Черная дыра

За окном раздается детский смех, поучительные окрики родителей и прочие звуки обыденной жизни. Но Фрэнк этого не слышит. Он смотрит в окно затуманенным взором, видя лишь свое блеклое отражение в запыленном стекле. В руке смята пачка сигарет. Он достал одну и механическим движением засунул ее в рот. Зажигалка. Щелчок. Едкий сигаретный дым легко вытекает между его губ, отравляя комнатный воздух. От глубокой затяжки в горле запершило. Он вспомнил, как закурил впервые в пятнадцать лет, когда чувствовал себя брошенным и никому ненужным, думал, что это ему поможет. Вспомнил, как тогда к нему подошел темноволосый парень, которого он видел всего пару раз, и похлопал по спине, бросив что-то колкое о курильщиках. Затем достал из кармана пачку и закурил, самодовольно улыбнувшись. Так все начиналось. Прошло четыре года, а ничего не изменилось. Разве что Фрэнк знает, что сигареты ничем ему не помогут, а Джерард не придет раздражать его своей издевательской ухмылкой. Вкус бумаги с табаком стал привычным за четыре года. Так же как и пропахший сигаретным дымом язык Джерарда. Вот только цена за последний была больше, чем за пачку Парламента в круглосуточном магазине. Кто-то сказал, любовь живет три года? Наглая ложь и клевета. Её нет. Пустота не может жить, а тем более три года. Он обещал подарить Фрэнку любовь. А в итоге оставил его курить в одиночку, стоя у окна, утопая в черной и тягучей, словно смола, Пустоте. Со двора долетели испуганные, но одновременно восторженные детские крики. Отражение в окне вздрогнуло и поплыло под напором дождевых капель, что маленькими кривыми дорожками струились по стеклу. Дождь начался так же резко, как и жизнь под названием Джерард. Нет, нельзя сказать, что это был период. Это была целая жизнь. Маленькая особенная жизнь внутри большой, которую проживают все, непонятно зачем. В ней было рождение. Рождение той Пустоты, которую ошибочно приняли за любовь. Её растили, подпитывали счастьем, слезами, взаимными чувствами, доверием, страстью. А потом она выросла. Созрела и сжалась до невероятных размеров, чтобы дать двоим напоследок насладиться своей маленькой жизнью, а потом взорваться и превратиться в черную дыру. В дыру, которая затягивает в пучину своей безысходной неизвестности. Она выманивала, вытаскивала на свет все то светлое, что между ними было, чтобы в одно мгновение поглотить его. Вся нежность, влюбленность, боязнь потерять, счастье быть рядом - всё это перемололось, будто между жерновами ада, после которых остается только пепел. Но даже тот пепел их жизни скрылся в темной воронке черной дыры, из которой ничто не возвращается. Они добрались к концу своей жизни. А после смерти ничего нет. Рай выдумали те же люди, что и любовь. Их жизнь сожжена, все мосты тоже. Лишь серо-белый пепел слетает с сигареты, так же легко, как когда-то слетали с их губ слова и поцелуи. В сердце все еще теплится вера в перерождение. В реинкарнацию во что-то большее или хотя бы в еще одну такую же маленькую жизнь, лишь бы эта не закончилась вот так. Но даже эта вера уже попала под горизонт событий черной дыры и стремительно затягивается в Пустоту.