По пеплу бродит лис

Плечо под щекой было горячим, как нагретая солнцем черепица. Мерное движение в такт прыжкам и запах огня, что горит в кострах на стоянках и в домашних очагах, успокаивали и приносили умиротворение. Курама всегда был таким, что в лисьей форме, что в человеческой. Его жар и истинная сущность проступали сквозь любой мираж и иллюзию, а уж одежда и подавно не была ей препятствием. Словом, отличная подушка с подогревом. Ляпнувший как-то это Саске получил в своё время знатную головомойку как от биджу, так и от Наруто, но ни на гран не раскаялся. Узумаки часто можно было заметить дрыхнущим в обнимку с хвостатым, пусть не в человеческой, а звериной форме, это всё равно смотрелось мило. Настолько, что прошибало даже непробиваемого в этом плане Орочимару. Тот остерегался будить их в таком состоянии. Впрочем, возможно, это сказывались остатки инстинкта самосохранения. Узумаки тихо хихикнул, уткнувшись носом в багровое хаори, от воспоминаний на лицо непроизвольно наползала улыбка. Они с Саске проводили много времени в Ото в последние два года после войны. Обоим было тяжело находиться в Конохе хоть и по разным причинам. Учиху везде преследуют недоверчивые взгляды, порой откровенно плещущие презрением, а то и вовсе ненавистью. Пусть официально его и простили, признали героем и рады возвращению, но на практике всё иначе. Узумаки нисколько не обманывается, если бы не его заступничество теперь уже точно "последнему Учиха" не поздоровилось. Убить его, убили бы вряд ли, всё же Великий Клан, надо бы возрождать, но звание преступника оставили бы до скончания времён. Даже Сакура, чтобы не говорила о своей вечной и преданной любви к бывшему сокоманднику, не стала бы перечить прямому приказу Хокаге, это только Наруто так мог. Узумаки же в родной деревне душно. Тяжело почти физически, до невозможности дышать. Его поздравляют, ему улыбаются, хвалят и хлопают по плечу. Называют героем. Казалось бы, не этого ли он желал всю жизнь? От него не шарахаются, его не боятся и не называют монстром. Но... ...его тошнит от этого лицемерия. Он не знает что это, остатки наследия Рикудо или личный подарочек от Кагуи, а, может, и вовсе мутация от долгого взаимодействия с Курамой, наконец, вылезла, но буквально нутром чувствует, что все эти улыбки всего лишь маски. Возможно, настолько искусные, что их собственные хозяева забыли и не чувствуют этого. Однако под ними всё равно что-то прячется. Что-то тёмное. Не страх, но опасение. Этим опасением тянет от Цунаде и от Сакуры... К счастью, из всех близко знакомых пока только от них. От Орочимару, как ни странно, ничем таким не тянет, хотя он-то как раз с ним сражался ещё тогда, когда в режиме биджу Узумаки был не самым лучшим образцом адекватности. Учёному просто любопытно. Интересно. От него даже безумием практически не веет. Змея тоже "простили", но он в отличие от членов седьмой команды в деревню не торопится. Он обживается в своей старой лаборатории где-то на самой границе Конохагакуре но Сато, да и то, не слишком активно. Большую часть своего времени он по-прежнему проводит в своей деревне Звука. Там у него какая-то своя "атмосфера", как он выражается. Узумаки не сильно вдаётся в подробности, но на брошенное как-то вскользь предложение заглядывать отвечает согласием, неожиданно даже для самого себя. Саске же и так частенько там зависает. Вопреки ожиданиям, у Змея не вся деревня сплошные подземелья. Есть вполне себе нормальные дома на поверхности. Другое дело, что это действительно — Дома. Они большие, просторные, светлые и больше похожи на поместья аристократов. Там не тренируются, не держат важного оборудования — там отдыхают. И там гораздо лучше, чем в Конохе... Лис двигался через лес до тех пор, пока не стемнело, и не было принято решение устроить привал. Не столько из-за того, что Кураме действительно нужен был отдых, сколько из-за того, что это было нужно Наруто. Детское тело вкупе со становлением Системы Циркуляции требовало пищи и покоя, хотя бы временного. Биджу и его джинчурики — пусть в текущих обстоятельствах данное определение Узумаки было весьма спорным — предстояло добраться до страны Рисовых Полей, где в их мире в прошлом-несостоявшемся-будущем Орочимару строил деревню Скрытую в Звуке. По здравому размышлению, Курама предполагал, что их "весёлое" пробуждение в этом мире стало возможным не только из-за вероятного вмешательства Шинигами, но и из-за применённой напоследок Змеиным Саннином печати, которую он сумел заметить краем глаза прежде, чем всё поглотила тьма. В связи с этим, имелся весьма большой шанс, что в этой реальности они оказались не одни. Вопрос лишь в том, пробудился ли Орочи в то же время, что и они или нет. Соваться в Коноху для того, чтобы искать мелкого (на данный момент), отмороженного на голову учихёныша а.к.а Саске Учиха совершенно не хотелось, да и казалось откровенным самоубийством. Организация ночлега прошла штатно и не доставила биджу больших проблем, отчасти потому, что все его носители были шиноби, и часть их знаний перепадала и ему. А вот с ловлей ужина возникла неожиданная заминка. С собой из приюта они захватили некоторое количество припасов, которые было возможно взять, не доставив оставшимся в доме проблем. Их следовало экономить и по возможности питаться, заменяя их на "подножное". В лесу водилось достаточно живности, чтобы её можно было поймать, однако для этого требовалось отойти от места привала хотя бы на минимальное расстояние, чего делать было категорически нельзя. Наруто требовалось постоянное присутствие сильного источника чакры во внешнем мире для наименее болезненного восстановления СЦЧ, которое и обеспечивал сейчас Лис. Проблемно. Как сказал бы Шикамару. Курама нервно дёрнул щекой, прищурил раздражённо глаза, тяжело вздохнул, выбор был у него не велик. Наруто был ему важен, и стоило действовать быстро. Ещё секунда на размышление, знак концентрации, сосредоточить чакру... Спустя миг перед ним стояло два его клона. Лис сморщился, ему нужен был только один, вывод — контроль хромает. Раньше ему для подобного даже ручная печать не нужна была. Впрочем, за столько лет в клетке, сам Ками велел. Оправдание для него хреновое, но сейчас не время для самокопания. Биджу кивнул клонам, и те испарились. Об этом не знал даже Наруто, Кьюби не планировал скрывать это от него, но и демонстрировать не спешил. Ни повода, ни необходимости до этого момента не возникало. В своё время он даже Рикудо это не демонстрировал. Вспомнив Отшельника, Лис скривился, будто зажевал целый лимон. Вот уж кому он точно этого не показал бы. Хватит с него того, что он сказал ему своё имя. Чем и поплатился. Наивный. Даже стыдно как-то с его-то количеством хвостов. Курама бросил косой взгляд на подопечного, Узумаки спал. Наконец-то. Он всерьёз опасался, что мелкий не сможет заснуть из-за пылающего очага, всё же это тело не было приучено терпеть боль. Но малец оказался крепким. Вот уж точно — Узумаки. Лис дёрнул уголком рта в слабом подобии улыбки. Мелкий... Вернулись клоны. Один с двумя тушками кроликов, второй собрал лечебные травы. Мужчина кивнул, и те развеялись, оставив за собой по облаку рыжей чакры, мгновенно вернувшейся к оригиналу, но всё же оставив некоторые следы в окружающем пространстве, заставив биджу в очередной раз поморщиться. Плохо. Очень плохо. Так их любой сенсор выследит. Срочно нужно восстанавливать контроль. За разделкой тушек он лениво перебирал воспоминания клонов. За десять минут они смогли проверить территорию только на расстоянии километра. Мало. Сенсорику тоже необходимо восстанавливать. Ничего серьёзного обнаружено не было, что неудивительно, они довольно далеко от любых населённых пунктов. Но это не повод расслабляться, учитывая нынешнее состояние Наруто, ближайшие двое суток он точно будет балластом. Да, и когда придёт в себя... в общем, даже до уровня слабого генина ему как до Страны Снега от Конохи пешком. Так же, беря во внимание, сколько они наследили в приюте, да, и тут... Лучше всего промолчать. Чакру биджу заметит даже слепо-глухо-немой гражданский с полным отсутствием конечностей. Кстати о биджу... он замер, прислушиваясь. Так и есть, Девятихвостый из этой реальности ощущается им весьма чётко, что весьма странно — двух Кьюби но Йоко в одном мире быть не может. Или нет? Курама даже перестал потрошить тушки, обратив взгляд внутрь себя, высматривая, примериваясь, сравнивая. Что не так? Что-то есть. Определённо. Маленькое отличие, появившееся совсем недавно, но уже лавинообразно изменяющее его. Как отголосок давно забытого воспоминания. Ну же... Кунай, приватизированный у невезучих нукенинов, выпал из ослабевшей руки. Да, ладно... Мужчина вскочил, запрокинул голову и весело расхохотался. Громко, безудержно, взахлёб, как не было уже давно. Хотелось мчаться и гоняться за добычей, очертя голову, рвануть в гущу боя, разнести пару гор и сравнять их с землёй. Да! Бегать, прыгать, носиться! Не останавливаясь! Только ради этого стоило умереть в том мире! Недовольно заворочался под деревом завёрнутый в хаори шкет, приводя Лиса в чувство. Так! Сейчас не время поддаваться эмоциям. Случившееся можно обдумать позже. В два движения разделавшись с зайчатиной, он щёлкнул пальцами, зажигая небольшой пляшущий язычок пламени, поджигая сложенный пирамидкой хворост. - Мелкий! Просыпайся! - Рыкнул он, встряхивая Узумаки за плечо. - Тебе нужно поесть. Однако добился от мальчика только невнятного бурчания. Он нахмурил брови и прижал ладонь ко лбу ребёнка. Выругался. Тот весь горел. Лихорадка уже началась. Слишком рано. - Тц! От тебя одни проблемы, Узумаки! Курама достал из-за пазухи флягу с водой и споро отвинтил крышку. Принесённые клоном травы заняли своё место на раскрытой ладони, мужчина закрыл глаза и сосредоточился. Какое-то время ничего не происходило, но спустя миг от ладони Лиса повалил жар, словно от огня, иссушая травы прямо на глазах. Сжав кулак, он стёр лекарство в пыль, которую ссыпал во флягу. Тряхнул и приставил горлышко к губам подопечного. Такой отвар сильно уступал по своим свойствам любому лекарству, но сейчас было важно не это, Лис наполнил травы своей силой. Это подняло энергетические и целебные показатели настоя к параметрам медчакры. Именно то, что нужно сейчас Наруто. - Кажется, ужин отменяется... - мужчина фыркнул, поправляя своё хаори на мальчишке. - Как всегда. Ночь обещала быть длинной. Он посмотрел вверх, звёздное небо было невероятно красивым. Как же давно он его не видел... Теперь всё будет иначе.