Джуди всегда очень старается во всём, что делает. И, благодаря этому, у неё получается всё… Ну, почти, конечно, совсем всё получаться не может, но она же пытается, снова и снова, снова и снова.
Попробовать всё.
Ведь это же так прекрасно.
И впереди – целый невероятный мир.
Она учится всему, чему может научиться. Даже у тех, кто на первый взгляд совсем не походит на учителей. Например, у Ника. Ник? Учитель? Да, он умный, он смекалистый, он ловкач, но этому разве можно научиться? Нет, нет, Джуди перенимает у него совсем не это – этого и у неё в достатке. Зато она совсем не умеет продолжать смеяться и улыбаться, шутить и веселиться, когда ничего не получается, всё валится из лап, и очередное дело кажется неразрешимым.
Но она старается научиться.
Ник даже не всегда замечает, как внимательно она смотрит на него, пытаясь понять, в чём секрет. Когда видит, смеётся.
«Ну ты же меня любишь, разве нет?». Джуди не отрицает, но у неё есть много всего другого, всегда есть. Она не из тех, кто, найдя свою половинку, остаётся сидеть дома и ухаживать за детьми.
Да и разве Ник – половинка?
Он скорее похож на перевалочный пункт на пути к кому-то другому, но Джуди совсем не нравится об этом думать. Даже если края у них не сходятся, а общее целое получается каким-то неровным и нелепым, это ведь совсем ничего страшного. Всякие странные вещи миру тоже нужны – наверное, как раз они и помогают смеяться в лицо опасности, думает Джуди. И крепко-крепко держится за своего Ника – так же, как он за неё.
Потому что в этой жизни надо попробовать всё.
Даже все печали и горести – ведь без этого вкус жизни не ощутить, нет, никак. Всё равно что питаться только сладким, исключив из рациона острое, солёное, кислое. Радуга знаменита полным своим диапазоном цветов, без какого-то из них она уже не будет собой, и никто её не узнает, и никому она не понадобится. Так что всё должно случиться.
Джуди пробует.
Во-первых, получать ранения. Неизменная часть работы полицейского, как же. Даже если далеко не самая приятная. Впрочем, свои прелести в этом есть – например, просыпаться на больничной койке, когда рядом родители, к которым давно уже не хватало времени съездить, а Ник держит за руку и шепчет какие-то пафосные глупости. И лицо у него растревоженное, выцветшее – Джуди никогда его таким не видела и не хочет больше, нет, страшно, когда тот, кого ты любишь, так на тебя смотрит испуганно. Будто всё сломалось. Зато потом они долго-долго обнимались на больничной кровати, когда родственники ушли. И говорили.
«Пообещай, что тебя больше не подстрелят».
«Прости, не могу. Работа у нас такая – мы за это её и любим, так?».
«Если ты не можешь, я пообещаю – ни одна тварь больше не посмеет тебя ранить».
И глаза у него были такие дикие, что даже страшные. Раньше Джуди бы испугалась и потянулась за противолисным баллончиком. Теперь – только улыбалась. Потому что верила.
Почему-то так сильно верила.
Попробовала – очень понравилось.
Ещё попробовала разочаровываться в своём маленьком уютном мирке, где все друг другу друзья. Не вышло. Наверное, она просто уже очень давно не верит слепо своим старым фантазиям – вместо этого просто старается сделать Зверополис таким, каким он ей виделся в детстве. Потому что так лучше, так правильней, Ник посмеивается, но тоже признаёт.
«Не умеешь сдаваться, верно?».
Не умеет.
И поэтому всё у неё получится.
Ещё Джуди пробует кое-что, связанное с Ником. Например, держаться с ним за руки. Болтать обо всём на свете. Снимать на двоих маленькую квартирку – конечно, не самую лучшую, но всё же и не та каморочка, в которой она жила после приезда. Делать кофе по утрам на двоих. Будить его тычком в плечо.
Ей очень нравится это пробовать.
Только не говорите никому, особенно Нику, тсс.
Впрочем, он и так знает.
И они продолжают пробовать – работать до упада, устраивать просмотры фильмов дома по выходным (на настоящие свидания ни сил, ни времени не хватает), засыпать и просыпаться вместе. Даже танцевать под песни Газели – разумеется, чаще всего под «Try everything». Можно сказать, она становится их маленьким гимном.
В первый раз они целуются чуть ли не спустя год после знакомства. А зачем раньше? Они притёрлись друг другу, всмотрелись, нашли то, что хотели бы видеть рядом с собой всегда. Событиям ни к чему торопиться – этого и на работе хватает. Просто тихая размеренная жизнь. На двоих.
Пока снова не вызовут в отделение, и тогда начнётся очередная миссия с, несомненно, предстоящим успешным концом. Никакого спокойствия. От рутины к полным адреналина дням и бессонным ночам – каждый раз что-то новое, необычное, не соскучишься. А это главное.
Да, Джуди Хоппс любит пробовать новое.
Да, Ник Уайлд тоже этим грешит.
Правда в том, что они подсели на пробование нового, и им это нравится. 
