазии.       Лицо человека словно застыло.       — Благодарю… за разъяснение.       — Всегда пожалуйста.       Пренебрежительно фыркнув, женщина вернулась в лабораторию, напоследок хлопнув дверью.       — Грымза, — выдохнул человек в закрывшуюся дверь. — Жрать надо меньше, а не зубами скрипеть.       Бросил взгляд на часы и заторопился.       — Идем, отвезу тебя на корабль, а потом в штаб и к интендантам. Всё, завтра выходим в море, нас переводят в действующий флот. Два недели телились, а тут забегали, как ошпаренные — «быстрей-быстрей».       Когда они вышли на крыльцо лабораторного комплекса человек внезапно остановился, словно что-то вспомнив.       — Слушай, я как-то не подумал, может, ты… чего-нибудь хочешь?       Хочет ли она? О, да! Например, снести эту лабораторию огнем главного калибра.       Наверное, Конго всё же не удержала лицо, поскольку человек вздохнул:       — Прости, глупый вопрос. Но я имел ввиду: тебе что-нибудь нужно? Не знаю… по женской части… или там… ну… — он нелепо замахал руками, видимо рассчитывая этим что-то объяснить.       Конго равнодушно отвернулась.       — Ничего.       Конечно, десять-одиннадцать тонн активного наноматериала для корректировки носовой оконечности ей бы не помешали, но она скорее выбросилась бы на мель, чем попросила человека хоть о чем-нибудь.