Беспощадный

Непривычно. Непривычно смотреть, как он спит. Это не тот безмятежный сон, которому она умилялась когда-то. Не та праздная дрема, сквозь которую он спрашивал ее «Люси, ты вернулась?» и, не раскрывая глаз, с улыбкой почесывал голый живот. Сколько бы она не склонялась над ним, не слышит сонного бормотания. Нацу не отправит ее в полет кулаком огненного дракона, как в тот раз, когда она впервые подслушала его сон. Где он сейчас? Где скитается его душа? Можно ли ее вернуть из потемок? Стать для Нацу сигнальным маяком и показать, куда плыть? Если б Люси знала способ, она бы силком притащила назад его душу, прикрутила бы ее к телу крепко-накрепко, чтобы та больше не смела никуда улетать. Почему он вечно так? Бросается в полымя очертя голову. Слишком много на себя взваливает, слишком много печется о друзьях. Бережет их, щадит, как щадил Люси в бою с Каином, когда кричал ей бежать прочь. Но ладно друзья, он и врагов своих все время щадит! Думаете, хоть одного противника Нацу хоть раз исколотил до кровавого мяса? Нет! Он горяч и безрассуден, но, лишь на первый взгляд, не знает меры. Он не будет бить лежачего, не нападет со спины, и никто не умрет от его руки. Он простит недруга, если тот раскается в содеянном, он заступится за бывшего врага, если увидит несправедливость. Только одного человека Нацу никогда-никогда не жалеет – себя самого. Этот шрам на шее он сам нанес себе. Не простил тому ребенку, которым был когда-то, слабости. Не простил себя за то, что не смог одолеть Грея. Он не думал о себе, когда, находясь в плену чужой магии, полностью избавился от своей, чтобы суметь поглотить вражеский огонь. Не заботился о себе, когда они с Хэппи вдвоем ворвались в логово Тартароса, не берег себя, ища скорейшей встречи с Зерефом. Если б только он не перенапрягался так, если б только дорожил собою не меньше, чем друзьями и врагами, с ним бы не случилась эта «опухоль», Нацу не лежал бы сейчас без сознания в больничной койке, с пластырем на щеке, бледный, как эти простыни и бинты у него на груди. Беспощадный. Беспощадный! Какой же он беспощадный! Разве он только себя не жалеет? А как же она? Как же ее сердце, которое дважды чуть не остановилось: когда Хэппи принес бездыханного друга и когда Полюшка сказала, что его уже не спасти. Это так-то Нацу о ней заботится? Так-то щадит? Каково ей сидеть у его постели, зная, что нет в этот раз волшебных пилюль, чтобы, как когда-то, в Эдорасе, за минуту поднять его на ноги. Беспощадный! Беспощадный! Как жестока его заботливая самоотверженность! Как жестока с теми, ради кого он себя не бережет. Жестока, потому что они хотят ровно обратного. Ты проснешься! Проснешься и узнаешь, как непоколебимы твои друзья. Они любят тебя и не позволят уйти. Даже ради всеобщего блага – они тебя не отпустят. Ищи иной способ, любой другой путь, который не заберет твою жизнь. Начни беречь себя так же, как бережешь их. - Просыпайся скорее, Нацу…