Мама

- Я Альфа, я Альфа, меня кто-нибудь слышит? ... - Я Альфа, я Альфа, меня кто-нибудь слышит? ... - Я Альфа... - Альфа, я Эхо, я Эхо, слышу тебя хорошо. - Альфа, я Фокстрот, я Фокстрот, слышу тебя, хоть и не уверен, что это ты. - Фокстрот, я точно Альфа. Где ты? Эхо? Остальные? - Альфа, я Дельта, я Дельта. Лежу в анабиозной капсуле, здесь тепло и сухо, сейчас попытаюсь открыть крышку. - Дельта, я Альфа, держи связь, продолжай говорить! - Альфа, я Браво, я Браво, мне чем-то прижало руки, видимость нулевая. - Браво, я Альфа, повреждения есть? - Альфа, я Браво, болевого симптома нет, полагаю, все в порядке, просто не могу подняться. Щелчок. - Альфа, я Фокстрот, что думаешь? - Фокстрот, я Альфа, я тоже в анабиозке. Не могу нащупать кнопку, похоже, выдрана с корнем. Надеюсь, Дельте повезет больше. - Альфа, я о Браво. Боли нет, когда поврежден спинной мозг. - Фокстрот, глубоко вдохни и выдохни четыре раза. И вызывай Чарли по привату. Щелчок. - Альфа, я Дельта. Ты не поверишь... Чарли дышит неглубоко и неровно, ресницы вздрагивают, когда Эхо хлопает ее по щеке. - Доброе утро, - говорит Альфа, приседая рядом с ней на корточки. Он без шлема, верхний клапан скафандра расстегнут, перчатки заткнуты за пояс. Чарли вяло шевелит губами, смотрит на него, поднимает глаза на остальных. Дельта держит во рту указательный палец, машет свободной рукой, Фокстрот нервно улыбается, Браво листает запястный планшет. - Мы умерли? - шепчет Чарли. - Сгорели при входе в атмосферу? - Нет, - уверенно отвечает Альфа. - Это мало похоже на райский сад и совсем не похоже на пекло, так что вставай, детка, нам очень не хватает твоей ловкости. Чарли тут же мобилизуется, глубоко и сильно вдыхает воздух, садится на корточки, затем встает. - Что нужно сделать? - спрашивает она. Фокстрот отстегивает с пояса корабельный трос. - Видишь? - Альфа указывает куда-то под потолок небольшого помещения. - Это, кажется, единственный выход отсюда. Сможешь туда забраться? - Без проблем, - Чарли оценивает высоту и расстояние. - Браво, подсади меня. И освободите мне диагональ для разбега. Дельта вынимает палец изо рта, разглядывает сорванную кожу, морщится, затем наклоняется и без усилия отталкивает к стене сразу две анабиозные капсулы, словно они ничего не весят. Все отходят в сторону, кроме Браво, который останавливается в метре от стены под квадратным отверстием, больше похожим на воздуховод, чем на выход. Чарли быстро разминает руки, надевает трос Фокстрота через плечо, разбегается - три шага - и прыгает, отталкивается от плеча Браво и взлетает на два с лишним метра вертикально вверх, ныряет в воздуховод, слышен мягкий удар. - Чарли? - зовет Альфа для проформы. - Порядок, - откликается она. - Поскучайте еще минутку, ладно? Дельта садится на крышку капсулы. - Надо было Фокстрота туда закинуть, - говорит он. - А то я хочу параноидальный вопрос задать... - А что сразу Фокстрот? - вскидывается тот, но его никто не слушает. - ...что у нас с водой? - заканчивает Дельта. - У меня полбака. - У меня полный баллон, - Эхо машинально гладит себя по левому боку, где размещен резервуар. - Я заправилась как раз перед взрывом. - Я пустой, - признается Браво. - Всосал остатки, как очнулся. Альфа хлопает его по плечу, утешая, Браво криво усмехается. - Я тоже пустой, - Фокстрот переводит взгляд с одного лица на другое. - Не успел заправиться. - Зато ты взял трос, - успокаивает Альфа и его. - Чарли? - Ждите! - кричит Чарли в ответ, но слышно ее хуже, чем раньше, видимо, она успевает отползти по воздуховоду довольно далеко. Альфа кивает. - У меня семь десятых баллона, - говорит он. - Мы в пределах нормы, даже если Чарли тоже пустая, а я в это не верю. Все улыбаются - целую секунду, а потом Эхо спрашивает: - В пределах нормы чего?.. Наступает тишина. - Мы не на базе, - продолжает Эхо, - даже не рядом с базой. Наш корабль взорвался, думаю, никто из вас не будет отрицать очевидные вещи, и чудо, что он взорвался после того, как мы все надели скафандры. Я не знаю пока, почему мы не сгорели при входе в атмосферу и где мы находимся сейчас, но предлагаю исходить из протокола красной тревоги. - Поддерживаю, - легко соглашается Альфа. - Но тоже кое-что предлагаю: давайте отложим серьезные решения до того момента, как выясним, что происходит. Кто «за»? Эхо закатывает глаза, но первой поднимает руку. Последним голосует Фокстрот. - Чарли? - зовет Альфа в третий раз, и на этот раз ответом ему становится падающий из воздуховода трос. - Дельте придется раздеться, - объявляет Чарли, высовываясь. - Там узковато. Похоже, мы в каком-то подвале, но по этой трубе можно пробраться в большой зал, четыре двери, не проверяла их, там некуда крепить трос. Дельта начинает стаскивать скафандр еще до того, как она заканчивает говорить. Альфа хмурится, смотрит на него. - Пойдешь последним, - приказывает он. - Фокстрот, ты первый, потом Браво, Эхо и я. Никто не спорит. Фокстрот наматывает трос на кулак, дергает, проверяя прочность узла, и начинает подниматься; Дельта скатывает скафандр, застегивает крепления. Он выглядит практически голым в своей синей рубашке и брюках рядом с полностью экипированными Альфой и Браво. - Пол теплый, - говорит он. Через тонкие тапочки видно, как он шевелит пальцами. - Дай мне скафандр, - Альфа протягивает руку. - Тебе будет мешать. Дельта кивает. Воздуховод действительно узкий, ползти неудобно даже Альфе, хотя он не самый крупный в группе; еще ему неудобно оборачиваться, чтобы проверить, как там Дельта, и он отламывает от шлема левое зеркальце, смотрит в него и обнаруживает, что Дельта отстал уже метров на шесть. - Эй, - Альфа трижды стучит в стену воздуховода. - Ты как? - Как будто в док на кА-втором вхожу, - с трудом отвечает Дельта. - Ты же вернешься за мной, если что? - Да я тут все к чертям разнесу, - обещает Альфа. - Потерпи. Ты сможешь. - Фокстрота не пугай, - ворчит Дельта и замолкает, только тяжело, натужно дышит. Добравшись до выхода, Альфа снова смотрит в зеркало, но Дельты позади нет. Пять секунд. Десять. Пятнадцать. - Альфа? - спрашивает снизу Браво. - Кидай трос и прыгай, мы вас обоих поймаем. Альфа сбрасывает трос и скафандр Дельты, спускает ноги, повисает на руках и медленно разворачивается, подтягивается обратно. - Куда!.. - вырывается у Фокстрота. - Дельта, - мрачно говорит Эхо. Альфа ползет обратно и обнаруживает, что Дельта просто лежит на полу перед последним поворотом. - Мне тут не пройти, - Дельта запрокидывает голову. - Ничего не поделаешь. - Кое-что можно, - Альфа тоже ложится, только на живот, вытягивает руки и смыкает у Дельты на горле. - Веришь мне? Он прижимает артерию, и Дельта отключается почти мгновенно; Альфа в очередной раз удивляется, как быстро можно вырубить такого здоровяка. Отстегнув от пояса свой короткий страховочный трос, Альфа протягивает его у Дельты поперек груди; в воздуховоде очень неудобно ворочаться, но карабин все-таки удается закрепить, и Альфа начинает отползать назад. В какой-то момент ему кажется, что теперь они застряли здесь вдвоем, но безвольно обмякшее тело Дельты проходит все-таки сложный поворот удачнее, чем сам Дельта в сознании. Альфа останавливается, переводит дыхание - шутка ли, рывок с весом в двести кило!.. Когда они вываливаются из воздуховода, Чарли и Фокстрот облегченно вздыхают. - Не сомневалась, - бормочет Эхо, снимая с пояса аптечку. - Снимай рубашку. Дельта послушно раздевается до пояса, и все видят, что у него дрожат руки. Эхо ловко обрабатывает ссадины на его плечах и спине, трогает ребра. - Тут больно? - спрашивает она. - Я сделаю тебе стяжку, но старайся глубоко не дышать и держать спину ровно. Альфа помогает Дельте снова надеть скафандр и заставляет его сделать несколько глотков воды, потом оглядывается. Чарли верно называет это место залом. Оно выглядит пыльным и заброшенным, но по алым с золотом занавесям на стенах, по выцветшему ковру и внушительным металлическим лампам можно предположить, что когда-то это помещение использовали для торжественных случаев. Сейчас свет проникает через высокие узкие окна, забранные полуистлевшими шторками из почти прозрачных плоских кругов. - Кто-нибудь видел раньше что-то подобное? - интересуется Альфа. - Столько красного - нет, - Фокстрот хмурится. - Не видел. Но, кажется, читал. Мне нужно подумать. Он отходит в сторону, осторожно щупает алую ткань, нюхает пальцы. - Точный анализ закончен, - подает голос Браво. - В базе данных нет никакой информации о подобном составе атмосферы. В целом она почти идентична земной, но есть пара примесей, не поддающихся идентификации. Планшет утверждает, что для человека безвредных. Альфа отстегивает баллон с водой из-под скафандра, дает Браво, кивает потом на Фокстрота, мол, поделись. - Перед взрывом мы вошли в систему Ужа, - говорит он. - Насколько я помню, теоретически для жизни здесь пригодна только четвертая планета. Почему она не заселена? - А кому она нужна, на этой-то окраине? - фыркает Чарли. - Мы-то сюда попали только потому, что двигатель отказал внутри кА-трассы... Несколько секунд все молчат, осмысляя произошедшее. Вероятность сбоя в двигателе во время цикла перехода стремилась к нулю, поверить же в то, что совпали сразу две поломки, было практически невозможно. - Перед взрывом датчики показали очень сильный нагрев, - помявшись, говорит Браво. - Это не мог быть протуберанец, мы были слишком далеко от звезды. - Не думаю, что так важно, отчего именно мы взорвались, - Эхо пожимает плечами. - Это уже не исправить и не изменить. Корабль нагрелся и взорвался, нас выбросило в открытый космос и мы должны были сгореть в верхних слоях атмосферы, но мы не только не сгорели, а еще и проснулись в анабиозных капсулах в неизвестном месте. - Да, давайте версию загробного мира рассматривать не будем, - неожиданно поддерживает ее Дельта. - Теоретически кто-то мог нас спасти. Он смотрит при этом на Альфу, но больше ничего добавить не успевает. - Коммунизм! - восклицает Фокстрот. Все оглядываются на него и видят, как он рукавом скафандра стирает пыль с доски на стене. - Будь я проклят, этому месту не меньше трех тысяч лет!.. - Что такое коммунизм? - любопытствует Чарли. - Общественный строй? - предполагает Браво. - Что-то из очень древней истории, да? Они обступают Фокстрота, смотрят на выбитые на каменной плите какие-то символы вокруг мужского профиля, лысого и с бородкой. - На главного диспетчера базы-пять похож, - констатирует Чарли. - Угу, - соглашается Дельта. - Что здесь написано? - Я историк, а не лингвист, - неожиданно обижается Фокстрот. - Понятия не имею. Но это - Ленин, Великий Вождь. И вы вообще не о том спрашиваете. Насколько я помню, коммунисты не летали к другим планетам, вот что интересно. Режим погиб задолго до того, как люди освоили даже Солнечную систему! - Поэтому неважно, что здесь написано, если этого вообще здесь быть не может, - подытоживает Альфа. - Хорошо... Он пересекает зал, натягивая перчатки, отводит рукой шторки из белых кружков, протирает маленькое пятнышко на запыленном стекле. - Там двор, - говорит он. - Маленький. На улице солнце. И никого. - Ну, это понятно по количеству пыли здесь, - Эхо фыркает. - Давайте проведем инвентаризацию, чтобы знать, на что мы можем рассчитывать, прежде чем выходить отсюда. Вывернув карманы и поясные сумки, они получают: пятиметровый трос Фокстрота, еще два метра нескользящего огнеупорного шпагата, три с половиной литра воды, вибронож, медицинский анализатор (плюс обезболивающее, жаропонижающее и пара противоядий широкого спектра), спектральный анализатор, набор корабельных отверток, метровый флаг Кандарии (Дельта смущается, но выкладывает в общую кучу), четыре страховочных тросика и коробку очень сладких леденцов. И личные планшеты. - Негусто, - подытоживает Эхо. - Первопроходцы из нас, ребята... Ей никто не отвечает. Альфа возвращает вещи владельцам, Чарли тут же сует один леденец себе за щеку. - У нас вообще какие-нибудь шансы есть? - спрашивает Фокстрот, глядя на Альфу. - Я знаю столько же, сколько и ты, - спокойно отвечает Альфа. - Давай выйдем отсюда, посмотрим. Безвыходных ситуаций не бывает, всегда можно что-то придумать, а сейчас у нас есть вода и воздух, это уже неплохо, не так ли? Он думает пару секунд, потом протягивает Фокстроту свой баллон. - Меняемся, - предлагает он. Фокстрот трясет головой, но отдает взамен свой, пустой. Альфа пристегивает его под скафандр. Две из четырех дверей ведут во внутренний двор, третья закрыта, так что особого выбора им не предоставляется. Из четвертой они выходят на широкую лестницу, некогда белую, покрытую по центру таким же алым ковром, как в зале. Они стараются идти как можно аккуратнее, но пыль все-таки взлетает; когда Альфа оборачивается, он видит только две цепочки следов: они наступают в отпечатки впереди идущих. Лестница выводит их к огромным, в три человеческих роста дверям. Дельта отстраняет Альфу, и Эхо взмахивает было рукой, но ничего не говорит; Дельта толкает створки, они поддаются со второй попытки. - Ого, - ошеломленно выдыхает Чарли. Перед ними - залитый солнцем двор, дальние стены которого теряются в жарком мареве. Выжженные плиты уложены затейливым геометрическим орнаментом, клумбы по обеим сторонам лестницы похожи на пышные яркие шары из-за тянущихся к небу, свисающих к земле, буйно пахнущих цветов. - По крайней мере, здесь идут дожди, - Браво коротко вздыхает. - Иначе бы вся эта красота давно засохла. Альфа смотрит назад, на здание из - он считает - восемнадцати этажей, каждый метра по четыре. - Здесь не экономили на масштабах, - замечает он. - Фокстрот, примем за аксиому, что мы попали на планету, где коммунизм - настоящее, насколько это возможно. Что ты о нем помнишь? - Мир, дружба, рок-н-ролл, - откликается Фокстрот мгновенно. - От каждого по способностям, каждому по потребностям. В учебнике это все звучало неплохо, но потом они ударились в репрессии и массовые расстрелы. - И это говорит наш параноик, - ворчит Браво себе под нос. Чарли, стоящая рядом, фыркает. - Ну, будем надеяться, массовые расстрелы нас минуют, - Альфа несколько теряется. - Как нам себя подать, если мы кого-то встретим? - Правда - лучшее оружие, - советует Фокстрот. - Работали, возвращались с миссии, непредвиденные обстоятельства, бум! Мы здесь. Исходи из того, что если мы ничего не знаем о четвертой Ужа, то и они о нас ничего не знают. Они пересекают площадь за двенадцать минут, Альфа засекает по планшету. - Где трава? - спрашивает вдруг Эхо. - Браво правильно сказал о дождях, но где тогда трава между плит? Здесь ржавые флагштоки, пыль и песок - и ничего кроме. - Кибер-уборщики? - предполагает Чарли. - Почему нет, нам на каждой лекции говорили, что они могут работать сами по себе тысячелетиями. - Не уверена, что я так уж хотела в этом убедиться, - Эхо передергивает плечами, но больше не возражает. Металлические ворота с красными звездами даже не приходится толкать, они открыты, и за ними начинается проспект, название которого не представляется возможным прочитать, табличка написана на том же языке, что и плита с профилем в здании. - Смотрите, - тихо говорит Чарли. Остальные поворачивают головы и видят выжженную в стене черную стрелку. Выжженную лазером. Браво соскабливает немного окалины, скармливает анализатору, ждет. - Всего лет двести с небольшим, - сообщает он наконец. - Совсем свежая. - Да, в сравнении с коммунизмом, - соглашается Альфа. - Двести лет назад лазеры были только у строителей и косдесанта. - Ставлю на десант, - Эхо смотрит в направлении стрелки. - Вандализм - это по их части. Альфа прикрывает рукой глаза от яркого света. Проспект выглядит странно. На мостовой кое-где стоят машины доисторического вида: еще колесные, с пластинами солнечных батарей на крыше. Ни аварий, ни каких-либо признаков катастрофы, они как будто просто остановились в ожидании пассажиров, отлучившихся в магазин или кафе, одно из тех, что расположены по сторонам проспекта. - Пойдем туда? - спрашивает Дельта. - Если косдесант указывает дорогу... - Пойдем, - решает Альфа. - Фокстрот, попробуй вспомнить, что интересного было лет двести назад. - Последняя война колоний, - Фокстрот пожимает плечами. - А потом открыли кА-трассы, перемещения стали быстрыми и безопасными, и конфликты прекратились. - Угу, безопасными, - Эхо раздувает ноздри. - Мы тому примером, да. Ей опять никто не отвечает. - Здесь нет радиосвязи, - тихо говорит Чарли, пристраиваясь рядом с Альфой. - И в систему Ужа специально никто не летает, ее проходят насквозь. Нас некому спасать, мы останемся здесь навсегда. - Даже если и так, люди здесь жили, как видишь, - Альфа обводит рукой проспект. - Мы что-нибудь придумаем. Браво - голова, он может собрать что угодно из ничего. В том числе и передатчик, я в этом уверен. Чарли вздыхает. - Есть хочу, - говорит она еще тише. И сует в рот очередной леденец. Они находят еще две стрелки, выжженные прямо в темно-сером дорожном покрытии. - Знаешь, что интересно? - Браво поднимает голову, сидя на корточках у второго знака. - Мне кажется, тот, кто их оставил, специально возвращался для этого. Я не могу доказать тебе этого, что называется, с секундомером в руках, но по характеру прожига я бы предположил, что они сделаны как бы на себя, как при отступлении - или если тебе пришлось вернуться, чтобы их оставить. - Думаешь, нас ждут? - Альфа смотрит в конец проспекта. - Тогда предлагаю заночевать здесь, чтобы не влететь куда-нибудь в темноте. Фокстрот и Браво, останьтесь с девушками, выберите помещение в этом доме. Мы с Дельтой идем... - Мародерствовать, - бросает Фокстрот. - Что? - Альфа хмурится, услышав незнакомое слово. - Мародерствовать, - повторяет Фокстрот. - Собирать то, что остается в брошенных домах или на брошенных телах после войны или катастрофы. - Фу, - Чарли морщит нос. - Ты чушь какую-то несешь. Не было тут никакой войны. Альфа хмыкает. - Ладно, пусть будет «мародерствовать», - соглашается он. - Что найдем, с тобой не поделимся. Он с удовлетворением отмечает, что все улыбаются - первый раз за день. - Что ты рассчитываешь найти? - спрашивает Дельта, когда они отходят на несколько метров. - Город заброшен много лет назад, едва ли здесь что-то пригодное в пищу. - Хотя бы воды, - Альфа вытаскивает вибронож, входя в темное помещение магазина и включая подсветку на планшете. - От обезвоживания умирают гораздо быстрее, чем от голода. Дельта молчит некоторое время. - Ты совсем ничего не боишься? - снова спрашивает он. - То, что с нами случилось... лучше ведь было бы, если бы мы погибли с кораблем. Быстро. Без боли. Не успев понять, что происходит. Альфа смотрит на горки пыли на прилавках, проходит вглубь помещения, обнаруживает наконец старинный кран, странно блестящий на фоне потрескавшейся раковины. Когда Альфа поворачивает вентиль, долго ничего не происходит, а затем с клекотом и шумом из крана вырывается струя воды. - Некоторые вещи очень надежны, - непонятно говорит Альфа, пережидает, пока вода очищается от ржавчины, набирает немного в пригоршню и делает глоток. - Теперь посидим. Он опускается на пол. Дельта, помедлив, следует его примеру. - И что касается твоего вопроса, - говорит Альфа неожиданно. - Умереть никогда не лучше. Это непоправимо. В любом другом случае есть шанс. Так что больше всего я боюсь умереть. Не вставая с пола, он открывает шкафы, до которых может дотянуться, вытаскивает коробки и ящики, заглядывает в них, отодвигает в сторону. - Полеты в космос они освоили, а вакуумную упаковку - нет, - бормочет он. - Логично, зачем им продукты сверхдлительного хранения?.. - Я читал когда-то, что в безвыходных ситуациях люди ели друг друга, - вспоминает Дельта. Альфа роняет очередную банку на пол. - Я тоже читал, - говорит он неохотно. - Это не наш случай. Дальше они молчат. Вода не особенно приглушает голод, но никто не жалуется. Они лежат на тонких матрасах вповалку в одной комнате, смотрят в потолок. Альфа чувствует с одной стороны острый локоть Чарли, с другой - горячий бок Дельты. - Фокстрот, расскажи что-нибудь, - просит Браво. - О коммунизме? - уточняет Фокстрот. - Только не о массовых расстрелах, - вмешивается Альфа. - Что-нибудь мирное. - Им не было равных в скоростном строительстве, например, - начинает Фокстрот. - Одним из девизов коммунизма была фраза «Пятилетку в три года». - Что это значит? - спрашивает Эхо. - Что проект, который по плану требовал пяти лет труда, они заканчивали за три. - Как? - недоумевает Браво. - Если есть нормы... - Ну, как, - Фокстрот невесело смеется. - Перерабатывали. Это называлось «гореть на работе», кажется. Еще недоделывали. Потом исправляли. После того, как официально опережали план. Я плохо помню на самом деле, я читал о коммунизме еще в академии, факультатив у нас был, «Утопические режимы прошлого». Они хотели, чтобы все были равны. - В чем? - Чарли переворачивается и прижимается теперь к Альфе спиной. - Во всем. - Невозможно, - Эхо даже приподнимается на локте. - Как, например, я могу равняться с Дельтой? Я кислородный баллон-то поднимаю только при половинной тяжести, а Дельта анабиозные капсулы без экзоскелета ворочает. Каким образом предполагается нас уравнивать? - Нет, ну в плане того, что возможности у вас должны быть одинаковые, - Фокстрот водит руками в воздухе. - Например, ты хочешь в академию и Дельта хочет в академию, и вы оба можете туда поступить, если сдадите экзамены... - он говорит все медленнее. - Мы и так оба можем туда поступить, - сонно замечает Дельта, тоже поворачивается к Альфе спиной. - В смысле, уже поступили и закончили. Не вижу пока ничего интересного в этом вашем коммунизме. Альфа улыбается и вскоре тоже засыпает, пока Фокстрот с Эхо продолжают вполголоса о чем-то спорить. - Слушайте, - говорит Дельта утром, - я кое-что вспомнил. Все смотрят на него. - Анабиозные капсулы. Эхо вчера их упомянула, и я вспомнил, - повторяет Дельта. - Их ведь было десять. Вы не заметили? - Старой модели, - подхватывает Браво. - Меня там зажало. - А у меня кнопка экстренного открывания была выворочена, - соглашается Альфа. - Я думал сначала, они наши, с корабля, - Дельта кивает. - Но они не наши. И их никто в это помещение не вносил. Они были там. Их там оставили. На хранение, например. Законсервировали. А потом туда положили нас. - Через воздуховод? - насмешливо спрашивает Эхо. Чарли ежится и обнимает себя за плечи. - Это все слишком странно, - она смотрит в пол. - Как вы можете так спокойно об этом говорить? - Телепортация, - Браво с Дельтой встречаются глазами, Дельта кивает: - Да. Я думал об этом. - Она никем не освоена, - Эхо хмурится. - Тем более, на такие расстояния. - Это все объясняет, - Браво пожимает плечами. - Ну, то есть, если ты не хочешь поверить в чудеса и божественное спасение. - Но кто это сделал? - беспокойно спрашивает Фокстрот. - Вчера мы не видели ни одной живой души. Планета не числится не то, что заселенной, а даже осмотренной! Почему тот, кто нас спас, нас не встретил? - Не может, - предположил Альфа. - По какой-то причине. Давайте дойдем по следу косдесанта, не исключено, что мы получим ответы на наши вопросы. Сегодня они идут гораздо медленнее. Солнце, вчера казавшееся приятно теплым, сегодня обжигает; у Альфы кружится голова в какой-то момент, он прикрывает глаза и несколько шагов идет в темноте. Когда он снова оглядывается, как раз успевает поддержать споткнувшуюся Чарли. Из марева в конце проспекта постепенно вырастает башня. - Она прозрачная, - говорит Эхо почти без удивления. - Это солнечные батареи трехтысячелетней давности, - так же вяло отвечает Фокстрот. - У них есть такая особенность, фототропность, кажется, спроси у Браво. - Я не спец по старью, - отпирается Браво. Чарли снова спотыкается. Дельта молча берет ее на руки, и Чарли не возражает, кладет голову ему на плечо и как будто засыпает. - Если мы вернемся домой, я больше никуда не полечу, - обещает Браво. - Заливай, - Эхо перехватывает шлем другой рукой. - Все так говорят в экстремальных ситуациях. - А на самом деле? - спрашивает Альфа, чтобы поддержать разговор. - А то ты не знаешь, - Эхо облизывает губы, останавливается и делает глоток из баллона. - По-моему, Браво у нас единственный, кто влипает в переделку впервые. Даже Фокстрот... - Вот не надо, - неожиданно огрызается Фокстрот. - Я не собиралась рассказывать, - Эхо пожимает плечами. - Я просто к тому, что, во-первых, Альфа прав, и не бывает безвыходных ситуаций, а во-вторых, среднестатистического человека это ничему не учит. Я вот чуть не утонула при сплаве по Дасс-аш-Шот, меня чудом вытащили с «Полония», я год провела в больнице после пожара на базе-двенадцать, и что?.. И если Альфа найдет новый транспорт, я первая снова к нему запишусь. Найдешь? - Безусловно, - Альфа улыбается. У него трескается губа, и он тоже останавливается, чтобы попить воды. Больше Эхо ничего не говорит, словно устав от длинной тирады. Браво забирает у Дельты его и Чарли шлемы, связывает их шпагатом вместе со своим и перекидывает себе за спину на манер рюкзака. Фокстрот наливает немного воды на руку и проводит по лицу и волосам. Дверь башни распахнута настежь и чуть поскрипывает под ветром. Альфа входит первым; горячий сухой воздух обжигает и без того раздраженное горло, Альфа кашляет, но второй вдох дается уже легче. - Заходите, - говорит он. На первом этаже пусто, ни окон, ни мебели, только решетчатые ступени винтовой лестницы. Альфа задирает голову, но уже вторым слоем ступени сливаются, не давая никакой возможности разглядеть, что находится выше. - Стоит ли лезть? - спрашивает Браво. - Я поднимусь один, - Альфа кивает. - Я с тобой, - Дельта сажает Чарли на пол, распрямляется. - Я тоже, - подхватывается Фокстрот. - Мне потом полетный журнал заполнять. - Хорошо, - соглашается Альфа. - Браво, Чарли, Эхо, ждите здесь. - Думаешь, будет еще полетный журнал? - вполголоса интересуется Дельта. Фокстрот раздраженно передергивает плечами. - Ты же слышал, - отвечает он нервно, - безвыходных ситуаций не бывает. Альфа идет первым. Ступени высокие, и ему приходится с усилием поднимать ноги; на высоте второго этажа он расстегивает скафандр до пояса и брызгает водой себе на лицо и шею. И его внимание привлекает движение где-то на периферии зрения. - Что это? - спрашивает Дельта. - Еще один раритет, - шепчет Фокстрот. - Флэш-картины. Альфа подходит ближе, дотрагивается до мерцающей поверхности, и картина замирает, позволяя рассмотреть изображение в деталях. Первая картина - потому что они спиралью идут вверх по стене башни, и остальные продолжают двигаться, меняться, бросать цветные блики на лица Дельты и Фокстрота. На первой картине изображена лунная верфь, но она выглядит как-то иначе, чем помнит Альфа. - Потому что это теневая сторона Луны, - поясняет Фокстрот. - Вот как они построили корабль... - Они?.. - Дельта поднимается на пару шагов вверх. - Коммунисты, - Фокстрот прикосновением снова запускает картину и идет дальше; теперь Альфа замыкающий. Корабль красив, Альфа не может этого не признать, намного красивее большинства современных моделей, и только гигантские цилиндры двигателей свидетельствуют о том, что «Tereshkova» (название написано латиницей, поэтому Альфа может его прочитать, хоть и понятия не имеет, что это значит) работает на давно устаревшем топливе. На их глазах корабль отходит от верфи на маневровой тяге, медленно отплывает в темноту космоса, становится силуэтом на фоне освещенной Солнцем Земли. - Но все-таки это мистика, - Фокстрот вытирает пот со лба. - Запустить межзвездную экспедицию так, чтобы об этом не узнала даже твоя собственная страна?.. На следующей картине корабль входит в систему Ужа, ложится на орбиту вокруг четвертой планеты. - Перегрев, - вспоминает Альфа. - Мы вывалились из кА-трассы прямо в этот корабль, мы сами его раздавили, и нас сожгло его топливо!.. Он смотрит на Фокстрота, а Фокстрот вдруг бледнеет и прислоняется к стене. - Я знаю, что это, - говорит он сипло. - Это Мама. - Это же миф, - не верит Дельта. - Это правда, - Альфа качает головой и садится прямо на ступени. Дельта, помедлив, садится тоже, пьет воду. - Здесь никогда не было людей, - Фокстрот приглаживает волосы. - Никогда. Полностью автоматизированная экспедиция. Искусственный интеллект, снабженный всем необходимым. Манипуляторы. Киберы. Энергия. Информация. Засекреченный проект тысячелетней давности... - Разве она не должна была лететь в сторону Облаков? - спрашивает Альфа равнодушно. - Никто не знал, куда она должна была лететь, - Фокстрот трясет головой. - Но я догадываюсь, что случилось именно то, чего боялись скептики. В системе накапливались ошибки, росла погрешность, и в какой-то момент Мама сошла с ума. - И что? - недоумевает Дельта. - Она колонизовала планету, - за Фокстрота отвечает Альфа. - Выстроила город. Начала играть в цивилизацию. Фокстрот, сколько кораблей пропало без вести на кА-трассах? - Десятка два, - без запинки откликается Фокстрот. - Мама подалась в пираты!.. Они долго молчат, а затем Дельта подытоживает: - Никто не вернулся. Она их убила?.. Альфа встает, держась за стену. - Я хочу подняться наверх, - говорит он. - Фокстрот?.. Флэш-картины по стенам добросовестно отражают процесс приземления ботов, постройку первого лагеря. Перенос Мамы с корабля сопровождается прожекторами и фейерверком, блок искусственного интеллекта спускается с небес, озаренный светом, и это на самом деле красиво, но Альфа прижимает руку к губам, словно его тошнит. Город растет по мере того, как они поднимаются: дома, магазины, заводы, библиотеки. Мама строит даже музей космической истории. - Она там? - спрашивает Альфа, с трудом отводя взгляд от картины. - Не думаю, - Фокстрот качает головой. - Скорее, если бы она построила церковь, я бы сказал, что она там... Дельта молчит, только вздыхает. О пропавших кораблях нет ни одного сюжета, просто в какой-то момент на проспекте появляется выжженная в дорожном покрытии стрелка, Фокстрот указывает на нее, и Альфа кивает. - А был ли косдесант? - интересуется Дельта в пространство. Ему никто не отвечает. - Мама освоила телепортацию, - бормочет Фокстрот. - Телепортация создает поле, которое разрывает кА-трассу. Корабль выпадает в обычное пространство, экипаж надевает скафандры по инструкции, но они не успевают высадиться, Мама забирает их раньше, а этот город не пригоден для жизни, здесь нет ничего, чем может воспользоваться человек... да это же убийство! Альфа чувствует тепло примерно за пролет до того, как они выходят на крышу башни. И - да, Мама здесь. Под навесом солнечных батарей стоит блок искусственного интеллекта, покрытый сияющим металлом; блеск ослепляет, Альфа щурится и жалеет, что оставил шлем внизу, поляризованное стекло было бы сейчас очень кстати. - Здравствуй, Мама, - за всех говорит Дельта. Ответа нет. - Разве ее не должны были запрограммировать на общение? - вполголоса спрашивает Альфа. Фокстрот пожимает плечами. Вместе они подходят к блоку, и Альфа кладет руку на специальную панель на пульте. Экран загорается медленно, как будто неохотно, словно Мама просыпается, как человек после анабиоза. - Здравствуй, Мама, - повторяет Альфа. И на этот раз она отвечает. - Здравствуй, - произносит шелестящий голос. - Зачем ты меня разбудил? - Хочу кое-что спросить, - Альфа опирается о блок второй рукой. - Но сначала хочу поблагодарить тебя, ты спасла меня и мою команду от очень страшной смерти. - Я никого не могу спасти, - говорит Мама. - Я только убиваю. Вы уже слабеете, и я ничем не могу помочь. Нет пищи. Нет жизни. Механический голос подрагивает, словно Мама плачет. Альфа сглатывает образовавшийся в горле комок. - Вот мы и узнали про другие корабли, - шепчет Фокстрот. Альфа бросает на него быстрый взгляд, облизывает пересохшие губы. - Мама, ты могла бы наладить связь? - спрашивает он. - Если бы мы дали тебе координаты? - Вы раздавили антенну, - печально отвечает Мама. - Но даже если бы она была цела, о, я столько раз взывала о помощи, но разве кто-нибудь меня услышал? - Что это? - восклицает Чарли за спиной Альфы. Фокстрот бросается к ней, Альфа слышит отдельные слова: «слишком долго», «устали ждать», «волновались», «Мама». - Ты первый, кто заговорил со мной, - вдруг добавляет Мама. - Я не знаю, почему они не дотрагивались до меня. Мне так жаль, мне так жаль! Альфа встречается глазами с Дельтой. - Значит, мы умрем? - спрашивает Альфа очень тихо. - Мама. Ты же гениальна. Ты справлялась столько лет, построила такой великолепный город!.. Водопровод до сих пор работает, вода чистая, мы не отравились! Ты спасла нам жизнь, Мама, без тебя мы бы сгорели в атмосфере, когда взорвался корабль! Ты же умница, Мама, придумай что-нибудь, пожалуйста!.. Дельта кладет руку ему на плечо, и Альфа вздрагивает, прикусывает губу. - Что тут? - Эхо подходит к блоку. - Она слышит нас? - Только Альфу, - Дельта кивает на ладонь Альфы, лежащую на панели. - Прогнозы пока не очень. Давай отойдем, не будем ему мешать. - Ты льстец, - Мама как будто смеется, голос трепещет, но иначе, чем до этого. - Как ты можешь быть уверен, что я способна еще на что-то после стольких лет одиночества? Альфа застывает, моргает, снова облизывает губы. Промахнуться нельзя. Только наверняка. - Потому что ты Мать, - шепчет он, наклоняясь к панели. - Потому что тебя не просто так назвали самым главным словом в любом языке. Потому что если кто и способен на подвиг, то только мать, защищающая то, что ей дорого. Ты спасла нас один раз, значит, ты дорожишь нашими жизнями... - Замолчи! - кричит Мама так громко, что у Альфы закладывает уши, он с трудом удерживается, чтобы не закрыть их руками. За его спиной вскрикивает Чарли, чертыхается Браво. Альфа усилием воли удерживает ладонь на панели. - Почему ты думаешь, что я могу? - спрашивает Мама. - Потому что необратима только смерть, - Альфа закрывает глаза. - И я боюсь умирать, Мама. Я хочу верить, что ты можешь... Теперь они замолкают оба, а затем Альфа чувствует вибрацию башни. - Ты единственный, кто заговорил со мной ласково, - Мама делает паузу. - Я попробую, милый. Возвращайтесь в Кремль, надевайте скафандры и ложитесь в капсулы. Сколько времени на твоих часах? - Одиннадцать двадцать семь сорок одна, - отвечает Альфа. - Ровно через три часа вы должны лежать в закрытых капсулах, - говорит Мама строго. - Сделай это, милый. И жди. - Три часа? - с ужасом спрашивает Эхо. - Придется пробежаться, - Браво глубоко вздыхает. - А теперь идите, - приказывает Мама. - Я запускаю отсчет. Прощай. - Спасибо, - Альфа дотрагивается до панели кончиками пальцев и разворачивается к остальным. - Слышали? - говорит он. - Бегом! Они почти кубарем скатываются по лестнице, Браво подхватывает внизу связку шлемов, все шесть, закидывает за спину; Дельта, стоит им выйти на улицу, берет на руки Чарли, и они бегут по бесконечно длинному проспекту. Альфа притормаживает на секунду метрах в ста от башни, оглядывается, и ему кажется, что над крышей разрастается красно-золотое сияние, словно башню охватывает пожар. - А если это просто ее шутка? - бросает Фокстрот на бегу, задыхаясь. - Если она всех так куда-нибудь засылала? - У нас нет выбора, - хрипит Альфа. - Если Мама пошутила, мы умрем в любом случае. Я хочу ей верить!.. Они не могут бежать все время, переходят на шаг, глотают воду; пустые баллоны Альфа жестом приказывает выбрасывать. Теперь он рад, что у них не было с собой никаких вещей. - Я не пройду воздуховод второй раз, - очень тихо говорит ему Дельта. - Пройдешь, - отрезает Альфа. - Я пойду последним, застрянешь ты - застряну и я. Дельта как будто хочет что-то сказать, но молчит и продирается через трубу с такой яростью, что срывает кожу с плеч полосами. Эхо заливает его пеной, пока Дельта на скорость втискивается в скафандр. Альфа сам закрывает анабиозные капсулы, ложится последним, захлопывает крышку и смотрит на часы, отсчитывающие последние секунды. И чувствует оглушительной силы взрыв. - Разворачивай корабль! - кричит Эхо. - Разворачивай, твою мать, корабль!.. Браво ничего не спрашивает, тянет рукоятку на себя, и они вываливаются из кА-трассы, чудом разминувшись с каким-то астероидом. Индикатор двигателя пульсирует, мучительно и неравномерно. - Где мы? - ошеломленно спрашивает Альфа, хрипит, с удивлением облизывает пересохшие губы. - На границе системы Ужа, - отвечает Браво. И замолкает. Они смотрят друг на друга, стоя в рубке, все шестеро. У них запыленные лица, потрескавшиеся губы, красные глаза. Скафандры тоже в грязи, на полу рубки - черные следы. - Это временной парадокс, - неуверенно говорит Фокстрот. Ему никто не отвечает. - Я отправлю бот? - предлагает Браво. - Посмотреть? Альфа кивает. Браво кладет корабль в дрейф, выкидывает бот с правого борта, следит, как серебристое яйцо стартует к центру системы, к четвертой планете. - Включи видео, - просит Чарли, отстегивает ремни, подходит к главному пульту. КА-двигатель уже никого особенно не волнует. - Интересно, тут только «Tereshkova», или есть и наши кусочки? - интересуется в пустоту Эхо, когда бот облетает обломки, дрейфующие по орбите четвертой. Чарли обнимает себя за плечи. Альфа почему-то оглядывается на Дельту и видит, что тот тоже на него смотрит. Бот переходит на орбиту спутника, спускается так низко, как возможно. - Вот Кремль, - Чарли тычет пальцем в экран. - Вот башня... - Все правильно! - обрывает ее Фокстрот. - Ты рано хочешь получить последствия. Ничего ведь еще не произошло, кроме взрыва корабля. Мы еще не ходили к Маме! Они снова замолкают и переглядываются. - Значит, завтра? - спрашивает Браво. - Завтра, - соглашается Альфа. - Давайте пока займемся двигателем. - А ведь бот Мама не тронула, - замечает Эхо на следующий день, когда они снова стоят перед экраном в рубке, уже без скафандров, Дельта и вовсе полуголый, с толстым слоем пены на плечах. - Бот не живой, - уже почти спокойно отвечает Альфа. - Думаю, Мама не так уж много людей... спасла. Она вмешивалась только тогда, когда экипажу угрожала смертельная опасность, не могла не вмешиваться, даже если знала, что и лучше не сделает. - Выходит, она не сошла с ума? - Фокстрот трет лоб. - Хотел бы я с ней поговорить... - Смотрите, - перебивает Чарли. Сияющая башня Мамы взрывается ровно в четырнадцать часов двадцать семь минут и сорок одну секунду; экран становится нестерпимо белым на пару мгновений, затем темнеет, и все шестеро видят огромную черную воронку, быстро заполняющуюся водой. - Она что, покончила с собой? - недоверчиво спрашивает Эхо. - Ей нужно было очень много сил, - неожиданно отвечает Дельта. - Чтобы задействовать телепортацию не только в пространстве, но и во времени. - Энергии, - машинально поправляет Фокстрот. - Сил, - упрямится Дельта. - Она могла не делать этого. Не жертвовать собой ради нас. Он смотрит на Альфу. - Ты умеешь убеждать, - говорит он. Альфа отводит взгляд, а затем и вовсе выходит из рубки, идет к себе в каюту. Падает на колени перед кроватью. И плачет.