Превратности судьбы

      Остров Лаванда и одноименный прибрежный городок на ней, к которому подплывала Сэнтинелла, оказались точной копией их предыдущего места стоянки. Разве что все вокруг пестрило разнообразными цветами синих и фиолетовых оттенков. От зрелища домов, практически утопающих в растениях, Рине даже почудился резкий и стойки запах лаванды. От бабулиных волос вечно пахло этими цветами, который, хоть и был резковат, но все же успокаивал девочку. Стас же, в столь юном возрасте бывший весьма капризным ребенком, всякий раз морщил нос и шарахался, стоило к нему поднести пучок травы или флакон из-под лавандового масла. Девушка, невольно это вспомнив, вяло улыбнулось. С каждым днем в такие моменты ей делалось все больнее и больнее, а надежда на возвращение таяла на глазах - но Рина не желала выпускать ее из своих рук.       - Отвратное местечко, - устало проворчал Джил, смачно шмыгая носом.       - Ничего, ароматерапия тебе полезна, - с еле заметным ехидством сказала Карина, растрепав мальчишке волосы. На что тот только больше надулся.       Безудержную энергию и болтовню нахального юнги усмирила всего-навсего простая аллергия. Кто ж знал, что одна из купленных приправ так повлияет на Джила, что он едва не слег? Теперь мальчишка по большей части хлюпал носом, был вялым и необщительным, а часть его работы на корабле легла на плечи Рины - за что она не была благодарна. Злополучную специю убрали подальше от мальчишки, а Рина пыталась помочь ему справиться с аллергией - хоть и не знала, какими средствами борются с ней здесь. Что-то посоветовал корабельный врач, но в целом он велел не нянчиться с Джилом, а то "этот мелкий паскудник и так уже оборзел".       - Сам поправится, не сахарный, - ворчливо добавил медик. - Был бы таковым, уже давно бы его сожрали морские короли или просто утоп.       На том советы кончились, и мужчина вручил Рине маленький тканевый мешочек с засушенными травами - для полоскания. Карина же нисколько с больным сюсюкаться не хотела, ибо Джил с аллергией стал еще более противным, хоть и не болтал так много, как раньше.       - Ничего не чувствую, - проворчал юнга и растянулся на перилах фальшборта. - Но готов спорить: запах отменный, - с долей злости добавил он, в очередной раз шмыгая.       - Не любишь запах лаванды? - уточнила Рина. Джил кивнул и начал жаловаться на то, какой отвратительный аромат исходит от этих цветов - всем клопам на зависть.       Вскоре Сэнтинелла пришвартовалась возле городка и Рина стала собираться на берег. Чувство того, что вот-вот она узнает всю правду и либо отправится обратно, либо надежда на возвращение умрет окончательно, Карину грызло похлеще чувства вины. Джил, несмотря на свой недуг, увязался все же за ней. Очень быстро от прогулки по Лаванде у Рины закружилась голова, а мальчишка вдобавок к насморку стал еще и беспрестанно чихать, и дальше они продвигаться стали гораздо медленнее, делая небольшие остановки. Казалось столь сильными и резкими запахами цветами пропиталось все в округе, даже собственная кожа, но Рина довольно быстро привыкла и головная боль почти сошла на нет. Джилу же купили какое-то лекарство у первого же лекаря, и теперь юнга чувствовал себя гораздо лучше. Даже стал теплее относится к городку.       Торговка из Медуницы не соврала: по качеству товара местный рынок нисколько не уступал, а в чем-то даже выигрывал. Помимо овощей, трав и ремесленных изделий Лаванда могла похвастаться самодельными украшениями, рыбой и копченостями. Джил, учуяв у одного из прилавков копченые колбаски, на какое-то время прирос к земле перед ним, пуская слюни - и Рина вынуждена была согласиться с ним, аромат оказался до ужаса соблазнительным. Но девушка предпочла сначала доделать все дела, тем более раз деньги были не ее. Но пообещала Джилу, что они обязательно сюда вернутся, если после всех покупок останутся средства, и - что было главным условием - если сам юнга будет хорошо себя вести.       Овощи, которые Рина выбирала, и впрямь оказались замечательными, что успокаивало девушку - по крайней мере, в этом плане ее рассказ подтвердится. Но по мере их прогулки Джил все чаще стал спрашивать, где же те самые родственники из Зёрзина, которых Рин ищет. Мальчишке было любопытно посмотреть на других выходцев с загадочного острова, о котором никто не слышал. Карина заверила, что скоро они дойдут, к тому же, еще следовало найти нужный дом, потому она и спрашивает у всех торговцев, как туда добраться. Люди в Лаванде оказались крайне отзывчивы и без труда направляли парочку к дому Агаты, которую здесь величали целительницей. С одной стороны Рина была рада, что приближается к цели, а с другой в ее душе рос страх из-за многих вещей.       Больше всего она боялась того, что просто-напросто напридумывала себе, раздула из маленькой крупицы информации невесть что. Что чаровница, про которую рассказала торговка - совершенно чужой человек, хоть женщина и описала ее весьма похожей на бабулю. В окружавшем Рину безумии легко было поверить в то, что бабушка - колдунья, и вполне могла оказаться здесь. Голос разума, правда, упорно напоминал о том, что ее родственница по имени Агата умерла. Но с другой стороны - слишком много совпадений и странностей, из-за которых невольно начинаешь верить в невозможное.       Второй вещью, которая пугала Рину, было то, что даже если каким-то неведомым чудом - хотя чудес Карине за последний почти что месяц хватило сполна - окажется, что чаровница Агата - ее бабушка, то магия может не сработать, или само заклинание возвращения, если таковое имеется. И Рина останется навечно заперта в этом сумасшедшем мире. Ну, хотя бы благодаря доброте Хосе она понемногу свыклась с жизнью на корабле на побегушках. Подумав о подобной карьере, Рина горько усмехнулась, но мысль тут же отбросила.       Наконец, третьей проблемой, что скорее девушку беспокоила, нежели пугала - если все действительно окажется правдой, и магия, и бабуля, и возможность перехода, то как она все это объяснит навязавшемуся с ней шмыгающему свидетелю? Карина больше, чем была уверена в том, что Джил напросится с ней посмотреть на родственников и послушать байки о фермерском загадочном острове, которого на деле нет.       - Эй, ну когда мы уже придем? - хитро поинтересовался юнга как раз в этот момент. - Если верить словам того старикана с маслами, то мы уже почти на месте.       Карина отвлеклась от своих размышлений, посмотрела на рыжего мальчишку, широко улыбавшегося, но при этом еще не до конца оправившегося от аллергии. Джил ушел на несколько шагов вперед нее и уже стоял на лестнице. Тогда-то девушка заметила, что они пришли как раз к дому чаровницы. Подняться до вершины этой самой лестницы, пара поворотов - и увидите маленький аккуратный домик, увитый плющом. Его палисадник утопает в мальвах, сиреневых кустах и особенно - в синих и фиолетовых дельфиниумах. Из окна слышится пение королька. Таким описал Рине дом чаровницы продавец масел, с которым она беседовала прежде, чем они дошли досюда. И дом действительно предстал перед парочкой именно в таком облике. Карина безошибочно угадала его в тот момент, когда ее нога преодолела последнюю ступень и сразу же девушка услышала звонкую трель королька. Тогда-то у Рины внутри все замерло - "в сердце ёкнуло", так бы сказала ее бабушка. И именно ее Карина увидела в палисаднике, аккуратно срезающей стебли с синими цветами. Возможно, Агата тоже почувствовала что-то в тот момент, так как женщина подняла голову и посмотрела в сторону Рины.       Она помнила это лицо, суховатое, покрытое морщинами, но - с ясными, как у молодой девушки, пронзительными глазами и приветливой улыбкой тонких губ. Эти непослушные, норовящие завиться в кудри волосы, которые Рина унаследовала. В солнечных лучах они казались жидким серебром. Агата и ее внучка несколько секунд смотрели друг на друга со смешанным чувством, в котором было удивление и печаль по утерянному человеку. А потом пожилая женщина выронила цветы и нож, и с неожиданной прытью для своего возраста подбежала и обняла Рину, не в силах сдержать слезы. Да и сама девушка, как только почувствовала объятья родного человека, заплакала.       - Что происходит? - ошарашенно смотрел на них Джил, что замер возле калитки и ровным счетом ничего не мог понять.       Нормально поговорить им удалось не сразу. Как в каких-нибудь мыльных операх, ни Рина, ни ее бабушка не могли подобрать слов, будучи переполнены эмоциями и не верящие в происходящее. Постепенно, когда Карина немного успокоилась и наконец-то смогла принять, что бабуля и впрямь жива и сейчас сидела перед ней, разливая по чашкам чай, она даже удивилась своей реакции. Никогда Рина не думала, что все окажется, как в заправском сериале. Но это действительно была бабуля Агата, и те же аккуратные движения при приготовлении посуды и сладкого угощения. Даже чайный сервиз, который женщина достала, очень походил на те маленькие расписные чашки и пузатый чайник с аккуратным носиком, каковые у нее были в прежнем мире.       - Не могу поверить во все это, - вырвалось у Рины, за что она тут же начала себя корить. Это - явно не та фраза, которую следовало говорить при воссоединении. Но, с другой стороны, их встреча оказалась весьма странная.       - Пей, милок, - ласково сказала Агата, пододвинув чашку с ароматным травяным чаем к Джилу. Мальчишка угрюмо наблюдал за ними, но вдруг бабуля погладила его по голове, растрепав волосы - так она делала всякий раз, когда кто-либо из ее внучат обиженно дулся. Джил волшебным образом присмирел и уже с удовольствием накинулся на печенье в плетеной миске. - Славный малыш, - сказала бабушка и подмигнула Рине. - А ты стала настоящей красавицей.       Карина засмущалась. И хотя в глазах бабушек все их внучата - красавцы и красавицы, но услышать это было неожиданностью. "Этот мир меня определенно начал менять", - подумала Рина вспоминая свой скептицизм.       - Эм, ты тоже замечательно выглядишь, бабушка, - с долей неловкости произнесла девушка. Джил, поняв наконец, что это те самые заветные родственники, хотел было начать расспрашивать про фермерский остров, но потом передумал. От травяного чая он явно разомлел.       Агата звонко рассмеялась, словно она вновь стала молодая, что, впрочем, было недалеко от истины: хоть Карина ее узнала сразу же, но внешне бабуля явно не выглядела на свои семьдесят. Если бы не морщины и седые волосы, то можно было бы дать смело сорок, а то и того меньше.       - Смотрю, ты удивлена, - с улыбкой произнесла бабушка. - Когда я оказалась в первый раз в этом мире, от удивления и шока ничего не осталось уже через две недели. Увы, тут жизнь не такая безмятежная, как в наших городах. А ты сумела сохранить это чувство. Сколько дней ты уже здесь?       Рина на автомате кивнула, так как была всецело согласна с этим, и собиралась уже было ответить, как вдруг Джил все же встрял в разговор:       - В этом мире? Вы чего, с другой планеты?! - у мальчишки загорелись глаза. - Я всегда знал, что кто-то там есть, а Хосе говорил... А ты, - вдруг он недовольно посмотрел на Рину. - Ты мне врала про Зёрзин.       Бабуля, слыша этот разговор разочаровавшегося юнги, вновь залилась звонким смехом.       - Эх, Карина, я же всегда тебе говорила, что врать нехорошо, - сказала она.       - Да, а сама нас обманула, получается, - проворчала Рина, пытаясь при этом усмирить Джила. Он, узнав кусочек правды, теперь приставал к ней с расспросами. - Дневник, магия, и смерть, я так подозреваю, тоже обман.       - И да, и нет, - мягко улыбнулась Агата, отчего Карина перестала злиться, но объяснений она была намерена дождаться. В этом они с Джилом сейчас были похожи. - Просто магия в нашей семье - довольно капризная вещь, для которой нужен ряд условий, и раскрывать ее тебе, а уж тем более - твоему братцу, раньше времени не было смысла. Но теперь, когда я вижу тебя здесь, я могу сказать, что ты готова узнать всю правду. Раз ты могла сюда перейти по моему дневнику, малышка Рина, то ты талантлива в этой области так же, как и я, когда нашла дневник своей матери.       Рина на секунду задумалась, прислушиваясь к своим чувствам. По большей части ее охватило сейчас смятение, но постепенно разум захватывали облегчение и радость от того, что ее надежда оправдалась.       - А ты, бабуля, та еще хитрюга. - сказала Карина, еле заметно улыбнувшись. Агата вновь рассмеялась, говоря:       - Внучка моя, да ты - вылитая я в молодости!