*****
Оставшуюся часть работы в неотложке он помнил смутно. Но он помнил, как пациенты, один за другим, умирали. Парень с травмой сердца ушел первым. Израненное, оно отчаянно билось последние минуты, а затем в один момент затихло. Они даже не успели доставить мышечный регенератор, настолько быстро все произошло. Следующим был мужчина с обломком в поджелудочной. Камень удалось вынуть, но поврежденный орган отказал раньше, чем кто-либо среагировал. Мать умерла третьей. Пока они пытались спасти одно легкое, второе отказало полностью, и её уже не вернуть. Теперь оставались только пациент, потерявший много крови, и девочка с одной почкой. Маккой умолял об еще одном доноре, но больше чудесных совпадений не было. Им удалось найти небольшой пакет редкой крови для первого, но последствия шока не удалось предотвратить. Он сдался, а через несколько минут малышка испустила свой последний вздох. Маккой помнил, как бездумно трепал её волосы, закрыл ей глаза, и после — ничего.*****
— Боунс… — Не разговаривай со мной.*****
— Доктор, вам звонок от… — Это сообщение от вулканск… — Доктор Маккой, пожалуйста, ответьте… — Боунс, не знаю, что произошло там на планете, но нам изменили маршрут. Мы летим на Вулкан. Маккой наконец поднял голову и сфокусировал взгляд на Джиме. Кирк выглядел озабоченным, подумал он, протирая глаза. — Какие-то проблемы на Вулкане? — спросил он охрипшим голосом. — Нет, — Кирк подошел ближе, уперся рукой в стол. — Но я продолжаю получать извещения о судебном заседании. — Судебном? Трибунал? — Какое-то слушание, — поправил Кирк. — Перед каталанским отделением Вулканского медицинского совета. Разве ты не читал хоть одно из своих сообщений? Маккой устало повел плечами. — Не было времени. — Я почти не видел тебя с тех пор, как ты вернулся с той планеты. — Ага, — доктор встал и шаркающей походкой направился в ванную. — Должно быть ждут от меня отчета или чего-то еще.*****
К тому времени, как они прибыли на Вулкан, ему полегчало. Еще не хорошо, но все-таки лучше. Зная, что прошлое уже не изменить, он вновь начал радоваться настоящему. На слушании присутствовали высокопоставленные офицеры, которые оказали содействие при устранении последствий катастрофы. Маккой же пришел в парадной униформе и отчитался. Он уже собирался уходить, когда заговорил один из членов совета, Серот. — И еще одна вещь, доктор Маккой. Он медленно развернулся. — Хотя вас стоит похвалить за помощь, самоотдачу и оперативность, совет не может не отметить ваше весьма сомнительное решение касательно оказания медицинской помощи... и расставления приоритетов. Сердце моментально ушло в пятки. Неважно, как они узнали — может, кто-то увидел, может там были камеры, может он сам сказал кому-то, но не помнил — они просто знали. Серот извлек падд и, сверяясь с ним, произнес: — Спустя пять дней, как вы приняли командование над полевым хирургическим отделением, к вам были доставлены пять пациентов в критическом состоянии с необходимостью пересадки органов, верно? Маккой сглотнул. — Да. — Затем был доставлен шестой пациент с незначительной травмой головы, который подходил как донор для вышеуказанных пациентов по всем параметрам, это тоже верно? — Да. — В таком случае, совет ставит под вопрос ваше решение позволить пяти пациентам уме… — Я не позволял им умереть! — почти прорычал Маккой. — Я сделал все, что мог! — Но вы не решили реальной проблемы с трансплантами, не так ли? — выразил сомнение другой вулканец. Доктор… доктор Сканн? — Я знал о проблеме, я не мог её решить! — На самом деле, могли, доктор, — невозмутимо ответила вулканка. — Подходящие кровь, поджелудочная железа, почка, легкое и сердце были в вашем распоряжении. — Нет, не были! — язвительно отозвался Маккой. — Ими пользовался другой пациент! — Значит вы посчитали, что один человек заслуживает жить больше, чем пятеро. — Ни в коем случае! — Маккой чувствовал, как бешено колотится сердце. Почему все это происходит? — Вы сказали, что сделали все, что могли, и все же вы предпочли не использовать материалы, которые действительно помогли бы спасти их. — Черт возьми, нельзя просто взять и вырвать органы из кого-то! — взорвался Маккой. — Нельзя просто вырезать органы из живого человека! — Будь он мертв, изменило бы это ситуацию? — спросила женщина, ТʼCиира. — Но он не был мертв. Точнее был бы, если бы я проделал то, что вы сейчас предлагаете. — Доктор, мы не просто предлагаем. Пятеро человек мертвы потому что вы не решились на операцию. Вас отправили на Катал III чтобы вы спасали жизни, и наиболее логичным выходом из данной ситуации… — Логичным?! — доктор задохнулся от ярости и попятился. Он не помнил, когда Спок появился между ним и членами совета, но вулканец что-то говорил. Маккой слабо различал слова сквозь свои собственные спутанные мысли. — Раз этому заседанию суждено превратиться в обсуждение медицинских решений доктора Маккоя, то он по крайней мере имеет право на справедливый суд. Если совет намерен продолжать допрос в этом ключе, он обязан признать меня его защитой Со стороны Спока это было довольно дерзко. Глава совета склонил голову. — Совет признает новое положение Спока, сына Сарека, в суде. — Спок, — Маккой дернул его за рукав. — Ты что творишь? — Не сейчас, доктор. Вулканцы быстро приняли новые условия. Заговорила ТʼСиира. — Факт остается фактом, Спок: доктор Маккой способен был спасти пятерых человек ценой одного, но позволил жить одному, ценой пяти. Для начальника медицинской службы, посланного спасти как можно больше людей во время кризиса на Катале, это грубейшее нарушение полномочий. — Цифры подтверждены, — признал Спок, — однако сомнительно наличие «способности» провести подобную операцию. С медицинской точки зрения, да, он обладает необходимой квалификацией. С психологической и, пожалуй, физиологической, нет. По залу прошел насмешливый шепот. ТʼСиира призвала всех к тишине, а затем повернулась к Споку. — Продолжай. — Несмотря на то, что хирург уровня Маккоя без сомнений способен на проведение сложных операций, совет должен учесть, что этот инцидент не касается любого другого доктора: он касается лично Леонарда Маккоя. За годы, что я его знал, я заметил, что, хоть он и прикладывает все силы на спасение чьей-либо жизни, он не может, по своей натуре, отнять её. Маккой опустил голову и отвернулся. — По своей натуре? — спросил Серот. — Если твой аргумент сводится к тому, что он человек, то вынужден признать его ошибочным: люди забирают жизни так же легко, как дают. — Я не считаю тот факт, что он человек, причиной его действий, — терпеливо пояснил Спок. — Было бы предвзято судить о всем виде по одному представителю, и наоборот. Я имею ввиду, что доктор Маккой чрезвычайно чувствительный человек, ему невыносимо видеть, как кого-то ранят — нанести кому-то вред самому идет вразрез с его работой, принципами, верой. Есть задокументированные случаи, когда он отказывался от помощи себе, если это каким-то образом подвергнет другого опасности. Осмелюсь сказать, что он физически не способен забрать жизнь. — Вы странно подбираете слова, — произнес Сканн, — но мы допускаем, что психологические принципы оказывают влияние на поведение. Спок кивнул и продолжил: — Однако, в любом случае, доктор нарушил свои принципы. Жизнь была загублена. Независимо от активности или пассивности решения, выбор был осознанным. — Я не выбирал осознанно позволять кому-либо умереть! — выкрикнул Маккой, бросаясь вперед. Спок твердой рукой остановил его. — С медицинской точки зрения, каковы были шансы, что пациенты выживут без пересадки органов? — Малы. — А каковы были шансы найти донора для всех пятерых, не считая шестого пациента? — Практически нулевые. — Значит, когда вы выбрали не использовать органы, вы практически точно знали, что те пятеро пациентов обречены на гибель. — Я знал, что шансы невелики! — гневно прошипел Маккой. — Но это не означает, что я не попытался! Я проводил операцию на каждом из них. — Да, но не ту, которая действительно спасла бы их. — Я не мясник! — Маккой взревел, уже не обращая внимания на предостережения Спока. — Я не вырежу живому человеку сердце чтобы спасти другого человека. Не мне решать, кому жить, а кому нет. — И все же вы решили, — холодно констатировала ТʼСиира. — Вы решили, что один пациент будет жить, а остальные умрут. — Всё не… — Доктор, попадите вы в такую ситуацию вновь, вы сделали бы такое же решение? Вопрос Серота глубоко задел его и заставил замолчать. Маккой и представить не мог, что этот кошмар может произойти еще раз. — Если объективно, — осторожно сказал он, — неважно, какую жизнь он прожил… я не стану резать кого-либо на органы. — Независимо от того, сколько жизней вы можете спасти? — прямо спросил глава совета. Маккой, морщась, потер виски. — Они больше чем просто числа, больше чем один против пяти… это всё жизни… — Ход ваших мыслей нелогичен, — заявила ТʼСиира. — Для медицинского сотрудника не является заслугой отказать пациентам в лечении. Спок вновь подключился к обсуждению. — Доктор Маккой, возможно, нелогичен, но это не делает его некомпетентным. Рассматривать его решение в свете черно-белых чисел и холодных фактов нелогично, потому что это исключает другие переменные. Если бы Маккой был вулканцем, он бы действовал по велению логики и пересадил бы органы пятерым пациентам. Но он не вулканец, и следовательно на его решение влияют эмоции, мораль и принципы, — Спок повернулся к нему. — Вы оплакивали их смерти, я прав, доктор? Маккой даже не посмотрел на него. — Ей было семь, Спок. Спок коротко кивнул, и на мгновение Маккой заметил проблески скорби в глазах полувулканца. — Решение далось вам легко? — Нет, — неожиданно устало ответил Маккой. — Оно меня убило. Удовлетворенный ответом, Спок повернулся к совету. — Там где у вулканца чистая логика является основным фактором для принятия решений, у людей на выбор влияют интуиция и принципы. Для нас, спасение пяти человек кажется единственным «правильным» ответом, Маккой же решил, что по его морали «правильно» не уничтожать даже одну жизнь. Этот тип дилеммы часто вызывает серьезные философские дебаты среди людей, для которых нет простого и однозначного ответа. Совет зашептался. — Кроме того, — Спок сделал уверенный шаг вперед, его голос заглушил ропот зала, — что Маккой в состоянии совершить с медицинской и физической стороны, перекрывается тем, что он не в состоянии достигнуть эмоционально и психологически. Весьма нелогично опровергать, что разум управляет телом. Это всё предрешило. Смутно, Маккой понимал, что Спок использует его собственную тактику: швыряет слово «логика» обратно в лицо вулканцам. Это по-прежнему работает. ТʼСиира кивнула. — Твой аргумент справедливый, сын Сарека, — признала она. — Мы пренебрегли переменной морали в данном конкретном случае. Дальнейшие вопросы касательно этических решений в этом инциденте опускаются. Вы можете идти. И так все закончилось. Совет разошелся. А команде оставалось только вернутся на корабль.*****
Поздно вечером Спок пришел в лазарет. Сотрудники ночной смены уже выполняли свои обязанности, но никто из них не интересовал вулканца. Вместо этого, он подошел к двери офиса Маккоя и позвонил. После долгой паузы, изнутри донеслось изнурённое «Войдите». Спок нашел доктора не за столом, как обычно, а на диване. Маккой приподнял голову и уставился на вошедшего. — Проверяешь, все ли в порядке? — прохрипел он. — Верно, — Спок сцепил руки за спиной. — Как я понял, пережитое было… тяжелым и стрессовым испытанием для вас. Маккой горько засмеялся. — Ни прибавить, ни убавить. Спок молча ждал, пока он заговорит снова. — Почему ты меня защитил? — Как только стало понятно, в какую сторону клонит Совет, вам понадобился бы адвокат или эквивалент, и так как я понимаю вулканскую логику и давно знаком с вами, я был лучшим из доступных вариантов на это место. Мое понимание обеих сторон дало возможность стать посредником, оправдать ваше решение и достичь согласия. — Понимание? — Маккой смотрел на него снизу вверх. — Твоё понимание… меня? — Верно. — Ты в этом уверен? — Маккой вдруг поднялся с дивана и принялся расхаживать туда-сюда по кабинету. — Весь твой аргумент, Спок, строился на том, что я не мог по доброй воле уничтожить чью-то жизнь. Весь твой аргумент. — Не на 100%, но в большей части… — Именно! — Маккой крутнулся, резко разворачиваясь к Споку, и указал на него пальцем. — Именно. Но этого не может быть, Спок. Это неправда. Это не так, черт возьми! Спок молчал, разглядывая его. — Если вы имеете ввиду соляное существо с М-113… Маккой шумно выдохнул, звук был похож одновременно на смех и на рыдание. — Проклятье, теперь их двое. Я ученый, так же как и ты, Спок, и я знаю, как работают факты. Ты основал всю свою точку зрения на том, что я не могу отнять жизнь. Споку показалось, что его лицо скрывало тысячи крошечных эмоций, готовых обрушится в лавину. — Но я отнял. Дважды! Это подтверждает мою способность! — Маккой говорил, задыхаясь. — Черт меня побери, Спок, я мог спасти их! К счастью, вулканец даже не пошевельнулся после этих слов. Он внимательно обдумал их. — Это спасло кого-то? — Что? — спросил Маккой, едва сдерживаясь. — Первая жизнь, которую вы отняли. Он отвел взгляд. — Нет. Спок продолжал размышлять. — Была ли это просьба? Маккой замер. — Я не хочу говорить об этом. — Единственный вопрос, доктор. Тот человек просил о смерти? Он взглянул Споку в глаза. — Умолял. Спок невозмутимо кивнул. — Тогда я бы не рассматривал эти два случая. В первом, существо причиняло вред присутствующим в комнате и его нельзя было остановить иначе. Во втором, вы, исполненый сострадания, выполнили желание пациента. Инцидент на Катале III полностью отличается от них. — Да, Спок, — Маккой выглядел так, словно из него выкачали весь воздух. Едва держась на ногах после такого всплеска эмоций, он присел на диван. — Я понял. — Не принимайте эти инциденты так близко к сердцу, — ответил Спок. — Как бы вы сказали: «Что сделано, то сделано». Всё уже в прошлом. — Я знаю, Спок, — Маккой закрыл лицо руками, но его голос звучал странно умиротворённо. — Я знаю. Спок задержался в дверях, замечая ссутулившиеся плечи доктора. Он не знал, как справляться с эмоциональными травмами, как эта. Решив, что время — лучший лекарь, полувулканец негромко произнес «Хорошо» и ушел, оставив Леонарда одного в мучительном покое.