Be yourself, shut up and love me

Бартон стоит перед зеркалом в нижнем белье, белом и кружевном, долго смотрит на себя, потом проводит рукой по лицу. - Господи, что я делаю? - спрашивает она шепотом, запрокинув голову. Красное платье она решительно отодвигает в сторону, берет и сразу вешает обратно темно-серую блузку, надевает белую, застегивает верхнюю пуговицу. - К черту, - говорит Бартон, сдергивает блузку так, что пуговица отлетает, закатывается куда-то под стол. Бартон садится на кровать, складывает руки на коленях и несколько минут просто разглядывает свои ногти, затем решительно идет в ванную, умывается холодной водой и возвращается в комнату, перевешивает красное платье так, чтобы оно закрывало зеркало. Через пятнадцать минут она уже идет по двору базы, одетая в узкие черные брюки и приталенный белый джемпер крупной вязки; мимо открытых дверей ангара она проходит, даже не оглянувшись, и Дюк, случайно поднявший голову, догоняет ее уже возле стоянки. - У тебя свидание, - говорит он с неопределенными интонациями. - С другом, - Бартон наклоняет голову. - Что-то не так?.. - С другом, - повторяет Дюк задумчиво. - Ради которого ты встала на каблуки и накрасила ресницы. Бартон хмурится и поджимает губы. - Дюк, - начинает она. - Лайонел, - поправляет Дюк. Бартон смотрит на него в упор, затем пожимает плечами. - Мне пора, - говорит она. - Конечно, - соглашается Дюк. - Стив, да?.. На этот раз Бартон не отвечает, садится в машину, включает магнитолу. Дюк яростно фыркает, сплевывает на бетон и уходит обратно в ангар. Бартон провожает его взглядом исподлобья, затем снова пожимает плечами и выезжает со стоянки. В Нью-Йорке она в начале четвертого; оставив машину на платной парковке, Бартон пешком идет вдоль Центрального парка к месту встречи, чувствуя себя немного неловко и не зная, куда деть ничем не занятые руки. Роджерс замечает ее случайно. Ему остается перейти дорогу, когда он понимает, что женщина, идущая ему навстречу по залитой солнцем улице, это все-таки Бартон; Роджерс застывает на мгновение, затем все же пересекает проезжую часть, останавливается на краю тротуара. Бартон подходит и улыбается, но Роджерс растерян настолько, что ответная улыбка у него выходит кривая и неуверенная. - Привет, - говорит Бартон. - Привет, - отвечает Роджерс. И замолкает. Они медленно идут по аллее; Бартон все-таки ухитряется заложить руки за ремень брюк, и это помогает ей немного расслабиться. - Старк говорил, он видел тебя в Канаде, - произносит наконец Роджерс. - Он меня здорово выручил вообще-то, - замечает Бартон. - Об этом он, разумеется, не упомянул?.. - Нет, - подтверждает Роджерс, хмурится: - У тебя были проблемы?.. - Мелкие неурядицы, - Бартон отмахивается. - Способные, впрочем, доставить пару-тройку неприятных минут. Так что я очень признательна Тони за помощь. Роджерс кивает, молчит несколько секунд. - Он сфотографировал тебя?.. - то ли спрашивает, то ли констатирует он. Бартон пожимает плечами. - Я не знала, - объясняет она. - Он меня не предупреждал. Роджерс снова кивает. Разговор не клеится, и вид с веранды ресторана на пруд с лебедями ничуть дела не упрощает; в какой-то момент Бартон задумывается настолько, что Роджерсу приходится ее окликать. - Что?.. - Бартон поднимает на него глаза. - Извини, пожалуйста, что ты сказал?.. - Насчет... твоей службы в Щ.И.Т.е, - Роджерс медлит. - Я, возможно, путаю, но мне казалось, твое назначение в Огайо было временным, нет?.. - Не думаю, - Бартон качает головой. - Фьюри ведь без разницы, куда я приписана. Огайо ничем не хуже любой другой базы. А в сравнении с каютами «шестьдесят четвертого» у меня там отличная комната, просто номер-люкс!.. Роджерс нерешительно улыбается. От вина Бартон отказывается. - Мне еще за руль, - говорит она. Роджерс ничего не возражает, и они снова молчат, неловко и мучительно долго. Бартон смотрит либо в стол, либо на пруд, думает о своем, и оттого не замечает, как разглядывает ее Роджерс. Что она замечает, так это его напряжение и скованность, и это ее злит, она мнет салфетку и практически не выпускает из рук стакан с водой. - Пеппер отдала мне записи, которые ты сделала для меня, пока я спал, - признается вдруг Роджерс. Бартон поднимает голову, приоткрывает рот, и Роджерс буквально прикипает взглядом к ее губам, но Бартон опять ничего не замечает. - Что? - переспрашивает она, хмурясь. - Зачем?! Господи... Она закрывает лицо рукой, попадает пальцем в глаз и чертыхается, салфеткой промакивает выступившие слезы. Роджерс стискивает кулаки, пока она не видит, подается вперед, словно пытаясь как-то помочь, и одергивает себя, снова садится прямо, чуть слышно вздыхает. - Ну, надеюсь, это было хотя бы забавно, - сухо говорит Бартон наконец. - Клинт, - начинает Роджерс, замолкает. - Ты действительно очень много для меня сделала. - Ты мой друг, - Бартон пожимает плечами. - И ты бы сделал для меня то же самое. Роджерс открывает рот, но так ничего в итоге и не произносит, отводит взгляд. Молчание становится еще более натянутым и неестественным. - Не провожай меня, - произносит Бартон, когда они снова выходят на улицу. - Моя машина на той стороне, на парковке. Фраза отлично подводит итог неудавшегося вечера. Роджер вздыхает, кивает несколько раз. - Хорошо, - соглашается он неохотно. - Клинт. Прости, если я чем-то тебя обидел. На этот раз теряется Бартон. - Нет, - она недоуменно хмурится, облизывает губы. - Нет. Все в порядке, что ты. - Позвонишь мне?.. - спрашивает Роджерс. - Обязательно, - обещает Бартон. И протягивает руку. Роджерс осторожно ее пожимает. Он стоит неподвижно, глядя, как Бартон уходит; когда она исчезает за поворотом аллеи, Роджерс вдруг словно просыпается, проводит рукой по лицу. - Клинт, - выдыхает он. - Я кретин!.. Он делает несколько быстрых шагов в ту же сторону, затем останавливается, качает головой, оглядывается, словно надеясь что-то увидеть, вытаскивает из кармана телефон. - Фил?.. - выпаливает он, когда ему отвечают. - Фил, это Стив, вы... можете мне помочь?.. Бартон доходит до своей машины почти бегом, садится за руль, захлопывает дверь и с минуту сидит, спрятав лицо в ладонях, затем поднимает голову, смотрит на себя в зеркало. - Ну ты и дура, Бартон, - произносит она медленно, включает зажигание, меняет диск в магнитоле на «Black Sabbath», прибавляет громкость. На базе в Огайо Фил Коулсон заходит в ангар ударной группы, берет из ящика под оружейным стендом левую «перчатку» для стрельбы из лука. При его появлении разговор смолкает, Тапп и Дюк смотрят на него с недоумением, но ничего не спрашивают. - Я одолжу ненадолго? - формально интересуется Коулсон. - Как будто мы можем сказать вам «нет», агент, - Дюк пожимает плечами. - Спасибо, - улыбается Коулсон и выходит. - Это что было?.. - Тапп ошеломленно смотрит на напарника. - На черта ему амуниция Бартон?.. - Хотел бы я знать, - задумчиво тянет Дюк. - Но он, боюсь, не скажет... Бартон гонит по темной трассе на скорости сто сорок миль в час; повороты она проезжает, почти не тормозя, она знает эту дорогу до каждой выбоины, до каждого ухаба, и сбрасывает скорость только перед дорожными постами, не желая вступать сейчас ни в какие разговоры. В салоне работает кондиционер, температура держится на двадцати градусах, и Бартон иногда вздрагивает, но трудно понять, от холода это или от злости. - Стоило бы подумать головой, - бормочет она, кусая губы. - Стоило бы просто немножко подумать... Перед воротами базы она тормозит так резко, что дежурный обеспокоенно заглядывает к ней в окно, спрашивает, взяв пропуск: - Все в порядке, агент Бартон?.. - Зашибись, лучше не бывает, - мрачно отвечает Бартон. Дежурный смаргивает, кивает, отдает ей пропуск, поднимает шлагбаум. Бартон даже почти не удивляется, когда, выйдя из машины, видит Дюка, сидящего на капоте чьей-то «мазды». - Меня караулишь? - спрашивает она снисходительно. - Комендантский час в одном отдельно взятом подразделении?.. - Да нет, я не думал, что ты вернешься сегодня, - неожиданно серьезно отвечает Дюк. - Просто любопытно стало, тут Коулсон в твоих вещах копался, я подумал, может, случилось что. - Коулсон?.. - Бартон приподнимает брови. - Ну, если ему нужно... - То есть, ты об этом ничего не знаешь? - Дюк хмыкает. - И тебя это не волнует?.. - Я доверяю Филу на сто процентов, - отрезает Бартон. - Он ничего не делает просто так. Если он что-то смотрел в моих вещах, значит, ему это было нужно. - Он брал твою перчатку, - поясняет Дюк. - Вернул минут через пять. Бартон пожимает плечами, демонстрируя полное равнодушие к этому вопросу. Дюк идет следом за ней к ангару, спрашивает в спину: - Выпить хочешь? - Компота? - парирует Бартон. - Обижаешь, - ухмыляется Дюк. - Для дамы есть мартини. Бартон каменеет лицом, стискивает зубы. - А я дама? - бросает она, не оглядываясь. - А что, нет?.. - опешивает Дюк, обгоняет ее, берет за плечи. - Эй, Клинт. Что за черт с тобой творится?.. Пошли выпьем. Не хочешь мартини, будешь пить виски как все. Бартон несколько секунд смотрит на него, затем устало усмехается. - Пошли, - соглашается она. - Если запалят, хоть развлечемся. Она снова идет чуть впереди и не видит, как Дюк удовлетворенно щурится, глядя на нее. - Вот и отлично, - бормочет он чуть слышно. Они поднимаются на крышу ангара впятером - Бартон, Дюк, Тапп, Джесс и Арчест; бутылки Дюк и Арчест держат под куртками, открывают уже на крыше, и Дюк ловко разливает виски по пластиковым стаканчикам. - Слушай, Клинт, а Лившиц действительно все? - спрашивает Арчест. - Лившиц и Молд, - подтверждает Бартон, делая глоток. - Вы же сами хотели. - Мы этого последний год хотели, - Арчест поднимает стаканчик, объявляя тост. - За верные решения! - Дайте мне бинокль, пожалуйста, - просит в диспетчерской Коулсон. Ему протягивают, и Коулсон подносит его к глазам, смотрит на крышу ангара. Бартон в белом джемпере ярким пятном выделяется между одинаковыми серыми куртками спецназа. Коулсон озабоченно поджимает губы, затем наклоняется к одной из диспетчеров и шепотом отдает приказ. Диспетчер кивает и передает сообщение дальше. - Замерзла? - спрашивает в какой-то момент Дюк и, прежде чем Бартон успевает ответить, снимает с себя куртку, надевает на нее. Бартон открывает рот, чтобы возразить, и на крыше как-то внезапно становится очень тихо. Дюк смотрит на нее молча. - Спасибо, - отвечает наконец Бартон. - Тапп, долей мне. Разговор постепенно возобновляется; Тапп вспоминает сразу несколько свежих анекдотов, и Бартон слабо усмехается, глядя в свой стакан. - Почему ты вернулась? - интересуется Дюк негромко. - Не твое дело, - привычно отзывается Бартон. - Точно, - соглашается Дюк. - А все-таки?.. - Читай по губам, - Бартон ухмыляется. - Не. Твое. Дело. Она вдруг осекается, сообразив, что Дюк сидит очень близко, почти вплотную, смотрит на него, на остальных, на бутылки - пустую и едва начатую. - Не бойся, - шепчет Дюк ей на ухо. Бартон качает головой. - Долго план придумывал, стратег? - спрашивает она насмешливо, не делая, впрочем, даже попытки встать и уйти. - Ты же знаешь, что ты мне нравишься, - откровенно признается Дюк. - Почему нет?.. Ответить Бартон не успевает. - Мне жаль, что я вынужден прервать ваш отдых, - произносит Коулсон, внезапно возникая за их спинами, - однако дело не терпит отлагательства. Все пятеро вскакивают, вытягиваются по стойке «смирно». - Агент Коулсон, - Бартон делает шаг вперед, понижает голос. - Фил... - Клинт, я все понимаю, - шепотом успокаивает Коулсон. - Но мне нужны именно вы. Мы потеряли связь с базой на границе. - Фил, я пьяная, и они не лучше!.. - Бартон кивает назад. - Вы с ума сошли?! - Протрезвеете по дороге, - Коулсон неумолимо качает головой. - Клинт, я закрою на все глаза, но вы должны вылететь немедленно. Каждая минута может дорого нам обойтись. Если все благополучно, через час вы уже вернетесь обратно. Бартон выдыхает, прикрывая рот рукой. - Так точно, агент, - говорит она, оборачивается. - Группа, внимание, экстренное реагирование. Вылет - вчера, чтоб через пять минут все были собраны! - Джет ждет на площадке, - добавляет Коулсон. - Возьми планшет, Клинт, здесь все. Он удовлетворенно улыбается, провожая их глазами, затем наклоняется, безошибочно выбирает среди оставленных стаканов тот, из которого пьет Бартон, и наливает немного виски себе. - Директор, я должен был это сделать, - обращается он к ночному небу. - Разве нет?..